Митрополит Трифон князь Туркестанов

Митрополит Трифон (князь Туркестанов).

День памяти:
1/14.07 – день кончины (1934 г.)

Митрополит Трифон (князь Туркестанов Борис Петрович) родился 29 ноября 1861 года в Москве.
Отец его, Петр Николаевич Туркестанов, принадлежал к древнему княжескому роду из южной Грузии. Его прапрадед, князь Борис (Баадур) Панкратьевич Туркестанов, переселился из Грузии в Россию при Императоре Петре I. Его мама – Варвара Александровна (урожденная Нарышкина).
 В семье было много детей. Борис был старшим из пяти братьев, одна только сестра Екатерина была старше его на три года.
Раннее детство его протекало в Москве и в подмосковном имении матери — селе Говорове (недалеко от теперешнего Востряковского кладбища), где в большом старинном парке с двумя прудами располагался одноэтажный дом с террасой; здесь же, в парке, стоял каменный храм в честь Рождества Пресвятой Богородицы. С детских лет Борис привык к церковным службам, постовым говениям и праздникам, к размеренному, устоявшемуся и освященному церковному быту. С юных лет он полюбил храм Божий и его церковные напевы. Он жаждал быть священнослужителем, о чем со слезами, будучи еще отроком, молился Богу.

Однажды Варвара Александровна совершила поездку с сыном Борисом в Оптину пустынь. Когда они подходили к хибарке преподобного Амвросия, старец неожиданно сказал стоявшему перед ним народу: «Дайте дорогу, архиерей идет». Расступившиеся люди с удивлением увидели вместо архиерея приближавшуюся женщину с ребенком.

Юный князь Борис Туркестанов учился в частной классической гимназии известного педагога Л.П. Поливанова, одной из лучших в Москве (она располагалась на Пречистенке).

К концу 1870-х годов относится его знакомство со старцем иеромонахом Варнавой, которого гимназист Борис Туркестанов посетил во время говения в Гефсиманском скиту Троице-Сергиевой лавры в дни Петрова поста. Его духовное знакомство с преподобным Варнавой продолжалось до конца жизни старца († 1906).

В 1883 году, по окончании Поливановской Московской гимназии, Борис Петрович был назначен учителем Александровского Осетинского училища.

В том же 1883 году поступил на историко-филологический факультет Московского Императорского университета. Учился вместе с С.А. Нилусом. По всей вероятности, университетский курс не закончил, так как имени его в списке закончивших университет нет. Светское высшее образование не было ему по душе.

Где-то с 1884-го до 1888 года он был послушником в Свято-Введенской Оптиной пустыни, город Козельск Калужской губернии. Его духовным наставником был преподобный старец Амвросий Оптинский.
В Оптиной пустыни послушник Борис Туркестанов познакомился с философом и литератором славянофилом Константином Николаевичем Леонтьевым, который жил там с марта 1887 года до своей последней болезни, постигшей его в августе 1891 года.

В 1888 году князь Борис Туркестанов был приглашен в Александровское миссионерское духовное училище в городе Владикавказе в Осетии надзирателем и преподавателем.
Старец Амвросий благословил его принять приглашение, и Борис Петрович отправился во Владикавказ.

31 декабря 1889 года ректором Тифлисской Духовной семинарии архимандритом Николаем (Зиоровым) он был пострижен в монашество в церкви семинарии.
На следующий день, 1 января 1890 года рукоположен во иеродиакона экзархом Грузии архиепископом Палладием (Раевым).
6 января 1890 года архиепископом Палладием рукоположен во иеромонаха.

В конце весны 1890 года вынужден был уехать из Владикавказа по слабости здоровья.

В 1890-91 годах иеромонах Трифон подвизался в Оптиной пустыни.
Оказавшись опять в Оптиной, отец Трифон познакомился там с недавно в нее прибывшими военными: полковником Павлом Ивановичем Плиханковым (будущим прославленным оптинским старцем Варсонофием) и капитаном 1-го ранга Михаилом Федоровичем Алексеевым (будущим епископом Михеем).

