Бахтажар, значит, озаренный счастьем...

    Этого человека  всегда нужно искать, потому что долго на одном месте он не бывает. То его видели у выставочного стенда, беседующим со студентами, то - на лекции в аудитории, то - в редакции многотиражки, то - на трибуне в актовом зале. Его невозможно представить апатично рассеянным. Это всегда  «сгусток заряженной энергии». И когда каждый новый раз встречаешь Бахтажара  Мекишевича,  по-прежнему  жизнерадостно озабоченным, оторопело думаешь: ведь, ему уже сорок, а он, как школьник, может носиться по коридорам университета с пачкой пригласительных билетов и, смущаясь, просить о небольшом одолжении для «общества», по-детски восхищаться и обижаться.
 
     Смена   чувств и настроений отражается так же ясно, как на
ребячьем лице. Порывистость в движениях и раздумчивость размышлений, огневая страстность в спорах и застенчивость в разговорах о себе, пестрота увлечений и верность одному, главному, - все это создает веселое и потому чудесное сочетание.

    Многие считают его чудаком, снисходительно улыбаются, как взрослые о детях, и кажутся себе в эту минуту ужасно мудрыми, не подозревая, что мудрость жизни, неприкрашенная и прекрасная, нашла приют здесь, в этом неугомонном человеке…

    Я помню его выступление на встрече с Ермеком Серкебаевым. Оно явно затянулось, но оратор, увлеченный, не замечал. Ему казалось недостаточным то, что уже сказал. Гордость переполняла Бахтажара за Ермека. Он был счастлив выразить ему свою благодарность  и восхищение. Он говорил и говорил…

    Есть в Семипалатинской области далекий аул Кайнар. Он дорог Бахтажару, этот степной уголок. Здесь впервые через открытый полог юрты мальчик увидел щедрую синеву неба, строгую нежность материнских глаз и удивительную сочность казахского орнамента на ковре. Здесь впервые он услышал голос домбры и ласковое «Бахтажар», что в переводе на русский означает «озаренный счастьем". Ведь он родился в годы великих надежд, когда счастье, как птица крылом, коснулось казахского народа…
               
    Он рано научился удивляться. Новое входило в жизнь решительно и быстро. Дети бедных кочевников садились за парты и непривычными пальцами выводили латинские знаки. Мечта была сильнее трудностей. Юноши и девушки из степных аулов уезжали в города, становились учеными, певцами, врачами. Сейчас по всей стране знают немало прославленных казахских имен.

    Великие надежды свершились. И сегодня Бахтажар чувствует себя  по-настоящему  озаренным счастьем…

    Сейчас  он не может без улыбки вспомнить, как впервые увидел город.
 
    - Сколько много домов! - размышлял юноша, шагая по улице. Вдруг его внимание привлекли трамвайные рельсы.

    - Наверное, для того, чтобы пешеходы соблюдали порядок, - подумал Бахтажар и решительно ступил на шпалы. Сзади что-то догоняло. Бахтажар побежал, потом догадался сойти с путей. Незнакомое русское слово «трамвай» вошло в лексикон казахского юноши.

     Еще несколько лет назад можно было часто увидеть такую сцену:                Бахтажар Мекишев, беседуя, извлекает блокнот и записывает употребленное собеседником слово, тут же интересуясь его значением. Огромная страсть к изучению  русского языка – одно из его  пестрых и серьезных увлечений. Личная библиотека Мекишева  изобилует справочниками, словарями, учебниками по грамматике.

    А началось все с необходимого.

    Юноша решил во что бы то ни стало учиться в МГУ. Дерзкая мечта! Но в молодости преграды – не помеха. Бахтажар приехал в Москву. Зачарованно разглядывал купола соборов, дворцы, площади, разноязычную толпу. Непривычно звучали для дикого уха  слова « симфония», «балет», «партер». Впечатления оглушали Восторженный юноша мог часами бродить по улицам города, где каждый камень – история.
 
     Но время шло. Бахтажар вспомнил, зачем он здесь. Начались мытарства. Днем тайком пробирался в аудитории филфака и, забравшись в угол, слушал. Зарабатывал на жизнь, помогая дворникам и разносчикам в магазине. Ночевал, где придется.

