Две стороны одной медали

АВЕРС

- Девушка, мне нужна «Пёстрая лента»
- Сумасшедший, что ли? Лентами не торгуем. Галантерейка напротив.
- Нет, вы меня не поняли. Я имел в виду… Впрочем… ладно. Нет, так нет.
- Простите, девушка, а мне бы «Золотую цепь».
- Тоже сумасшедший?
- Мне для ребёнка. Дочки. В школе задали.
- Что за школа ненормальная? Золотая цепь… в школу? Ничего не понимаю.
- Ну, задали.
- Ювелирный – в конце улицы.
- Девушка, а мне «Очки» По.
- В смысле – почём?
- В смысле – Эдгара.
- Это – не у нас.
- Молодой человек, а вы пройдитесь по… рядам. Может, найдёте. Девушка, видно, – новенькая. Правда, девушка?
- Опять пристают. Да, замужем я, понятно вам?
- Понятно. Чего же тут не понять. Я – о другом.
- О каком другом? У меня - муж, один, и никакого другого.
- Бедняжка.
- В смысле?
- Вы, наверное – не по профилю. Ну, другое образование у вас, не книжное. Правильно?
- Продавец – моё образование. Берёте товар, платите, я получаю деньги, выдаю чек, сдачу, запаковываю товар… Выдаю вам… Да, ещё улыбаться обязана. Вот так.

РЕВЕРС

Вот ведь странность в чём: если я попрошу у них, например, золотую цепь, они даже не отошлют меня в ювелирную лавку, а укажут стеллаж и полку, на которой будет некий труд некого графомана, именуемый подобным образом. Скажу: «очки», и меня перенаправят к другой полке. Только и всего.
И при этом я – сумасшедший?! Но я же не виноват, что их мир сошёл с ума! Их мир. А мой зачем-то уцелел. Я не хочу разбираться в их условностях и выполнять их условия. Не хочу. Я не хо-чу. Зачем же они этого хотят от меня?
Я никого не трогаю. Живу, как умею, как могу, как мне нравится, наконец! Не требую ничего… не навязываю ни мнений своих, ни взглядов. Не сотворяю книжонок, подобно их прославленным графоманам или миллионам непонятых философов, пишущих «в корзину», «в стол», «в макулатуру» или на потребу библиофилам.
Оказывается, это никого, кроме меня, не устраивает. Это колеблет их устои, ценности, убеждения… и прочая, и прочая.
Я не люблю, когда чьё-то словоблудие, даже самое высоко содержательное, либо невероятно интеллектуальное, называют чем-то, что носит своё имя столетиями, а потому вызывает стойкие ассоциации. Я не хочу этих «множественных крещений». Это ставит меня в тупик. Они вменяют мне в обязанность читать и то, и это, поскольку количество прочитанного считается у них образованностью, и, якобы, обусловливает широту кругозора. Таким образом, они заставляют меня прочесть это словоблудие, чтобы принять участие в их заговоре условностей, и тем самым засорить мою память, испачкать мой ум. Зачем? Зачем? Его потом ничем не отмоешь. Разве им это не известно? Или забыто? Или отвергнуто?
Зачем наматывать на мои извилины цепочки из мириадов буквочек – где и как в таком случае станут передвигаться мои мысли? Мои собственные, а не те, что они без разбору и без спросу навешивают, опять же, на мой мозг.
Писательство – это ведь тоже наркомания. Так почему же от него не отучают, не лечат? Как от всякой дурной привычки? Ровно так же, как на водочных этикетках пишут… не помню… что-то вроде: «Чрезмерное употребление алкоголя вредит вашему здоровью!», на каждой книжке надо писать: «Чрезмерное чтение убивает собственные мысли!» или «Записанная истина перестаёт быть истиной!». Тем более, что так оно и есть, и… это всем давно известно.
Безусловно, это прекрасно: лежать в шезлонге под зонтиком и считать парусники  на горизонте. Но если при этом на коленях покоится многостраничный свод чьих-то псевдо умозаключений или невероятно ярко описанных жизненных наблюдений – всё пропало. Фантазии, работе ума, иллюзиям – места нет. Сплошные аллюзии.

И РЕБРО

И ВОПРОС РЕБРОМ

- Простите, у вас «Азбука» имеется?
- Какой класс?
- Да, мне б - для ВУЗов.
- Ишь, чего захотел. Бери «первый», пока не разобрали. Не то – помрёшь, а читать так и не научишься.