Выпрямление имен. Глава 13

Идет Китай — все кидай!

Штабом тыла Маньчжурских армий руководил генерал-майор Глинский. В подчинении его находился дед в Мукдене и Харбине.  Фамилия Глинские в России  имеет историческое значение. Знатные литовские вельможи Глинские вели свой род от отпрыска Мамая, выехавшего из Орды к Витовту. Наиболее известный из Глинских Михаил Федорович, получил образование в Германии. В 15-м веке, находясь в московском посольстве,  сбежал от своих и поступил на службу к австрийскому эрцгерцогу Максимилиану, императору Священной Римской империи. Затем служил у герцога Альбрехта Саксонского, у литовского князя Александра Казимировича, ставшим вскоре польским королем Сигизмундом.

Карьеру ему там сделать не удалось и он оказался в Москве при дворе Василия-III, но за тайную переписку с  Сигизмундом был посажен в темницу, где просидел в кандалах 12 лет. Способствовал его вызволению брак Василия-III с дочерью брата Михаила Василия Глинского Еленой Глинской. После смерти Василия-III Михаил стал одним из опекунов Ивана –IV (Грозного), родившегося 25 августа 1530 года, но из-за происков двора и родственницы Елены вновь оказался в темнице. Это заключение для него оказалось последним – он там умер через пять лет. 
Читая про Глинских, узнал, что первое дело «врагов народа» расследовали на Москве во время войны с Литвой и как раз в отношении Бельских и Глинских, выходцев из литовских дворян. Известно, что «отец народов» И. Сталин к Ивану Грозному и методам его управления относился уважительно.

Может генерал Глинский и не имеет отношения к знатной родове, но все же приведенные данные представляют интерес и вносят определенный колорит в описываемые события. Нынче война не с Литвой, а с Японией. Она имела маневренный характер. Отчаянно действовали конные отряды генерала Мищенко и полковника ГШ Мадритова. Первый в 1904 году командовал разведывательным отрядом на границе с Корей, второй ходил в рейды по тылам противника. Под командованием генерала П.И.Мищенко в Маньчжурии воевал подполковник Антон Иванович Деникин, один из прославленных военачальников русской армии в годы Первой мировой войны и один из лидеров Белого движения в Гражданской войне. В  должности начальника штаба Урало-Забайкальской казачьей дивизии, входившей в состав конного отряда, Деникин прошел почти всю русско-японскую войну. В июле 1904 года 32-летний А.И.Деникин высочайшим приказом произведен в полковники. К этому чину, обеспечившему его роду потомственное дворянство, Деникин удостоился орденов Святого Станислава и Святой Анны 3-й степени с мечами и бантами и 2-й степени с мечами.

Занимаясь изучением внешней политики на Дальнем Востоке, генерал А. Деникин написал книгу «Русско-китайский вопрос». В 1908 г. исследуя понятие «Пробуждение Китая», он пишет: «Если проследить роль культурных государств Европы в отношении народов Востока, мы увидим систематическую эксплуатацию и неудержимое стремление к порабощению их всеми возможными средствами… Неудивительно поэтому, что вторжение европейской культуры встречало серьезное противодействие….». А.И.Деникин считает что КВЖД сыграла «огромное роковое значение в судьбах Русской империи». А главный виновник всего С.Ю.Витте. Говоря о русской политике в отношении Китая, он заявляет: «… с конца 19-го столетия она приобрела специфический оттенок макиавеллизма, не соответствовавший государственным интересам России». События 1900 г. он оценивал так:  "В 1900 г. началось так называемое боксерское восстание, являющееся, в сущности, национальным движением против несправедливости, алчности и жестокости европейцев, стремящихся к расчленению Китая».

События в Маньчжурии от официальной газеты «Русский инвалид» освещал подъесаул П.Н.Краснов, который в последствии сыграл большую роль в истории Русской Смуты, как командир корпуса, направленного Керенским против большевиков на защиту Временного правительства;  потом в качестве Донского атамана в первый период Гражданской войны на Юге России; наконец – в эмиграции, и особенности в годы Второй мировой войны, как яркий представитель германофильского направления. В 1901 году молодой подъесаул Петр Краснов был на шесть месяцев командирован на Дальний Восток. Он посетил Маньчжурию во время умиротворения  «Боксерского» восстания, о котором по возвращении он опубликовал небольшую книгу «Борьба с Китаем»: популярный очерк "Столкновения России с Китаем в 1901 году».
 
