Историко — биографический роман
« ПОТОМКИ АТАМАНА »
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
1917-1941 - РСФСР–СССР
1941 ГОД - ПОСЛЕДНИЙ МИРНЫЙ - ПЕРВЫЙ ВОЕННЫЙ
* * * * *
Наступил Новый 1941 год.
1941 год по Григорианскому календарю был не високосный
По восточному календарю это был год «Белой змеи»
* * *
За этот год мои герои стали на год старше
14 марта 1941 года – День рождения Антонины Григорьевны – 42 год
5 августа 1941 года – День рождения Константина – 22 год
19 октября 1941 года – День рождения Михаила Ивановича – 49 лет
Сам год будет для них очень не простым
* * * * *
ХРОНИКА СОБЫТИЙ НАЧАЛА ГОДА
7 Января 1941 года был вторник – Москва (СССР)
ПРАВОСЛАВНОЕ РОЖДЕСТВО
Во многих домах Сокола, как и во всей стране, его отмечали спокойно,
без шума и официального ажиотажа. Кто мог себе это позволить, ходили в
церковь на праздничную литургию, кто боялся показать, что он в этом
участвует, отмечал дома, в семейном кругу.
* * *
В этот же день 7 января 1941 года в Третьяковской галерее открылась
«Выставка лучших произведений советских художников».
В выставке участвовало 359 авторов с 1180 картинами.
Среди участников выставки были художники:
А. Н. Самохвалов, М. А. Асламазян, К. С. Петров-Водкин,
А. Л. Остроумова-Лебедева, Г. В. Павловский, И. А. Серебряный,
В. А. Серов, Р. Р. Френц, П. А. Шиллинговский, А. И. Лактионов, .
В. И. Курдов, В. В. Лебедев, М. И. Авилов, И. И. Бродский и другие.
* * *
20 января 1941 года был понедельник – Вашингтон (США)
— состоялась инаугурация Франклин Д. Рузвельта в качестве
президента Соединенных штатов в третий раз.
* * * * *
4 февраля 1941 года был вторник – в Москве в выставочных залах
Оргкомитета ССХ и "Всекохудожника" открылась "Выставка живописи,
графики и скульптуры" к шестидесятилетию К. Е. Ворошилова.
Экспонировалось 388 произведений живописи, графики, скульптуры 219 авторов.
* * *
11 Февраля 1941 года был вторник – в Москве открылась
«Вторая выставка дипломных работ студентов художественных вузов 1940 года».
Среди ее участников были:
Г. А. Савинов, О. Б. Богаевская, М. Д. Натаревич, А. С. Бантиков,
Д. Б. Альховский, Н. П. Нератова.
* * *
15—20 февраля 1941 года в Москве проходила XVIII Всесоюзная конференция ВКП(б).
* * *
23 февраля 1941 года было воскресенье – в США
— американский физик Гленн Сиборг открыл плутоний.
* * *
24 февраля 1941 года был понедельник – Краматорск (СССР)
— был запущен в эксплуатацию Краматорский завод тяжёлого машиностроения.
* * *
В феврале в Центральном выставочном зале Московского товарищества
удожников открылась выставка "Молодые художники РСФСР". Экспонировалось
547 произведений живописи, графики, скульптуры 231-го автора.
* * *
1 марта 1941 года была суббота – София (Болгария)
Болгария официально присоединилась к Берлинскому пакту -
приняла участие в войне на стороне Германии, Италии.
* * *
11 марта 1941 года был вторник – Вашингтон (США)
президент Рузвельт подписал акт о ленд-лизе, разрешивший поставки
американских товаров военного назначения союзникам по антигитлеровской
коалиции В тот же день Конгресс принял закон о ленд-лизе.
* * *
20 марта 1941 года была среда – в Лондоне (Великобритания)
английский писатель Джордж Оруэлл написал в своём дневнике:
— На стене в Южном Лондоне какой-то коммунист, или чернорубашечник написал
мелом: «Сыр вместо Черчилля». Какой глупый лозунг. Воплощение
психологического невежества тех людей, кто и теперь не понял, что хотя
найдутся готовые умереть за Черчилля, за сыр никто умирать не станет.
* * *
26 марта 1941 года был вторник – Москва (СССР)
Была впервые присуждена Сталинская премия за выдающиеся
достижения в области литературы и искусства.
Премия представляла собой:
100 тысяч рублей за первую степень,
50 тысяч рублей за вторую степень.
Первыми лауреатами в области литературы и искусства стали:
художественная проза:
Первая степень:
Алексей Толстой (роман «Пётр I»),
Сергей Сергеев-Ценский (роман «Севастопольская страда»),
Михаил Шолохов (роман «Тихий Дон)».
Вторая степень:
Николай Вирта (роман «Одиночество»),
Лео Киачели (роман «Гвади Бигва»),
Алексей Новиков-Прибой (2-я часть романа «Цусима»).
Поэзия:
Первая степень:
Николай Асеев (поэма «Маяковский начинается»),
Янка Купала (сборник стихов «От сердца»),
Павло Тычина (сборник стихов «Чувство семьи единой»).
Вторая степень:
Джамбул Джабаев (общественные произведения),
Василий Лебедев-Кумач (стихотворные тексты общеизвестных песен),
Георгий Леонидзе (поэма «Детство вождя»),
Сергей Михалков (стихи для детей),
Александр Твардовский (поэма «Страна Муравия»).
Драматургия:
Первая степень:
Александр Корнейчук (пьесы «Платон Кречет» и «Богдан Хмельницкий»),
Константин Тренев (пьеса «Любовь Яровая»),
Николай Погодин (пьеса «Человек с ружьем»).
Вторая степень:
Самед Вургун (пьеса «Вагиф»),
Кондрат Крапива (пьеса «Кто смеётся последним»),
Владимир Соловьёв (пьеса «Фельдмаршал Кутузов»).
* * *
В марте 1941 года – состоялась выставка произведений женщин- художников
Ленинграда. Среди участников – М. А. Асламазян, В. М. Белаковская,
Р. В. Великанова, Л. И. Гагарина, О. Д. Жудина, Е. П. Жукова,
М. А. Зубреева, И. К. Колесова и другие.
* * *
3 апреля 1941 года был четверг — Москва (СССР)
– Ушел из жизни русский советский художник, скульптор-монументалист
Шадр Иван Дмитриевич, (род. в 1887).
