Вперёд ногами

 Только  для  мужчин!   

  Вперёд  ногами  выносят  покойников.  Но  бывает,  что  живые  норовят  попасть  в  покойники  вперёд  ногами.
  А  иногда  слишком  живые  просят,  чтобы  их  вытащили  вперёд  ногами.  О  том  расскажем  по  порядку.

    В  сборнике  «Пещеры», вып. 16,  с. 76  (см.,  напр.,  в  https://books.google.com.ua/books?id=fsTSCQAAQBAJ)  есть  статья  «Пещера  Спасская» ,   авт.  Дёмин,  Бородин,  Попова.  Средний  - это  я.
  За  сухим  изложением  скрыто  много  чего,  в  т.ч.  нижеследующее.

    Да,  нас  было  19  человек;  но – лишь  четверо  парней:  Лёня  Дёмин,  Миша  Тиунов,  Горшков  Саша  и  я.
    А  зачем  15  девиц  угробили    «8-е  Марта»  с  прилегающими  днями?
  Ну,  Таня  Тиунова  с  мужем  пошла;  видавший  виды  спелеолог  Галя  Попова – это  ясно;  опытный  турист  Лара  Гусева – тоже  понятно.

  А  вот  дюжина  остальных,  да  простят  меня,  не  в  поисках  ли мужского  внимания?  Особенно  Тоня (имя  изменено):  красива,  как  Софи  Лорен  в  20  лет,  бюст  не  меньше  №5,  фигурка – помрачение  ума,  несмотря  на  лыжные  брюки  и  куртку.
  Спросите,  зачем  мы  девиц  так  много  взяли?  Для  «числа  охваченных»:  комитет  комсомола  нам  финансы  выделял  пропорционально  массовости.
 
    Ну,  праздник  «Международный  женский  день»  мы  им  устроили  искренне,  от  души,  с  тортом  и  прочим.
  А  рано  утром  уже  были  на  строго  закрытой  территории  складов  крайвзрывпрома,  в  заснеженной  карстовой  воронке.  Дёмин  спускал  в  дырку  девиц,  Тиунов    их  принимал  в  пещере.

  - Поднимать  труднее, - сказал  мне  Лёха. – На  каждую  по  две-три  минуты – вот  тебе  и  час  возни.  Первые  обледенеют:  ведь  во  влажной  одежде  вылезут.
  Вон  там  под  снегом  есть  восточный  вход;  пробей  его,  и  мы  через  оба  одновременно  поднимать  будем.  Вдвое  быстрей  выйдет.

    Пока я  раскидал  сугроб  да  выгреб  снег  из  входа  на  полметра,  Дёмин  спустил  всех,  даже  Тоню,  сняв  с  неё  куртку:  иначе  бюст  не  проходил.
  - Пробьёшь – догоняй! – кивнул  он  мне  и  ловко  скользнул  в  колодец.

    Меня,  дурака,  осенило:  с  короткого  разбега  я  «солдатиком»    впрыгнул  в  восточный  вход.  Сразу  пробил  на  полметра.
  Повторил  приём,  и  ещё  на  фут  пробил.  «Получу  дырку – туда  весь  снег  протолкну  и…» - подумал  я.

  Прыг – и  застрял,  как  затычка  в  воронке.  Подтаявший  мартовский  снег  налип  на  стенки  хода,  уплотнился  до  льда  и  образовал  сужение,  в  котором  застряли  мои  ноги.  Опоры  им  нет,  а  руками  не  выцарапаться.  Ломая  ногти,  я  скрёб  наледь,  белую  и  прочную,  как  фаянс.  Локти  не  разведёшь…

    Выдох – и  я  провалился  на  дюйм.  Вдох  уже  с  болью.  Выдох – провал  ещё  на  сантиметр,  под  ногами – воздух.
  Стенки  сдавили  грудь,  будто  сел  на  неё  мужик    в  сто  кило:   закон  клина…  Воздух  уже  всасываю;  выдох,  задыхаюсь!..
  В  глазах  алая  пелена,  багровеет…  Всё,  воля  отказала…  «Отмучился…, - мелькнуло  в  башке. – Конец…».  И  потерял  сознание.

    Дёмин  спас  мне  жизнь,  послав  Тиунова: 
  - Где  там  Бородин  копается?  Проверь! 
И  Мишка  тоже  подарил  мне  жизнь:
  -  Что,  застрял?
    А  у  меня  глаза  выпучены,  закатились  и  остекленели;  изо  рта  струйка  крови – язык  прикусил.