Краснов проехал верхом почти всю Маньчжурию, побывал в Уссурийском крае, во Владивостоке и Порт-Артуре, Японии и Индии. По итогам этой поездки была издана книга «По Азии. Очерки Маньчжурии, Дальнего Востока, Китая, Японии и Индии». Учитывая время и характер отношений с Японией, а также район весьма тщательного изучения, можно полагать, что командировка 32-летнего П.Н.Краснова носила ознакомительно-разведывательный характер. В следующем, 1902 году П.Н.Краснов был командирован в не менее стратегически важный для России район – Закавказье, где верхом от одного пограничного пункта к другому он зимой объехал границу России с Турцией и Персией. Следует отметить, что во время перечисленных инспекционных поездок рядом с П. Красновым была его жена, верный друг и сподвижник-Лидия Федоровна Краснова, урожденная Грюнейзен, в прошлом камерная певица. Вот откуда у казака Краснова  возникли прогерманские симпатии

Личность Петра Краснова, как и Антона Деникна меня заинтересовала с их причастностью к охране границы. Деникин в Маньчжурии служил в Заамурском отряде пограничной охраны. Краснов до войны с германцами командовал пограничным полком в Джаркенте (Панфилове), выставлял кордоны и пикеты на границе с Китаем, на которых мне придется побывать сто лет спустя. 
Для того, чтобы окунуться в обстановку войны с Японией, кроме А. Деникина,  и П. Краснова, пришлось перечитать воспоминания А.Игнатьева, книги А.Н.Куропаткина, Н.А.Левицкого и П.Д.Быкова, А. Степанова, В. Пикуля  и многих других. Стало известно, что в войне участвовали многие известные и даже знаменитые в последующем лица:

Скоропадский (будущий украинский гетман); Врангель (белый вождь в Крыму),  Петр Половцев. В 1907 году П. Половцев выполнял секретное задание разведки Туркестанского военного округа. Побывав в Британской Индии, в своем рапорте сообщал о действовавших в Бомбее, Мадрасе, Лагоре, Пушту и Рангуне английских разведшколах. К октябрю 1917 г. Петр Половцев генерал-лейтенант, автор ряда военно-востоковедческих работ, Советскую власть не принял, эмигрировал в Монте-Карло.
В военных событиях в Маньчжурии также участвовали и сиятельные лица: граф А. Игнатьев, автор книги «Пятьдесят лет в строю», князья Долгоруков, и Урусов, графы Боб­ринский и Шереметьев. Хочется остановиться на приятеле графа А. Игнатьева и одногодке деда Борисе Александровиче Энгельгардте. Родился он, как и дед, в 1877 году, но дожил до 1962 г. Мог бы и дед, но, увы, не случилось. Как жаль, что век деда оказался таким коротким. Поживи он подольше, может,  мне не пришлось бы копаться в своем прошлом, искать потерянную на многие годы эстафету.
Биография Энгельгардта чрезвычайно интересная. Бывший паж, бывший выпускник Академии Генштаба и полковник, бывший член Государственной думы, комендант Таврического дворца, бывший член Временного правительства при Керенском.

 Как его судьба сложилась после октября 1917 года?  Из воспоминаний К.Н Соколова «Правление генерала Деникина» узнаю, что Б.А. Энгельгард участвовал в Белом движении на юге, одно время руководил Отделом пропаганды в Ростове. В книге Пикуля «Честь имею» сообщается, что Б.Энгельгардт работал тренером на рижском ипподроме, и чуть ли  ни являлся агентом Абвера. После разоблачения советскими органами до 1946 года жил в ссылке в Хорезме. В 1943 году обращался к Сталину с просьбой, чтобы его солдатом отправили на фронт, но по возрасту в армию принят не был. После войны вернулся в Ригу, где честно трудился переводчиком в гидромедслужбе, состоял членом судейской коллегии рижского ипподрома. Оставил после себя мемуары, опубликованные в  «Военно-историческом журнале». К сожалению, прочитать их мне не удалось.