* * *
13 апреля 1941 года было воскресенье – Москва - Токио
— Между СССР и Японией был подписан Пакт о нейтралитете, предусматривавший
«мирные и дружественные отношения между двумя странами».
Пакт был денонсирован СССР в одностороннем порядке 5 апреля 1945 года.
* * *
14 апреля 1941 года был понедельник – Камчатка (СССР)
— геолог Татьяна Устинова и её проводник Анисифор Крупенин
открыли на Камчатке Долину гейзеров.
* * *
27 Апреля 1941 года было воскресенье – Ленинград (СССР)
— в залах ЛССХ открылась «Седьмая выставка произведений художников
Ленинграда». На выставке экспонировалось 592 произведения живописи,
графики, скульптуры 186 авторов. Среди участников были –
П. И. Басманов, Г. Н. Бибиков, М. М. Джагупова, Р. А. Захарьян,
М. А. Зубреева, М. С. Копейкин, Н. И. Костров, А. А. Кострова,
А. И. Лактионов, А. М. Любимов, Г. М. Неменова, М. Ф. Островская,
В. В. Пакулин, В. М. Орешников, М. Г. Платунов, А. И. Русаков,
В. В. Суков, В. К. Турбасов, Е. М. Чепцов, Я. М. Шур и другие.
В Ленинграде открылась выставка произведений Л. Ф. Овсянникова
* * *
5 мая 1941 года был четверг – Москва (СССР)
— В Большом Кремлёвском Дворце в 19 часов состоялся прием для выпускников
военных академий РККА. На нем выступил Сталин. Говоря о международном
положении он сказал, что Германия является настоящим врагом СССР.
В газетах, сообщавших о его выступлении эти слова не присутствовали.
Статьи были отредактированы в соответствии с политической ситуацией.
Но некоторые западные журналисты узнали о содержании выступления.
Передавать эту информацию в свои редакции они не могли по причине жесткой
цензуры в то время. Но один из корреспондентов как-то смог передать это в
свою редакцию. В течении недели его выслали из СССР.
* * *
6 мая 1941 года был четверг – Москва (СССР)
Иосиф Виссарионович Сталин стал Председателем Совета Народных Комиссаров СССР.
(Глава Советского правительства)
* * *
В эти дни начала мая в Москву прилетели два американца — муж и жена:
писатель и журналист Эрскин Колдуэлл и фотокореспондент Маргарет
Борк-Уайт (Бурк-Уайт). Инициатором поездки была Маргарет. До этого она
была уже в СССР как фотограф. В 1931 году её фотографии сделанные в СССР
уже печатались в американских журналах. При выдаче ей визы советский посол
в США предупредил её, что последние нескольких лет на территории СССР
действует запрет на работу иностранных фотографов и он не может
гарантировать, что она получит разрешение на фотосъемку .
О цели её поездки знал только фоторедактор журнала “LIFE”.
Ее муж Эрскин ехал, как фрилансер — свободный от обязанностей работник.
У него была только предварительная договоренность с журналом “LIFE” и CBS
о публикации будущих материалов, если такие появятся и будут представлять
интерес. Советский Союз был выбран ими как страна, которая вскоре должна
была вступить в войну против Германии. В Америке в этом уже никто не
сомневался. Весь вопрос был в том, когда это произойдет. В Великобритании
и вероятно в США знали, что Германия усиленно готовится к нападению на СССР.
Маргарет к этой поездке готовилась серьёзно. Она потратила почти месяц на
подготовку оборудования и уроки по ремонту фототехники, Бывая в СССР, она
знала, что если с её фототехникой что-то случится, она окажется без помощи.
В багаже у американцев было 5 фотокамер, 22 объектива, 3000 ламп фотовспышки,
очень много фотопленки, переносное оборудование и химреактивы для проявки
пленки, запасные части и разные винты для аппаратуры на случай поломки
техники и многое другое, что Маргарет посчитала необходимым иметь на всякий
случай. Общий вес всего этого был около 300 кг. Почти всё, за исключением
основных фотокамер и объективов и немного пленки, было отправлено морем в
Гонконг.
Из Нью-Йорка они вылетели через Индианаполис в Гонолулу на Гаваях,
в последних числах марта. Дальше был перелет на остров Мидуэй и остров Уэйк.
Оттуда перелет на Филиппины в Манилу. В то время Филиппины были еще свободны -
японцев там не было, поэтому американцы могли пользоваться Филиппинами для
полетов в Азию.
Из Манилы был перелет в Гонконг. Дальше они следовали по территории Китая
через Чунцин, Ланьчжоу, Гоби, и до Хами, почти на границе с Монголией.
От туда уже путь лежал до советской границы и в Алма-Ату. Целый месяц они
потратили на дорогу через весь Китай, пересекая его с юго-востока на северо-
запад. Добирались в основном на машинах. Китай был ещё не красный и на его
территории вполне комфортно себя чувствовала белая эмиграция.
В Алма-Ате на таможне перед вылетом в Москву у них очень тщательно проверили
весь багаж, всё фото оборудование, фотоаппараты и даже хим.реактивы для
проявки пленок. Открывали флаконы с реактивами и проверяли их.
Из Алма-Аты был долгий перелет в Москву с несколькими посадками для заправки.
На это у них ушло полтора дня. Напомню, что это был 1940 год и скоростной
авиации, тем более реактивной, ещё не было.
В Москву они прибыли в начале мая.
Поселились в гостинице Националь. Номер стоил 96 рублей в сутки
(по курсу того времени -18 долларов). Окна их номера выходили на улицу
Горького. Маргарет называла её — Пятое авеню Москвы. Почти половина номеров
гостиницы были заняты немцами. Их вообще было много в Москве в мае месяце
1941 года.
По прибытию в Москву, благодаря содействия Союза писателей СССР и помощи
Общества по культурному обмену с зарубежными странами, ей удалось получить
разрешение на фотосъемку. При этом были определенные ограничения и запреты.
Но она даже при таком варианте была очень довольна. Съемка была главной
целью её поездки.
Но самым неприятным было то, что погода в Москве, как говорят в таких
случаях, была совсем не летная — было все время пасмурно, периодически шел
снег, серое небо было в сплошной облачности.
Из окон их номера были видны: магазин Сыры, магазин шампанских вин, магазин
игрушек и больше всего заинтересовавший Маргарет магазин Диетическое питание.
