Цветочный романс

     Давным-давно, а точнее  в позапрошлом веке  нашей  одновременно цивилизованной и  варварской эры,  всемирно известный  датский сказочник Ганс Христиан Андерсен поведал всему  белу свету  о том,  что  цветы  умеют  танцевать. Цветы  маленькой Иды  устроили  для неё  чудесный  бал  –  об  этом  знает  каждый    малыш,  который  когда-то  станет взрослым, и  каждый  взрослый, который  когда-то  был  малышом.  Однако умение танцевать –  это   ещё не все свойства прекрасных    творений,  созданных Богом  для  того,  чтобы   украшать землю и радовать  людей,   учить  их  быть  добрыми и ценить   красоту.  Оказывается,  цветы  ещё и  чудесно поют, у них удивительные,   волшебные  голоса. Они  сами придумывают  свои нехитрые  песенки и  очаровательные  романсы, которые     вовсе не так  сложно перевести на  человеческий  язык, как  думают  солидные и неулыбчивые  деловые люди.
    Нет-нет, история вовсе не вымышленная, персонажи вполне реальные,  однако сюжет и события  так   похожи на волшебную сказку,  что  можно смело начинать историю с традиционной  сказочной  формулы «жили-были»…
     Итак,  жили-были на свете  две сестры.  Выросли  они в  живописной солнечной стороне,  на Украине,  в те   добрые старые времена,  когда  между  людьми не  водилось  раздоров  ни из-за  куска    хлеба, ни из-за  страниц истории. Но пришло время,  и  судьба  разбросала  сестричек  из  родительского гнезда  по разным концам  земли.  Девочкам ведь положено взрослеть,  выходить замуж и следовать за своими избранниками. Вот  и занесло младшую сестру в Россию,  на  далёкий Север,  в   страну  холода  и  мрака. Нет-нет,  если  честно и   если справедливо,  то север погружается в унылую  темноту только во время  полярной ночи,  а после неё начинается  радостный полярный день,   когда потоки света  победно  льются на  землю  круглыми   сутками.  Темень тогда   исчезает,  солнце  гуляет  над  горизонтом,  ненадолго   прячась  за   дальнюю  сопку, а  потом выныривая из-за  соседней  сопки  с резвостью  шаловливого ребёнка.  Конечно, тучи  частенько  закрывают  солнышко,  да   и   с  холодом  справляться  на Севере оно  не  всегда   умеет,  но  всё  же  света  летом  хватает.  Вот  только  когда  на Украине  уже  во всю буйствует  весна  с  белопенными  садами и пышными разноцветными  красками, на Севере  всё  ещё  лежит  снег…
      Изменились не только  маленькие  сестрички  Лёля и  Аля, сначала ставшие  пионерками,  потом училками, а  потом и  пенсионерками, изменился весь  мир вокруг них.  Ушли из  жизни старые родители,  оставив  девочкам  наказ  беречь  любимые цветы. Пришли к власти  злодеи, устроившие  свары  между людьми. Разделились  снова люди на богатых и  бедных,  своих и  чужих.  Переписали страницы  учебников   угодливые  историки,  кормящиеся   от  щедрот   сильных мира  сего.  Суровые  границы  выросли  между    солнечной  Украиной и  северной  Россией.
       Лёля и Аля,  прежде   каждый  год летом встречавшиеся  в родительском гнезде,  теперь   могли  видеться  только   благодаря  чудесному изобретению умнейших  голов  человечества:  каждый  вечер они  выходили   на связь  друг с другом  в Интернете.  Невидимый  волшебник  дядюшка Скайп   был  терпелив и не сердился,  когда  сёстры   долго и   оживлённо  обсуждали  все   подробности   быта и  бытия  по  обе стороны  той  ненавистной границы, которая  пролегла между Лёлиным югом и  Алиным севером.
        И  вот  однажды   холодной  северной весной,  которая  ещё на самом деле  была  только  смягчённой  разновидностью  зимы,   младшая  Аля   посетовала   старшей Лёле,  что она  очень  скучает по  цветам.
        – Лёлька,   милая  моя  сестрёнка,  когда  ты  рассказываешь о  тюльпанах, о начавшейся на Украине   цветной  сказке,  у  меня  слюнки  текут. Слушаю  тебя,  а в  сердце  такая  тоска  по  буйному  цветению,  которое  я видела в  детстве и юности. По  маминым  клумбам. По папиным  деревьям.
       –  Алечка,   да  ведь и   ты  скоро  дождёшься    лета, у  вас  тоже  цветы  будут…
       –  Знаешь,   всё-таки   до  лета  ещё не скоро. А я же   всю  зиму  вижу   вокруг  только  две краски:    чёрную и  белую. Можно  даже  забыть,  что мир  цветной.
       – Да, я слышала,  это вроде  называется  сенсорный голод.
       –  Ага,  мне  подруга  врач  объясняла,  что у  человека   после длительного отсутствия  сенсорных  раздражений  начинается  состояние  депрессии.  Кого-то  больше  напрягает  отсутствие  звуков,  кому-то оптические  раздражители нужны,  кому-то  нужны  ощущения  вкусовые или  обонятельные. Кто-то  жаждет прикосновений. У  всякой  пташки  свои замашки.
     –  Что-то  я от мамы  такой  пословицы не слышала. А   мамочка наша   ведь  все пословицы  знала.  А раз   мама  так не говорила,  то   ты,  случайно, не придумала про  эти   пташки-замашки, а?
      –  Ну,  ты  мою  пословицу раскусила, – рассмеялась Аля. – Точно,  это я просто в рифму  сейчас сказала. Но  про  сенсорный голод  я не придумала,  это правда.  Всегда после нашей затяжной северной  зимы   так  хочется  видеть  цветы… Любые. Маленькие и большие, яркие и  даже  бледненькие…
      –  Ты  же сама мне рассказывала,  как  много  лесных  цветов  у вас  летом…  А пока смотри  картинки с цветами… В конце концов возьми    акварельные  краски…
      – Не  то, Лёлечка, не то,  живых  цветов  хочется…
 
