Газировка

Собрались как-то вместе люди с необычными лицами:
У одного лицо в форме кухонной дверцы с ручкой
У другого в форме квашеной капусты
У третьего лицо самое обычное и его взяли, потому что он хороший парень
Был еще с ними усатый квадратный мужичок и женщина-попугай (со сносками), но этих двоих с собой не хотели брать, они никому не нравились
Такая, значит, случилась с ними история:
Ходили ребята по кухне, и то стакан из-под стола вывинтят, то клеенку порвут. Видят, стакан повернулся к ним и заговорить собирается. Женщина попугай (со сносками), сразу же, как только тот свой стаканий рот открыл, газировки в него налила, и спряталась за квадратного мужичка (с усами). Только и делает, что из-за спины комментирует все подряд, да так ловко это делает, будто это вода в стакане говорит, а не она.
Вы спросите, конечно, а что тот парень, который с лицом-кухонной дверцей всё это время делал. А я вам отвечу: он в шкафчик вписался, да так там и сидел, никто без него разницы и не заметил. Молчал он все время. И теперь молчит.
А квашенной капусте я не хочу характер прописывать, не люблю квашенную капусту.
Вот кстати, как это выглядело со стороны стакана, который хотел заговорить:

Раскручиваюсь, спиралью выбираясь из внутреннего пространства стола. Поднимаю собой кухонную клеенку, нарушаю порядок вещей. Сдвигаю ее с положенного места, разрушительно на нее влияю. Повышаю энтропию системы. Как призрак, взлетаю в одеянии скатерти над кухонной плоскостью. Я - стакан.
Клеенка тянется до предела, рвется от напряжения. Раздается хлопок. Опускаюсь.
Все возвращается на свои места, лениво растягивается по поверхности. Скатерть занимает первоначальное состояние, расправляется в исходное положение, стелется на место согнутыми краями. Я порвал скатерть.
Стою посередине, в разорванном месте. Ко мне приковано все внимание, сейчас я заговорю. (не заговорит). Слышу комментарий. Сбиваюсь.
Хочу вернуться к своим словам. Не получается. Или получается. Получается.
Усы квадратного человека застыли в ожидании. Дверца шкафа странно на меня смотрит. Смотрю на нее в ответ. Внезапно разворачиваюсь к зрителям спиной, они решили, что я к ним повернулся. Сейчас я скажу, что порвал скатерть. Открываю рот... Кто-то льет воду.
Звук обрывается, в меня льется газированная вода. Уже в полете с шумом она начинает:
-Вы что-то сказать хотели? Знаете, что такое «Бумажный слон»? Не важно, я вот считаю, что я лучше всех. Объективно, ребята, посмотрите на них: этот парень - дверь, этот - квашеная капуста. Господе какой ****ец. Я не могу это писать, физически неприятно. Зачем стараться, если такая литература едва ли не больше ценится, чем созданная с чувствами и стараниями? Знаете, меня это все ограничивает, не позволяет раскрыться. Хочу ощущать. Да. Вы, наверное, заметили, что меня здесь и быть не должно, собственно говоря. Вот была бы я не просто водой газированной, я бы вам такое представила, я бы вам показала! Так вы сейчас наверняка ничего не поймете, а я лучше всех, но не важно, не важно
Вода в стакане пенится, пузырится, продолжает без умолку говорить. Шумно, неразборчиво. Постепенно вода выдыхается, настойчивость пропадает. Силы заканчиваются. Вода выветривается, слова подходят к концу.
Последний воздушный пузырь поднимается по воде, проплывает вверх, неизбежно движется к выходу. Раскручивается, спиралью выбираясь из внутреннего пространства. Давит воду в разные стороны, освобождает себе дорогу. На секунду зависает у самого края. Хлоп! Последний жест инициативы, последняя возможность сказать что-то внятное потеряна. Пропало желание, лопнуло. Исчез последний способ выразиться, проявить себя.
Выветренная вода посреди рваной клеенки. Стакан отвернулся от зрителей и молчит.
  Конец