Приключения котауси Буслай и Монро Гл 18

                Глава 18. Ох, уж, эта ЛЮБОВЬ!
                Монро к Буслаю, Буслай за Монро! Им не жить друг без друга!


Жизнь в графском гнездышке потекла своим чередом, пока Шарлиз не запросилась к папке. Она цеплялась и приставала ко всем и, наконец-то, выпросила. Монро не видела смысла упираться больше положенного и согласилась с доводами дочурки в пользу таежного папочки. Были у неё по этому поводу и свои корыстные цели. Монро не отбросила мысль повидаться с Буслаем, похвалиться сыночком-полурыськом. Она затаилась на время и выжидала удобного момента. И он, этот момент, вскоре подвернулся.

С вечера на семейном совете единогласно проголосовали «ЗА» отправку Шарлиз на Таёжную. По косточкам разобрали ситуацию, взвесили все плюсы и минусы. Шарлиз с небрежной ухмылкой наблюдала за принятием важнейшего решения. На грубость не нарывалась, терпела, молчала. Неугомонная дикарочка Шарлиз прекрасно знала, что, если даже всё, ну просто всё-всё, будет против неё, она всё равно удерет к папочке, без тайги ей не жить! А пока она ухмылялась и думала: «Пусть потешатся, пообсуждают, повозражают друг другу и примут, типа, единственно верное решение! Я его давно уже приняла, дорогая моя семейка!»  «Ты что всё время ухмыляешься? – спросила Монро у Шарлиз. – Поучаствуй в обсуждении  поактивнее, что ли!» Монро спросила это так для видимости, на самом деле она аккуратненько и, как ей казалось, незаметненько лоббировала поездку доченьки в Таёжные дали.  Короче, положительное решение было принято, и в самое ближайшее время Шарлиз могла мчаться на встречу с любимым папочкой. Она была счастлива!

Вы спросите, почему не сразу, не на следующий день? А-а-а, тут у хитрули Монро был свой интересец. Она уже всё придумала, набросала планчик, так сказать. Монро хотела пристроиться к Шарлиз, но тайно от Графа, поэтому ей нужно было подгадать случай. Случай случился, как нельзя более удобный. В воскресный день власти поселка решили провести праздник для жителей с их питомцами. Программа была запланирована офигенная! Пропустить такой праздник было бы грех.  Детуси, конечно, запросились. Да и кто бы осмелился им возразить! Клавочка и Григорий уже готовили наряды. Граф тоже предвкушал семейный выход с красавицей Монро и четырьмя милейшими детусями. Пред-праздничная суета царила в домике. Монро улыбалась и участвовала в общей семейной подготовке к предстоящему празднику, но думала сквозь свою загадочную улыбку совсем о другом. Всё тщательно подрасчитав, она начала ненавязчиво подстрекать Шарлиз лететь на Таежную завтра в воскресенье. Ей необходимо было добиться, чтобы дочурка объявила об этом сама и, как бы поставила остальных домашних перед фактом. Монро удалось провернуть это дельце. В самый разгар шумных обсуждений по поводу праздника, Шарлиз заявила, что завтра утром летит к папке.  «Постой, постой, дорогая! А как же праздник?» - запротестовал Граф.  «Да, приснился он мне этот праздник! Скучно! А в тайге сейчас самый класс! Лечу и точка!» - отпарировала Шарлиз. Граф неуверенно посмотрел на Монро и произнес извиняющимся тоном: «Но мы же не сможем тебя проводить…»  Монро пожала плечиками и тайком сделала Графу знак выйти.

Монро увела Граф подальше в сад. «Расстроился, бедненький! – она погладила Графа по голове. – Это называется между двух огней – и того не хочется обидеть, и этому нельзя сделать больно (задумчиво произнесла Монро, осторожно поглядывая на растерявшегося Графа). Милый, а, если мы сделаем так! Ты пойдешь с детусями на праздник, нельзя же их обездолить, они так этого ждали, а я провожу Шарлиз, не хотелось бы её обижать… ну, ты понимаешь… она уже настроилась, да и переходный возраст… »  «А, как же ты, моя прелесть? – забеспокоился Граф. – Ты не попадешь на праздник? Это не справедливо, любовь моя!»  «Ну, что ты, милый! Не переживай за меня. Придется смириться. Так будет правильнее всего. Главное, чтобы детки были довольны!» - поспешно ответила Монро.