Внутри этого магазина был кабинет врача, который бесплатно подбирал
индивидуальную диету и давал рекомендации по здоровому питанию.
В магазине ее поразили диетические салаты и 32 вида хлеба. Но ходила она
туда из-за шоколада. В обычном гастрономе плитка стоила $2.50 (в переводе
на доллары), а в диетическом плитка специального шоколада стоила всего 50
центов.
Среди хороших знакомых Маргарет был Евгений Петров, с которым она
познакомилась, когда он вместе с Ильфом совершал свое знаменитое путешествие
на машине по всей Америке. Ильфа уже не было в живых, он умер в 1937 году,
и они его часто вспоминали.
В начале её пребывания в Москве произошло знакомство с Сергеем Эзенштейном.
Он организовал для американцев специальный показ своего фильма « Александр
Невский». Разговаривая после сеанса он очень убежденно сказал:
— Я чувствую, что мой фильм очень скоро опять появится на экранах.
* * *
Маргарет заметила, что в разговорах между собой люди всё чаще и чаще
переходят к разговорам о политики и войне. Она от разных людей услыхала
много разных анекдотов о Гитлере. Один из них ей почему-то понравился:
Дойдя до берега Английского канала, Гитлер понял, что перед ним непреодолимая
водная преграда и он не знает, что с этим делать и как перевести армию на ту
сторону. В поисках решения он обратился за советом к всё знающему старому
раввину:
— Скажи мне ребе, как мне перейти через канал?
— Это совсем не трудно, отвечает тот.
У Моисея была точно такая же проблема тысячи лет назад.
— И что он сделал? - спрашивает Гитлер.
— Он поступил очень просто. Взял посох, ткнул им в воду, а та
расступилась перед ним.
— О! Это то, что мне нужно. Где взять этот посох?
— В Британском музее, - ответил ребе.»
* * *
В начале июня Маргарет и Эрскин смогли получить разрешение на небольшое
путешествие по Советскому Союзу. Вместе с Евгением Петровым они отправились
в поездку по Украине, в Крым, и Кавказ (Кисловодск, Гори и др.).
* * *
Под Харьковом они были в колхозе «105», названный в честь 105 крестьян
погибших в 1918 году в бою во время оккупации Украины немецкой армией.
С хозяйством колхоза их знакомил Д.Р. Неривний.
* * *
14 июня 1941 года была суббота – Советская Прибалтика (СССР)
В республиках Прибалтики (Литва, Латвия, Эстония) НКВД начал депортацию
жителей вызывавших недоверие власти своим поведением и политическими
настроениями, враждебным отношением к советской власти. Десятки тысяч
«классово чуждых элементов» с семьями были вывезены в восточные и
северные районы страны.
* * *
21 июня 1941 года была суббота - в Восточной Пруссии (Германия)
Генерал Готхард Хейнрици — командующий 43-м корпусом
немецкой армии написал письмо своей жене:
« Когда отправится это письмо, начнется новая кампания. Мы должны
обезвредить соседа, который мог стать для нас опасен, если мы бы
выступили против Англии — на Суэцком ли канале или напав на остров.
Далее, поход должен дать нам сельскохозяйственные районы, которые
в состоянии произвести столько, чтобы прокормить всю Европу.
Последнее, вероятно, главная забота, после того как Америка неофициально
уже находится с нами в состоянии войны. В известной степени, конечно,
играет роль и мировоззренческое противостояние. Как проявит себя новый
враг, никто не знает. Во время финской войны его командование показало
свою слабость. Рядовой боец, как и в Первую мировую войну, изначально
вовсе не слабый противник. Говорят, что боевой дух там вполне на высоте...»
* * *
А этот сосед продолжал жить спокойно и решал обычные жизненные вопросы,
заканчивать дела этой летней недели, как окажется, последней мирной недели
в жизни целого поколения, народа огромной страны.
В Москве утренним поездом в Минск были отправлены декорации и костюмы
спектакля «Дни Турбиных» МХАТа. В воскресенье 22 июня в Минске был объявлен
показ этого легендарного спектакля. Состав, в котором был реквизит МХАТа,
пришел поздно вечером и утром его должны были разгружать.
* * *
А в театре имени Вахтангова была в этот вечер была премьера спектакля
«Маскарад» Арам Хачатурян написал к нему свой, ставший очень популярным,
вальс и посвятил его исполнительнице роли Нины Алле Казанской.
* * *
В Москве к вечеру пошел небольшой дождь
В этот вечер 21 июня 1941 года ближе к ночи в Москве в 21:30 народный
комиссар иностранных дел Молотов по поручению Советского правительства
пригласил к себе немецкого посла Шуленбурга и вручил ему ноту по поводу
неоднократного нарушения советской границы немецкими самолетами. Послу
был задан ряд вопросов по советско-германским отношениям. Ни на один из
них ответ не последовал.
Из Москвы в Берлин в 12:40 ночи была отправлена телеграмма в советское
посольство о необходимости срочно связаться с Риббентропом, или его замом и
задать им те же вопросы.
Что происходило в это время в Кремле очень хорошо известно и много раз
описано. Я не буду отвлекаться на это ещё раз. Сталин продолжал надеяться,
что Гитлер не нарушит договора о ненападении.
* * *
В этот субботний день ответственным дежурным за выпуск воскресного номера
газеты «Правда» был Леопольд Железнов.- известный журналист, один из
руководящих работников редакции. Работа продолжалась до третьего часа ночи.
Он вычитал выходящий номер газеты, в котором рассказывалось о летних отпусках
и новых «здравницах», о новостях сельского хозяйства, о премьерах московских
театров и многом другом. Когда номер был подписан и сдан в печать. Железнов
отпустил рабочих наборного цеха и сам тоже собрался отправиться домой.
Он, как и многие москвичи, планировал в воскресенье со своей семьей: женой
и маленькой дочкой переехать на летние месяцы на служебную дачу в
Серебряный Бор. Для этого на утро была заказана машина.
Как известно эта ночь 22 июня самая короткая в году. В четвертом часу небо
уже начинает светлеть. Из окна кабинета в котором он находился было видно,
как на востоке небо слегка окрашивается в розовый цвет.
- Будет хороший день, - подумал он, и стал размышлять, как они
проведут это воскресенье .