Почему Б.Энгельгардт вернулся в Ригу»? Оказывается его предки выходцы из Курляндии. Его дальний родственник, генерал-майор «времен очаковских и покорения Крыма» Л.Н.Энгельгардт тоже написал мемуары «Записки», которые я прочел с большим удовольствием.
Несколько слов о другом участнике русско-японской войны – Д.М. Карбышеве. Он по первому разряду закончил Михайловское  Военно-инженерное училище в Санкт-Петербурге, храбро сражался в Маньчжурии, награжден пятью боевыми орденами и медалями. Именно он возводил Брестскую крепость, и во время Отечественной войны оказался в плену у немцев. Его стойкость увековечена памятником в лагере, где он содержался. В Маньчжурии поручик Карбышев, командир 1-го Восточно-Сибирского саперного батальона сражался в районе Вафангоу в частях корпуса Штакельберга.

В числе участников русско-японской войны нужно вспомнить и маршала Финляндии барона Маннергейма. Да, не удивляйтесь, и ему пришлось посмотреть японцам в глаза. До этого он преподавал в Петербургском офицерском кавалерийском училище и командовал  эскадроном. На войну записался добровольцем. В своих записках он вспоминал: «С начала войны русские были лишены самого необходимого – подкреплений, боеприпасов и снаряжения. Бездеятельность оказала разрушительное влияние на моральное состояние войск.  Почти все задуманные операции исполнялись недостаточными средствами, и любая из них с самого начала была обречена на неудачу».
Маннергейм в качестве командира двух отдельных эскадронов принимал участие в кавалерийской операции, которую силами 77 эскадронов проводил генерал Мищенко. Ставилась цель прорваться на побережье и захватить занятый японцами порт Инкоу.

Русско-японская война — война макак с кое-каками. 
М.И. Драгомиров


Павел Иванович Мищенко, после малоэффективного в военном отношении, но полного мужества и отваги набега на Инкоу, был назван национальным героем, получил звание генерал-лейтенанта и орден Св. Анны 1-й степени с мечами. До конца кампании он успел отличиться в еще нескольких фронтовых операциях. Увы, никак не повлиявших на общий исход войны.
После войны карьера генерала Мищенко круто пошла вверх. В мае 1908 года Павел Иванович назначается туркестанским генерал-губернатором. Этот пост он совмещает с должностями командующего войсками Туркестанского военного округа и наказного атамана Семиреченского казачьего войска. То есть становится, по сути дела, безраздельным хозяином среднеазиатских владений Российской империи.

 Используя предоставленную ему безграничную власть, Павел Иванович многое делал «для процветания вверенных ему земель». Наградой за труды на военно-административном поприще становится российский орден Св. Владимира 2-й степени от российского монарха и орден «Искандер Салис», пожалованный боевому генералу бухарским эмиром.
Однако в следующем, 1909 году Туркестан посещает сенатор граф Пален. Бестактный и совершенно незнакомый с особенностями ведения дел на Востоке, этот высокопоставленный государственный чиновник обвиняет Мищенко в мягкотелости и потворничестве туземцам в ущерб интересам империи. Прямодушный генерал-губернатор высказывает в лицо «петербургскому павлину» все, что о нем думает и… подает рапорт об отставке. Она принимается, но лишь на время. Вникнув в суть конфликта, Николай II производит Павла Ивановича в генералы от артиллерии и назначает наказным атаманом казачьего Войска Донского, одновременно жалуя ему орден Белого Орла.

Добросовестно исполняя обязанности по новой административной должности, Мищенко явно тяготится ею, испрашивая, как величайшую милость, перевод в войска. И осенью 1912 года получает новое назначение — становится командиром 2-го Кавказского корпуса. Во главе которого и встречает Первую мировую войну.
 В августе 1914 года корпус генерала Мищенко перебрасывается на Северо-Западный фронт. И через пару месяцев оказывается в самом пекле сражения в Августовских лесах. Поначалу его ход складывался благоприятно для русских армий. 2-й Кавказский и 22-й армейский корпуса нанесли фронтальный удар в районе Сопоцкин–Копциово–Сувалки и заняли город Августов. «В этих проклятых лесах русские показали свои волчьи зубы,;— писал в своем дневнике впоследствии убитый германский офицер. — Мы думали сначала, что это японцы, потом оказалось, что это были кавказские черкесы».