Они направились в дом. Действительно, все детуси как-то обрадовались мудрому решению родителей. Только стоумовая Клавочка подозрительно изучала Монро и, улучив момент, спросила у неё в лоб: «Ты что задумала, дорогуша?»  Монро тяжело вздохнула, сложила лапки в мольбе и состроила подружке коронный беспроигрышный взгляд. Клавочка сдалась, но вид у неё был крайне недовольный. «Прикроешь меня, Клавунчик? Мне нужен всего-то часик, я обернусь тудема-сюдема… никто ничего не заметит, а?»  «Знай, - строго сказала Клавочка, - я это не одобряю, но… прикрою! Верёвки из меня вьешь, бесстыдница!» Монро набросилась на подружку с благодарственными поцелуями, зашептала ей на ухо: «Милый Клавунчик! Ты же понимаешь, я не за этим, ну… понимаешь? Я толечко на него взгляну вот столечко (Монро показала маленький кусочек пальчика) и всё… Клянусь!»  «Про сынулю расскажешь?» - спросила Клавочка с любопытством. Монро пожала плечами: «Пока не знаю… как получится по обстановке…» Девушки вернулись в домик.

Утром семья разделилась на две части. Монро и Шарлиз после теплых прощаний и нежных слов отправились на космодром, а шумная ватага детусей под патронажем графьёв и Клавочки устремились на главную площадь поселка, где уже звучала веселая громкая музыка. Граф был грустен и молчалив. Клавочка тормошила его, призывая уделить побольше внимания прыгающим, скачущим, резвящимся по полной программе детуськам. Видя счастливые мордочки своих малышей Граф наконец растаял, смеялся, забавлялся вместе со всеми и отсутствие в общей компании любимой Монро отошло на задний план.

Перед самым вылетом, когда всех пригласили на посадку, Монро сообщила Шар-лиз, что тоже летит! Сначала доча вылупила на мамочку удивленные глазки, потом обняла её и потащила к трапу. «Ну, и правильно! – весело воскликнула она. – Пошел это старый Граф…» «Шарлиз! – строго оборвала её Монро. – Не смей так говорить о Графе, паршивка!»  «Мам! Давай не ссориться из-за твоего ста…, в смысле, благородного Графа! Летим, мамуля, к папке!» - совсем по-взрослому ответила ей Шарлиз. Всю дорогу Монро внушала Шарлиз и себе, что Граф «хороший, заботливый, нежный, душевный, ласковый, любящий, тактичный и очень-очень благородный» и то, что встреча с папой Буслаем ничего такого для неё не означает, всё ради любимой дочки. Она страшно надоела Шарлиз своими причитаниями. К концу полета дочка, измученная мамочкиными стенаниями, поддерживала разговор односложными угрюмыми «угу, угу, да-да» и с радостью кинулась на выход после приземления.

Отправились на Базу вдвоем, Урсу почему-то никого не встречал, как обычно. На Базе было слишком спокойно и тихо. Домик был заперт. Шарлиз покрутилась по территории и никого не нашла. «Ну, что, пошли к «рыжим», - предложила она, - может папка у них, и Урсу куда-то запропастился, странно…» Двинулись в тайгу. Шарлиз, радуясь встрече с тайгой, подпрыгивала и резвилась среди хвойников. Монро, сделав два неуверенных шажка нежными лапками, вскрикнула от боли и остановилась, прошипев: «Ненавижу! Дерьмо!» «Мамуль, мы так с тобой до ночи не доберемся, - нетерпеливо сказала Шарлиз, - давай-ка я слЁтаю одна, а ты жди нас на Базе. Я мигом!» Шарлиз шустро помчалась в чащу, не дав опомниться мамочке и что-то возразить.

Монро вернулась на Базу, пристроилась на теплой завалинке ждать, думать, надо ли сейчас раскрывать Буслаю тайну его сына. Она задремала и подскочила от доносившегося из леса шума. Вытянув шейку и настроив ушки, Монро выглядывала, от кого исходит шум. Из тайги показались двое. Это были Урсу и баба Люба. Они весело смеялись. Баба Люба рассказывала что-то веселое, периодически сотрясая «веником» (так окрестила метлу несведущая Монро), Урсу заливался громким смехом. Они были так увлечены собой, что не сразу заметили Монро, а когда разглядели, баба Люба всплеснула руками и произнесла восхищенно: «Батюшки! Красота-то какая в тайгу явилась!» Урсу обрадовался встрече гораздо меньше, улыбка мгновенно убралась с его лица, и как он не пытался «сохранить мину», на лице читалось одно «принёс чёрт, жди беду, однако!» 

