АвтоБиоВрафия. Часть 2

Вскоре, к нам приехала погостить моя троюродная сестра Танька, проживавшая в городе Касимове, находящемся неподалеку от Алёшино. Татьяна, была на два месяца старше меня, выглядела крупнее, и вообще, оказалась барышней решительной... Петра, например, она совершенно не боялась, к нашему общему удивлению, и гоняла его по двору игрушечным железным ведром. Петя носился от нее, истошно блекоча и брезгливо выгибая коленки. На фотографиях той поры запечатлены два упитанных ребенка, с серьезными, я бы даже сказал суровыми выражениями лиц. В то лето везде преобладал белый цвет. Танька, на фотографиях одета в белые платья, белые гольфы, белые сандалии, в волосах красуются белые банты. Я тоже весь в белом. Впрочем, есть фото, где я стою на ступеньках дома в одних трусах, черного цвета, с кислым выражением лица, и держу за веревочку белый пластмассовый танк. Не помню, что это был за демарш и против чего я протестовал, но рядом стоит Танька, при полном параде и держит в руках куклу в белом платье.

Мы с сестрой весело проводили время. Например, ходили вместе с бабушкой в лес, по грибы. При первом же походе в лес мы с Танькой отличились. Сначала потерялись, потом, попав в заросли папоротника, стали рвать его охапками, изрезали в кровь все руки и принялись орать на весь лес дуэтом. У Татьяны оказался низкий грудной вой, который красиво оттенял мой писклявый тенорок... Бабушка отыскала нас по вою, изловила в кустах, порвала на полоски марлю, которой прикрывала корзину с грибами, и перебинтовала нам руки. В благодарность за это, мы принялись рьяно собирать грибы и нарвали для бабушки две корзинки отборнейших красных мухоморов, таких ярких и красивых, что глаз не оторвать! Бабушка нас очень хвалила, но в ее голосе слышались какая-то неуверенная фальшивая нота... Я думаю, что это была обычная зависть, ведь мы с Татьяной принесли такое богатство, а бедной Ксениванне удалось собрать всего лишь корзинку обычных подберезовиков, довольно блеклых на вид... Странное дело, но все наши мухоморы потом куда-то пропали. Их не было ни в грибном супе, ни в картошке с грибами, ни в других блюдах... Я подозревал, что бабушка втихаря сама съела все мухоморы, ничего не оставив нам... Было немного обидно, конечно, ну да ладно, на здоровье, мы потом ей этих мухоморов еще больше насобирали...
 
Иногда, наши с Татьяной игры заканчивались плачевно... У бабушки в доме был "красный угол" с иконами, и к ней иногда приходили другие старушки, чтобы вместе помолиться. Они являлись одетые во все черное, в платках, бухались на колени и долго бормотали что-то непонятное, при колеблющемся свете лампады. В один из таких дней мы с Танькой играли в подвижные игры, забравшись на печку, которая располагалась в противоположном от "красного" углу. Как я уже упоминал, Татьяна была крупнее меня... Увлекшись игрой, она толкнула меня так, что я слетел с печки и с грохотом рухнул вниз. В наступившей гробовой тишине послышался чей-то тихий возглас: - "свят, свят" - а потом раздался мой истошный вопль, вызвавший в избе общий вздох облегчения, так как, я был жив... Старушки, во главе с Ксениванной, бросились меня осматривать на предмет травм, оборвав молитву на середине. Видимо, мой кощунственный поступок не на шутку разгневал того, кому молились бабульки, ибо, с той поры я частенько откуда-нибудь падал, или мне само что-то прилетало в непутевую голову...
За примером далеко ходить не надо. На следующий же день после падения с печки, случилось следующее. Я решил осчастливить своим присутствием танцы, проходившие в деревенском клубе. Танцы были в самом разгаре, когда туда заявился я. В центре просторного помещения кучковались взрослые дяди и тети, которые нелепо сучили руками и ногами под громкую музыку и весело визжали. Среди всех, особо выделялась кладовщица Валька. Она была в коротком цветастом платье, открывавшем красивые полные ноги, обутые в массивные босоножки на толстой подошве. Валька лихо отплясывала, попеременно подкидывая ноги вверх, под одобрительные хлопки окружающих.
Как только мой светлый силуэт показался в темном проеме двери, в ту же секунду с ноги Вальки слетела туфля и угодила мне прямо в лоб, роковым образом найдя прореху в плотных рядах танцующих... Раздались удивленные возгласы присутствовавших, и взрослые, с кислыми лицами, приготовились слушать мой особенный тоскливый вой, уже порядком надоевший всем жителям деревни. Однако на этот раз, ко всеобщему удивлению, орать я не стал, а молча стоял, как вкопанный, с открытым ртом, пораженный красотой произошедшего... Взрослые выдохнули с облегчением, а Валька, припадая на голую ногу, подбежала ко мне и принялась меня тискать и причитать, дескать, какой я смелый, умный и красивый мальчик! В ту же минуту я по уши влюбился в эту Вальку и ходил потом за ней хвостом, где бы она ни появлялась...
Стоит сказать, что после этого случая, красивые женские ноги, как голые так и обутые в туфли, являются одним из главных моих фетишей...

