7. Кощунственный антиклерикализм

(ТЕЗИСНО !!!)

По понятным для «неинтеллектуалов» причинам, не привожу эпизоды с откровенным кощунством.
Из Е.Гениева религиозное воспитание… (Неверие. Изгнанничество. Слепота)
В иезуитской учебке начитался Дж.Бруно …  - надрыв слабой, неокрепшей психики
Вопросы эстетики начали интересовать Джойса еще во время обучения в Университетском колледже. Период с 1898-го по 1904 год - время, когда он стремительно развивается и интеллектуально, и как художник. Джойс очень много читает, и крут его интересов необычайно широк: это и поэты-романтики, и викторианский роман, и труды Джордано Бруно, и «Божественная комедия». Джойс читает Джорджа Мередита, стилю которого будет подражать в последних главах «Портрета художника в юности», Томаса Гарди, особенно его роман «Тэсс из рода д'Эрбервиллей», Патера и Де Квинси. Он тщательно изучает «Огонь» Д'Аннунцио, знакомится с произведениями своих соотечественников - Дж. Мура, У.Б. Йейтса, новых ирландских драматургов, увлекается Гюставом Флобером, Гюисмансом. конспектирует ранее упоминавшуюся нами работу Артура Саймонса «Символическое движение в литературе». Джойс знакомится со спиритуалистическими произведениями Фогаццаро, творчеством Гауптмана и работами по теософии. Труды Аристотеля («О душе», «Метафизика», «Поэтика») и Фомы Аквинского («Сумма теологии») превращаются в его настольные книги.
Современная действительность виделась Джойсу жестокой, трагичной, полной невзгод и прозаических подробностей ежедневной борьбы за существование: «По большей части жизнь людей <...> - это пивные кружки, кастрюли и грязные тарелки, нищие закоулки, лачуги, в которых живут опустившиеся люди, и тысячи ежедневных мелких и мерзопакостных происшествий, которые проникают в наше сознание и укореняются в нем, несмотря на все наши усилия изгнать их оттуда». ??? в ДУ03 Блумсдэй ???
Религией Джойса стало его искусство, которому он служил и поклонялся так же истово, как прежде Богу. И потому все творчество Джойса - это творчество писателя-иконоборца, попа-расстриги, всю жизнь последовательно доказывавшего самому себе и окружающим независимость своего мышления, свободу от любых догм, в том числе и религиозных. Эта нарочитость бросалась в глаза в поведении. К тому же унаследованная от наставников сугубо схоластическая forma mentis - привычка к упорядоченному умствованию, «доказательствам от противного» и стилистически отточенный парадоксализм - неожиданным образом влияла и на творчество, что отмечали в Джойсе многие исследователи. В конце жизни, когда Джойс смог трезво оценить свое отношение к католицизму и понять то влияние, которое он на него действительно оказал, он заметил своему другу и биографу Фрэнку Баджену: «Вы называете меня католиком. И все же точнее и правильнее называть меня иезуитом».
«Потерял» (!) веру Клятва – рука на яйцах
Аналогия - Рашди о Гамлете… Кощунство. «Шарли». Не одобряю, но отношусь с пониманием к действиям мусульман…