      На следующий  день  за окном у Али  опять   кружились  крупные снежинки.  Она,  конечно,  давно полюбила северные зимы,  но  сейчас,  перевернув  в  отрывном  календаре вчерашний день, досадливо поморщилась:  последние дни апреля,    а    тут  со  снегом никак не расстаться…
      Вечером  в  назначенное время   она   села  за  компьютер  и вызвала   сестру.  Экран открылся.  Вместо  милых  Лёлиных кудряшек  на  экране Аля  увидела   тюльпан.  Ярко-красный,  грациозный,  роскошный  тюльпан.  Не успела  она  ахнуть,  как    услышала  голос сестры:

           –   Вот,  это  тебе  привет   с Украины.  Представляешь, Шурочка  меня  сегодня  пожурила,  что я не  показываю  тебе  цветы по скайпу…
          И Лёля  рассказала,  что     по  дороге из  храма  она  поделилась с  подругой,  какой  вчера  был  разговор о цветах. Александра Алексеевна,   в прошлом  тоже  учительница,  услышав о  том,  как Аля  тоскует по  цветам,  решительно  сказала:
           – Ольга Витальевна,   нет ничего проще,  чем   показать   Але   цветы.
Срежьте  тюльпан   на клумбе и порадуйте  сестричку яркими красками…
           Конечно,  Ольга Витальевна  попробовала  возражать:
           – Шурочка Алексеевна,  я   не  люблю  срезанных  цветов,  они  ведь  болеют и   умирают. Я,  честное  слово,   чувствую,  как причиняю им  боль…
           –  Конечно,  я с  вами не  спорю,  цветы  на клумбах  чувствуют  себя  лучше,  чем в  вазах.  Ведь и  люди  себя    лучше  чувствуют  в родном  доме, а в  чужом    скучают и  тоскуют. Но и  люди,  и  цветы  смертны,  –  начала  философствовать   Шурочка. –  Тюльпан  простоит  на   клумбе,  конечно,  дольше, чем в вазе,  но радости  принесёт меньше. Мимо  идут  люди,  для  которых  так привычно   ежедневно  видеть цветы,  что они  их  уже даже  не замечают. А  сколько  радости  вы принесёте   своей сестричке,  так   соскучившейся по ярким краскам… А  сирень!. Потом  скоро  распустится   акация,  липа   расцветёт,  а   пионы… Чудо  ведь  какое!  Васильки, ромашки, ирисы…  Да ведь   каждый  день  можно показывать  сестре  цветочные чудеса…   А если  уж  вы  боитесь  нести в руках  срезанные тюльпаны или   ветки  сирени или  акации,  то я  сама вам  могу   к дому   их донести…  Але-то  сколько  будет   радости! Вот только  представьте,  –  с улыбкой  закончила   свой   вдохновенный  монолог  Александра Алексеевна.
           Женщины давно уже делали одно общее дело, они помогали местному священнику, занимались благоустройством храма и прилегавшей к нему территории. Всё делали вместе, ходили на службы вместе, понимали друг друга с полуслова. А главное, что их объединяло, это была их вера. Как часто делает людей близкими не кровное родство, а духовное. Именно такое духовное родство было между этими двумя женщинами, которые были сёстрами по вере, по храму, по любви к людям и цветам. Так что можно сказать, что сестричек было даже не две, а три: Лёля, Аля и Шура.
           Аргументы Шурочки были  убедительны, Лёля  возражать  больше не стала. Вечером   она  сорвала  на  клумбе  возле родительского дома   самый красивый  тюльпан и  бережно понесла  его  домой. 
           Аля  была в восторге.
           – Лёлька,  это  просто  чудо какое-то,  я мысленно переношусь в  детские  годы,  вижу мамину  клумбу… Красные  и  жёлтые  тюльпаны…
           – Алечка,    теперь растут   на маминой  клумбе только красные, а  жёлтые вывелись… 
           –  Я  знаю  одну  женщину,  которая  ездила в Голландию    посмотреть  поля тюльпанов. Там  ведь  выводят  самые  разные  сорта   тюльпанов, просто  прямо-таки  глазам  представляются  какие-то  обалденные картины.  Я  видела ролики на Ютубе…
           –  А    тюльпан сиреневого  цвета  ты  видела?
           –  Ага,  ты знаешь,  что  это мой  любимый  цвет,  но   «живьём»  я  таких  тюльпанов,  увы,  не видела.
           Лёля  хитро  улыбнулась:
           – Хочешь,  покажу сейчас?
           – Разыгрываешь? Или  ты  уже  стала   феей  тюльпанов? –  пошутила Аля.
          – Ни  то, ни  другое. На клумбе  возле нашего дома расцвели  тюльпаны,  один из них  –  в сиреневом   кафтанчике…
          –  Лёля,  ты  пойдёшь сейчас и сорвёшь  для  меня   тюльпан?