  Как  Тиунов  меня  выдернул,  как  оживил – не  представляю.  Ведь  прыгнул  я  в  смерть  вперёд  ногами.
    Мог  ли  я  предвидеть,  что  вечером  того  же  дня  буду  умолять  Лёху,  чтобы  он  вытащил  меня  из  Спасской  именно  вперёд  ногами?!  О  том  дальше.

    Оклемался  я – и  за  работу:  на  малой  резиновой  лодке  обследовал  в  пещере  озеро  Прозрачное,  снял  на  карту  его  и  окрестности.
  Потом – обед  в  главном  зале  и  отдых.  Дальше – пробег  по  лабиринту  ходов;  намеряли  мы  1700  метров.
  Короче,  часов  десять  под  землёй  при  влажности  близко  к  100%.  А  температура  чуть  выше  нуля,  и  это – холодно.

    Поздно  вечером  Тиунов  и  Горшков  вылезли  со  снарягой  и  ушли  на  базу.  Ясно,  лишь  через  один  ход  вытаскивал  Дёмин  девиц.
  Меня  он определил  подсаживать  их  снизу.  За  время  работы  они  «потолстели»:   не  от  еды,  а  от  холода  опухли,  да  отсыревшая  одежда  чуть  раздулась.  Каждой  второй  пришлось  снимать  куртку  или  свитер.

    Я  устал  до  полусмерти,  вспотел,  когда  осталась  последняя,  самая  проблемная.  Догадались?  Тоня,  конечно.
  Куртку  она  сняла  сразу;  но  это  не  помогло.  Делать  нечего,  сняла  и  свитер,  осталась  в  шёлковой  блузке.  Не  лезет  бюст – распух.

  - Снимай  бюстгальтер! – кричит  сверху  опытный  Лёха. – Захочешь  жить – ещё  не  то  снимешь.  Клаустрофобия  не  шутки.
    Я  отвернулся,  конечно;  но  что-то  у  меня  шевельнулось.  Через  минуту  гляжу – всё  выступает  сквозь  тонкий  шёлк,  особо – сосочки,  как  ягода  малина.

  - Давай! – скомандовал  Дёмин,  ухватив  даму  за  обе  руки.  И  мне:
  - Да  проталкивай  ей  груди  в  ход.  Сильней!
    Мама  мия!  Прижимаю  я  ей  груди  через  шёлк,  толкаю  их  в  проём  шкуродёра;  а  они  надуваются,  как  мячики.  Сосочки  торчком,  а  вокруг  них  будто  картонные  кружочки.

    Всё  же  пропихнул.  А  вот  бёдра  застряли,  но  Лёха  тащит  вверх.
    И  тут  я  вижу:  лыжные  брюки  сползают  и  тянут  за  собой  китайские  голубые  трусы  «Дружба».
  Боюсь  их  прихватить – ещё  подумает,  что  это  я  их  снимаю.  Да  и  не  хочется…

    Завертела  Тоня  попкой,  пытаясь  трусы  удержать,  да  только  хуже  стало – соскользнули  они  до  колен.  В  глазах  у  меня  помутилось:  в  промежности  волосики  редкие,  а  вдоль  щелочки – погуще…  В  этот  миг  барышня  так  закричала,  что  Лёха  смайнал  её  вниз  и  отпустил.

    Плюхнувшись,  поддёрнула  она  «Дружбу»  шустро,  но  мне  хватило:  палец  мой  двадцать  первый  встал  колом  до  пупка.
    Я  отвернулся  и  стал  расстёгивать  свой  ремень  на  брюках.  Слышу  сзади:
  - Не  надо!!  Пожалуйста!..

  - Дура  ты! – повернувшись,  сказал  я  в  сердцах,  потому  что  понял:  сам  я  дурак  последний.
   – Возьми  вот  ремень,  затяни  трусы  пониже  резинки.  Разувайся  и  брюки  долой. 
    Она  безропотно  повиновалась,  вся  дрожа.  От  холода?  Дёмин  выдернул  её  наверх;  я  тут  же  подкинул  вслед  её  шмутки.

    А  сам…  боюсь  лезть:  торчит  палец  в  штанах,  как  зенитка.  Ну,  воткнётся  он  в  стенку   шкуродёра  и…  представить  страшно.
    Ждать,  когда  упадёт?  Это  не  скоро:  ведь  слишком  живой  я!  И  в  сознании  видение  не   гаснет:  пушок  между  ножек  Софи  Лорен.

    И  тут  я  сообразил:
  - Лёха! – кричу  я  Дёмину. – Очень  прошу:  вытащи  меня  отсюда  вперёд  ногами. 


Рецензии
"Жить захочешь - не так раскорячишься" (с)



Виталий Коновалов   11.12.2018 17:19     Заявить о нарушении
На это произведение написано 5 рецензий, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.