Пикадор

    Володька вприпрыжку, на второй космической скорости нёсся домой: закончился учебный год, в портфеле лежал дневник с табелем успеваемости, где преобладали пятёрки по всем важным предметам, а значит – вот оно, лето! Вот они, каникулы! Планы уже были построены давно, правда, зависели они от отпуска родителей, но мальчишка не унывал: июнь – весь месяц дома. За этот месяц надо успеть прочитать всю школьную программу, что задали по литературе. В июле родители едут в Болгарию, а Вова – к бабушке в Пермскую область. Вот уж где раздолье, вот уж есть где развернуться неуёмной фантазии! Ну, в августе придётся ехать в пионерлагерь, что, в общем-то, тоже не плохо. С друзьями уже договор заключён, путёвка лежит у мамы в комоде вместе с важными документами. Поэтому-то ноги и бегут вприпрыжку – ура, каникулы!..
        Июнь пролетел быстро. Днём, в жаркое время, когда играть в подвижные игры было невозможно, подросток сидел на крылечке, в тени, подтянув  к подбородку согнутые в коленках ноги и, положив на них книгу,  читал запоем. Книгу в семье любили, поэтому и Володе даже не надо было прививать любовь к чтению – это было уже в крови.
     Вечером, когда спадала дневная жара, на лужайке между домами собиралась вся ватага из соседних домов, составлялся устный план, когда и в какую игру играть.                Пока ещё ярко светило солнце, можно было поиграть и в лапту, и в вышибалы, и в штандер. После, когда начнут сгущаться сумерки, самое время для игры в прятки. Вообще, это ведь только кажется, что лето длинное-предлинное, но если дюжина ребячьих голов буквально нафарширована идеями, то не так уж это и много – три месяца, чтобы воплотить их в жизнь!..
       Итак, июнь подходил к концу. Володькина мама паковала вещи для сына: пара лёгких техасов нейтрального, серо-зелёного цвета, три рубашки-ковбойки в мелкую клеточку, свитерок на случай прохладной погоды, вельветовую курточку, сандалии, полукеды, нижнее бельё и, конечно же, его любимую, видавшую виды и слегка выцветшую тюбетейку. Трудно сказать, почему именно сын предпочитал именно тюбетейку всяким кепочкам и фуражкам, которые в то время носили все мальчишки.
     Ранним утром мать с сыном пришли на станцию. Мама сопровождала сына не потому, что опасалась за него – она хотела хотя бы два-три дня повидаться со своей мамой – Вовиной бабушкой: старенькая  стала бабушка Фиса. Через семь часов мать и сын были уже в Перми, а ещё через три, сменив поезд на попутку, добрались до бабушкиной деревни и уставшие и голодные с удовольствием уплетали бабушкины пироги, запивая их домашним молоком. В этот вечер, разморённый вкусными пирогами, Володя уже никуда не спешил, вольготно развалившись на душистом прошлогоднем сене. Бабушка предложила внуку спать на сеновале – подрос её любимец, вполне можно устроить ночлег там. Мальчик с радостью согласился.
     На следующий день, едва успев процарапать глаза после сладкого сна, выпив наскоро стакан тёплого парного молока, Вова отправился за деревню: надо же было ознакомиться с окрестностями и проверить, что изменилось здесь с прошлого года, а что осталось неизменным! Не дойдя до конца деревни, мальчик свернул в проход между чьими-то огородами, которые задами выходили на довольно большую лужайку, обрамлённую с двух сторон кустами. Посреди луга стоял крепкий коренастый вяз, на который мальчик любил забираться в прошлые годы.
      Только что это? Луговина была почему-то обнесена слеговым забором. Зачем? Ах, вот оно что: посреди луга стоял огромных размеров бык! Налитые кровью глаза искоса поглядывали на мальчика, изучая его, могучая шея была слегка наклонена к земле. В нос  было вдето толстенное стальное кольцо.  У мальчугана при виде такой великолепной мишени разыгралось воображение: он представил себя тореадором на корриде, в красочном испанском костюме и с красным плащом в руках. Но, увы, красного плаща или даже подходящей для такого случая красной тряпки под рукой не оказалось, зато в изобилии было высоченной лебеды и кустов, из которых можно было сделать пику! Перочинный ножик всегда хранится в кармане любого уважающего себя мальчишки, поэтому, не откладывая  «на потом», Володька  срезал довольно толстый стебель лебеды, оборвал с него нижние листья, оставив только на макушке несколько мелких листиков да метёлочку ещё не распустившихся соцветий – для лучшего полёта «пики». Не-ет, со спины на быка он нападать не стал, посчитав это нечестным. Он целился ему в морду или в шею. Укол таким маленьким  прутиком был для быка совершенно
безопасен и безболезнен, но сам фактор раздражения сыграл свою роль. Огромное животное ещё ниже, угрожающе наклонило голову почти к самой земле, выставив вперёд толстые кривые рога, похожие на рога ухвата, которым бабушка Фиса с ловкостью доставала чугунки из русской печки.  Мальчишка, решив, что на сегодня этого достаточно, вполне удовлетворённый успехом отправился домой.