 Никаких «черкесов» в 10-й армии Северо-Западного фронта не водилось. Это были стальные полки корпуса генерала Мищенко, получившие у врага наименование «желтых дьяволов» из-за характерного загара солдат и офицеров, прибывших с Кавказа. В первых же боях они захватили около трех тысяч пленных и 20 орудий.
 На какое-то время фронт стабилизировался. Немцы использовали передышку для перегруппировки и накапливания сил. И во второй половине ноября нанесли ответный удар страшной силы. «Дело едва не обернулось катастрофой, — писал в своих мемуарах один из офицеров штаба Северо-Западного фронта. — Германская 9-я армия прорвала фронт, но свой успех развить не смогла. Ее удар пришелся по лучшему из наших корпусов — 2-му Кавказскому генерала Мищенко. Макензен наскочил на «желтых дьяволов». Старые полки кавказских гренадер и молодые 51-й дивизии отбили десятки атак свежих померанских и вюртембергских дивизий. 2-й Кавказский корпус истек кровью, его дивизии были сведены каждая в батальон, но ни пленных, ни единого орудия врагу не досталось. Побоище 21–29 ноября было самым ожесточенным из всех бывших до сих пор. После него кавказская гренадерская дивизия была сведена в пять рот, 51-я — в четыре роты. И эти сводные роты продолжали драться!»

 После фактической гибели своего корпуса генерал Мищенко прибыл в Ставку прямо с передовой. И там дал волю эмоциям… После чего последовало отрешение Павла Ивановича от должности «за открытое осуждение действий верховного командования».... и награждение орденом Св. Александра Невского с мечами!
 Временное бездействие генерала длилось недолго: уже в марте 1915 года он был назначен командиром вновь формируемого 31-го армейского корпуса. Во главе этого соединения Павел Иванович провоевал два года. Его корпус принимал участие в знаменитом Брусиловском прорыве, разгромив несколько вражеских дивизий под Пинском.

 В феврале 1917 года генералу Мищенко, имевшему небывалую популярность среди фронтовых офицеров и солдат-окопников, комиссарами Временного правительства было предложено принять командование одной из армий Юго-Западного фронта. Но старый служака отказался наотрез, заявив, что «генерал-адъютанту государя неуместно служить прохиндеям, как бы они себя ни называли». Подав рапорт об отставке «по состоянию здоровья», 64-летний генерал уехал в Дагестан, в свой родной город Темир-Хан-Шуру (Буйнакс), почетным гражданином которого он стал еще в 1910 году.
 В мирной жизни Павел Иванович оказался неплохим садовником и страстным пчеловодом. За год на полутора гектарах своей усадьбы он разбил парк, где заботливо выращивал сирийскую сирень и несколько сортов роз, пионы и лилии. Устроил фруктовый сад, построил небольшую электростанцию.
 Эта идиллия длилась недолго: осенью 1918 года в усадьбу к отставному генералу нагрянула делегация революционных солдат и матросов во главе с комиссаром Каргальским. Седовласый старик, неизменно носивший на серой бекеше орден Св. Георгия, а на поясе — наградное Георгиевское оружие, явно вызывал у них раздражение…

Старый ветеран, любимец офицеров и солдат, генерал Павел Иванович Мищенко, когда пришли к нему большевики с обыском и потребовали снять  погоны и кресты, вышел в соседнюю комнату и застрелился…
 О последнем выстреле генерала Мищенко и мотивах, побудивших его нажать на курок, вспомнил в своих мемуарах Антон Иванович Деникин. Уже находясь в эмиграции, он писал: «...К армии нужно подходить осторожно, не забывая, что не только исторические устои, но даже кажущиеся, быть может, странными и смешными мелочи ее быта имеют смысл и значение. Пусть, кто может, посмеется над «отжившими предрассудками». Мы же почтим  светлую память генерала».