Из этого состояния его вывел раздавшийся среди тишины голос коллеги –
заведующего зарубежным отделом Викторова, который хорошо знал немецкий
язык.
– Леопольд! Включи приемник!... Война началась!
* * *
22 июня 1941 года было воскресенье — Берлин (Германия)
Накануне 21 июня работник советского посольства Валентин Бережков по
заданию посла все время пытался связаться с министром иностранных дел
Германии Риббентропом, или его замом. Но из этого ничего не получалось.
В министерстве отвечали, что все на совещании у Гитлера. Он остался
дежурить в посольстве ночью.
В 3 часа ночи по берлинскому времени, в Москве было 5 утра, в советском
посольстве зазвонил телефон. В трубке прозвучало:
– Рейхс-министр Иоахим фон Риббентроп ждет советских представителей
в своем кабинете в министерстве иностранных дел на Вильгельмштрассе.
* * * * *
ВЕЛИКАЯ ОТЕЧЕСТВЕННАЯ ВОЙНА
22 июня 1941 г. воскресенье – произошло нападение фашистской
Германии на СССР – началась Великая Отечественная война (1941-1945 гг.).
В 12.00 по радио выступил с речью нарком иностранных дел СССР В. М. Молотов.
Но мои герои ничего этого ещё не знали. У них, как и у многих миллионов
советских граждан начался обычный воскресный день. Исключением были города
и территории, которые подвергались уже нападению и бомбардировке немецкой
авиации.
* * *
В это июньское воскресное утро, на листике календаря стояло двадцать
вторе июня, Зинаида Григорьевна и Михаил Иванович сидели на терассе своего
нового дома в поселке «НИЛ» и принимали, угощали своего старого друга,
военного инженера. На петлицах у него были два ромба. Он был специалистом
по авиационным моторам, как они его называли «Кокошку». В этот раз он приехал
к ним в гости один без жены, еще накануне – в субботу. Его жена – подруга
Зинаиды Григорьевны, с которой та в гимназии семь лет сидела за одной партой,
и их сын остались в Москве.
Утром за завтраком после чая, вспомнили события 1935 года связанные с аварией
«Максима Горького». Дело в том, что тогда он работал в ЦАГИ и имел отношение
к созданию этого самолета.
– А ты знаешь Миша, что тогда я чуть не остался без жены и без сына?
– Это как? – удивился Михаил Иванович.
– А вот так! Антонина иди послушай, как я чуть не угробил твою подругу.
Антонина Григорьевна пришла и села напротив.
А Кокошка продолжал.
– Ну вы знаете, что я работал в этом институте, который строил этот самолет.
Там же у него была целая куча моторов. Ими я и занимался. Так вот, когда
решили, что в этот день полетят сотрудники института, некоторые
договорились, что возьмут членов семей. И я своими руками, так сказать,
отправил туда в эту очередь Клаву и Олега. Ему тогда было 15 лет. Они
стояли в обычной живой очереди на посадку.
Была хорошая солнечная погода, как вы помните. я тогда был там на
аэродроме. У меня были разные дела по подготовке полета.
Антонина его перебивает
– Ты говоришь, что Клава с Олегом должны были тоже лететь на этом самолете?
Это Как?
– А вот так. Когда началась посадка, то посадили только 47 человек.
Перед ними посадили 46 и осталось одно место. А их было двое.
Взяли кого-то одного сзади их. Они так расстроились, что вы даже
не представляете.
Антонина Григорьевна опять перебивая – А что было дальше?
- А дальше все знают. Самолет со всеми пассажирами разбился. А теперь
представьте, что со мной было, когда он рухнул. Я чуть не сошел с ума.
Кинулся бежать по полю в сторону вашего поселка. И вдруг слышу голос
Клавдии и Олега. Они когда увидели, что я туда бегу, стали меняя
звать и бежать за мной, на встречу.
– Что произошло с самолетом мы видели. Он возле нас упал, недалеко.
Я видел, как он падал. Даже бегал к его обломкам. Ну и что с твоими?
– А теперь представь, что со мной произошло. Я сел на поле и начал
плакать. Они пришли ко мне и начали меня обнимать. А я плакал.
Такого со мной еще никогда не было.
- Как она сейчас? А то я её давно не видела. – поинтересовалась Антонина
Григорьевна.
– Ты знаешь, она стала какой-то, как бы сказать, суеверной. Вот и вчера,
когда я собрался, к вам, говорит мне – Ты езжай сам, а мы будем дома.
Что-то мне не спокойно. Вот так.
– Ну слава богу, что так обошлось и они живы. Слава богу. –
и Антонина Григорьевна как -то по особому внимательно посмотрела на
Михаила.
– Да, это прекрасно, что все живы. – сказал тот и как – то облегченно
вздохнул. .
После этого сидя на веранде поговорили о политике, шутили, вспоминали
Петербург, студенческую жизнь, со всеми ее затеями и похождениями...
Тут вдруг Михаил Иванович заметил своего соседа по «НИЛ'у», агронома
Александра Ивановича, который стоит у заборчика между участками и машет
им, просит подойти.
— Миша,... война с Германией!... Война!
— Что?!
— Я только с поезда из Москвы. По радио передали сообщение.
Сегодня на рассвете немцы напал на нас. Бомбили Одессу,
Севастополь, Киев и другие города.
Кокошка побледнел, разволновался и быстро стал собираться:
– Мне надо срочно ехать, Клавдия и Олег будут волноваться, и я должен,
по военным правилам, немедленно дать знать, где нахожусь.. Я поехал.
* * *
Итак, война! Люди как-то сразу изменились, всколыхнулись...
Настроение испуганно приподнятое... С одной стороны — страх перед
неизвестностью. страх за жизнь близких, мужей, детей, возможные
разные проблемы. Но основная трагедия была в другом...
Новостью рушилась привычная мирная жизнь, со всеми хорошими и
плохими её сторонами.
(На фото - Москвичи слушают выступление
Молотова по радио 22 июня 1941 года)
* * *
Зинаида Григорьевна и Михаил Иванович тоже решили вернуться из «НИЛа» в
«Сокол». Там в это тревожное время быть лучше, можно быть в курсе событий,
да и от Кости должны быть известия, ведь он в это время находился с группой
студентов института в Старом Крыму, на летнем семестре.
* * *
А в редакции газеты «Правда с самого утра собрались все работники.
Состоялась утренняя летучка и общий митинг.
