Не суй палец щуке в пасть

                Не суй палец в пасть щуке...

         В майский праздник Победы организую пеший поход. Поход трёхдневный, но от желающих нет отбоя – узнали, что ночёвки будут в тепле, а не в палатке. Записалась целая смена прессовщиков, молодых парней принятых в цех после демобилизации из армии.
         Так уж получилось, что ввод новых позиций прессов по времени совпал с осенним дембелем и ОК направил в цех группу отслуживших. Некоторые из них успели поработать на прессах ещё до призыва, некоторые пришли учениками. Из них скомплектовали смену.
         Я работал уже сменным мастером, но эта смена досталась не мне, а другому мастеру, тоже выпускнице химико-механического техникума, но дневного отделения.

         Меня радует состав группы: в предыдущих походах большинство представляли девицы, а тут парни самого туристского возраста.
         Едем на электричке на ст. Флюс. Отсюда я планирую пройти по водоразделу мимо обелисков «Европа-Азия» и выйти к вечеру в Пильное.
         Местность мне не знакома, до этого я несколько раз водил группы лишь на южный берег Волчихинского водохранилища, на постоянное место, облюбованное ещё в походе с группой оперативного отряда в майские праздники. На север от водохранилища я ещё не ходил, в строящийся лагерь заезжал на автобусе через Ново-Талицу.

         Взбираемся на увал, прижавший пристанционный посёлок к воде. Переходим на его западный склон и идём на север. Тропа выходит на поля, прорезанные бурным ручьём, бегущим нам навстречу. Поля залиты водой недавно сошедшего снега. Группа разбредается: каждый выбирает места посуше, хотя все в резиновых сапогах.

         Пока я задержался у ручья, впереди возникла суматоха: мужики гонят кого-то от ручья на мелководье, топают по воде сапогами, цепью преграждая путь к ручью.
         Это «кого-то» оказалось щукой. Поднималась по ручью на нерест и попала в ручеёк, сбегающий с поляны. Видимо немного заблудилась. Тут и была замечена добрыми молодцами, отрезавшими ей путь назад. Началась охота.
         Силы оказались неравные: щуку загнали в траву, придавили, спеленали и взнуздали под жабры шнурком. Экземпляр оказался более полуметра длиной и килограмм на пять-шесть весом. Девицы взмолились, требуют отпустить. Но охотники неумолимы. Коля Попов закинул добычу за спину и пообещал, что защитницы животных ухи не получат.

         Вышли на Московский тракт, присели на гранит обелиска "Европа-Азия" перекурить. Щука уже уснула, признаков жизни не подаёт, лежит на камне с открытым ртом.
         Коля показывает всем её усеянную зубами пасть и невзначай суёт туда палец, видимо, хотел убедиться в остроте зубов. И убедился: у мёртвой щуки срабатывает хватательный рефлекс, и она смыкает челюсти.
         Коля взревел, пытается выдернуть палец, но казавшийся мёртвым хищник не отпускает, решив умирать с жертвой в зубах. С помощью ножей разжимаем мёртвую хватку, вызволяем палец, обрабатываем зелёнкой и бинтуем.

         Через два часа мы уже в пионерлагере. Хотим удивить трофеем сторожа Гришу, но тот усмехнулся и заявил, что такого добра можно хоть сейчас наловить в Ельничной – ручье, впадающем в Пильнинский пруд. Собственно, пруд и образован этим ручьём. И весной в ручей валит щука на нерест, а сколько её в пруде – кто считал?

         Из щуки извлекли миску икры, посолили, поперчили и хорошо перемешав, употребили как закусь свежего посола под стопку «для сугреву». Уха тоже была отличная.
         Коля, как пострадавший от зубов хищника, претендовал на двойную порцию «сугрева». Но ему отказали: «А не суй щуке в пасть грязный палец...»

                Май 1965г.