          –  Конечно,    пойду. На моей клумбе тюльпаны опять оборвали,как говорил один литературный герой, добрые люди. Но знаешь... - Лёля хитренько улыбнулась. - Ради  любимой  сестрёнки  я готова совершить  хулиганский поступок и сорвать на общей клумбе  роскошный сиреневый  тюльпан. У нас, правда,  уже темно  на  улице,  нет ведь  у нас  такого полярного дня,  как у вас,  но  я  возьму  фонарик...  Подожди…
          Через   три минуты  Лёля  сидела   перед    компьютером с огромным сиреневым  тюльпаном.
           Странное  дело,  ещё  когда  Лёля,  прихватив, кроме  фонарика,   кухонный  нож,  срезала   тюльпан,  ей  показалось,  что  цветок  зазвенел, как  далёкий дорожный  колокольчик. Лепестки  тюльпана  сложились в  бутон,  приготовившись  к ночному сну.  Ножка  тюльпана  вздрогнула от  прикосновения острого ножа,  из    бутона   донеслось  приглушённое  протяжное  ойканье: «Ой-йо-ёй! Ой!»
            – Аля,  подожди ещё минуту, я   пристрою  этого   принца  в отдельную вазу…
            Лёля  пошла   в   другую комнату  за  вазой для  нового  гостя,  бережно  держа  его  в обеих  руках.  Тюльпан  снова    тихонечко,   слабенько,  еле слышно   сказал: «Динь-дилень!» Потом  добавил  чуть громче: «Ну и  день!»
             Лёля  вернулась   к компьютеру с  удивлённым  лицом.
             –  Мне кажется,   что   сиреневый гость  сейчас  заговорит… Я, конечно,  сделала  ему  больно. Не люблю  цветов  в  вазах… Они  так  быстро   вянут…
             Дальше  произошло  то,  что обычно  бывает в сказках. Хотите –  верьте,   хотите – нет,  всё равно  это сейчас  никак не повлияет на   развитие   событий.
             –  Мадам, –  тюльпан   галантно склонил  голову в сторону Лёли, –   вы  ранили  меня острым ножом,  но    боль утихла, я   не сержусь на вас…
Я   знаю,  что  вы  хотели порадовать    вашу  сестру, живущую на Севере,  –  тут   тюльпан  развернулся в  сторону   экрана и  приветливо  помахал  Але зелёными  крылышками-листочками.
              Сёстры,  сидящие   у компьютеров  на расстоянии  трёх тысяч  километров друг от друга,   в  один голос  воскликнули:
               –  Этого не может  быть!
               –  Что  вы имеете в виду? –  не понял  гость  с клумбы.
               –  Цветы  говорят  только в сказках! –  рассмеялась  Аля,   любуясь  тюльпаном. Он ей нравился всё  больше и  больше.
              – А мы  где?  Разве  вы  ещё не  поняли,  что мы в сказке? –  дружелюбно   спросил  тюльпан. От  яркого электрического  света и  домашнего тепла  он    раскрыл      свои  лепестки  так  широко,    что стала  видна   жёлтая  серединка  бутона.
               Первой    опомнилась  Лёля.
               – Аля,      кто  там рядом с  тобой  за  кадром изображает из  себя  говорящий  тюльпан?
               –  Лёля,  я  сижу совершенно одна в комнате и  думаю,  что  это как раз   ты   решила  разыграть меня  на полную  катушку и  пригласила  какого-нибудь самодеятельного  артиста исполнять роль говорящего  тюльпана…
                –  Я  не только говорящий, я  ещё  и поющий, –   раздался    знакомый голосочек.
                Сёстры молча  посмотрели  друг на друга,  потом   так  же  молча   и  внимательно    осмотрели  тюльпан.  Лёля  подвинула  вазу  ближе к свету,   понюхала цветок,   для  чего  пришлось  наклониться над ним.
                –  Я  очень смущён  вашим вниманием… О,  вы так пристально меня рассматриваете  и удостаиваете  таких  почестей, что  я  чувствую  себя  очень  важной особой… Мне  даже  кажется,  что по  моим  лепесткам и листьям   течёт  кровь  голландских   родственников… Впрочем,  мой  род    может гордиться  своей  древностью.  Мои предки жили   в  Крыму, в заповеднике  Опук  до сих пор весной    выходят в свет  из-под  земли   мои   далёкие собратья…
                – Какие  родственники? Какой Крым? –  изумлённо прервала монолог  тюльпана  Алька. – Лёля,  кто   там  рядом  с тобой  так   артистично меня  разыгрывает? 
                – Аля,    я  даю  тебе  честное слово,  что  я   здесь одна,  – ошарашенная  поначалу,  Лёля  начинала  принимать  происходящее более спокойно. –  Пусть  споёт,  если ему  так  хочется,  –   улыбнулась она сестре.
                Тюльпан  не стал  дожидаться вторичного приглашения и запел…
               