В дальнейшем, подобные случаи происходили нередко, а прилетание мне в голову различных предметов, стало чередоваться с падениями разной сложности и последствий... Например, стоило мне выйти с бабушкой из детского сада зимним вечером, как я поскальзывался на ледяной дорожке, припорошенной снегом. Помните, как у Блока в "Двенадцати"?:

Завивает ветер
Белый снежок.
Под снежком - ледок.
Скользко, тяжко,
Всякий ходок
Скользит - ах, бедняжка!

Дальнейшее, было не столь романтично как у Блока... Я со всего размаху падал мордой лица об лед, бабушка поднимала меня и вела домой, орущим, с недоуменным выражением лица и капающей из разбитой брови кровью. От садика до нашей квартиры было три минуты ходьбы, поэтому я врывался домой все еще завывая. От того падения, под бровью остался шрам, сейчас уже еле заметный... Падения, странным образом чередовались с прилетаниями в голову предметов... В следующий раз, во время подвижных игр на развалинах старинного особняка, мне в лоб прилетел обломок старинного кирпича, пущенный Павликом Морозовым, моим детсадовским одногруппником. По словам Павлика, я был "сам виноват", так как "нефиг было высовываться"...  Домой, по парку, я возвращался торжественно, сопровождаемый молчаливым эскортом перепуганных, притихших ребят, громко завывающий, с кровавой отметиной на лбу. От кирпича, в центре лба, точно на месте индусского "третьего глаза" осталась почти невидимая и едва уловимая наощупь шишка. После этого случая я понял, что действительно, лишний раз "нефиг высовываться"... Правда, так и не перестал это делать...
Уже в более зрелом возрасте, лет в двенадцать, зимой, случился одновременно весь комплекс падений и прилетаний, дополненный к тому же новыми элементами, такими как: придавливание и протаскивание... Дело происходило на ледяной горе, с которой ребята разного возраста весело скатывались вниз, не доезжая каких-нибудь двух метров до проезжей части... Во время очередных подвижных игр на вершине горы, мне в лоб прилетела ледышка, пущенная кем-то, чье имя теряется во тьме воспоминаний. От неожиданности я поскользнулся, упал, со всего размаху ударившись мордой лица об лед, и распластавшись, стал съезжать вниз, а катившаяся с горки веселая толпа, рухнула на меня сверху, придавив лицом ко льду, и протащив меня этим лицом по всем ледяным вые...выбоинам горки... Возвращаясь домой с разбитым лицом, я уже не орал как раньше, а героически стонал и скрежетал зубами, так как возраст уже не позволял орать по любому поводу... К тому же, на этот раз, домой меня сопровождали притихшие одноклассницы, завороженно смотревшие широко раскрытыми глазами на мое мужественно-искаженное лицо...
От этого комплекса прилетания-падения-придавливания-протаскивания, мое лицо целый месяц переливалось всеми цветами радуги, и на костюмированном вечере в школе я без всякого грима играл страшного пирата: всего лишь надев тельняшку и повязав на голову мамину косынку, а залепленный пластырем компресс на левом глазу, заменил мне пиратскую повязку. Я имел оглушительный успех и получил несколько тайных записок от девочек разного возраста, с объяснениями в любви и мольбами о свидании... Ничего удивительного, ведь женщинам, как известно, свойственно чувство глубокого сострадания к убогим и покалеченным судьбой... Кстати, мой радужный фингал в пол-лица держался так долго, что я успел переехать жить в другой район, и перейти учиться в другую школу, и благодаря фингалу прослыл там хулиганом, любящим подраться. Об этом - чуть позже... 