Монро спрыгнула с завалинки, чинно без тени смущения подошла, кивнула Урсу, одарив его гордым взглядом, потом представилась бабе Любе: «Монро! Я - мама Шарлиз, дочери Буслая! Вы не в курсе, где он? Хотелось бы повидаться, знаете ли…»  Монро умышленно разговаривала, обращаясь к бабе Любе, и той самой пришлось перенаправлять её вопрос Урсу. Урсу тоже смотрел на бабу Любу и говорил с ней, отвечая при этом Монро: «Утром дальний стобиш рыжак шёл, ошено далёк, скоро не буд, однако»  «О, о! Забуробил! - разозлилась баба Люба. – Пойдем, милая! Я тебя молочком покормлю!» Она взяла Монро на руки и понесла в дом. Монро прижалась к приятной бабуське и заурчала. Баба Люба оглянулась на Урсу и восхищенно сказала: «Урсуш, она мурлычет! Я её обожаю!» Монро победоносно посмотрела на Урсу и высунула ему язык.

В домике, уплетая жирненькое молочко прямо из мисочки на столе, Монро поведала бабе Любе, что она должна скоренько встретиться с Бусей, убедиться, что он здоров и снова отчалить домой к маленьким и мужу (!). Она полизала бабе Любе руки в благодарность за чудодейственное спасение папы своей старшей дочери. Потом кисуля разместилась у бабуси на коленях и, они долго разговаривали обо всём. Баба Люба была в восторге от Монро, в некоторых душещипательных местах её жизненной истории она даже прослезилась.

Вернулась Шарлиз и подтвердила, что папка уперся к дальним «рыжим» и когда вернется не известно, скорее всего,  утром. Монро расстроилась, даже всплакнула, но делать было нечего, ей надо было возвращаться домой. Стали прощаться. Обнялись и почмокались с Шарлиз. Баба Люба расстроилась не меньше Монро за её несостоявшуюся встречу с Буслаем. Она уверила кисулю, что у Буси всё в норме по части здоровьичка, не один, чай, за ним смотрят и заботятся. Радовался один Урсу, что «бел баба-кошак» проваливает не солоно хлебавши. Теперь он смотрел на Монро победоносным взглядом, не свойственным его скромной и доброй натуре, и даже показал язык надменной блондинке в придачу. Ну, не сложились у них отношения!

Баба Люба отвезла Монро на космодром на своей замечательной метле, дабы не терзать и не ранить благородные изнеженные лапочки. Так несуразно завершилась поездка Монро на Таёжную. На борту космолета Монро дала волю чувствам. Она расплакалась от неудачи, грустно глядя на кучи белоснежных облаков за стеклом иллюминатора. К ней начал приставать сосед-котаусь с заднего кресла, когда заметил, что Монро плачет. Он высунулся из-за спинки кресла Монро и начал её доставать. Да что случилось, да от чего мы плачем, да зачем тереть такие прелестные глазки и носик и прочая сентиментальная  хрень? В другое время Монро обязательно обратила бы на него свое внимание. Котаусь был действительно хорош, необычного окраса, с ухоженной лоснящейся шерстью и красивой круглой мордой. Ей бы польстило внимание такого красавчика, к тому же намного моложе её. Но не теперь! Монро грубо отшила ухажера, выместив на нем всё за свою неудачу.  «Пошел на фиг, тварь приставучая! – зашипела она на крайне изумленного котауся. – Чучундра мохнорылая!»  «Ну, уж, это вы зря!» - попытался возразить кот-красавец, защищая свою непревзойденную внешность и нарвался на ещё большую грубость: «Заткнись, чмо вонючее! Ещё раз сунешься, яйца оторву!» Красавчик отпрянул от кресла Монро, как от чумы. Он прижался к хозяину, который в это время спал, и затравленно смотрел на спинку кресла впереди, в котором пребывали красивейшая фурия, так жестоко обидевшая его. «Позвольте вам не позволить разговаривать со мной в таком безобразном тоне! – возражал про себя красавчик очаровательнейшей обидчице. – От чучундры и чмы слышу, если уж на то пошло! Оторвёт она! Кто тебе дасть-то!»  Красавчик разошелся не на шутку, но как только кресло Монро слегка скрипнуло, он весь сжался, перебрался к хозяину и буквально влип к нему в колени.