Горит во мне огонь любви,
пылаю я звездою яркой.
Меня для радости сорви –
от солнышка живым подарком.

Обрызгай  утренней росой,
согрей волшебными лучами,
дождись, как  дождалась Ассоль
кораблик Грэя с парусами.

                Лёля и Аля одновременно, как часто бывало у сестёр,  подумали  одно и  то же, совершенно  забыв,  что   они серьёзные взрослые  люди и не  должны верить в сказки,  даже если  доказательства явно налицо: « Да наш  тюльпан  даже  знаком с   алыми  парусами! Откуда же  такой  читающий и поющий    взялся?»  Потом мысли   сестричек    пошли  по разным тропинкам: Лёля  вспомнила,  что  она  только что сама  же    и   сорвала тюльпан и принесла  показать его  сестре,  а Аля  подумала,  что  если тюльпан знаком с  Ассолью и Грэем,  то  он наверняка  знает и  тётушку  Мэри  из  английской сказки,   которая    выращивала  тюльпаны,  чтобы  в них  местные  феи  укладывали на ночь  своих детишек. Чувство реальности  у  сестричек  потихоньку  стало  пропадать,  они   и   умом,  и сердцем совершенно  прекратили  сопротивляться  наплывавшей на них сказке.
               А  тюльпан, забыв  обо всём на свете,   без всякого смущения  пел свой романс,  и голос  его  звучал так нежно и сладко,  как   голос первого  признания  в любви.
    
Укрой небесной синевой,
стань самой лучшей в мире песней!
Я твой  тюльпан, я рыцарь твой
из  сказочной  страны  чудесной.