В 1891 году отец Трифон, за «послушание воле духовных руководителей», поступил в Московскую Духовную академию.

Иеромонах Трифон присутствовал в Оптиной пустыни при погребении старца Амвросия, своего духовного наставника, почившего 10 октября 1891 года. В надгробном слове он отметил, что отличительным свойством святого старца была христианская любовь – «та любовь, которая во всех людях видит прежде всего образ и подобие Божие, и любит его, и плачет о его искажениях, если замечает их, и не гордым словом упрека встречает слабости и немощи человеческие, но все их несет на себе».

В 1893 году в Духовную академию приезжал протоиерей Иоанн Кронштадтский, который оказал значительное влияние на будущего владыку Трифона.
Завершая учебу, иеромонах Трифон подготовил кандидатское сочинение "Древнехристианские и оптинские старцы", положив начало научному и Богословскому осмыслению старчества. В отзыве на его диссертацию ректор академии архимандрит Антоний (Храповицкий) отмечал хорошее знакомство автора с аскетической литературой и его горячее сочувствие иноческому подвигу.
В 1895 году отец Трифон окончил академию со степенью кандидата Богословия.

До 1895 года, помимо учебы, иеромонах Трифон выбрал себе нелегкое послушание тюремного священника в маленькой церкви в честь иконы Божией Матери "Утоли моя печали" Сергиево-Посадской пересыльной тюрьмы. За это служение он был награжден золотым наперсным крестом.

В 1895-97 годах отец Трифон – смотритель в Духовном училище при Московском Донском монастыре.

14 июня 1897 года он был назначен ректором Вифанской Духовной семинарии, расположенной в окрестностях Сергиева Посада, и одновременно возведен в сан архимандрита, а вскоре получил ответственное назначение на должность духовного цензора изданий Троице-Сергиевой Лавры.

В 1899-1901 годах – ректор Московской Духовной семинарии в Божедомском переулке (ныне ул. Делегатская, близ современных станций метро «Новослободская», «Достоевская» и «Цветной бульвар»). Ныне здание семинарии занимает Музей декоративно-прикладного и народного искусства.
В годы ректорства архимандрита Трифона в духовных учебных заведениях стала известна его особенная любовь к проповедованию слова Божия – тот дар слова, за который впоследствии он получил прозвание «московского Златоуста».
Будучи ректором Московской семинарии, архимандрит Трифон бывал на праздничных приемах в Доме московского генерал-губернатора Великого князя Сергея Александровича.

С 21 февраля 1898 года Московскую архиерейскую кафедру занимал митрополит Владимир (Богоявленский). Архипастырь, заботившийся о духовном просвещении христиан, колеблемой «всеотрицающим, всеразрушающим духом неверия и вольномыслия», пожелал видеть ревностного инока-пастыря среди своих викариев. Святейший Синод определил, а Государь Император Николай II Александрович высочайше утвердил архимандриту Трифону быть епископом Богоспасаемого града Дмитрова.
1 июля 1901 года в Кремлевском Успенском соборе он был хиротонисан во епископа Дмитровского, викария Московской епархии.
Хиротонию совершили митрополит Московский Владимир (Богоявленский), епископ Рязанский и Зарайский Полиевкт (Пясковский), епископ Можайский Парфений (Левицкий), епископ Волоколамский Арсений (Стадницкий) и члены Московской синодальной конторы епископы Нестор (Метанцев), Григорий (Полетаев) и Нафанаил (Соборов).

В 1901-14 годах владыка Трифон – епископ Дмитровский, викарий Московской епархии.
Как викарный епископ имел местопребыванием московский Богоявленский монастырь, являясь его настоятелем.
В Богоявленском монастыре несколько раз служил знакомый ему протоиерей Иоанн Кронштадтский. Владыка свидетельствовал, что отец Иоанн принадлежал к числу тех избранников Божиих, которые носят в душе благодатный мир и любовь и всюду возвещают этот мир, и всюду приносят своей любовью светлую радость.