Конечно, падения происходили не только зимой и не только об лед. Классификация падений была самая разнообразная. С деревьев; с заборов; с гаражей; с табуреток; со шкафа; с табуретки поставленной на стол; с трехкилометровой горы в Гелинджике; с крутого берега пузом об воду (очень больно); падения на ровном месте (будучи мертвецки пьян... Уже в зрелом возрасте, естественно...) и так далее... Так же, падения иногда дополнялись перелетаниями. Через низкую лавку на футбольной площадке, незаметную в темноте, с последующим ударом мордой лица о жесткий гравий; через натянутый от волейбольной сетки трос, привязанный под углом к вбитому в землю штырю, также незаметному в темноте, с теми же последствиями; через ступеньки банальной лестницы при подъеме в парадное (будучи мертвецки пьян) и так далее... Помимо падений и прилетаний в лоб различных предметов, опасности исходили отовсюду: порезы; ушибы; протыкания голых ступней посторонними предметами, попадающимися на пляжах; примерзание языка к качелям зимой; драки с ребятами разного возраста и комплекции; защемление различных частей тела при потытках пролезть сквозь узкое пространство; удары током и так далее... Всего не припомнишь. Удивительно, но при всем при этом, у меня никогда не было ни одного перелома... Правда, была небольшая трещина в боковой кости левой ступни, но та история скорее романтическая, да и произошла она уже в зрелом возрасте, всего несколько лет назад. О ней - чуть позже...
 
Тут необходимо дополнение, так как сведения несколько устарели, ибо в восемнадцатом году случился еще один перелом, на этот раз боковой кости левой кисти, произошедший от удара кулаком по железной ручке окна... Такая травма называется "перелом дебошира", а этот случай подробно описан в рассказе "Рука"...

Кстати, об ударах током... Помню, мне было года четыре, я сидел на полу бабушкиной комнаты и что-то задумчиво мастерил из подручных средств. Бабушка сидела на диване, возле большого торшера на высокой ножке и вязала, не обращая внимания на мою возню. В какой-то момент мне понадобилась веревка или шнур, чтобы скрепить какие-то детали. Оглядевшись по сторонам, веревки я не обнаружил, зато меня очень сильно заинтересовал провод от торшера, проложенный тут же, на полу. Провод был довольно прочный на вид и очень подходил для задуманного мной дела... Я подошел к бабушке и попросил одолжить на минутку ножницы. Ксениванна, не глядя протянула мне ножницы и продолжила вязать. Я отмерил необходимый мне кусок провода и тут же перерезал его ножницами... Раздался громкий хлопок, сопровождавшийся яркой вспышкой, меня что-то дернуло за руку и квартира погрузилась во мрак... Через несколько минут папа, подсвечивая себе фонариком и бормоча сквозь зубы непонятные слова, вкрутил выбитые предохранители и свет снова зажегся. В этом свете я увидел бледную, держащуюся за сердце Ксениванну, скособоченную на диване, и родителей, застывших в дверном проеме с уже привычными, испуганно-недоуменными выражениями на лицах. Надо сказать, что ножницы были старого образца, полностью железные, без всяких современных пластиковых оплеток на кольцах. После вспышки, на обеих лезвиях остались обугленные выемки расплавленного металла, мне же не было нанесено никакого вреда... Я даже испугаться толком не успел, и вообще не понял, почему этот чертов провод вдруг вспыхнул... Когда родители увидели эти выемки на ножницах, у них не осталось сил даже на то, чтобы наорать на меня за испорченное имущество... В тишине слышалось бабушкино бормотание. Кажется, она читала молитву "Увещевание к бесам"... Когда родители обрели дар речи, папа, искоса поглядывая на хмурую маму, заговорил со мной преувеличенно спокойным голосом, явно еле удерживаясь от рукоприкладства и тщательно подбирая литературные слова... Он подробно объяснил мне особенности такого физического явления как - электричество, и доброжелательно указал на то, что перерезать провод, включенный в розетку, нельзя ни при каких обстоятельствах, потому что это смертельно опасно! Так же, папа сообщил, что не понимает как я остался жив, перерезав провод железными ножницами, ведь на мне не было ни резиновых сапог, ни калош, и вообще, не было никакого "заземления", и что - это - настоящее чудо... В конце речи он добавил, что выключенные из розетки провода - тоже никогда не следует перерезать... Мама в дискуссию не вступала, а лишь молча гладила меня по голове...
 