К концу полёта Монро очухалась от переживаний и ей стало невыносимо стыдно за свою идиотскую выходку. Она решила загладить неприятный инцидент с котом-красавчиком. Уже в зале космодрома Монро догнала котауся, понуро шагавшего за хозяином. При виде красотки-чумички он прижался к его ноге и с опаской наблюдал за Монро. «В чем дело, милочка?» - улыбаясь, обратился солидный дядька к Монро.  «Можно нам тет-а-тет?» - Монро указала пальчиком на себя, затем на красавчика. Котусь икнул, открыл было рот, но не смог ничего сказать, только ещё раз икнул. «Ну, пожалуйста!» - произнес дядька и отошел, однако, вместе с красавчиком, который прицепился когтями к его спасительной брючине. Монро склонилась над перепуганным, ставшим сразу страшненьким красавчиком и, прижав лапку к сердцу, произнесла совершенно лилейным голоском: «Вы простите меня великодушно! Не знаю, что на меня нашло? (Монро сделала наивные глазки, повела ими слева направо, подняла вверх, мелко заморгав ресничками). Наверное, в меня вселился этот…ну, как его…»  «Бес?» - тихо подсказал красавчик. «Именно! - констатировала Монро и неожиданно резко дотронулась пальчиком до тюпочки красавчика. – Так вы на меня не в обиде? Мир?»  «Й-йёз, ытыз! Я-я, натюрлихь!» - неожиданно, даже для себя, выдал красавчик, собрав в кучу все свои «глубокие» познания в иностранных языках. «Ну, вот и ладненько! – улыбнулась очаровашка Монро. – Бай-бай!» Она махнула лапкой и двинулась по залу коронной походкой, выписывая попочкой траекторию сложнейшей математической функции. Дядька, хозяин котауся, безмолвно с отвисшей челюстью рухнул в кресло. «Что это было?» - спросил он через некоторое время. «Наваждение…» - зачарованно ответил красавчик.

А Монро легко и непринужденно шагала домой. Шаловливая улыбка блуждала у неё на мордочке. Она была довольна собой, похулиганила и отлично! «Вот так-то вам всем!» - победно заявила она вслух. Подо всеми она имела в виду Буслая. Домой Монро явилась в приподнятом настроении, но в последний момент всё-таки напустила на себя немного грусти. Скоро прибыли и домашние с праздника. Детуси были возбужденные, неимоверно довольные и, конечно, усталые. Граф сразу кинулся к Монро, всё ли в порядке у Душечки, проводившей дочурку в Таежные дали? Клавочка не спускала с подружки настороженных глаз. Монро подмигнула ей незаметно, типа всё под контролем, подробности позже. Поужинали и Монро с Графом пошли укладывать детусек. Маленькие просто валились с ног, заснули мгновенно. «Грустишь, Душечка моя? Ну, будет, будет, - Граф ласково обнял кисулю, прижал к себе, - Шарлиз там будет хорошо. Ты же знаешь, тайга – это её стихия! Опять же рядышком с папочкой!» Как ни старался Граф, слово «папочка» он произнес с издёвкой. «Гра-аф! Ай-ай-ай! – укоризненно погрозила пальчиком Монро. – Пошли к нашим деткам, дорогой!» 

Они подошли к семейной лежаночке с детусями. Разметавшись в самых невероятных позах, детки дрыхли, подрыгивая лапками. Во сне они продолжали бегать и веселиться. Граф склонился к малышам. «Посмотри, Душечка! Какие они сладенькие! Это просто праздник какой-то! И все в меня, серенькие, благородненькие…» - завел Граф умильную песню. Вдруг Монро увидела, что Лека перевернулся и, как будто назло, выставил напоказ свою главную улику – рыжее пятно на бедре в коричневых крапушках. Монро схватила Клавочкину ажурную шаль с кресла и набросила  на Алексея. Граф удивленно взглянул на неё. «Мне кажется, он замерз, - быстро сказала Монро, - дрожит весь. Давай укладываться, дорогой. Я что-то устала». Граф быстро захрапел, прогулка возымела своё благотворное действие и на него.

Монро выползла из лежачка. Слегка пихнула Клавочку и неслышной кошачьей походкой двинулась из домика в сад, за ней босиком на цыпочках шла Клавочка. В голубых ирисах Монро поведала подружке о своем неудачном путешествии. «Хорошо-то как! - не удержалась Клавочка и заработала недружественный взгляд Монро. – И что теперь?» Клавочку разбирало любопытство.  «Буду думать!» – ответила Монро, чем очень расстроила Клавочку, которая поняла, что упрямая подружака не собирается отказываться от навязчивой идеи встретиться с Буслаем. «Что ж тебя заклинило-то? – думала Клавочка, глядя на подругу, а вслух сказала – Пошли  спать. Похолодало».