30 января 1903 года епископ Трифон освятил после обновления надвратный храм преподобного Симеона Столпника в Свято-Данииловом монастыре.
С 1904 года Владыка был первым викарием Московской епархии.
Как епископу викарному, ему часто приходилось служить в столице повсюду – в Большом Успенском соборе Кремля, в кафедральном храме Христа Спасителя, в храмах Свято-Даниилова монастыря, во многих других храмах.
По воспоминаниям современников, епископ Трифон был невысокого роста, худощав и сутуловат. Он обладал красивым звучным голосом, который был слышен во всех уголках храма. Его служения отличались особой торжественностью и красотой, внутренней сосредоточенностью и умилением. Все в храме составляли как бы единое целое – одну душу, одно сердце (ср.: Деян. 4, 32), а в алтаре стояла такая благоговейная тишина, что находившиеся там не решались даже шепотом сказать слово.
Когда 29 марта 1904 года в больнице-приюте для монашествующих при Свято-Данииловом монастыре скончался духовник Богоявленской обители иеромонах Димитрий (Муретов), Преосвященный Трифон по собственному желанию совершил в Даниловом монастыре заупокойную литургию и погребение почившего – по пасхальному чину и, как подчеркивали «Московские церковные ведомости», «с обычным ему благолепием и истовостью».

Он был знаком с Великой княгиней Елизаветой Федоровной и ее супругом Великим князем Сергеем Александровичем. Позже у гроба князя-мученика он возносил ко Господу молитвы о нем.
Во время смуты 1905 года призывал свою паству молиться, говеть, исповедоваться, причащаться. «Нужно ли разъяснять и доказывать, – говорил святитель Трифон, – что и ныне обезумевшие в своей вражде против Церкви Православной и Царя Самодержавного отщепенцы русского народа в своих богоборных социалистических утопиях лелеют идеалы не лучше языческих, ибо они проповедуют даже не просто идолопоклонство, а сознательное безбожие под именем свободы – вместо Самодержавной власти Помазанника Божия деспотизм толпы?»
9 мая 1905 года, в день памяти святителя Николая, он совершил молебен на Красной площади, собравший множество верующих москвичей, которые пошли за своим пастырем, «не устрашившись никаких угроз, готовые даже принять смерть»…

Епископ Трифон принял участие в открытии второго и четвертого Всероссийских монархических съездов в Москве в 1906 и 1907 годах.

Не прерывалась связь епископа Трифона с Оптиной пустынью. В 1907 году Владыка послал к старцу Варсонофию двух юношей – Николая и Ивана Беляевых. Успокаивая их мать, он, между прочим, сказал: «Не беспокойтесь... В Оптиной они увидят только хорошее, вынесут оттуда только хорошие впечатления, которые останутся у них на всю жизнь...» Первый из двух братьев стал впоследствии последним оптинским старцем Никоном.

9 сентября 1909 года владыка Трифон освятил больничный храм святых жен Марфы и Марии и сослужил митрополиту Владимиру при освящении соборного Покровского храма Марфо-Мариинской обители.
Им же 9 апреля 1910 года по чину, составленному им самим и утвержденному митрополитом Московским и Коломенским Владимиром (Богоявленским), были посвящены в звание крестовых сестер любви и милосердия, взявших на себя обет всецело посвятить себя Богу и ближнему, Великая княгиня Елизавета Федоровна и с ней семнадцать сестер.