В дальнейшем, травмы от меня немного отстали... Думаю, старушки из бабушкиного "красного" угла, спустя столько лет, простили мне мое прегрешение, поэтому всяческие побои перестали сопровождать мои, и без того тревожные, будни... Хотя нет, скорее всего они просто все уже давно перемёрли... Им и тогда уже было лет за шестьдесят, а если учесть, что мне сейчас...то им сейчас уже было бы давно за... Короче, неважно...

Самая последняя драка случилась аж в 2009 году. Мечтательно прогуливаясь по Александровскому парку Петроградской стороны, я повстречал на своем пути шестерых юных любителей бокса, лет по двадцати, которые явно возвращались с тренировки, судя по спортивным костюмам... Я шел строго посередине узкой дорожки, никого не трогал и задумчиво отпивал из пакета с апельсиновым соком водку, слегка разбавленную этим самым соком... Как оказалось, современной молодежи не нравится, когда прямо на них, не сворачивая прет романтически настроенный молодой мужчина, юной наружности, толкает их в грудь и гневно вопрошает: - "Кто старший?... С трудом уронив первых двух юных самородков, я получил от остальных четырех, в ответ, в четыре раза больше, избрал убегательную тактику защиты и обнаружил себя в пятистах метрах от места происшествия, сидящем на поребрике проезжей части, возле памятника Горькому... Я сидел упераясь локтями в колени, опустив голову и наблюдая, как кровь капает на грязный асфальт. Молодой человек интеллигентного вида предложил мне свою помощь и вызвал "скорую". Меня отвезли в василеостровскую городскую больницу, где красивая медсестра обработала мои раны и наложила швы на рассеченную бровь. Кстати, ту же самую, которой я уже падал об лёд в детстве, выходя из детсада. Затем сестра попросила меня раздеться (ну ещё бы...), чтобы (якобы...) она могла осмотреть раны на моем теле (ну конечно...думаю, не только "раны"...), но я заявил, что побои есть только на лице, и отказался раздеваться. Медсестра тут же потеряла ко мне интерес и сказала что я "свободен", спросив напоследок, кто это меня так оприходовал... Я сказал, что мечтательно прогуливался по Александровскому парку разглядывая облака, не заметил скульптуру "Девочка с птичкой" и долбанулся мордой лица о выступающую вперед левую девочкину коленку... Похоже, мудрая медсестра мне не поверила, ибо, на следующий день мне позвонили из полиции (или тогда еще была милиция?...) и поинтересовались, буду ли я писать заявление на "Девочку с птичкой"... Дальнейшее - не столь интересно...
 
Чтобы закончить тему травмоопасности этой жизни, расскажу последнюю (вряд ли она последняя) историю, случившуюся в 2013 году. Итак, 23-го июня (по новому стилю), как сейчас помню, я торопился с только что закончившегося рок-фестиваля "Окна открой", на только что начавшийся праздник выпускников "Алые паруса". Вот такая я разносторонняя личность... Стремительно спускаясь вниз, по ступенькам подземного перехода метро Рыбацкое, я вдруг услышал откуда-то снизу громкий хруст... На звук, встревоженно обернулись все проходящие мимо люди. Как оказалось, я неудачно наступил на ногу, подвернул ее и сломал внешнюю боковую кость левой ступни. Вернее, как показал впоследствии рентген, там был легкий закрытый перелом, больше похожий на трещину. Застонав от боли, я хромая проследовал в вагон поезда. За время, пока поезд дошел от Рыбацкого до Невского проспекта, моя нога распухла и подавала все признаки перелома... Выйдя на Невском, я тревожно поковылял в Екатерининский сквер (катькин сад), развивая скорость полтора километра в час. Я направился туда потому, что это было ближайшее место где есть много скамеек, и где я мог немного отдохнуть. К несчастью, все места были заняты и мне пришлось потеснить стайку гомосеков, мирно щебетавших на одной из скамеек. Усевшись, я демонстративно снял белый кроссовок и белый носок, и поинтересовался у собравшихся вокруг, означает ли синяя, распухшая нога, что это перелом, или я могу рассчитывать на несильный ушиб?... Гомосеки проявили неожиданное сочувствие, долго причитали над моей нелегкой судьбой, называли меня "зайчиком" и "малышом", но так и не смогли поставить вразумительный диагноз. Видимо, в травмах Этих конечностей они разбирались слабо... Одни, предписывали мне полный покой и предлагали свои услуги в качестве релакс-массажистов... Другие, напротив, советовали ежедневный активный секс и тоже предлагали свои услуги... Мне пришлось срочно ретироваться из "катькиного сада", во избежание трагических эксцессов... Я вышел оттуда с гордо задранной к небу головой, постанывая, придерживая больную ногу в области левой ягодицы и медленно прихрамывая... В общем, со стороны я выглядел как жертва сексуального насилия...
 
