Смех судьбы
А уж её шикарный бюст приводил его к помешательству. Он буквально терял голову, от колыхания телесной выпуклости при глубоких вдохах-выдохах. В такие моменты он изнемогал от безудержной похоти и стремился осуществить трогательное лапание где-нибудь в укромном уголке. Она догадывалась об этом и всячески дразнила его такой дыхательной процедурой обольщения. В его же организме в такие моменты что-то неестественно клокотало, а порой даже мистически булькало.
Глаза же соблазнительницы начинали искриться от фривольной востребованности. Да так, что могли даже осветить остановку общественного транспорта в тёмное время суток.
Для него было настоящим наслаждением наблюдать, как она изящными пальчиками набирает эсэмэски, растягивая при этом густонапамаженные улыбчивые губки.
О, а как она потребляла мороженное! От созерцания сего процесса ему становилось дурно. Лоб покрывала испарина, глаза опутывала пелена сладострастия, и как-то по особенному поднималось настроение и всё остальное. Хотелось жить и всячески проявлять своё внимание к прелестнице, которую ему послала судьба.
Ему казалось, что нет прекрасней девушки на свете. И совместное нахождение с ней, просто череда непрерывного счастья. Обладание такой девушкой тешило его мужское самолюбие, будоражило кровь и воображение, щекотало предстательную железу.
Однако были два момента в её натуре, которые не делали девушку идеальной в его глазах. Эти два момента перечёркивали все перечисленные прелести, словно вонючий запах отбивал аппетит. Первый конкретно пугал, а второй- настораживал.
Конечно, можно было игнорировать и не принимать во внимание такие нюансы и мелочи. Но он не мог, а потому мучился. А раздражался он её смехом и тем, как она считала деньги.
Смеялась она раскатисто, с хрипотцой. Нет, это был не весёлый хохот. И не заливистое гоготание десятиклассницы. Это был смех старухи колдуньи из народного фольклора. Мурашки пробегали у него по коже. В мошонке всё как то сразу ёжилось и покалывало. Тем более, что засмеяться она могла внезапно, беспричинно и продолжительно. Хотелось заткнуть уши или сбежать. От такого смеха у него поднималось только давление. Смех прерывался так же внезапно. Какое - то время царила гробовая тишина. И только потом возвращались бытовые звуки.
Пару дней после этого он не мог к ней прикоснуться. Ему казалось, что она вот-вот опять взорвётся приступом клокочущего хохотания. Но постепенно жизнь входила в своё русло, и он вновь любовался её чарующими повадками обольстительной гетеры.
Вторым раздражающим фактором оказался элементарный ручной процесс подсчёта денежных купюр разных достоинств. Купюры она считала с хищным выражением лица, совершая быстрые манипуляции своими наманикюренными пальчиками. При этом звучно чмокала губами. Глаза её были расширенны и неподвижны. По завершении процедуры она зажимала банкноты в кулачке, устремляла взгляд в верх, словно благодарила всевышнего, и прятала денежные знаки в розовый кошелёк. Он сам удивлялся, откуда находил в себе силы терпеть эти моменты.
Отходчивость натуры позволяла быстро переключаться на прекрасное и восторгаться положительным. Но однажды он не выдержал.
…
Случай щедро и крупнокупюристо вознаградил её за какие-то профессиональные достижения, и она с радостью решила поделиться с ним таким событием. Где то в глубине души он даже обрадовался за неё. И был готов ублажить её с выдумкой и коитусной дотошностью. Но она вдруг достала пачку денежных знаков откуда то из складок одежды, уселась на диванчик, вызывающе закинув ногу на ногу, и принялась пересчитывать ассигнации. Посчитав половину, она буквально окаменела. Он тоже замер, глядя на это действо. К реальности его вернул взрыв хохота. На этот раз её смех походил на автоматную очередь, которая сразила его наповал. В себя он пришёл через пару недель, когда отношения с ней закончились окончательно.
Свидетельство о публикации №218052300548