Преосвященный Трифон любил «старую тихую Москву с ее своеобразным укладом жизни, старомодной по внешности, неказистой, далекой от блеска культурных европейских центров... в этой Москве было много какого-то уюта, много простоты, радушия, полное отсутствие чиновнического лоска».
Он участвовал в крестных ходах, часто возглавляя их. А крестные ходы были тогда в Москве не редкость: в праздник Богоявления и Преполовения Пятидесятницы шли из Большого Успенского собора к Москве-реке, в праздник Донской иконы Божией Матери (19 августа) – в Донской монастырь, в день Сретения Владимирской иконы (26 августа) – в Сретенский монастырь, в день пророка Илии (20 июля) – из Успенского собора и монастырей в храм пророка Илии на Воронцовом поле... Владыка служил молебны по случаю различных событий и памятных дней перед чтимыми московскими святынями, совершал заупокойные Богослужения и панихиды в дни поминовения членов Императорской фамилии, государственных деятелей и пастырей церковных, освящал храмы и различные благотворительные и просветительские учреждения, участвовал в годичных актах Московской Духовной семинарии, в торжествах духовных и светских учебных заведений Москвы, в беседах и чтениях, устраиваемых в Большом епархиальном доме, в собеседованиях со старообрядцами, неоднократно совершал поездки по епархии.
В 1910 году, во время отпуска митрополита Владимира, Преосвященный Трифон управлял Московской епархией.

Старец Варсонофий Оптинский, посещая Москву, останавливался обычно у владыки Трифона в Богоявленском монастыре.
В 1912 году иеромонах Варсонофий был назначен настоятелем Старо-Голутвина монастыря.
5 апреля епископ Трифон, по благословению Святейшего Синода, возвел его в сан архимандрита. Владыка сам не служил, стоял на кафедре до малого входа, за которым возложил архимандричий крест и митру на отца Варсонофия. «Я привык окормлять приходящих в сей храм лишь словесным молоком, но ты требуешь твердой пищи, которой я не имею», – сказал он после отпуста.

Летом 1912 года Владыка побывал на Святой Горе Афонской.
В апреле 1914 года участвовал в суде Московской Синодальной конторы под председательством митрополита Московского Макария (Невского) над афонскими иноками-«имяславцами».

В 1914 году епископ Трифон был управляющим Московской митрополией. В июле этого года началась Первая мировая война.

22 августа 1914 года епископ Трифон по собственному почину отправился на фронт полковым священником в действующую армию – в 168-й пехотный Миргородский полк; был и благочинным 42-й пехотной дивизии.
Он жил практически в той же обстановке, что и окружающие его военные, переносил те же невзгоды фронтовой жизни. Ходил пешком по несколько десятков верст (однажды прошел двести верст). Ночевать приходилось часто в бедных избах русских и польских крестьян, иногда не удавалось заснуть из-за холода, обстановки или пальбы (а иногда и вовсе не приходилось ночевать). Бывало, после бессонной ночи шел служить обедню, служил при громадном количестве народа, затем говорил проповедь, раздавал крестики, иконки... Мучили болезни, усталость. Началась эпидемия холеры... Приходилось терпеть и грубости; однажды, во время перехода, он едва не был раздавлен артиллерийским орудием («а то погиб бы бесславной смертью»)...
Должность полкового священника исполнял до 1916 года.
Сохранился фронтовой дневник епископа Трифона: "Сначала был на Польском, а потом в 1916 году (уже после контузии) на Румынском фронте. Вернулся на Пасху, с совсем расстроенным здоровьем, ослепнув на один глаз".

В 1915 году за отличие во время военных действий был Высочайше пожалован панагией на Георгиевской ленте из кабинета Его Императорского Величества.
В 1916 году награжден орденом Александра Невского с мечами.

По прошению 2 июня 1916 года Высочайшим повелением первый викарий Московской епархии епископ Дмитровский Трифон был уволен на покой, но не в Оптину пустынь, куда просился, а управляющим Ново-Иерусалимского Воскресенского монастыря в Московской губернии.

1 июля 1916 года состоялось прощальное Богослужение Преосвященного Трифона в Богоявленском монастыре. В соборном храме обители собралось огромное количество богомольцев. По окончании Богослужения епископа Трифона чествовали по случаю исполнившегося пятнадцатилетия его пребывания в епископском сане. Ректор Московской Духовной академии Преосвященный Феодор (Поздеевский), епископ Волоколамский, обратился к епископу Трифону с проникновенным словом и преподнес ему на память от Московских викариев Казанскую икону Божией Матери. Прощаясь с братией обители, владыка Трифон сказал: «Искренне желаю всем вам милости Божией, мира душевного, той светлой духовной радости, которую может испытать только христианин и выше которой нет ничего на свете».