Поговори со мной о том,
как  много нежности в тюльпане.
Вошёл я добрым гостем в дом,
исполню я твоё желанье…
    
            Тюльпан умолк. Сёстры сидели заворожённые и притихшие.
            – Спасибо тебе,  добрый  тюльпанчик, –   Лёля благодарно  дотронулась  до зелёного листочка,  как  будто  хотела  погладить цветок.
            –  Мои  собратья  умеют только  танцевать и петь, а   я особенный  тюльпан.  Нет, не подумайте, что я  мелкий   хвастунишка, никак нет. Просто одна из фей, прилетавших в сад  тётушки Мэри (  «Знает!» –  поразилась Аля),  наградила  меня  даром  исполнить  кому-нибудь  из людей  одно  заветное  желание…
             –  Вы  прекрасно  поёте! –  к Але вернулся  дар  речи,  и она готова  была  наговорить   тюльпану кучу комплиментов.
             –  Да,  моё  пение многим  нравится. Но если  бы  вы слышали,  как поют  другие цветы!  – тюльпан  был,  оказывается,  не только   красивым певцом,  но   также   скромным  и справедливым   товарищем. –  Тюльпаны не самые  лучшие  певцы в  цветочном хоре,  но    наши песенки  дарят   радость  солнышку  – и  мы  поём. Мы  сами  сочиняем  наши   романсы… Я,  однако, в  большом затруднении. Вас  ведь  двое, а  желание я  могу  исполнить только одно. Вам  придётся  выбрать,  чьё заветное  желание будет исполнено…
            –  Алино! Лёлино!  –    без всякой паузы,  без всяких  колебаний,  одновременно  воскликнули   сёстры,  ведь они беззаветно  любили  друг друга и готовы  были  сделать друг для  друга всё  возможное и невозможное.
            Тюльпан  не удивился,  он  умел понимать человеческие сердца. 
             – Вам не нужно  даже давать  времени на размышление? –  на всякий  случай   спросил он. –  Всё равно нужно  ведь выбирать не   мне, а вам. Два желания  исполнить  я не могу.
             –  Но  у нас, кажется,  заветное желание совершенно  одинаковое,  – робко   заговорила  Аля. –  Моя  сестричка болеет,  она, конечно,   хочет  поправиться и  быть  здоровой, а    я  тоже  очень  хочу,  чтобы   она     выздоровела и  чтобы мы всегда  были вместе…
            –  О,  желание  любящего  сердца  исполнить совсем не трудно, –  обрадовался  тюльпан. –  С  этой  минуты  забудьте  о  болезни,  но не переставайте  любить  друг друга,  ибо  без  любви  любое волшебство   теряет  силу…
          
           Тюльпан смолк, да  слова  были  и  не нужны больше, а сёстры  и  так  сидели  молча,  боясь  проронить слово   и   неуместным  восклицанием или  вопросом  нарушить  то  состояние  души,  которое называется на  человеческом  языке состоянием  блаженства. Красота  тюльпана,  его  песня, изливающаяся   нежностью   любви, исполненное  им заветное  желание сестёр  –  неужели  всё  это не выдумка автора, а  живая правда?  Хотите –  верьте,  хотите – нет. Мысли-то ведь   и   порождают  реальность,  во  что верите –  то и  случается.

            Пришёл  снова вечер. Телемост  между  Севером и  Украиной начался  в назначенный  час. Сначала   Аля  увидела   милые   рыжие  кудряшки,  потом  сестра  заслонила  себя  огромным  букетом  красных  тюльпанов,  среди которых  был  и  вчерашний сиреневый певец. Тюльпаны все вместе   пели  слаженно  и    виртуозно,  это  был просто  настоящий  хор Турецкого.  Сёстры  слушали и слушали,   вспоминая  свою жизнь и те  цветы,  которые  дарили им  радость.
          
           Весь  май  продолжалась эта  цветочная  история. Роскошная сирень, гордые нарциссы и  скромные  ландыши,  душистая акация  и  белоснежная   фиалка,  синеглазые  васильки  и  нежные ромашки,  чайная  роза и  большеголовые  пионы,    пёстрые ирисы  и  медовая  липа…  Аля   радовалась,  как ребёнок,   при виде  этого  цветочного  царства. И  каждый  цветок  обязательно   дарил  сёстрам  песню.
          