Трудность китайского языка совсем не в его иероглифическом оформлении,
а в глубине мысли. Сложно перевести …..


В январе 1905 г. полк выходца из Швеции барона Манергейма принимал участие  в известном наступлении под Сандепу. Им руководил его соотечественник Оскар Гриппенберг.
Листая книгу Арсения Дубина «Фурштатская улица», натолкнулся на фамилию Гриппенберг. Согласно адресной книги Петербурга за 1899 год, он проживал в доме 25, по ул. Фурштатская. Почил в 1915 году. В 1904 году генерала от инфантерии Гриппенберга назначили командовать 2-й Маньчжурской армией. Составленный им оперативный план наступления армии был отвергнут главнокомандующим генералом Куропаткиным. В результате наступательная операция 2-й армии под Сандепу 12-16 января 1905 года оказалась неудачной. В нарушение субординации, генерал армии Гриппенберг послал шифрованную телеграмму на имя императора. Удивительно, но Николай II разрешил нарушителю воинской дисциплины сдать дела и прибыть в Петербург. За проявленное своеволие генерала не только не разжаловали и не предали суду, но, отставив от командования армией, назначили генерал-инспектором пехоты.

Биографией маршала Карла Густава Манергейма я занялся, когда служил на финляндской границе и в связи с тем, что маршал с разведкой  бывал в Петсамо, в частности в порту Лиинахамари. Больше меня заинтересовало его  конное путешествии через Азию, которое ему поручил совершить после войны с Японией начальник Генштаба Палицын. Его путь пролегал через знакомые мне места — через китайский Туркестан и горы Тянь-Шань в район реки Или, а далее через пустыню Гоби в провинции Ганьсу, Шэньси и Шаньси. В этом просматривалась заинтересованность России в Азии.
 
В путешествие Маннергейм отправился 11 августа 1906 года  из города Ош (Киргизия) в сторону китайского города Кашгар через перевалы Талдынский (Талдык) и Чыйырчык, где мне тоже приходилось побывать. Границу пересек на перевале Иркештам и с китайцами повстречался в Улугчате, где, как он пишет, «иссушенный употреблением опиума шестидесятилетний китайский комендант предоставил ему место для ночлега». Во время моей службы в Улугчате располагалась база строительства дороги к нашему Иркештаму.
В городе Кашгаре, куда экспедиция прибыла 17 августа, в то время находилось два генеральных консульства - России и Британии. Наше консульство возглавлял Колоколов. К этому можно добавить, что Сергей Колоколов позже опубликовал материалы об экономике Кашгарии и Маньчжурии, был генконсулом в Фучжоу, Мукдене, где и скончался. Мне удалось почитать записки его младшего сына — Колоколова Бориса Сергеевича. Некоторые его воспоминания об отце и  жизни в Мукдене будут приведены позднее.

По утверждению Маннергейма, в 1906 г. при консульстве в Кашгаре в качестве негласного военного агента работал офицер Генерального штаба России с бюджетом разведывательных работ 1790 рублей в год. Большая часть, которых уходила не на вознаграждение разведчиков, а на выписку иностранной прессы.
Генеральный консул Британии в Кашгаре сэр Джордж Маккартни, у которого мать была китаянкой, в совершенстве владел китайским языком,  подарил Карлу огромных размеров учебник китайского языка, к которому прилагался столик. Маннергейм изучал китайский язык и довольно близко сошелся с местными властями по той причине, что его две первые буквы фамилия подходили в качестве первой части китайского имени. В китайском языке иероглиф «ма» означает лошадь, с него начинается уважительная форма имени многих дунганских генералов. Кстати говоря, имя моего заместителя, когда я служил в Нарыне, подполковника, по национальности дунганина, тоже начиналось с «ма» - Мацун Дышынович Гынлей. Китайцы Маннергейма звали Ма-та-хан.