До начала 1918 года Владыка безвыездно находился в Ново-Иерусалимском монастыре. Занимался монастырскими делами. Наладил церковную службу, которая приобрела свойственное его Богослужениям благолепие. Как и прежде в своей деятельности, уделял значительное внимание духовному просвещению народа и благотворительности. Известно, что он на свои средства построил здесь женскую гимназию, где сам читал лекции. В годы войны в монастыре располагался лазарет для раненых, который теперь также стал предметом заботы Преосвященного Трифона. К Владыке приезжали его духовные дети, останавливались в монастырской гостинице, иногда жили здесь по несколько дней.

Между тем, в стране происходили невиданные по катастрофичности и трагизму события: февральская революция 1917 года, отрешение Государя Императора Николая II от Престола (2 марта 1917 года), арест Царской Семьи по приказу временного правительства (8 марта 1917 года) и последующая отправка ее в Сибирь (1 августа 1917 года), большевицкий переворот в октябре 1917 года.
Новая власть с первых дней своего существования проявила себя как власть богоборческая. Уже первые ее декреты были направлены на разрушение церковного строя и христианской нравственности. Появились первые христианские новомученики. В конце января 1918 года пришла весть об убиении митрополита Киевского и Галицкого Владимира (Богоявленского, † 25 января / 7 февраля 1918 года).

1 апреля 1918 года постановлением Патриарха Тихона и Священного Синода «епископ бывший Дмитровский Трифон был освобожден, согласно прошению, по болезни, от управления ставропигиальным Воскресенским Ново-Иерусалимским монастырем с назначением ему местопребывания в Донском ставропигиальном монастыре»

До 1923 года жил он отшельнически, совсем отступив от управления церковного, но не от Богослужений, совершавшихся им неукоснительно во многих московских храмах.
В эти годы часто молился, служил и проповедовал в Даниловской обители. Даниловская братия, даниловские епископы-исповедники приняли его.
Был он гоним и бесправен, приходилось переселяться с квартиры на квартиру, ему даже запретили жить в домах, принадлежащих государству. Проживал сначала у родных брата и сестры, затем у духовных детей своих: купца Павла Павловича Федулова, а последние годы у инженера путей сообщения Дмитрия Петровича Понсова.
Шел самый тяжелый период жизни владыки Трифона, продолжившийся до самой его кончины. Хотя он и не испытал прямых репрессий, однако не остался в стороне от гонений, узнав на себе их тяжесть и горечь. Все эти годы (а это не год и не два, а четырнадцать лет) он не имел надежного пристанища, жил постоянно под угрозой выселения или даже ареста.
 
Прихожан в храмах стало меньше, многие «страха ради иудейского» отошли от Церкви. Однако Владыка не был одиноким. Наиболее преданная часть его паствы еще более сплотилась вокруг своего архипастыря. Владыка не имел постоянного места служения; совершал Богослужения там, куда его приглашали. А приглашали его часто и во многие храмы, так как в Москве владыка Трифон был очень почитаем и любим. Во время служб владыки Трифона храмы были переполнены молящимися. На клиросе пели, бывало, выдающиеся певцы – артистка Большого театра А. Нежданова, дирижер и композитор Н. Голованов – его духовные чада; глубокая молитвенная настроенность Святителя передавалась всем, и народ молился со слезами вместе со своим архиереем, «едиными устами и единым сердцем». Это был поистине «праздник жизни», духовный пир. Преосвященный Трифон часто служил со Святейшим Патриархом Тихоном. На этих службах другие сослужившие архиереи уступали владыке Трифону место рядом с Патриархом, хотя он был на покое, – из любви и уважения к нему.

Современники отмечали высокий духовный авторитет владыки Трифона. Почти беспрецедентно, что уже находясь за штатом и совершенно не участвуя в церковном управлении, он в 1923 году был возведен патриархом Тихоном в сан архиепископа.
14 июля 1931 года был возведен в сан митрополита. Владыка Трифон писал, что он не стремился к такому высокому сану и принимает его со смирением.
 