Подружки направились к домику к своим благоверным под теплый бочок. Каждая думала о своём – Клавочка о том, как уберечь подругу от необдуманных греховных вывертов, а Монро о том, как побыстрее снова сгойкать на Таежную и устроить с Буслаем рандеву. Вдруг из кустов послышался тихий зов: «Монро!» Девушки застыли.  «Ты тоже слышала?» - засуетилась и затрепетала Монро. «Нет, ничего!» - соврала Клавочка. Она подхватила Монро на руки и быстро зашагала по дорожке, унося кисулю от опасного места. «Стоять!» - приказал властный голос Буслая. Клавочка замерла, Монро вырвалась из её рук и вольной птицей полетела, перемахивая через куртины душистых цветов, на манящий зов. На фоне красивейшего куста розовой гортензии в свете золотисто-голубой луны вырисовывалась мощная фигура Буслая.

Они слились в единое целое, Монро и Буслай. И никакая Клавочка, да вообще ни-какая сила на свете не могла сейчас оторвать их друг от друга. Они любили друг друга без памяти, без страха за будущее, без вины за настоящее. Они были вместе, и всё остальное перестало существовать! Это была фантастика! Это был океан без дна! Это был Космос! Это была ЛЮБОВЬ!

Как Буслай оказался в саду у Клавочки – отдельная история? Послушайте. Это интересно.

Вернемся на несколько часиков назад в Таёжные дали. Стоило Монро попращаться с дочкой и бабой Любой, которая любезно оттартала её на космодром на своём аппарате, из тайги вернулся Буслай. Он подпрыгнул от радости, увидев на пороге домика Шарлиз. Его любимица вернулась, и они снова вместе, ура! Шарлиз показалась Буслаю растерянной и виноватой. Зато Урсу был на удивление веселый и радостный. Не успел Буслай спросить у доченьки в чем дело, как старик затарабарил на своем языке, то ли жалуясь, то ли ругаясь на кого-то: «Баба твой языка Урсу сунул, однако! Такой засран!»  «Что, опять?! – воскликнул Буслай, подумав, что Урсу приснился очередной вещий сон с охальницей белкой в главной роли, которая показала язык охотнику явно не к добру. – Да-а, Урсу, сильно ты белок достал!»  «Какой белк? – сердито опроверг Урсу домыслы Буслая. – Твой бела баба-кошак язык совал Урсу прям нос! Был тута, командал, Любуша муркал, одноко»  «Что?! – Буслай не поверил своим ушам, ему показалось, или он не правильно расшифровал речь Урсу. – Монро была здесь?!»  «Был, был, однако, тута чичас. – подтвердил Урсу и опять начал о своём жутко обидном для него. – Морда крутя-вертя, тьфу, дрянь баба! Язык…»  «Урсу, ё-моё! Учись уже говорить по-нашему! Блин, ни чё не могу понять! – заорал Буслай на старика и тут же перекинулся на бабу Любу. – Любовь, обеспечь как-то обучение малограмотным! Он со своим выкрученным языком мне все мозги вывернул!»  «Хорошо, хорошо, Бусенька, не волнуйся, - попробовала успокоить Буслая баба Люба, - прямо сейчас и начнем»  Она торопливо запихала Урсу в дом с глаз долой от разгневанного котяры, пока тот не узнал, что Монро была на Базе, да сплыла.

Буслай уставился на Шарлиз, которая поведала папке правду, рискуя получить пендюлей за мамку: «Папуль, мамочка была здесь. Мы с ней вместе прилетели. Нам Урсу сказал, что ты к дальним «рыжим» отправился с ночевкой». Урсу, наблюдавший за сценой из окна, начал отрицательно махать руками. На самом деле он сбрехнул про ночевку специально, чтобы выпроводить неприятную «бабу-кошак» побыстрее. Глаза Буслая стали наливаться злобой, он всё понял. Урсу спрятался за занавеску.  «Папуль, мамочка не могла ждать, ей надо было успеть на следующий рейс.  Зато, она передала тебе привет, большой!» - попыталась выправить положение Шарлиз. Буслай молча развернулся от дочери и огромными прыжками погнал к космодрому. Он уже не слышал оправданий Урсу, который возбужденно пытался объяснить, как его незаслуженно обижала «баба-кошак». Урсу кричал вдогонку Буслаю: «Язык Урсу сунул! Плохой люти твой баба!»  «Что ж ты  этим языком озадачился-то? - подумал Буслай на бегу. – Тут судьбы рушатся, а он – язык! Сунь его себе в задницу!»