Девичья фамилия моей бабушки Матонина тоже с «ма», и по-китайски удобно транскрибируется, так же, как фамилия президента Путина.
Предки известного  китайского флотоводца и дипломата Чжэн Хэ (1371-1433) тоже носили фамилию Ма, жили, по некоторым данным, в Центральной Азии, исповедовали ислам и примерно в конце XIII века переселились в Юньань. В детстве Чжэн Хэ звали Ма Хэ, он был евнухом у императора Чжу Ди, проявил незаурядные способности и стал руководителем дипломатической миссии в страны Южных и Западных морей. Умер в возрасте 62 лет. Летом 2005 г. в КНР широко отмечалось 600-летие его морских походов.

Карл Густав Маннергейм посетил Яркенд, Хотан, Аксу, Учтурфан. Горы Тянь-Шань. Он преодолел  перевал Мужар. Сделал это он ради того, чтобы оказаться в Кульдже, а уж затем в Урумчи, где его 15 июля 1907 г. встретил российский консул Кротов.
Маннергейм вел тщательную разведку: фотографировал мосты, наносил на карту дороги, горные тропы, замерял высоты и, как правило, останавливался в местах, важных с военной точки зрения. В городе Утай  Карл встретился с Далай-ламой, который находился в изгнании. Барон подарил далай-ламе браунинг, а тот ему 12 метров тонкого красно-коричневого тибетского сукна и пять связок благовонных палочек. 20 июля 1908 года путешественник прибыл в г. Калган – город-заставу, по-монгольски «халха», а далее уже поездом в Пекин.

В тот период всеми делами в нашем посольстве занимался советник Арсеньев, а военными – военный атташе полковник Корнилов, который в последствии станет одним из командующих русской армии в первой мировой войне. После Китая барон совершил двухнедельную «туристическую» поездку в Японию, посетил города Симоносеки и Киото. В Петербург вернулся по знакомой железной дороге через Владивосток и Маньчжурию. Обо всех своих приключениях барон лично доложил царю в 1908 году. От путешествия в Китай у Маннергейма на всю жизнь останутся яркие впечатления, а от войны с японцами - "хронический маньчжурский ревматизм».

Что касается генконсула в Кашгаре Сергея Колоколова. Он родился 22 января 1868 года в Петербурге в дворянской семье известного педагога Александра Колоколова, и после окончания  факультета восточных языков Петербургского университета Министерства иностранных дел. В Мукдене, в близком для Чакировых городе, он начал служить в 1910 году. Здесь он и скончался 17 октября 1921 года и был похоронен на русском кладбище.
Автор записок, младший сын дипломата Борис родился в Харбине 27 октября 1911 года. Был знаком с проживающим в Мукдене бывшим офицером 11-го ВССП Блонским, коллегой по совместной службе деда Чакирова.

Как и родственники Лукины в Харбине, сын консула Колоколова Борис выехал с семьей в СССР в 50-е годы, на целину, оказался в Акмолинске, трудился в совхозе на территории только что расформированного Карлага НКВД. Дальнейшая его жизнь прошла в Караганде и Оренбурге.
Старший сын консула Сергея Колоколова  Всеволод, выехал в Россию еще до октябрьских событий 1917 года и признал советскую власть, станет главным военным китаистом СССР, и я буду пользоваться его русско-китайским словарем.
Нельзя ни сказать несколько слов об участнике войны с японцами и германцами генерале Самсонове. Как свидетельствуют данные из книги Пикуля «Честь имею», в офицерских кругах имела хождение такая история. Случилось это в русско-японскую войну, когда Самсонов, лихой кавалерист, окончивший Академию Генштаба, командовал бригадой в Сибирской казачьей дивизии. Под Мукденом велись ожесточенные бои.

На вокзале встретились Самсонов и герой «Китайского похода» генерал Ренненкампф. Когда П.К.Ренненкампф по кличке «Желтая опасность» садился в вагон Самсонов, не боясь множества свидетелей, врезал Реннекампфу оскорбительную пощечину: «Вот тебе на вечную память…носи на здоровье». Оказывается, ранее Ренненкампф не поддержал Самсонова с фланга, и просидел весь бой в гаоляне и даже носа не высунул. История повторилась в августе 1914 г., когда первой армией Северо-западного фронта командовал Ренненкампф, а второй – Самсонов – Ренненкампф опять не поддержал Самсонова.
Выходя из окружения в августе 1914 г. в окрестностях Виннберга в Грюнвальдском лесу, А.В.Самсонов застрелился. Случилось это 17 августа. У П.К.Ренненкампфа жизнь закончилась тоже трагически. В марте 1918 г. в Таганроге большевики задержали некто Ф.И.Смоковникова.