    Однажды попал на глаза замдекана и покорно выслушал:
    - Как Вы посмели ходить на лекции без разрешения! Времена Ломоносова прошли!
     Но упрямый Бахтажар решил не сдаваться. Познакомившись с вахтером, стал ночевать  на диване  в приемной декана исторического факультета Арцеховского. Однажды его разбудил сочный баритон: «С каких это пор мой кабинет превратился в ночлежку!». Бахтажар испуганно вскочил  и робко поднял глаза. Окладистая борода, взгляд сердитый, но добрый одновременно. Рассказал ему все.

    Арцеховский, узнав, что юноша-казах страстно мечтает учиться, принял живейшее участие в его судьбе. Бахтажар Мекишев стал студентом исторического факультета.

     Первая лекция. Все студенты старательно записывают конспекты. Бахтажар беспомощно вертит  ручку. Ведь он почти не знает русского. Потом, отчаявшись,записывает хотя бы отдельные слова. На перерыве откровенно, по-детски расплакался – ничего не поймешь из записей. Слова, обрывки фраз и – никакого содержания. Задачей номер один стало овладение русским языком…

    Москва его молодости была окружена ореолом величественности. К ней тянулись жадные, пытливые умы. Расцветающие таланты искали здесь спасительного приюта. Это был магнит, который безошибочно притягивал каждого, кто жаждал знаний. Сюда приезжали из белорусских лесов,  из казахских аулов, из снежных  тундр  дети освобожденных пролетариев, чтобы утвердить новую жизнь и новую культуру.  Театры, библиотеки, музеи испытывали настоящее паломничество пестро одетых студентов.

    Это были первые послевоенные годы. Рядом с Бахтажаром и ему подобными юнцами  садились  за парты искалеченные войной солдаты и офицеры. Пройдя фронтовые дороги, увидев смерть и разрушения, поседевшие молодыми, они с трогательным упорством брались за учебники и отвыкшими от ручек огрубелыми пальцами писали. С неистовством изголодавшихся  поглощали науки. Истосковавшиеся, они могли часами слушать музыку, стоять у одной картины в Третьяковке, неумелыми пальцами усаживать цветочные ростки в клумбу. Капитан Василий Ермаков,  майор  Михаил Литачевский, сын легендарного Григория Котовского, слепой и мужественный человек Михаил Найденов. Они все учились с Бахтажаром. Он поклонялся этим героям, стремился быть на них похожим. Тогда он понял: все – чепуха, главное – жить для большой, нужной людям цели, жить во имя прекрасного, ради чего лучшие люди отдавали свои жизни…

    Любовь к искусству становится еще одной сильной привязанностью Бахтажара. Она определяет весь настрой мыслей. Жизнь  наполнилась более высоким содержанием, и с тех пор состояние  высоких и чистых душевных помыслов становится его естественным состоянием.

    Прошло двадцать лет. Но для Бахтажара время, словно, остановило свой бег. В сегодняшнем преподавателе КазГУ его сокурсники-москвичи сразу узнают Бахтажара из Казахстана. Узнают по почерку жизни.

    «Общество семи муз», организованное  год с небольшим назад в КазГУ, прославилось далеко. Оно имеет своих последователей и в других вузах страны. В гостях у любителей искусства побывали Муслим Магомаев, Роза Багланова, Бибигуль Тулегенова, Шакен Айманов, Калибек Каунышпаев, Роза Джаманова, Ермек Серкебаев, а также коллектив оперного театра, Казахская хоровая капелла, оркестр имени Курмангазы, хор имени Пятницкого и коллектив ТЮЗа. Художники, поэты, прозаики… Сколько нужно энергии, чтобы дать столь полнокровную жизнь обществу!

    Ряды поклонников искусства, благодаря деятельности «Общества семи муз», значительно пополнились. Это теперь солидная организация на общественных началах, о которой знают все. Но мало кому известно, что оно – детище Бахтажара Мекишева, который является организатором и бессменным руководителем его. Оно поглощает все его свободное время.

    Недавно я спросила, что его заставляет так много сил отдавать  этому обществу. Он ответил:

    - Искусство – самое прекрасное, что создало человечество. Оно сближает людей, делает их выше. Мне хочется, чтобы студенты поняли это.

     Я всегда с восторгом наблюдаю Бахтажара Мекишевича Мекишева,  преподавателя  художественного слова, как чудесного представителя нашего уникального времени.

    Двадцать лет назад человек испугался трамвая, а теперь он  воспитывает в людях самые высокие эстетические потребности.
               

                Светлана КИМ. Алма-Ата (сейчас Алматы)
                Газета «Огни Алатау». 10 мая 1967 года.