Буслай ворвался на космодром, подскочил на пропускной пункт. Узнал, что космолет отбыл полчаса назад, а следующий рейс через пятнадцать минут. Ага, ещё не всё потеряно! На этом рейсе он и отправится вдогонку за Монро. Буслай метнулся к проходу в зал. На посту стоял новый незнакомый дежурный. Буслай поискал глазами своего, вернее Сёмычего дружка, его не было. «Я пройду!» - сказал он новому и нетерпеливо пошатал заграждение. Дежурный поставил недопитую чашку с кофе и внимательно окинул запыхавшегося Буслая взглядом примерного служаки, добросовестно исполняющего свои должностные обязанности. «Документики показываем, - заученно произнес он, - разрешеньице на пролёт. Будьте любезны!»  Буслай вдруг понял, что он вляпался. Этот не пропустит. А Сёмыча под рукой не было. Дежурный выжидательно смотрел пустым строгим взглядом, и Буслай осознал совершенно чётко, что тут даже Сёмыч не помог бы со всеми его связями и умением договариваться с кем надо. Вырисовывалась совсем нерадостная картина, он не увидит свою Монро сегодня. Ужас! У Буслая засосало под ложечкой. А дежурный продолжал вопросительно, а теперь уже и подозрительно, смотреть. Буслай рискнул: «Да, тут вот ваш пацан, весёлый такой, смеётся всё – он мне друг хороший, кореш… учились вместе, в смысле, служили… в смысле плавали… с парашютами… морпехи… погранцы… десантура… краповые эти… береты…  Да, свой я, понимаешь?! Пропусти, а! Ну, забыл я эти хреновы документики!»  «А этот кореш твой, ну, который весёлый наш, он что, пропускал тебя без документов?» - спросил въедливый дежурный и уж совсем подозрительно присмотрелся к Буслаю. Буслай понял, что сейчас спалит Сёмычего друга и быстро возразил: «Нет, никогда!»   «Вот видишь, а я, почему должен нарушать?» - обиделся дежурный. Буслай развернулся и медленно пошел с космодрома, а что ему ещё оставалось.

На Базу он приволокся совершенно несчастный, лег под елью и закрыл глаза. Вздыхал тяжело и горько. Баба Люба, увидев такое, чуть не расплакалась, а Шарлиз не выдержала и пустила слезу, уткнувшись папке в шею. Как-то всё стало сразу нерадостным, пасмурным. Баба Люба молча погрозила Урсу кулаком, села на метлу и умчалась. Урсу погнался за своей рассерженной Любушкой, но споткнулся, упал и, лёжа в травке, начал поливать неизвестно кого трёхэтажным матом на чудесном русском без акцента и без единой помарки. Буслай грустно поглядел на него, можешь, когда захочешь, и отвернулся.

Баба Люба вернулась не одна, она приволокла «черного шамана» колдуна Драдула или попросту Яшку-цыгана. В дороге Любушка всё объяснила Яшке, и тот уже знал, что делать. Он подошел к Буслаю, пожали руки-лапы.  «Садись, по пути перетрём!» - скомандовал он и развернул плащ-самолет. Потом пригляделся к Шарлиз, которая восхищенно пялилась на красивого дядьку в черном, сказал «Какая прелесть!» и взмыл с Буслаем в небо.

Яшка приземлился рядом с космодромом и начал скоренько инструктировать Бус-лая. «Главное, молчи, делай надменную морду, смотри сквозь и ничему не удивляйся, понял? - науськивал он Буслая. – Основное я беру на себя. Разрешаю иногда вставить глубокомысленно «да, уж» и всё, больше ни слова!»  Яшка нацепил неизвестно откуда взявшиеся темные очки и гарнитуру в ухо, которая периодически шипела что-то невнятное. Он мгновенно превратился в секьюрити какого-то большого босса, роль которого должен был исполнить Буслай. Яшка придирчиво оглядел Буслая, задрал его подбородок повыше, чтобы придать котяре высокомерный вид. «Не сомневайся, милАй! Не такое актёрище Буслай прокидывал в своё время! Жаль роль у меня бессловесная!» - подумал Буслай про себя.  «Да я и не сомневаюсь! – молча ответил Буслаю Яшка. – Вперёд, великий актёр Больших и Малых академических! Надуйся, надуйся, губёшки подраскатай почванливее, усы подрастопоршь поядрёнее! Ага, вот так!»

