А мною - заполняют перерыв...

«…А мною заполняют перерыв...»

Почему-то мне захотелось поговорить с вами о клоунах…
Один великий писатель и поэт заметил как-то, что «Смех сильнее любого оружия…», «Смех может низвергнуть с трона или пьедестала любого…», «Самый здоровый смех – это смех над собою…».
В моём детстве одним из самых, наверное, основных внешних источников радости и смеха – кроме юмористических телепрограмм и сатирических журналов – был, конечно же, Цирк.
Это огромное непостижимое Чудо, в которое входишь, затаив дыхание, чуть ли не на цыпочках, ожидая чего-то величественного, какого-то великолепнейшего действа. И где это почтение, величественность и великолепие (до дрожи в коленках и мурашек по коже) бьётся на миллионы осколков при первом же появлении на арене клоуна. Как люстра у Карлсона!.. И понимаешь – этот неповоротливый, неуклюжий неумеха и, вроде бы глуповатый, простак – самый здесь главный. Главнее мужественного дрессировщика, смелых акробатов, заводных эквилибристов, отчаянных всадников и таинственных иллюзионистов. Просто потому, что, в отличии от всех них – он очень похож на нас. Он – это мы в самых невероятных и гротескных, но – обыденных – ситуациях, в самых нелепых положениях, в своей неправдоподобной, и потому, реальной до мелочей, жизни. И, заходясь от смеха на его коротких, как бы между основным цирковым Действом, сценках и выступлениях, мы, сами того не замечая, очищаемся от всего наносного, глупого, чванливого, нелепого, что есть в нас самих.
Бывает, клоун хочет просто поговорить с нами, порассуждать о жизни, о наших заботах, печалях и радостях. На своём, на клоунском языке поговорить. И мы замираем, боясь пропустить малейшее движение его рук, выражение его глаз. Начинаем дышать в так с его дыханием, и чувствуем, что наши сердца вдруг забились в унисон с его сердцем. А на глазах почему-то выступили совсем непрошеные слёзы. Слёзы понимания, созвучия душ, очищения. Слёзы сострадания и тихой грусти и светлой печали – по прошедшему лету и ушедшим годам, по забытой школьной девчонке и по упущенному счастью, по тому, что мог сделать – и не сделал, мог совершить – и не свершил…
При этом все мы прекрасно понимаем, что клоун – это только маска, только такой вот образ, такая роль. Но – верим этой маске, этому образу. Потому что за ней – такой же человек, как и мы сами.
А потом снова – кони по кругу. И фокусник достаёт из воздуха всякую всячину. И под самым куполом ныряют как в пропасть и вновь взмывают вверх воздушные гимнасты. Каждый из них – и наездники, и фокусник, и эти самые гимнасты – заставляют нас ахать и охать, с замиранием сердца следить за номером, и выдыхать облегчённо при его завершении. Как будто ты сам мчался на спине скакуна, как будто сам делал волшебные пассы руками – и невесть откуда вылетали голуби, как будто ты сам парил на невидимых крыльях там, в самой верхотуре, под куполом…
И охая, и замирая, и восхищаясь, и, даже, мечтая, глядя на всех них, мы с окончанием каждого выступления ждём, уже предвкушая, что вот как-то незаметно, или, наоборот, громко заявляя о себе, появится ОН. Тот, который, не стесняясь, раскрывает перед нами свою Душу – и мы раскрываемся ему навстречу.
И смеёмся. И плачем. Вместе с ним. И не стыдимся ни слёз, ни смеха…
Вот ведь какое дело получается – после окончания представления почему-то больше всего в памяти, в воспоминании отложились не акробаты-всадники-дрессировщики-фокусники. А вспоминается именно он – обыкновенный клоун. А все остальные – как бы фон для его диалогов со зрителями. Как бы необходимая передышка для него и для нас между нашими встречами…
Вот таким мне всегда – с самого детства и до сегодняшних дней – видится клоун. Наш клоун. В нашем цирке…

Потому что я хочу ещё рассказать и о других клоунах. О тех, кто прячется за их масками…
Уже достаточно давно, просматривая фильмы, роясь в дебрях инета или тусуясь в соцсетях, мы всё чаще встречаемся с антагонизмом того солнечного, доброго, задушевного и весёлого-грустного, что давало нам выступление клоунов в цирке. Встречаемся с маской Клоуна, который может напугать, избить, искалечить, убить в конце концов! Любого – ребёнка, подростка, взрослых и стариков. Не говоря уже о домашних животных… Многие даже Ники себе делают в виде таких вот клоунских образин…
Вы представляете – тот, кто может, кто должен вызывать смех, веселье, доброту или светлую грусть, вызывает только Ужас. И олицетворяет Смерть. Одну из её обличий…
Как такое может быть? Почему?
Кому это нужно?
Представьте себе такое – ребёнок (или подросток, что более вероятно. Но сегодня возможно всё) случайно (или нет) вместе с родителями (сверстниками или знакомыми) посмотрел фильм – один из многих тех, где нечто в весёлой улыбающейся клоунской маске режет ножом людей (и тех же детей), придумывает для них изощрённые и кровавые пытки или «приключения». Или – хотя бы – просто» грабит банк, угоняет машину или захватывает самолёт… И всё это под определённые «весёлые» реплики, с квазиклоунскими ужимками и движениями, со смехом, от которого и взрослым становится не по себе…
И ещё – в таких вот фильмах все его бояться…
И вот этот ребёнок (или подросток) потом (на следующий день, или через неделю-другую) вдруг попадает в цирк. Любящие родители достали ему билет в первый ряд – чтоб разглядеть всё поподробнее. И вот этот человек с ещё не окрепшей психикой вдруг в одно «прекрасное» мгновенье видит в двух-трёх шагах от себя… клоуна. Который (очень вероятно) очень похож (по маске) на того, из фильма ужасов, кровавого и беспощадного…
Вот он, совсем рядом. Смотрит на тебя. Для чего? Чтоб ты стал его очередной игрушкой или жертвой?..
А потом… Потом он и сам может (и даже – захочет) стоть таким же. Чтоб и его тоже боялись. Страшильсь. И за это ничего не было бы…
Почему произошло такое? Почему вдруг смех, тепло, добро и радость с помощью кинорежиссёров вдруг превратились в то страшное, от чего просыпаешься в холодном поту – и не можешь потом уснуть, потому что перед глазами стоит эта маска: улыбающийся рот до ушей, красный нос и огромные глаза. И всё залито, запачкано кровью?..
Маска Страха и Ужаса…
Почему именно Америка с её мощнейшей киноиндустрией сделала всегдашний символ радости и веселья знаком этого Страха и этого Ужаса? И вот уже не только она одна – почти весь мир подхватил эту «моду» извращать всё светлое, доброе, хорошее.
Не потому ли, что Западный мир (да и наш уже тоже…) боится? Боится этого заразительного, непосредственного, доброго детского смеха, боится лёгкого веселья и светлой грусти. Боится всего того, всех тех искренних человеческих чувств, которые испытали многие из нас в цирке.
Когда вдруг появлялся он.
Клоун.

И мир становился светлее и лучше. И заботы уходили куда-то.И пропадали куда-то (пусть и на время) боль, холод, одиночество и страх. И люди чувствовали тепло и радость других людей.
Просто потому что с ними этим всем поделился обычный цирковой клоун.
У которого самая простая и самая сложная работа – показывать людям самих себя.
Дарить им тепло и соучастие.
И делать их добрее…