Развивая неслыханную скорость в два километра в час, я скорбно пошкандыбал по Невскому проспекту, в направлении Дворцовой набережной. Встречные девушки расступались и сочувственно глядели мне вслед. Я лишь обреченно улыбался им в ответ и продолжал свой мучительный путь к розовому закату. На набережной, между Дворцовым и Троицким мостами было не протолкнуться... Оценив обстановку, я поковылял к гранитному парапету парадной, находившемуся под навесом. Я поминутно останавливался, хватался за ногу и безнадежно качал головой. Пожилая чета, мирно отдыхавшая до этого момента на парапете, поспешно уступила мне свои места... Чтобы не запачкать свои небесно-голубые джинсы, я достал пару бумажных салфеток и прихрамывая стал раскладывать их на парапете. Видя мои мучения, какой-то молодой человек любезно подложил мне под попу большой полиэтиленовый пакет. Я благодарно кивнул, уселся на пакет и  морщась, стал расшнуровывать свой ослепительно белый кроссовок. Когда, присутствовавшие при этом событии, юные нежные барышни увидели мою синюю, распухшую ногу, из их нежных уст одновременно изрыгнулся сочувственный стон... Я тут же поведал им историю сегодняшнего злоключения подробно, в деталях, не упуская психологических моментов и описывая свое душевное и физическое состояние поминутно, вплоть до прибытия в данное место. Моменты мрачной обреченности и безысходности, я оттенял рискованными шутками и милыми улыбками, в адрес всех девушек сразу... Не стоит и говорить, что я моментально обрел множество поклонниц, готовых идти за мной на край света, неся мое покалеченное тело на своих хрупких руках. Некоторые девушки бросали своих кавалеров, с которыми они изначально пришли на праздник, и начинали самоотверженно заниматься моими проблемами, которых оказывается немало, если ты не можешь передвигаться самостоятельно. Кавалерам, естественно, оставалось только испепелять меня ненавидящими взглядами и скрежетать зубами в бессильной злобе... Они прекрасно понимали, что избить раненого симпатичного молодого человека, только за то, что он нагло флиртует с их спутницами, означает моментально лишиться их расположения, за черствость и бесчувственость по отношению к ближнему, а в дальнейшем, как следствие, напрочь лишиться секса, на что ни один мужчина, в зравом рассудке, никогда не пойдет... Одна юная, тридцатилетняя особа, даже доверила мне своего мопса, отойдя по малой нужде в биотуалет, расположенный неподалеку на набережной. Тут сыграла свою роль гремучая смесь женской душевности с женским же прогматизмом... С одной стороны, даму наповал сразило мое трагическое выражение лица, как две капли воды похожее на морду ее мопса. С другой стороны, она была уверена, что колченогий инвалид не сможет далеко убежать с ее сраной собакой... Кстати, "сраная" - оказалось не метафорой, а суровой правдой жизни. Перед началом праздничного фейерверка, хозяйка мопса (имя ее затерялось в петербургских туманах) стала помогать мне взобраться на каменный парапет парадной, и мне пришлось передоверить ее шавку одной из моих поклонниц, которая тут же радостно стиснула Рапунцель (да, блин, имя собаки я запомнил!...) в своих объятиях. Так вот, как только грянул первый залп фейерверка, эта псина тут же обос*алась от страха, прямо на насчастную девушку, уделав ее розовый (алый?) свитшот своими элитными экскрементами... Потерпевшая подняла крик, едва заглушаемый раскатами салюта. Хозяйка обгадившейся Рапунцель заверила пострадавшую, что это очень хорошая примета, означающая для девушки несметные богатства, которые должны обрушиться на нее в самое ближайшее время!... Несчастная сразу успокоилась и пошла отмываться в биотуалет, а я, смахнув пылинку со своей белоснежной куртки, в который раз возблагодарил судьбу, опять уберегшую меня...
 
