Семейные истории. О людоедах

Мои родители жили параллельной жизнью. У обоих была любимая работа и кто-то там ещё. Я болталась сама по себе. Худая и бледная, в очках, руки и ноги как палки, пальцы испачканы в чернилах, коротковатая школьная форма, неровная чёлка на глаза, вечная книжка под партой и тройки по математике. Дома никто особенно не следил за мной. Я читала ночи напролет порой совсем не детские книги, таскала в квартиру бездомных кошек, некоторые рожали прямо на маминой кровати, и мы с подружками потом пристраивали эту многочисленную безотцовщину.
Бабушка с огорчением наблюдала за моим однобоким развитием. Переживала из-за моего стремительного роста и болезненной худобы при наличии зверского аппетита. Стать милой барышней с румяными щёчками, стреляющей глазками кокетливой сердцеедкой, мне, по её мнению не грозило никак.
Сама бабушка была редкой красавицей. И оставалась ею до глубокой старости. Высокая, стройная, белокожая, с орехового цвета глазами, чистая русская северная кровь. Ласточкины брови, тёмные, почти без седины густые волосы, которые она укладывала в сложную причёску чуть выше затылка. Причёска оттягивала своей тяжестью голову назад, бабушка так и ходила всю жизнь - слегка подняв вверх подбородок. В Блокаду, что бы заглушить голод, она научилась курить. Всегда очень изящно держала в пальцах папироску, медленно выпуская струйку дыма, делая для этого долгие паузы в разговоре.
И красавицей не будет, и уму-разуму не научится, книжки читая и жизни не зная - так видимо, думала бабушка, наблюдая за мной. Я же часто приставала к ней с просьбами рассказать о её детстве, о молодости и конечно же о Блокаде.
- Посмотри, во время Блокады в этой квартире жили людоеды. - сказала однажды бабушка, указывая на окна третьего этажа, когда мы проходили через наш двор на Старом Невском. - пойдём домой, расскажу.
И рассказала. И о том, как сама чудом спаслась от тех нелюдей - тоже. Я долго сидела ошеломлённая, с трудом осознавая услышанное.
- В наше время людоеды тоже встречаются. - затягиваясь беломориной произнесла наконец бабушка после нашего долгого молчания. Я подняла на неё свои испуганные, готовые пролиться слезами глаза. Губы занемели от ужаса.
- Не совсем настоящие, конечно. Но ты их узнаешь, как узнавали их тогда, в Блокаду - по безумному свечению глаз. По их неуёмному и дикому желанию сожрать. Ведь только лишённый разума может желать проглотить, уничтожить себе подобного для собственной пользы. Научись догадываться, распознавать, отличать таковых издалека. Ты умная девочка, возможно даже, что со многими из них ты справишься. Учись защищать себя.
- Но как..? - шёпотом выдохнула я.
- Так, как смогла я, в те адские дни. Будет желание выжить - сможешь. Но есть одно непременное условие - всё же остаться при этом человеком.