Яшка в своем черном развивающимся плаще, держа руку на гарнитуре, постоянно поправляя её, и озираясь из-под очков по сторонам, уверенной размашистой походкой шествовал к пропускному пункту. За ним двигался Буслай, изображая большого авторитета, либо чиновника первого эшелона. Одним словом, номенклатура отпечаталась на морде Буслая во всей своей красе. «Он прибыл! – отчеканил Яшка, подойдя к дежурному. – Обеспечьте проход и пролёт на ближайший рейс в Советский Союз!»  «Кто прибыл, кому обеспечить?» - виновато согнувшись, произнес дежурный.   «Как кто?!! - рявкнул Яшка. – Вы тут, что себе думаете?! С ума посходили?! Вас что, не предупредили?!»  Дежурный, который уменьшился до уровня стойки, отрицательно покачал головой. Яшка потрогал гарнитуру, она зашипела, и он, не глядя на дежурного, начал кому-то на той стороне высказывать претензии: «Распустились, вашу мать! Тут олабух какой-то (гневный взгляд на дежурного) головенкой трясет, типа не в курсе! А мне, что прикажешь делать? Мне надо доставить ЕГО вовремя, понял? Передаю по буквам остолоп – В-О-В-Р-Е-М-Я!» Яшка мельком взглянул на ошарашенного дежурного, в глазах проскочили зеленые огоньки. Теперь дежурный зачарованно смотрел на Яшку и видел всё так, как было нужно Яшке.  К стойке подплыл расфуфыренный Буслай. Яшка подобострастно склонился перед ним: «Прошу, Вольдемар Гедеонович! (Яшка жестом показал дежурному, чтобы тот открыл проход)! Не волнуйтесь, успеем! Всё под контролем!»  Буслай прошел, оглянулся, посмотрел сквозь дежурного и глубокомысленно произнес: «Да, уж…»  Не смог отказать себе в удовольствии сыграть хоть малюсенькую роль. Дежурный остался за стойкой с открытым ртом и мыслями, всё ли он сделал правильно, не обидел чем-нибудь самого Вольдемара Гедеоновича? А вдруг его накажут за то, что он не обеспечил должным образом? Кошмар!

«Ты документики у котяры проверил? - оторвал его от размышлений подошедший напарник. – Подозрительный какой-то типчик!»  «У какого котяры?» - не понял первый, который не совсем ещё отошел от гипноза.  «Да здоровенный котище на рысь похожий! С ним ещё мужик в черном плаще.  Они на посадку пошли» - напомнил напарник.  «Котище?! Да это САМ Вольдемар Гедеонович! Ты выражения выбирай, так и загреметь недолго!» - испугался первый дежурный, а напарник испугался за него. «Что-то с ним не так, - подумал напарник, - переработался, поди, инструкций перечитал. Жаль парня! Мозги, похоже, отскочили!» Вслух напарник сказал, дружески похлопав первого по плечу: «Ничего, сейчас свяжусь с Советской, пусть они на выходе повнимательнее к этой парочке присмотрятся!»  «Не вздумай! – запротестовал первый. – ОН может не успеть! Мы итак ему не обеспечили надлежащим образом! Тогда нам точняк копец!»  Первый дежурный смотрел на напарника полными ужаса глазами и готов был разрыдаться. «Хорошо, не буду, - согласился напарник, - может, и правда я чего-то не заметил в этом котяре Гедеоныче».

По прилете в Советский Союз друзья решили разделиться. Встретиться договорились здесь же на космодроме через пару часиков.  Яшка решил  за время свидания Буслая с ненаглядной Монро  слетать на Землепланету к своей зазнобушке Поликсении.  «Тебе пару часов-то хватит, ретивый ты наш?» - подначил он Буслая.  «Надеюсь» - ответил тот и помчался к домику Клавочки, где надеялся встретить Монро. Приближалась ночь и он торопился. С одной стороны хорошо, что ночь, по темноте пробраться незамеченным в заветный сад было проще, а с другой – Монро могла крепко уснуть и её не выкалупаешь потом из семейного ложа. Действовать придется по обстановке в соответствии с предложенными обстоятельствами. Но увидеть Монро Буслаю нужно было всенепременно!

