Сказание о Марии Ивановне

 


Мою маму называют Марией Ивановной. Я часто слышу вопросы: она кореянка? Тогда  почему так ее зовут!? Похоже и родственники стали забывать ее настоящее имя. А внуки на вопрос: Вы куда собрались? С радостью отвечают -  МалиВаннеАпа!
У этой истории любви есть своя предыстория и она связана с этим именем! Но об этом чуть позже...
Мой отец любил все русское: русскую кухню, русских девушек, русские песни, русскую водку! Может быть в той жизни он был первым парнем русской деревушки, этакий рубаха-парень с гармонью через плечо, отчаянный ловелас!? В общем на своей первой любви он не смог жениться, родня была категорически против русской невестки и он смирился. Интересы и мнение  родни он всегда ставил выше личных желаний! Так он ходил в холостяках до 27 лет.
Мама приглянулась ему сразу- улыбающаяся девчушка, светлая душа. Он почувствовал, что она  пойдет за ним и в огонь и в воду...
Когда папа позвал маму замуж, ей было 22 года. Она не торопилась с ответом, хотя по уши была влюблена в отца! По заведенному обычаю, ей предстояло дождаться женитьбы старшего брата и замужества сестры, которые на тот момент не торопились обзавестись семьями!
На такой случай хитроумные казахи придумали еще один обычай - похищение невесты. В условленный день и час жених ожидал свою девушку.  Она тайком покидала отчий дом, чтобы переступить порог нового, где ее голову покрывали платком и осыпали конфетами - шашу. Когда сообщали весть о похищении невесты ее родителям, они тут же вдогонку отправляли гонцов, чтобы убедиться по своей воле она уехала и на самом ли деле любит своего избранника.
Когда мама с узелком, дрожа от страха и волнения, села в подъехавшую " Волгу"  - крутая машина по меркам 1967 года - она уже была в полуобморочном состоянии.  Папу сопровождал его друг, офицер - начальник пограничной комендатуры, что стояла на станции Коктума Анатолий Шишкин. Затеянное дело представлялось ему  необычным романтическим приключением!
- А как зовут красавицу Кашена,- спросил он с улыбкой.
- Маприза, - робко ответила мама.
- Имя красивое, но очень мудрённое! Теперь мы будем величать тебя Марией Ивановной...
Так с легкой руки папиного друга, дяди Шишкина,-как мы дети  его называли позднее, 22-летняя мама обрела новое имя, которое стало ей родным за пятьдесят лет.
За скромным дастарханом скромно собралась родня. Мама была в скромном белом платье! Так проходили свадьбы того времени.
Папа обожал детей! Мама подарила ему шестерых!
Папа чтил свою родню! Мама без конца ездила в-его родной аул, чтобы решать их нескончаемые проблемы!
Папа мечтал о хлебосольном доме и гостеприимной хозяйке! Мама без устали встречала и провожала веренницу гостей!
В их жизни было все, что и в семьях того поколения! Взлеты отца становились звездными для мамы! Его падения - ее большой болью!
Отец - душа компании, сердцеед, весельчак! Перед его обаянием мало кто мог устоять! Мама очень ревновала отца, хотя сцены ревности закатывала редко....но метко!
Иногда приходили "доброхотки" и участливо сообщали ей о похождениях отца. С невозмутимым видом она выслушивала их, приветливо провожала за порог. Затем в спальне давала волю слезам.  В знак протеста,  демонстративно раздвигала порознь две спальние кровати...
Папа обладал каким-то магическим даром за несколько минут преобразить ее хмурое лицо в улыбающееся! И она вновь преданно ловила каждое его слово, ласково заглядывала в его глаза. А вечером кровати снова объединялись в общую...
Папа мог запросто приехать поздно ночью с компанией коллег или комиссией, которых  немеренно приезжало в летнее время,-в пик купальнего сезона на Алаколе.  И мама с улыбкой встречала гостей, ставила самовар, разводила огонь под казаном и готовила куырдак или бешбармак!
После таких гулянок папа болел. Не пил,-не ел - мрачный, похудевший, он напоминал обессиленного медведя. И мама без тени упрека приносила ему  стопку водки, лечила его бульоном и кислым напитком из катыка...
...Потом случилось непоправимое. В 57 лет отца сразил инсульт! В одночасье наша жизнь разделилась на счастливое "до" и несчастное "после". Сердце мамы не выдержало такого удара и она слегла с инфарктом. Папе не говорили, увезли в столицу, пока маму не подняли врачи в районной больнице. Скрывали от папы, потому что боялись повторного инсульта.
Больнее всего смотреть как недуг превратил здоровых энергичных родителей в беспомощных и ослабленных больных!
Мы возили папу по  столичным центрам и больницам, где работают именитые врачи и как-то профессор, взглянув на историю болезни,  покачал головой, и в присутствии отца сказал - дело безнадежное...
А целитель коих мы увидели достаточно, пообещал вылечить отца и велел принести голову и лапы убитого медведя. Теперь головой качал папа - в знак протеста..
В те бессонные ночи я сотни раз задавала вопрос - за что? За какие грехи и ошибки наказаны они? По мере того, как  смирение занимало все большее место в наших сердцах, приходили и ответы! Это не наказание! Это испытание, ставшее Милостью Всевышнего! Всю жизнь папа был убежденным коммунистом, атеистом. Этот тяжелый недуг позволил ему вернуться к Истоку, приблизиться к Богу и обрести Веру, без которой Душа не способна быть вечной!
Родственникам и друзьям было невыносимо больно видеть отца таким, и они появлялись в доме все реже. Всегда рядом была мама. Были дети и внуки, которые без слов ловили каждое его желание. Иногда в отцовских глазах было столько горечи и страданий, невысказанных слов, что хотелось развернуться и убежать. В другой раз он излучал космическое спокойствие, своим смирением увлекая в мир бесконечности ...
Как-то за чашкой чая мама сказала, тяжело вздохнув: - надо правильно формулировать свои желания! Многие годы я молила Аллаха о том, чтобы Кашен никуда не уезжал, сидел со мной рядом и мы вместе смотрели телевизор. Я получила все, что хотела, но ценой его здоровья!
В другой раз она призналась: - Надо было отпустить его к той женщине! Помнишь его позднюю любовь!? Возможно, он тогда был бы здоров и полон сил!?
У меня навернулись слезы на глаза. Это несчастье подняло маму на  высшую степень любви - жертвенную, когда ради любимого человека готова отказаться от него, зная что где-то там он жив-здоров, полон сил и энергии, любим и любит - пусть другую женщину!
...Первый год без папы был самым тяжелым, особенно для мамы. Она стала похожа на хрустальную снежинку, которая таяла на глазах. Спасли ее внуки, которые родились после ухода отца. Каждый из малышей нес в себе папину улыбку, походил походкой,  трепетно собирал цветы как папа! Мама начала жить заново, теперь уже за двоих! Ее объятия стали крепче и мы чувствовали - это отец обнимает нас ее руками. Ее взгляд стал глубже - это папа наблюдал за нами ее глазами. И мы не можем позволить себе, чтобы мама плакала, потому что рядом невидимой тенью стоит отец, который в этот момент неодобрительно нахмурит брови...
Прошло пятьдесят лет с того дня, когда сердца наших родителей соединились в прочный и крепкий союз! И если бы папа был жив, мы закатили бы пир на весь мир -отметили золотую свадьбу. Где  за большим и шумным дастарханом мама сидела бы счастливая в белом скромном платье. А папа предложил бы поднять бокалы за его любимую Марию Ивановну! Если бы папа был жив.....