Леопольд Железнов, который одним из первых в редакции узнал
о начале войны, первым объявил, что идет добровольцем
О переезде на дачу он даже не вспоминал. Мысли были о другом..
Даже то, что его жена была беременна и скоро должна рожать,
тоже отошло на второй план. Он сразу отправился в военкомат.
Он оставил жене с дочерью записку о том, что « война будет длиться два три
месяца и проходить, в основном, на территории противника. Зимних вещей брать
не следует, и ехать надо в Сталинград к Левке Гонору. Туда ни один немецкий
самолет не долетит, и скоро мы снова будем вместе ».
Что можно по этому поводу сказать? Только одно, что на всех уровнях
в стране люди верили во всё то, что тогда говорилось по радио и в прессе.
Верили "своему отцу народов", его словам, его обещаниям.
* * *
Как только Михаил Иванович с Антониной приехали в Сокол, он увидел своего
соседа, которого двенадцать лет тому назад сагитировал перебраться жить из
Москвы в «Сокол» - рядом был свободный участок.
Он был директором Психоневрологического института, академик и ученик
П. Павлова. Константин Николаевич Корнилов (1879-1957), бывший сибиряк, с
большими «запорожскими» усами, интересный человек, но совершенно одинокий
в жизни! Его жена, Мария Сергеевна была человеком совершено другого склада,
чем муж.. Детей у них не было. За двенадцатилетнее их соседства Михаилом
Ивановичем, их участки разделял только низенький заборчик, жизнь их семьи
была видна, как на ладони. Они оба были горячими патриотами своих садов, и
Константин Николаевич будучи дома, всегда возился со своими цветниками и
фруктовыми деревьями.
Увидев Михаила Ивановича входящего с улицы во двор, он быстро подошел к
заборчику между их участками и позвал его. Обняв Михаила Ивановича,
расплакался, сказав:
— Вот когда пришло спасение!..
Мысли, сидевшие много лет глубоко в сознании, прорвались наружу..
Как-то раньше будучи в его доме, Михаил Иванович, рассматривая очень
интересные, изданные на французском и английском языках, альбомы мировой
ассоциации психологов, задал ему вопрос:
— Константин Николаевич, простите за откровенность, почему за столько лет
я никогда не видел у вас ни одного постороннего человека? Ведь у вас
должно быть очень интересное общество, одного студенчества сколько!
Кстати, надо сказать, что Константин Николаевич в те времена был
бессменным делегатом в «Моссовете» от московского студенчества.
Улыбнувшись, тот грустно ответил:
— Так лучше, так спокойнее...
Константин Николаевич показывал Михаилу Ивановичу интересные альбомы,
которые издавались заграницей раз в пять лет, с его портретами и статьями
о нем иностранных коллег.
В тридцать седьмом — тридцать восьмом годах у него были проблемы. Некоторые
коллеги нападали на него с обвинениями в отклонении от «генеральной линии».
Сосед специально звал Михаила Ивановича к себе и читал выдержки из своего
очередного доклада или статьи, а потом спрашивал:
— Ну как? Не обнаружили-ли, какую - нибудь антисоветскую ересь?
Это очень важно, у вас свежая голова, а я что-то уже плохо соображаю...
За полтора года до войны, Михаил Иванович вторично оказался инициатором
приобретения Константином Николаевичем дачного участка, перетащив его в
«НИЛ» (с сохранением дома в Соколе). Он построился напротив, через дорогу
и в войну решил тоже отсиживаться там от бомбежек, но его срочно вызвали в
Москву и тотчас же эвакуировали в Среднюю Азию. В отличии от простого
художника, он был видным ученым и о нем власти не забыли.
* * *
В этом месте я хочу немного отвлечься от событий 41 года и рассказать о
самом Константине Николаевиче и некоторых моих выводах о такой своеобразной
реакции некоторых граждан СССР на нападение Германии.
После революции и гражданской войны многие представители старых до
революционных институтов не бывшие дворянами и не подвергавшиеся никаким
репрессиям более, или менее спокойно жили и работали. Среди них были и ученые,
инженеры, творческие люди, и в том числе простые люди. Не все из них были
довольны советской властью. Причины для этого были разные. Перечислять их в
данный момент не имеет смысла. Главное то, что опасаясь любых неприятностей
и особенно репрессий, люди ушли сами в себя, перестали вслух на людях
высказывать свое мнение о том, что происходит вокруг, о своих симпатиях и
антипатиях. Люди жили с этим непринятием власти при этом работая и созидая для
неё и государства в целом. И в силу этих многолетних обстоятельств появление
любой возможности прекращения этой власти они воспринимали с пониманием, с
принятием, с радостью. И к этому добавлялась очень важная компонента. Очень
многие люди старшего поколения помнили что происходило во время Первой мировой
войны. Многие были в немецком плену и помнили как вели себя и обращались с
ними тогда в Германии. Традиционно многие воспринимали немцев как европейскую
цивилизованную нацию, и не ожидали от неё ничего страшного,
противоестественного.
В частности и Михаил Иванович и Зинаида Григорьевна хорошо помнили как вели
себя немецкие оккупационные войска в 1918-1919 годы на Украине в самом городе
Сумы, где они тогда находились. Вот эти традиционные мнения о Германии и
немцах сыграли злую шутку очень со многими. Далеко не все в СССР понимали и
знали, что Германия уже не та, что в ней царят уже совсем другие, далеко не
христианские ценности, законы и нормы, никак не соответствующие человеколюбию.
Другая сторона была сложнее. Народ за два десятка лет научился скрывать свои
настоящие мысли и чаяния, боялся всех и каждого, даже друзей, а иногда и
членов своей же семьи, но теперь в глазах и на лице появилось что-то новое,
трепещущее. Это новое... было надеждой на спасение. Казалось, — только война,
внешние силы смогут изменить обстановку, сломать эту чудовищную систему
(сталинизма).
* * *
Боевое донесение командующего войсками 4-й армии
о нападении противника и о действиях войск армии (22 июня 1941 г.)