     История с «дрессировкой» быка теперь повторялась каждый день: Володя более метко запускал в животное самодельные пики, а бык раз от раза всё больше и больше свирепел, стараясь достать своего обидчика. Но слеговый забор служил преградой… Только  однажды…
     Однажды прясла слегового забора были открыты! Но Володька не обратил на это внимания и в очередной раз запустив в быка тонкую «пику», не стал дожидаться  реакции этого «чудовища» и преспокойно двинулся дальше, имея в плане благо-получно миновать  поляну и выйти через  ничейную зону между огородами дальше,  на луг, за которым была речка. В небе звенели жаворонки, летали бабочки, в траве стрекотали кузнечики – душа радовалась и пела, как вдруг… Под ногами почему-то слегка задрожала земля, сзади послышался какой-то странный звук, не похожий ни на райское пение птиц, ни на стрёкот кузнечиков.  Володька оглянулся и припустил во все лопатки к одиноко стоящему посреди поляны вязу: бык приближался к  незадачливому «пикадору», пригнув голову почти к самой земле и оставляя глубокие следы от копыт. Мальчишка взвизгнул и бросился к спасительному дереву. Уж как он на него взлетел, потом самому было странно, потому что  нижние ветки начинались довольно высоко от земли, и мальчишке 10-11 лет от роду было бы довольно трудно вскарабкаться по стволу. Бык тем временем, не успев затормозить перед препятствием, со всего размаху врезался крепким лбом в толстый ствол вяза. Видимо, не сладко ему пришлось, потому что окрестности огласились злобным и могучим рёвом.
       – Ага, –  ликовал, сидя на толстом суку Вовка, – что, съел? Не достанешь, не достанешь!
      А бык и не думал доставать своего обидчика: увидев, что вокруг дерева растёт прекрасная сочная трава, он расположился тут же, в тени раскидистых ветвей. Мальчик, удобно пристроившись на довольно толстой ветке вяза, сидел, не ведая горя и страха. Однако, такой «комфорт» быстро приелся, жёсткая ветка пребольно стала врезаться в пятую точку опоры. Хотелось пить, да и молоко, выпитое за завтраком, просилось наружу.
     Наконец, быку,  видимо,  надоело  караулить  своего  мучителя
и он потихоньку отправился на своё обычное место, туда, где за кустами тоже росла сладкая трава. Володька обрадовался: закончилось его заточение на дереве, и, выждав некоторое время, предпринял попытку спуститься на землю. Та-ак, хорошо, удачно! Но только он успел отойти на небольшое расстояние от спасительного вяза, как из кустов на противоположной стороне поляны высунулась свирепая морда. Оценив ситуацию, бык ринулся в атаку! Наш «пикадор» снова  побежал к спасительному укрытию. Но то ли ноги затекли от долгого сидения на ветке, то ли уже страх, первоначально загнавший  мальчика туда, был не столь велик, только не получилось у него, как прежде, с ходу взлететь по стволу, лишённому каких-либо выступов. Ухватившись за нижнюю ветку и отчаянно болтая в воздухе ногами, Володя пытался подтянуться на руках, как вдруг мощный удар в пятку помог ему! Бык, целившийся в ту часть спины, по которой обычно прохаживается родительский ремешок  в случае непослушания, промахнулся – удар рогом пришёлся по пятке и помог мальчишке вскарабкаться на уже облюбованную ветку. Теперь Вовке уже вовсе не хотелось дразнить свирепое животное своим «не достанешь-не достанешь»! К тому же даже через подошву сандалии чувствовался мощный удар – ныла пятка, саднило ободранное колено и вообще – хотелось домой. Мальчишка начал потихоньку скулить и всхлипывать. Бык, как будто поняв, что одержал победу, ещё немного потоптался во-круг дерева, рыхля копытами землю, несколько раз тяжело вздохнул из жалости к пленному бедолаге и с чувством хорошо исполненного долга развернулся и не спеша удалился в кусты.
     Володя ещё немного посидел на дереве, как петух на жёрдочке, потом осмелился тихонько спуститься на землю. Бык стоял в стороне, кося на него фиолетовым, налитым кровью глазом. Мальчик опрометью бросился к  слеговому  забору,  животное – следом. Ласточкой мелькнуло щуплое детское тело между жердями изгороди и пропало в картофельных зарослях!  Бык,  копытами содрав траву, остановился в полуметре от изгороди – он сделал своё дело, прогнал настырного парнишку.
      А нашему герою навсегда разонравилась коррида!