Притча о могущественном Султане

ПРИТЧА О МОГУЩЕСТВЕННОМ СУЛТАНЕ,
МУДРОМ ВИЗИРЕ И ЮНОМ ШЕХЗАДЕ.
По мотивам народного эпоса.
 
В некотором царстве, тридевятом государстве, в славном городе Стамбуле правил могущественный султан, да продлит Аллах его дни!
Правой рукой великого султана в управлении государством был мудрый визирь,  служивший ему верой и правдой много лет, а до того так же служивший его отцу, покорившему половину вселенной и твердой рукой ведшему народы по кремнистому пути к счастью и процветанию.
Султан настолько привык к своему визирю и доверял ему во всем, что даже самые важные дела в государстве исполнялись по одному его мановению бровей, а уж визирь сам истолковывал волю правителя, принимал мудрое решение и добивался его неуклонного исполнения, приумножая благосостояние государства. Налоги со всех концов света потоком лились в султанскую казну, янычары во время получали щедрое жалование и богатые подарки, жены и наложницы в гареме щеголяли в новых роскошных нарядах, сотни поваров в дворце готовили вкусную и здоровую пищу и даже арабские скакуны, подарок шейхов пустыни, день и ночь трудились над пополнением численности его конюшен.

Не удивительно, что довольный и упитанный народ не уставал благословлять свою счастливую долю и даже самый последний нищий с базара прославлял величие и щедрость султана, позволявшего ему беспрепятственно рыться в отбросах на задворках дворца.
Счастье и благополучие подданных обычно расслабляют правителей и могут привести к неожиданным неприятным для них сюрпризам, таким как недоимки, вызванные неурожаем, волнения янычар, недовольных прогорклым маслом в пище или даже волнениями городской черни, которой не требуется особый повод для того, чтобы поорать на площадях и пограбить лавки богатых купцов на рынке. Поэтому мудрый везирь каждое утро начинал с того, что выслушивал донесения своих добровольных помощников, почтительно склонявших свои губы к его уху, чтобы сообщить обо всем, что творилось в Стамбуле и даже возможные злоумышленники, неожиданно вырванные правоохранителями из семейного круга и пришедшие в себя только на гнилой соломе султанского зиндана, не всегда успевали оформить свое недовольство в мысли. Но особенно внимательно визирь следил за всем, что происходило во дворце, благо это не требовало больших усилий и дополнительных расходов.
Поэтому он не удивился, когда на ежедневной аудиенции у султана, правая  бровь его оказалась слегка приподнятой, а губы сжаты в раздумье больше обычного. Султан молча выслушал доклад визиря и прервав его обычные славословия, спросил: Скажи, мудрый визирь, опора моего могущества и благоухающая ветвь на древе управления, что происходит с моим сыном – юным шехзаде? Вот уже три раза подряд он без объяснений отказался принять участие в благородном спорте – охоте на пантер, а все свое время проводит с томиком стихов на террасе дворца, откуда открывается прекрасный вид на Босфор?

Мудрый визирь огладил свою тщательно расчесанную бороду и ответил: Великий султан! Солнце справедливости и столп знаний! Шестнадцать раз весна сменяла зиму с тех пор, как шехзаде благоволил открыть впервые глаза в твоем дворце, одарив мир своим присутствием. Аллах наделил его всеми достоинствами: благородной осанкой, добрым сердцем, храбростью льва и предусмотрительностью обезьяны, но даже Аллах не может отменить законов мира, украшением которого шехзаде станет в свое время! - А нельзя ли покороче?- спросил султан. – Давай переходи к делу.
 
Дело заключается в том, спокойно продолжил мудрый визирь, что шехзаде вырос и женщины его интересуют больше, чем охота на зверей. А с террасы дворца открывается прекрасный вид не только на Босфор, но и на бассейн, где плещутся юные наложницы в свободное от работы время. Чтобы закрыть тему, про цветочки и пчелок я ему уже рассказывал, шехзаде в курсе.
И только то? – Султан громко рассмеялся. – Если шехзаде заинтересовался наложницами, так приведи сюда первую попавшуюся, благо этого добра во дворце навалом, а для меня они все на одно лицо. Нельзя допустить, чтобы юный шехзаде, одолеваемый страстями, пустился во все тяжкие и на перекрестках судьбы ударил в барабан разврата. - Он хлопнул в ладоши и повелел позвать шехзаде, а мудрый визирь со всех ног бросился выполнять повеление султана, ибо промедление в делах сердечных недопустимо.

Наложница так понравилась шехзаде,  что вскоре визирю пришлось бежать еще за одной, быстро продемонстрировавшей юноше, что в искусстве любовных игр она не уступит первой. Потом визирь бегал к бассейну в третий и четвертый раз: шехзаде был не только храбр как лев, но и вынослив как ишак.
На пятый раз сердце визиря  не выдержало: полуденное стамбульское солнце может быть опасно для немолодых царедворцев и его тело, в смерти напоминавшее кучу тряпья, с торчащими из нее худыми ногами в стоптанных тапках без задников, распласталось на ступенях дворца. С печалью созерцал его бренные останки султан и, указывая на них слегка запыхавшемуся шехзаде, произнес: Смотри, мой сын и запоминай – нас губят не женщины, а то, что мы бегаем за ними!
Склоним же головы перед памятью визиря, чья мудрость оказалась больше, чем его выносливость, и сохраним в памяти урок, преподанный великим султаном юному и ненасытному шехзаде.