« Минск. Командующему войсками Западного особого военного округа Доношу:
в 4.15 22.6.41 г. противник начал обстрел крепости Брест и района города
Брест. Одновременно противник начал бомбардировку авиацией аэродромов
Брест, Кобрин, Пружаны. К 6 часам артиллерийский обстрел усилился
в районе Брест. Город горит. 42, 6-я и 75-я стрелковые и 22-я и 30-я
танковые дивизии выходят в свои районы; о 49-й стрелковой дивизии данных
нет. Штаб 28-го корпуса - Жабника. Данных к 6 часам 30 минутам о
форсировании противником р. Зап. Буг не имею. Штабом перехожу на запасный
командный пункт – Буховиче. 22-я танковая дивизия под артиллерийским огнем
в беспорядке вытягивается в свой район. Самолеты противника с 6 часов
начали появляться группами по 3-9 самолетов, бомбили пружанскую дивизию,
результаты неизвестны.
* * *
Генерал Готхард Хейнрици — командующий 43-м корпусом
немецкой армии в это время писал своей жене:
В 3:15 сегодня — начало войны с Россией. Напротив деревни Мельник
встречаю генерала фон Кохенхаузена и сообщаю ему, что он должен
продвигаться вперед быстрее, чем планировалось прежде, так как
сегодняшний день показал, что нам противостоит лишь слабый и не
готовый к бою противник. Русская армия была канонадой буквально
поднята с кроватей. Никого еще так не заставали врасплох, они все
лежали в постелях, спали, и им пришлось выбегать наружу практически
в исподнем. А там уже подошли наши парни, которые, например полк фон
Чуди, за три с половиной минуты в надувных лодках пересекли 150-метровый
Буг и заставили их отступать. Но кое-где русский дрался очень упорно.»
* * *
А поздно вечером в этот день - 22 июня 1941 года в Лондоне
английский писатель Джордж Оруэлл написал в своем дневнике:
« Сегодня ;утром немцы напали на СССР. ; Все очень возбуждены.
Общее мнение – такой оборот событий нам ;на ;пользу. Это так лишь
при условии, ;что русские действительно намерены дать отпор и
способны оказать серьезное сопротивление, если и недостаточное
для того, чтобы остановить немцев, то по крайней мере достаточное
для того, что потрепать их воздушный и морской флот. Очевидно,
ближайшая цель немцев не территория или нефть, они попросту хотят
уничтожить русский воздушный флот и тем самым устранить угрозу для
своего тыла, пока разбираются с Англией. Невозможно угадать, как
смогут показать себя русские. Худший знак – что немцы, вероятно,
не предприняли бы такую попытку, не будь они уверены, что в состоянии
это осуществить, причем очень быстро. »
* * *
В этот день с самого утра советское посольство в Берлине на Унтер дер Линден
было окружено отрядом эсэсовцев. Вход и выход из него были запрещены.
Только некоторым дипломатам со своими семьями удалось попасть
в посольство. Торговое представительство СССР в Берлине было захвачено
* * *
На следующий день из Крыма от Константина пришла телеграмма с просьбой
срочно перевести деньги на дорогу, так как имевшаяся наличность была уже
потрачена. Хозяйственная служба института, моментально «смотала удочки»,
а студенты, которые прежде разгуливали по Севастополю, заглядывая частенько
в ресторанчики, оказались брошенные и сами решали свои проблемы.
* * * * *
ХРОНИКА СОБЫТИЙ ЛЕТА
23 июня 1941 г. понедельник – 2 день войны
– немецкими войсками взят город Вильнюс
А на юге Франции в маленьком городке Мимизане жена генерала Деникина
Ксения Васильевна написала в своём дневнике:
« О Россия! Чаша страданий ещё не испита тобою до дна! Борются два
антихриста. Конечно, нападение Германии означает конец коммунизма в
России. Но какую цену придётся за это платить! Сейчас же немецкие
бомбы разрывают на части русские тела, проклятые немецкие танки
заполнили нашу страну, льётся русская кровь ».
Сам же Деникин при всей его одиозности остался русским патриотом
На слова одного из эмигрантов о развитии ситуации на войне – «или
большевистская петля, или чужеземное иго» – он ответил:
«Я не приемлю ни петли, ни ига. Верую и исповедую: Свержение
советской власти и защита России».
Однако на фоне фашистских бесчинств коммунизм перестал быть для Деникина
актуальной угрозой. Из двух правителей – Гитлер и Сталин – последний ему
казался меньшим злом. Деникин понимал, что под прикрытием борьбы с
коммунизмом Гитлер преследует в Восточной Европе и СССР исключительно
захватнические цели.
Интересно, что сразу после нападения на СССР, немецкие власти во Франции
арестовали жену Деникина Ксению Васильевну. Причиной был её возраст.
Все русские эмигранты моложе 55 лет подлежали отправке в концлагеря.
Самому же Деникину тогда было уже 69 лет. Склонить самого Деникина к
сотрудничеству, чтобы использовать его имя, немцы не смогли.
От их помощи он отказался: - « Благодарю. Я ни в чем не нуждаюсь »
И в дальнейшем во время войны он не изменил своего мнения.
С ним встречались в 1943 году власовцы. Пришедшие к Деникину они были очень
удивлены, когда белый генерал стал вести анти-германскую пропаганду, говорить
о будущем России и ответственности перед своей Родиной. Он подвел пришедших
к нему представителей Русской освободительной армии (РОА) к своей карте
военных действий и стал показывать, как Красная Армия продвигается в сторону
Германии. Один из власовцев, бывший матрос Черноморского флота, спросил
генерала, может ли кто-небудь победить Россию?
«Нет, – заявил генерал. – Никто не может».
«Я тоже так думаю!» – радостно подтвердил моряк. Деникин советовал власовцам
освободиться от немецкой зависимости и перейти на сторону западных союзников
СССР, говоря, что только в этом случае они сохранят себе жизнь.
И действительно, когда батальон РОА был направлен на Западный фронт, многие
его солдаты и офицеры перешли на сторону англо-американских войск. Известно
о встрече Власова и Деникина, но два генерала не смогли найти общий язык.
Совершенно по разному они понимали, что такое верность присяге, и любовь
к Родине.
Есть информация, что Деникин в 1943 году решил отправить на родину для
бойцов Красной Армии вагон с медикаментами, приобретенными на собственные
деньги. Сталин, по словам историка Юрия Гордеева, был вынужден решать:
принять или нет этот дар. Решили воспользоваться помощью, но никому не
сообщать, от кого она пришла.
Ну а в СССР он всегда будет считаться белым генералом, врагом советской
власти. Таким он и остался в истории страны, которая для него была всем.