В 1931 году владыку Трифона буквально выгнали из квартиры, и он оказался на улице.
Тогда Понсов А.Д. предложил ему поселится в его квартире.
Свидетельства духовных детей ясно представляют картину непритязательной монашеской жизни митрополита Трифона. "Владыка почти не имел своих вещей, – вспоминал С.Н. Лисевицкий, – единственно, что составляло его собственность, это облачения, да и они были скромные, выполненные из льняного холста. Исключение составляло красное пасхальное, белое парчовое и голубое с золотом – все подарки Елизаветы Федоровны".
В момент "личного" молитвенного общения, всецело обращенным к Богу, запечатлен владыка Трифон художником П.Д. Кориным на знаменитом этюде к картине "Русь уходящая".

Митрополит Трифон был не только выдающимся проповедником, но и церковным песнотворцем, и духовным писателем. Он составил ряд молитв, акафист на русском языке «Слава Богу за все», написал также ряд лирических и духовных стихов. Известно, что владыка Трифон писал мемуары, которые после его смерти были утрачены.

К соседям приходили сотрудники ГПУ и интересовались тем, кто приходит к владыке Трифону, но соседи мало что могли сказать. В то время архиепископ Трифон был уже сильно болен, он ходил либо с палочкой, либо при поддержке ухаживавшей за ним женщины.

В 1934 году митрополит Трифон тяжело заболел.
1 февраля, в день своего Ангела, он служил в храме во имя святых мучеников Адриана и Наталии (церковь Адриана и Наталии в Мещанской слободе – недалеко от нынешней станции метро «Проспект мира» – была разрушена в 1936 году) и закончил свою проповедь словами, что, может быть, последний раз молится со своей паствой, просил их в случае кончины молиться о упокоении его души.

В субботу Светлой седмицы 1934 года митрополит Трифон совершил в храме «Малого Вознесения» на Большой Никитской улице последнее свое Богослужение. Совершалась поздняя литургия. Владыка был очень слаб, его поддерживали под руки иподиаконы. После службы митрополит Трифон сидя благословлял всех. Прихожане чувствовали, что это в последний раз, и с трудом сдерживали слезы...

За несколько дней до кончины Владыка пожелал благословить своих духовных детей. Все с трепетом, тихо, со слезами подходили к постели, на которой под сенью омофора лежал Митрополит, и получали благословение, целуя высохшую руку старца.
В день смерти митрополит Трифон, уже ослепший, просил своих духовных детей петь "Христос Воскресе", и сам пел вместе с ними. Владыка завещал совершить его отпевание в церкви во имя святых мучеников Адриана и Наталии монашеским чином; просил положить его в мантии и клобуке и не произносить речей у его гроба – как это было принято у иноков Древней Руси.

14 июля 1934 года митрополит Трифон завершил свой земной путь.
Кончина митрополита Трифона была кончиной праведника – он как бы тихо уснул до «обещанного пробуждения к радости вечного невечернего дня».
Он был похоронен в Москве на Введенском (Немецком) кладбище. После долгого прощания гроб обнесли вокруг храма и на катафалке, на шести лошадях в белых попонах, везли к месту погребения. В день похорон шел сильный дождь, но собралось так много людей, что приходилось останавливать движение по пути следования процессии. На кладбище встречавших было не меньше, чем сопровождавших катафалк. Все были мокрые до костей – вместе с людьми плакала и природа...

Могилка его на Введенском кладбище никогда не остается заброшенной. Москва продолжает почитать его как исповедника и выдающегося подвижника благочестия. Не только Москва, но и вся православная Россия.

Литература:
1. Митрополит Трифон (Туркестанов). "Любовь не умирает...". Из духовного наследия: Предисловие. М.: Издательский Совет РПЦ, 2007. 656с. 36-53.
2. Первый на Москве. Московский Данилов монастырь. М., «Даниловский благовестник», 2000.
3. http://msdm.ru
4. http://pstbi.ru