Как мы уже знаем, влюбленные котауси встретились, всё сложилось, судьба благоволила к ним. Вернемся в садик, где в зарослях голубых ирисов Монро пребывала в объятиях Буслая. Надо было начинать разговор о сыночке, а Монро никак не могла решиться. Что выкинет Буслай, он такой сумасшедший, такой непредсказуемый! «Не хочу тебя оставлять!» - Буслай ещё сильнее зажал Монро.  «А я ещё больше не хочу!» - капризно с шуткой произнесла Монро.  «Но, детки… и опять же Граф…» - задумчиво начала Монро. «Не говори мне о нём!» - разозлился Буслай.  «Злой Буська! Ревнивый! – Монро шаловливо потрепала Буслая по щеке. – Как же Леко похож на тебя!» Буслай отстранился, недоуменно произнес: «Не понял…»  «Бусь, я должна тебе сказать, что один из сынулей – твой!» - выпалила наконец-то Монро, как будто разродилась тяжким бременем. Буслай подскочил, смотрел на Монро и очень глупо улыбался, кривя рот. «Ты хочешь сказать, - зашептал он, - ?????»  Монро кивнула: «Его зовут Алексей или Леко, он точно твой, Бусенька, у него такие пятнышки вот здесь и здесь (Монро показала на себе где у Леко Буслаевские пятнышки), и характер и выражение мордочки! Он твой!» «А твой старикан вообще ослеп, не видит ничего?» - с издевкой вставил Буслай. Монро уклончиво пожала плечиками и вновь оказалась в крепких объятиях. Буслай покрыл её неистовыми поцелуями. «Я хочу его видеть, моего (!!!) малыша!» - заявил Буслай громко и радостно. «Буся, нет, не сейчас!» - попробовала возразить Монро. «Попробуй меня остановить!» - упрямо пробасил Буслай и решительно двинулся к домику. «Буслай, не дури! – строго заявила Монро, встав у него на пути – Обо мне подумал, эгоист рысеобразный?» Буслай присмирел и тихо прошептал: «Ну, хоть одним глазком, дозволь». «Одним дозволю, - по-царски сказала Монро, - сейчас попробую его вынести»  Она сменила гнев на милость, видя какой Буслай стал жалкий в своих отцовских чувствах.  Монро побежала к домику. Оказывается, Клавочка терпеливо ждала её на крылечке, укутавшись в шаль и пребывая в дреме.  Монро уговорила её аккуратненько вытащить Леку из постельки и вы-нести на смотрины. Клавочка с недовольным лицом пошла в домик, шипя на ходу «что ж ты вытворяешь-то,говнюшка, погубишь всех», и через минуту появилась снова с детусей на руках.

Буслай приблизился, взглянул на спящий комочек. Да, это был ЕГО сын! Он сразу распознал в нем задатки дикого рыся. Он непроизвольно начал лизать малыша и тот завозился, заурчал, запищал, отыскивая мамочкину сисю. «Всё, всё, я ушла!» - заторопилась Клавочка. «Ещё чуть-чуть, Клавунчик!» - взмолился Буслай, предвидя неизбежное расставание. Он склонился над малышом, нежно потерся об его мордочку своим большим носом, глубоко вздохнул и быстро ушел в сад. Монро поспешила за ним.  «Мне пора» - грустно сказал Буслай, пряча наполненные слезами глаза. Монро сама плакала и еле сдерживалась, чтобы не зарыдать вовсю.  «Как он тебе?» - спросила Монро осторожно.  «Он – мой СЫН! Я люблю его! Отдашь мне ЕГО…потом, когда подрастет?» - шепотом спросил Буслай. «Конечно, также,  как Шарлиз! Они – дети Тайги!» - ответила Монро. Они помолчали ещё немного, прижавшись друг к другу. Строить планы и предсказывать будущее не стали. Просто, ни Буслай, ни Монро не знали, как и что будет дальше. Они были счастливы одним днем, даже несколькими часами этого дня. Буслай резко отодвинулся, прыжками скрылся в зарослях, не оглянувшись ни разу.

С Яшкой они встретились на космодроме, как и договаривались. Буслай был молчалив, смотрел в одну точку. Яшка тоже не расцветал, он всё тяжелее расставался со своей милой  Полинушкой. Короче, обоим взгрустнулось. До утра было время, они сидели на лавочке и молчали каждый о своем.  Первым рейсом друзья вылетели на Таежную, на удивление легко пройдя контроль.  Зато на КПП Таёжной их ждала засада из суперответственных и дотошных дежурных. Яшке пришлось опять обратиться к колдовским чарам. Теперь уже оба дежурных кланялись в пояс важным пассажирам. Особенно старался неверующий напарник, причитая: «Прошу-с, уважаемый  Вольдемар Гедеонович! Проход-с и пролёт-с соответственно обеспечен-с! Останетесь довольны-с! Заходите-с! Всегда будем рады-с! Успеете, однозначно-с!»  Буслай топорщил усы, раздувал щеки и пузо, бил хвостом по бокам, в общем, строил из себя босса, авторитета и депутата самого высшего ранга одновременно. Яшка, поигрывая черными глазами с изумрудной искоркой, наслаждался своей колдовской силой.

Друзья немного отвлеклись от мрачных дум о разлуке с любимыми и развеселились, вспоминая на борту космолета, свои проказы. Таежная встретила их шумом елей, сосен, кедров. Буслай вздохнул полной грудью чистый воздух, перенасыщенный озоном, и резво прыгнул на плечи колдуну. «Во,  повадился! Борзый да?! Так и ходить по тайге разучишься!» - в шутку возмутился Яшка. Буслай тоже шутливо взгрел его хвостом. «От винта!» - заголосил Яшка, распахнул крылья плаща и черной птицей помчался на Базу.

                Продолжение следует...