* *
Но не все в среде русской белой эмиграции отнеслись к происходящему на
востоке так как генерал Деникин. В самый первый день нападения на СССР
вполне определенно сформулировал свою позицию Атаман Донского казачества
генерал Краснов в своём воззвании к казакам::
«Я прошу передать всем казакам, что эта война не против России, но против
коммунистов, жидов и их приспешников, торгующих Русской кровью. Да поможет
Господь немецкому оружию и Гитлеру! Пусть совершат они то, что сделали для
Пруссии Русские и Император Александр I в 1813 г.»
* * *
А на следующий день (второй день войны) он написал атаману Балаббину:
« Итак... Свершилось. Германский меч занесен над головой коммунизма,
начинается новая эра жизни России, и теперь никому не следует искать и
ожидать повторения 1918-го года, но скорее Россия (не Советская) – является
в роли порабощенной Пруссии, а Адольф Гитлер в роли Императора Александра I.
Германия готовится отдать старый долг России. Быть может, мы накануне новой
вековой дружбы двух великих народов ».
И он же, как позже будут говорить некоторые источники, написал текст
присяги казаков:
«Обещаюсь и клянусь Всемогущим Богом, перед Святым Евангелием в том,
что буду Вождю Новой Европы и Германского Народа Адольфу Гитлеру верно
служить и буду бороться с большевизмом, не щадя своей жизни до последней
капли крови. Все законы и приказания, от поставленных Вождем Германского
Народа Адольфа Гитлера начальников отданные, по всей силе и воле исполнять
буду. В чем да поможет мне Господь Бог Всемогущий. В заключение сей клятвы
целую Слово и Крест Спасителя моего. Аминь»
Сегодня зная к чему всё это приведет, зная судьбу самого генерала Краснова
и большинства его казаков, выполнивших до конца эту присягу, можно сказать,
что самой умной, поступавшей последовательно в своих действиях тогда,
оказалась одна единственная анти-коммунистическая организация - НТС.
Но о ней будет рассказ позже и по причине того, что некоторые мои персонажи
будут, так, или иначе, иметь к ней отношение.
* * * * *
А в Москве моим героям в этот день было не до таких высоких материй.
Их единственный сын был от них далеко – в Крыму, и что с ним они не
знали. Вечером из Крыма от Константина в Сокол пришла телеграмма:
« Деньги закончились уехать не могу шлите на почту до востребования »
* *
А из Крыма от Константина в Сокол пришла телеграмма:
« Деньги закончились уехать не могу шлите на почту –до востребования »
* *
А Генерал Готхард Хейнрици — командующий 43-м корпусом
немецкой армии в этот день вечером записал:
« Вчера нам противостояла русская дивизия, которую мы застали совершенно
врасплох и затем ее разбили. Массы солдат бродят повсюду по бескрайним лесам,
сидят на бессчетных хуторах, часто стреляют нам в спину. Русский вообще ведет
войну коварно. Поэтому наши парни проводят зачистки жестко, без пощады.
Повсюду наши парни забирают у крестьян лошадей для наших повозок, что
вызывает в деревнях плач и вопли. Вот так «освобождают» население. Но нам
нужны лошади, а крестьяне, возможно, получат позже какие-то деньги. Мы
наконец-то достигли реки Лесная в Беловежской Пуще. Зной и невероятные
песчаные дороги изматывают войска. Сегодняшний переход был довольно длинным.
Увы, похоже, что русский ускользнул из подготовленного «котла» или его вообще
там не было. Нигде никакого сопротивления. Похоже, сбывается то, чего не
желали: русский отходит. Как раз этого мы не хотим. Но пока ничего не ясно. »
* *
В этот же день 23 июня 1941 года в Лондоне
английский писатель Джордж Оруэлл написал в своем дневнике:
Речь Черчилля, на мой взгляд, очень хороша. Она не понравится левым, но они
забывают, что он должен обращаться ко всему миру, т. е. к американцам
Среднего Запада, офицерам воздушного и военного флота, недовольным
лавочникам и фермерам, а также к самим русским, не говоря уж о политических
партиях левого крыла. Его враждебные комментарии о коммунизме были совершенно
справедливы и попросту подчеркивали тот факт, что предложение помощи было
искренним. Можно себе представить, какой писк подымут по поводу этих ремарок
корреспонденты «Нью стейтсмен» и т. д. А какое впечатление, по их мнению,
сложилось бы, если бы Сталин вдруг взял и объявил: «Я всегда был убежденным
сторонником капитализма»?
Невозможно предугадать, какое впечатление этот шаг Гитлера произведет в США.
Мысль, будто он сразу же поведет к созданию сильной про-нацистской партии в
Англии, полное заблуждение. Здесь есть, без сомнения, богатые люди, которые
хотели бы, чтобы Гитлер уничтожил советский режим, но они окажутся в жалком
меньшинстве. Католики непременно окажутся среди них, но, скорее всего, им
хватит ума не обнаруживать свои предпочтения, пока сопротивление русских не
начнет слабеть. Поговорив с людьми в ополчении, включая бедняков и вполне
богатых бизнесменов, я убедился, что все полностью на стороне русских, хотя
существенно расходятся во мнениях относительно способности русских
сопротивляться……..
Без сомнения, в России существует сильная про-нацистская партия и, смею
сказать, Сталин во главе ее. Если Россия вновь перейдет на другую сторону
и Сталин сыграет роль Патена, без сомнения, местные коммунисты последуют
за ним и вновь станут про-нацистами. Если советский режим будет попросту
сметен, а Сталин убит или взят в плен, многие коммунисты, по моему мнению,
перенесут свою лояльность на Гитлера. Сейчас британские коммунисты издали
своего рода манифест, призывающий к созданию «народного правительства»
и т. д., и т. д. Они сменят тему, как только из Москвы придут инструкции.
Если русские действительно оказывают сопротивление, не в их интересах иметь
слабое правительство в Британии или подрывные влияния здесь. Без сомнения,
десяти дней не пройдет, как коммунисты сделаются супер-патриотичными –
скорее всего, появится лозунг «Вся власть Черчиллю», – и никто не будет
обращать на них внимания. Но если союз между двумя странами будет подлинным,
с определенной мерой взаимопомощи, внутренний политический эффект этого
будет благоприятен для обеих сторон. Особые обстоятельства, в силу которых
русская военная помощь оказала дурное влияние в Испании, здесь отсутствуют.