Он копался на огороде возле одного из домиков на окраине города. При проверке Смоковников оказался Реннекампфом.  Красные власти его судили не за то, что он в 1905 г. возглавлял карательные отряды в Сибири, а за событие августа 1914 г. За то, что он предал армию Самсонова. Он бросил и свою армию на произвол судьбы, уехал с любовницей Марией Сорель в глубокий тыл. За такую активность Реннекампфа с позором изгнали из числа русского генералитета – как труса, обманщика. Разоблаченная как немецкая шпионка Мария Сорель нашла свой конец в прусских лесах, повешенная на суку ближайшего дерева. Повесили ее сами офицеры.
Барона обвинили в измене. К тому времени его брат Георгий Карлович был в Германии, находился в плену. Перед войной жил под Варшавой на станции Заверце, был директором порохового завода. Тогда барон подал в отставку, продал имение в Прибалтике и купил в Крыму.

Что касается русско-японской войны, то и здесь Реннекампф отличился на женском фронте. В книге Н. Смирнова «Забайкальское казачество» сообщается, что «..генерал Ренненкампф следовал со своим штабом и лихим переводчиком Михаилом Николаевичем, Тунда, - как называли его казаки. На самом деле Тунда была дочерью николаевского солдата и вдовой мещанина из города Никольск-Уссурийского  Елена Михайловна Смолка, прекрасно владевшая китайским языком и, что самое главное, знавшее маньчжурское наречие. В отряде Ренненкамфа в этот период воевал известный барон П.Н. Врангель. 1-ой сотней 2-го Нерчинского полка командовал упомянутый есаул Б. Энгельгард. Участвовал в боях этого соединения и П. Краснов.
В 2016 году мне встретится книга воспоминаний вдовы генерала Веры Николаевны Эдлер фон Ренненкампф, ранее в замужестве Араковой. С ней он познакомился в Иркутске, когда проходил там службу. Кстати, во время, когда там был дед Чакиров, в начале 1907 года.

 Бывший ее муж занимал должность члена Иркутского военного суда. Из книги стало известно, что Ренненкампф в 1917 году вместе с бывшими министрами попал в Петропавловскую крепость, а уж потом оказался в Таганроге. Первой его женой была Адель фон Тальберг. Ее мать носила фамилию Штакельберг. Затем он женился на ее подруге Гориловой, но вскоре развелся. Была еще мадам Грехова, но и тут брак не сложился.
Было время, когда барон командовал Ахтырским полком. Его родная сестра, в замужестве Бетси Крузенштерн, жила в Петербурге на Васильевском острове. Другая сестра Ольга Кёллер была сотрудницей журнала «Нива». У него еще были братья Владимир и Яков. Младший брат Гергий одно время вел в Прибалтике имение.
В Таганроге генералу оказывало поддержку греческое консульство и , в частности, деверь бывшего мужа мадам Ренненкамф Евгений Иванович Крассан, поданный Греции. Консулом на тот момент был Спассарис. Генерала долго скрывали, но он все же был обнаружен и расстрелян.

Надо вспомнить, что генерал, 1854 года рождения к началу Китайского похода 1900 года занимал должность начальника штаба Забайкальской области. В его отряд входило несколько стрелковых батальонов и 1-й Аргунский казачий полк. Отряд направили в Благовещенск в распоряжение генерала Грибского, и он по пути очищал правый берег Амура от «китайских постов и отрядов ихэтуаней». Первое сражение отряд начал 13 июля у города Мохэ, захватил его и отбросил противника до реки Желтуги.  Желтугинские золотые прииски были захвачены прибывшим следом подкреплением. Далее шли бои за Сахалян, Айгун, Мерген, Цицикар. На подходе к Цицикару прибыл парламентер от местного цзяньцзюня генерала Шэ У. Полковника парламентера звали Чжан Цзолинь. В будущем он станет правителем Маньчжурии.
Что касается полковника Павла Петровича Скоропадского, тоже участника русско-японской войны, то он в 1910 году снимал квартиру № 7, в доме № 35 на улице Фурштатской, рядом с Оскаром Гриппенбергом и моим местом службы в 1999-2006 годах в Петербурге. Скоропадский родился в Германии и до семи лет говорил только по-немецки. В русско-японскую войну был ротмистром, потом служил в Кавалергардском полку на Шпалерной, по которой я ходил на службу. Во время Первой мировой войны командовал полком, корпусом, а затем всей гвардейской кавалерией.
 
