Про ло

Это ода в прозе человеку с большой буквы, оканчивающейся на ло.
Ода должна исполняться хорами в составе лучших певцов мира под управлением
дирижера Гергиева, а солируют Иосиф Кобзон, Анна Нетребко и Дмитрий Киселев
(это если на иностранном языке).
Родился он сам простым, в простом и простыми, простым и всем
известным способом без использования предварительных ласок. Но
условия эти его не сломили, и он уже тогда был не прост. Был он
к тому же неотразим. Тетки с бюстами от одного его вида испытывали
колебания своих высокоморальных принципов в сторону от них (принципов и
целей) освобождения, а он в эти моменты чувствовал чувство приятно-физического
единения с собственным народом, но уже тогда Алинке не изменял, а сейчас
уже и “Сиалекс” и Анна Семенович ничем не помогают, а только деньгами
(в рублях) от рекламы. А времена сейчас уже трудные и рубли эти уже и не деньги
вовсе, а бумага, да и та не газета “Правда” – никак не использовать.
Сразу по дороге из роддома он-Сам направил таксиста в клуб “Самбо - 70”
в районе Тропарево в городе Москве, куда сразу записался добровольно и не описался ни разу, хоть и хотелось. Из Тропарева рванули на Ленинградский,
чтобы на поезд в Питер успеть. По прибытии в Питер, не заходя в дом родной,
пошел на курсы молодых охранников морали и скреп русского мира. Когда святая
мать его пыталась дать ему молока из сосцов ее, то он требовал стерилизации напитка и прикрытия сосцов лифчиком, пошитым в Можайской женской колонии. Бретельки от того лифчика он сразу использовал как бразды правления и не обкакался с той поры ни разу и даже не промахнулся, а все делал правильно и в туалетный унитаз, хотя и не всегда чистый. Его хотели наречь именем Аккелло, но инспекторша ЗАГСА сказала, что ей уже позвонили откуда надо(конечно, сверху из еще не определившимся с Никитой Политбюро) и записала его, как ей оттуда сказали, но никому не сказала как. Имя его сразу стало его легендой для работы
по специальности и гибридной войны в условиях санкций. Но ни мать его, ни отец его имени его так и не знали.
Родина его в ту пору была великой, но трусов на всю эпоху величия и процветания имела пару, оставшуюся от наших великих героев-предков, отбивших их у врагов народа нашего еще в 5-ом веке до нашей эры. Как только с утра петухи трубадурнули зарю-мелодию, пододдел он трусы те легендарные и отправился сразу в соседний двор, заводить себе хороших и верных товарищей. Пришел в соседний двор, а товарищи эти его и говорят ему: “У нас, Володя, уже кооператив. А ты, чем крыть можешь?”. Услышал он имя свое настоящее и понял, что друзья они ему и кровники и из той же хорошей организации, что те чеченцы, но сами русские все и православные, хоть тогда это и вредно на карьере сказывалось, но они уже были. С той поры стали они ходить вместе в спец-ясли и сидеть на одном спец-горшке, чтобы был всегда теплый и спец-органы от него не простужались –
так и выросли здоровой порослью и без блата.
А как выросли и еще до того, то пошли работать, чтоб цвел край наш до планеты всей зависти, а ему от этой работы и “Запорожец” дали, который у него и теперь уже в декларации. А больше ничего не получали и зарплат своих они никогда не считали все – хоть ты жидовин будь, хоть хохол, хоть и фин потом, а уж про православных и говорить нечего. Славные и все ребята, а он и даже сред них герой былинный. Чо бы, подумали они про себя, как бы и мир весь нам из трясины в наше хорошо вытащить и планету целиком в Крым перевести, чтоб всем тепло было и по справедливости. Так и сделали добровольцы наши, как решили, и оздоровили человечество. Сам все сам сделал, а друзьям задаром раздал, а они уже людям. А люди эти их любят горячо на более, чем 80%, но уже по всему миру радуются. А как иначему и быть, коль Сам все сам делает для всехней радости. А человечество скоро в Каннах кинофестиваль про него снимет и премией золотой за это с радостью отчитается. Да и мы сами живем, хлеб жуем и в рожу этим наглым пиндосам плюем.
Чихать мы на них хотели, а цены эти, да и хрен с ними ценами. Что нам вся эта фигня недуховная. Главное нам жить все ему в любви-благодарности. Вот он с нами, телик с нами, че нам еще и надо то, если пиндосов на нас нету, а бог – парень наш в доску, а если чо, то нальем мы ему беленькой, чтоб глаз его радовался и блестел на мать нашу Родину и население ее правильное.