Дальше началась получасовая феерия из пятидесяти тысяч залпов, с завершающим это грандиозное действо, торжественным и романтическим прохождением в акватории Невы бригантины с алыми парусами. После такого великолепия я пафосно заявил, что ради этого - стоило сломать ногу! Хозяйка мопса полностью со мной согласилась, но тут же стала уверять, что мне необходимо вызвать "скорую", чтобы с ногой не было осложнений, и что в целом я, дескать, немного не в себе... Я печально рассмеялся ей в лицо и напомнил, что в данный момент весь центр города освобожден от дорожного движения, и до ближайшего места, куда сможет подъехать "скорая", мне ковылять часа два минимум...
 
Дальнейшее - теряется в тумане. Кажется, на этой почве мы с ней поссорились. Она заявила, что я претворяюсь и что никакого перелома у меня нет... Тогда я, оскорбленный до глубины души, вскочил с места и тщательно прихрамывая, удалился в недра Миллионной улицы, с гордо опущенной головой, сопровождаемый восхищенной, звенящей тишиной.
 

Этим же утром я оказался в травмпункте. Дежурная долго записывала в журнал, при каких обстоятельствах со мной случилось сие несчастье. В конце концов, она отдала мне направление, в котором, среди прочего, было написано, что "от мужчины исходит устойчивый запах алкоголя"... Не понимаю, чем сей факт ее так удивил? Это же "Алые паруса"! Чем, по ее мнению, от меня должно было пахнуть, юными нежными выпускницами школ?... Кстати, от многих юных нежных выпускниц школ, в ночь "Алых парусов", от самих исходил устойчивый запах алкоголя...

Доктор брезгливо, как мне показалось, осмотрел мою ногу и дал направление на рентген, расположеный на втором этаже. Как только я вошел в полутемный рентгеновский кабинет, пожилая докторша тут же поинтересовалась, нет ли у меня беременности... Я заверил ее, что до сегодняшнего дня никогда не замечал за собой ничего подобного, и что если я и беременный, то только новыми творческими идеями... Докторша пригляделась и стала извиняться, сообщив, что я очень нарядный и красивый, поэтому она издалека приняла меня за женщину... Действительно, на мне, в честь праздника "Алые паруса" были надеты белые кроссовки, голубые джинсы и белоснежная куртка, символизировавшие невинность и чистоту помыслов. И да, я действительно очень красивый, поэтому ее можно понять и простить...
Кстати, за несколько часов до этого, на рок-фестивале "Окна открой", на мой белоснежный прикид так же недоуменно пялились панки в грязно-черных растянутых майках с надписями "Король и Шут"...
Когда я разулся, закатал штанину и положил ногу на рентгеновский стол, неугомонная докторша сообщила, что у меня очень изящная ступня, с красивыми ровными пальчиками, и что такую идеальную ступню ей, за всю ее долгую врачебную деятельность, редко приходилось видеть даже у женщин... Что ж, и тут с ней не приходится спорить, ибо, такие идеальные ступни как у меня, надо еще сильно поискать... Из кабинета я вышел с двояким чувством гордости и некой озадаченности, относительно своей внешности... Мне кажется, докторша так и не поверила, что я не беременный...

P.S. Недавно, в День города зачем-то надел новые кроссы и пошел шляться по центру. Намотал наверное километров тридцать. На следующий день у меня не просто все ступни были в волдырях, а на больших пальцах ногти сначала вздулись, а через несколько дней отвалились. Сейчас потихоньку начали расти новые и неизвестно какие они теперь вырастут, может вкривь-вкось... Зря я наверное хвастался своими идеальными ступнями, видно какая-то зараза сглазила, не иначе...