В апреле 1918 года  стал первым (и последним) украинским гетманом нового времени. 14 декабря 1918 года отрекся от гетманства и навсегда покинул Россию и Украину. Проживал  в Германии, умер 25 апреля 1945 года в Баварии, пытаясь бежать от наступающей Красной армии.
Участником событий в Маньчжурии был и депутат Госдумы А.И. Гучков. Вот его воспоминания: «...Эпилог военной авантюры царизма - Мукденское сражение, плохая организация войск, бездарное командование, безобразия в обеспечении снабжения - все это предопределяло тяжелое поражение. Ужас, паника царили везде". А.И. Гучков, как главноуполномоченный Красного Креста с возмущением наблюдал трусливое бегство многих лиц из числа обслуживающего персонала госпиталей, оставивших раненых на произвол судьбы. В этой ситуации Гучков принимает чрезвычайно смелое и благородное решение остаться в Мукдене вместе с не эвакуированными солдатами и содействовать передаче госпиталей японской армии в соответствии с международными нормами.

Александр Иванович Гучков происходил из семьи московских купцов старообрядцев. Прадед его был крепостным крестьянином, а дед и отец стали текстильными фабрикантами. Гучков не был военным, но в 1898 году вместе с братом Федором, единственные из русских, отправились в Южную Африку, волонтерами, сражались в Англо-бурской войне на стороне буров. Александр Иванович был ранен и вернулся на Родину героем. Что интересно, в Петербурге он тоже одно время проживал на знакомой мне улице Фурштатской, в доме № 36. В Белом движении он поддерживал Л.Г.Корнилова. Жизнь его закончилась в 1936 году в Париже.
Нельзя не вспомнить, что под стенами Мукдена капельмейстер (начальник полкового оркестра) мокшанец Илья Алексеевич Шатров написал слова и музыку знаменитого вальса «На сопках Маньчжурии».
               
               Тихо вокруг, лишь ветер на сопках рыдает
               Порой всплывает луна из-за туч, могилы солдат озаряя.

В русско-японской войне участвовало четыре сибирских корпуса: первым командовал генерал-лейтенант Штакельберг (начальник штаба барон Бринкен); вторым - генерал Засулич (Алексеев); третьим генерал Иванов; четвертым - генерал-лейтенант Зарубаев (начальник штаба Ведель). В составе последнего корпуса воевал капитан Довгор Мусницкий - будущий командующий Польской Армией.

Герой русско-японской войны генерал Зарубаев дивизию получил только в 58 лет. Отличился при Дашицяо и на укреплениях у Ляояна. Все 4 корпуса входили в состав Первой (из трех) армий, которой командовал уже известный генерал-лейтенант Линевич (начальник штаба генерал-лейтенант Харкевич).
Второй армией командовал упомянутый Гриппенберг, третьей - Каульбарс. Александр Каульбарс (1844-1925) в свое время внес значительный вклад в изучении приграничных с Китаем районов, барон, генерал от кавалерии. С 1869 – старший адъютант штаба войск Семиреченской области, в 1870 состоял во главе русского посольства в Кульдже.

В 1869-1872 годах, возглавив первую гляциологическую экспедицию, сделал многочисленные съемки в Центральном Тянь-Шане. Награжден золотой медалью Российского географического общества.
Главнокомандующими Маньчжурских армий поочередно назначались: Алексеев, Куропаткин, Линевич. Должность начальника штаба армий одно время исполнял генерал Сахаров, брат тогдашнего военного министра.
Нашим армиям противостояли три японских армии, которыми командовали: Оку,  Нодзу и Куроки.  Возглавлял группировку маршал Ойяма.