Из Гениев «Центра больше нет».
Противореча многим и вызывая тем самым шквал упреков, Джойс утверждает, что «зло является необходимым спутником нашей жизни и что у него есть собственная духовная ценность», вследствие чего эстетика современности должна поставить знак равенства между прекрасным и безобразным.
Джойс как бы родился со знаком вопроса на лбу и усмешкой на губах - стремлением усомниться, опровергнуть и осмеять любые устоявшиеся мнения. Именно это и было его истинным мировоззрением, которое не менялось на протяжении всей жизни, и в таком неизменном виде отражалось в каждом из его произведений.
Это мировоззрение только усиливалось, дополнялось и уточнялось при знакомстве Джойса с философскими системами, которые он, по-видимому, не подвергал объективному анализу, но лишь отбирал по принципу подтверждения собственных представлений о мире.
Несмотря на то, что он получил теологическое воспитание, он воспринял, как кажется, лишь «поверхность» религии - ее схоластический способ аргументации. Основа же религиозного сознания - представление о единстве и благости мироздания - не укладывалась в его сознании в единую и непротиворечивую систему: он не мог постичь ее рассудком, а на веру принимать не хотел. Не случайно поэтому, что в конце концов он обратил против своих учителей их же оружие - пустую логику, не способную доказать никакую истину.
Во всех этих положениях Джойс узнавал собственные представления о необходимости исследования глубин человеческой психики: «Перед современным писателем стоят иные проблемы - более интимные и менее банальные. Мы предпочитаем искать то, что прячется по углам. Темы современного писателя - это состояния человеческой души, интимная обстановка и интимные отношения».
По Шопенгауэру. …«скорбный удел человеческого рода», «неизменность человеческой истории» и «многозначность» мира - вот те «постулаты» зрелого Джойса, которые окончательно сложились к моменту работы над «Улиссом». Противостоять такому миру в обыденной жизни Джойсу помогают «молчание, изгнанничество, хитроумие» - три оружия, которыми он довольно часто похвалялся перед окружающими. Но, будучи средствами эскапизма, они обеспечивали лишь внешнюю защиту от «недолжного бытия», которая укрывала от праздных глаз истинное оружие Джойса - его талант, в котором он никогда не сомневался и который служил оправданием всех его «внешних» поступков: «Борьба против условностей, которую я веду в настоящее время, затеяна мною не столько как протест против этих условностей, сколько ради того, чтобы жить в согласии со своей нравственной природой», - писал он брату еще в 1905 году, когда покинул Ирландию.
«Навсикая». Джойс дал довольно развернутое описание стиля, который он создал для этого эпизода: «Жеманно-слащавый, мармеладно-сюсюкающий, фимиам смешивается с культовыми песнопениями в честь Девы Марии, с мастурбацией, запахом моллюсков, красками на палитре художника, болтовней и устрашающим многословием».
Этот искусственный, коллажный голос сам Джойс описал так: «Особенный новый стиль… жеманно-джемово-мармеладный, панталонный, с добавлениями благовоний, молений Пречистой, мастурбации, вареных моллюсков, палитры художника, бабьих сплетен и словолитий и т. д. и т. п.».

Выборка из «Улисс» (Антиклерикализм)
Из дверей появился служка[337 - Из дверей появился служка… – В следующем далее «остраненном» описании христианской службы довольно вероятно влияние знаменитого толстовского описания в «Воскресении» (ч. I, гл. 39).], неся медное ведерко с чем-то внутри. За ним шел священник в белом, одной рукой поправляя столу, другой придерживая маленькую книжицу у своего жабьего брюха.
«Он тут насмотрелся вдоволь на уходящих в землю, укладывает ими участок за участком вокруг. Святые поля. Больше было бы места, если хоронить стоя. Сидя или же на коленях не выйдет». (Толстой «Сколько человеку нужно земли» ОБЫГРАТЬ!!!) Противовес – отзыв Чехова («нужен весь мир…»). Ох, не зря Льва Николаевича отлучили! (Не анафема, как у Куприна – сделать сноску!!!)
– Иегова, сборщик крайней плоти, больше не существует.
Одноногий матрос, продвигаясь вперед ленивыми бросками своих костылей, прорычал какие-то звуки. Возле монастыря сестер милосердия он оборвал броски и протянул фуражку за подаянием к высокопреподобному Джону Конми, О. И. Отец Конми благословил его под щедрыми лучами солнца, памятуя, что в кошельке у него только серебряная крона.
…отец Конми задумался о мудром провидении Творца, создавшего торф в болотах, дабы люди могли его извлекать оттуда и привозить в город и делать из него топливо, согревающее домы бедняков.
Перед тем как удалиться, он попросил также передать его любимому сыну Пэтси, что второй ботинок, который тот разыскивал, лежит в настоящее время под комодом в угловой комнате, и всю пару следует отнести к Коллену, причем чинить лишь подметки, поскольку каблуки вполне в целости. Он добавил, что это тяжко тревожило покой его духа в ином мире, и убедительно просил об исполнении своей просьбы.
…во свидетели призывая уд святаго Футиния[1223 - Уд святаго Футиния… – Культ св. Футина (галльский святой, III в.), по созвучию его имени с лат. и фр. глаголом «совокупляться», имел черты языческих фаллических культов.]
ОТКРОВЕННОЕ КОЩУНСТВО!!! Пантер, римский центурион[1524 - Пантер, римский центурион – был отцом Иисуса, по одной из версий противников христиан, упоминаемой и отвергаемой Оригеном (III в.) в сочинении «Против Цельса» (в иудейском антихристианском тексте «Легенда о повешенном» (рус. пер. Иерусалим, 1985) – Иосиф Пандера). У Джойса он, скорее всего, из Флобера, где упоминается вслед за Монтаном, и там же говорится, что мать Иисуса – «торговка благовониями». Он ей порвал… – В древности и Средневековье было распространено представление о том, что зачатие Христа, совершившееся чрез Слово Божие, следует считать происшедшим через ухо Марии.], таки растлил ее своим детородническим орудием. (Высовывает фосфоресцирующий скорпионий язык, сунув ладонь между ног.) Мессия! Он ей порвал барабанную перепонку.