            Когда пришло время цветения пионов, соседка Лёли  принесла ей  три роскошных    цветка с королевской осанкой. Соседи, наслышанные от  Лёли  о   цветочных встречах с  сестрой,    стали принимать в  этих встречах  деятельное участие, несли  со своих  живописных  клумб  букеты  для  Али. От короля  цветов  –  красавца  Пиона –  сёстры  услышали   немало  удивительных историй,  а потом    он    спел  им новый романс,  который  сочинил   ранним утром при восходе  солнца.

            –  Мы,  пионы,  можем  гордиться   своей  родословной,  – неторопливо  начал Пион.
            –  Мы все имеем  предков, –  сердито  перебила  его  чайная  роза,  со  вчерашнего  дня   красовавшаяся в вазе  у компьютера. Она поняла,  что  сегодня  всё  внимание  будет сосредоточено на  этом  большеголовом    выскочке (  так  про себя  назвала его  Роза).
            Пион  даже не посмотрел в сторону   розы  и  невозмутимо продолжал:
            – В  Китае   мои предки   полтора    тысячелетия назад  уже  украшали  сады  императора. И знаете,  – немного  смутился  Пион,  –  простому народу  не разрешали     заводить в своих садах  пионы.  Ведь все считали   нас дорогими  цветами,  в нас видели символ  богатства,   знатности,  благополучия.
           Роза не выдержала и снова вмешалась  в разговор:
           –  Вы не можете соперничать с   нами,  розами,  мы обладаем  удивительным ароматом,     мы  можем  этим  ароматом  лечить  людей!
           –  Кто-то  слишком    хвастается,  забывая,  что   почти все  лекари  древнего Рима из корня пиона   добывали  целебное  снадобье.  А в  древней Греции нас  считали  символом  долголетия… Если хотите  жить  долго, исцеляйте свои  души  созерцанием  пионов… Белых,  розовых,  бордовых   – на любой  вкус… Вдыхайте наш   аромат…
            Роза  ещё  хотела  что-то сказать,   но    внезапно  чихнула,  а  Пион  тем  временем  начал петь… Роза  сделала  вид,  что ей  ужасно  не нравится   этот новый  романс.  Что поделать  –  пион и роза   были давними соперниками.
           О  чём пел  Пион?
           Да вот  же  слово в слово  его  песенка, нехитрая, простая, но  кто сказал,  что Любовь  должна говорить  витиеватыми словами?
         
Пион – король живых цветов,
роскошный баловень природы.
Он повелитель жарких снов,
законодатель летней моды.

Пион – влюблённым  лучший дар,
любимец и хранитель сада.
Ему  талант  особый дан –
быть утешеньем и отрадой.

Избранник  фей, людей, богов,
товарищ и  соперник розы,
в свой адрес слышал много слов
и в пламенных стихах,  и в прозе.

Но  вы не бойтесь прибавлять
к хвалам простые славословья:
цветам и людям  важно знать,
что мир не оскудел  Любовью…      
          

          
           А  когда  началось лето,   цветов  стало  ещё  больше, песни их  зазвенели  ещё   жизнерадостнее. Даже в жаркие  дни,  когда   дневной зной  очень  докучал  цветам,  они  не падали духом,  потому  что    за ними  был  заботливый   уход,  их   поливали,     рыхлили  вокруг них  землю –   красавцам  и красавицам  цветам   не на что  было  жаловаться. И  по вечерам,  как обычно,  кто-то из  их  цветочной компании  попадал  в  общество двух сестёр,   которые сидели   по разные стороны  электронной  связи  и  слушали  удивительные цветочные  романсы.  Наконец  и на Севере наступило  лето с  цветочными полянами… 
         Аля   приносила  сестре  бархатцы.  Она  сама  вырастила  их на     дачной  клумбе. Это  были цветы  памяти. Их  особенно  любили  родители, ласково и  нежно  называя их  по-украински  «чернобривцы».
         – Лёля,  видишь?
         – Да-да,  вижу… И    жду,  когда они  запоют…
         И  цветы  запели…  Аля и Лёля узнали  слова Николая  Колычева –  большого  русского  поэта,  любившего цветы  и  людей:
Цветы…
Цветы  мне  шепчут: «Торопись!
Цвети,
Соцветьем слов  проникни в души!
Ты  должен  доказать: прекрасна жизнь.
Прекрасное – всегда трудней разрушить.
           Жизнь  действительно  была прекрасна,  несмотря ни на что,  потому  что   цветы и люди понимали  и  любили   друг друга…