Все заранее рассуждают о том, какими скучными окажутся «свободные» русские.
Пророчат, что они будут в точности похожи на русских «белых». Людям видится
Сталин в маленьком магазинчике в Патни, продающий самовары и исполняющий
кавказские танцы, и т. д., и т. д.
* * *
А американцы Маргарет и Эрскин провели этот день в сопровождении переводчика
в пригородах Сухуми в абхазских колхозах. Они старались побывать в разных
местах и узнать реакцию на начало войны у простых гражданских людей.
Сельские собеседники не понимали, не верили. Как могло случиться, что
Германия напала? То, что было ожидаемым на Западе, советских граждан повергло
в растерянность и смятение. Легко представить картину: в абхазскую глубинку
под Сухуми, где новость могли даже еще и не слышать, приезжают иностранцы(!)
на автомобиле и расспрашивают о начавшейся войне с немцами. Американские
супруги оказались очевидцами потрясения, горя и решимости первых дней войны.
* * *
24 июня 1941 г. вторник – 3 день войны
– сообщения о военных действиях стало делать Совинформбюро.
* * *
В этот же день 24 Июня 1941 года – в Ленинграде прекращен
доступ зрителей в Эрмитаж и Русский музей, закрыты многие другие
музеи, прекращены гуляния в садах и парках. ( Город начинает
готовиться и заниматься эвакуацией ценностей музеев на восток страны)
И занимаются этим люди не получая специальных распоряжений от
центральной власти. Та попросту в шоке. Сталин закрылся и никого не
хотел видеть. А принимать решения он вообще был не в состоянии.
* * *
А Генерал Готхард Хейнрици — командующий 43-м корпусом
немецкой армии в этот день вечером записал:
« В общем и целом создается впечатление, что русский отводит свои силы на
восток. Но если доходит до боя, то сражается он стойко. Он куда сильнее,
чем французский солдат. Предельно выносливый, хитрый и коварный. Некоторые
из наших потерь вызваны тем, что русские стреляют в спину нашим бойцам. »
* *
В этот же день 24 Июня 1941 года произошло ещё одно событие, которое можно
считать знаковым в этот период войны – одновременно в газетах «Известия» и
«Красная Звезда» были опубликованы стихи поэта В. И. Лебедева-Кумача
«Священная война».
Вставай, страна огромная,
Вставай на смертный бой
С фашистской силой тёмною,
С проклятою ордой!
Пусть ярость благородная
Вскипает, как волна, -
Идёт война народная,
Священная война!
Дадим отпор душителям
Всех пламенных идей,
Насильникам, грабителям,
Мучителям людей.
Пусть ярость благородная
Вскипает, как волна, -
Идёт война народная,
Священная война!
Не смеют крылья чёрные
Над Родиной летать,
Поля её просторные
Не смеет враг топтать!
Вставай, страна огромная,
Вставай на смертный бой
С фашистской силой тёмною,
С проклятою ордой!
Пусть ярость благородная
Вскипает, как волна, -
Идёт война народная,
Священная война!
Сразу же после публикации в газетах композитор
А. В. Александров написал музыку к этим стихам..
* * *
25 июня 1941 г. среда – 4 день войны
– Финляндия объявила войну СССР.
* * *
26 июня 1941 г. четверг – 5 день войны
– Немецкие войска взяли Даугавпилс.
В этот день 26 июня 1941 г. на Белорусском вокзале Москвы одна из групп
ансамбля красноармейской песни и пляски СССР ещё не выехавшая на фронт
впервые исполнила песню. Солдаты, отправлявшиеся в это время на фронт,
были первыми слушателями этой песни — марша.
* * *
27 июня 1941 г. пятница – 6 день войны
– Венгрия объявила войну СССР.
В Москву из своего небольшого путешествия вернулись американские журналисты:
Маргарет с мужем и сопровождавший их писатель Петров. Они поселились в той же
самой гостинице «Националь». Им дали номер в котором до этого жил торговый
представитель Германии в СССР.
Это были огромные апартаменты с пианино и отдельной террасой, с которой
открывался вид на Красную площадь и мавзолей Ленина. Самое удивительное
было то, что стоил он те же 96 рублей в сутки. Маргарет расспросила портье,
который рассказал, что немцы начали массово выезжать из отеля за неделю до
начала войны. В течении этого времени все немецкие представители срочно
покинули Москву. К субботе 21 июня не осталось никого кроме двух человек,
которые в спешке сбежали на следующее утро бросив свои чемоданы и не
заплатив за проживание.
* * *
В этот же день 27 июня 1941 года
Немецкие войска подошли к самому Минску. Из него продолжало бежать население.
В дом, в котором жила еврейская семья — мать и четверо маленьких детей, один
был ещё грудным, прибежала соседка и закричала:
— «Нужно уходить, Берта Ароновна! Немцы вот-вот войдут в город!»
Женщина грустно посмотрела на неё. Она в это время кормила грудью младшего
пятимесячного сына — Лёву:
— Куда же я побегу с четырьмя детьми? Да и мужа мне нужно из командировки
дождаться. Он приедет, а нас нет. Где же он потом будет искать нас?
— А ты хочешь, чтобы он вернулся из командировки и застал тебя с детьми в
виде трупов? А после войны он вас всё равно найдёт. Бегите пока не поздно!
Не долго думая, в голове у неё звучали слова -" В виде трупов, в виде
трупов...", она одела детей что попало под руки, запеленала малыша и пошла с
детьми по пыльной дороге на восток.
Маленького Лёвочку она несла на руках., а все остальные бежали за ней гуськом .
Они были не одни. Со всех сторон их окружали такие же беженцы. Все бежали от
немцев. Бежали в прямом смысле. Первое время именно бежали. Потом уставши, шли
медленнее, делая остановки.
Немецкие самолёты периодически бомбили эти толпы мирных людей. Когда в небе
появлялся самолет, все разбегались , кто куда мог, прятались на обочине.
Обратно возвращались не все. Крики, плач сопровождал эти толпы спасающихся.
Раздавались крики мужчин обращенные к женщинам.
— Снимите с головы белые платки.
Белые пятна на головах у женщин на дорогах с беженцами, были для немецких
летчиков, как идеальные мишени.
Вся масса народа дошла до большой развилки. Куда идти — влево или вправо.
Никто не знал, куда бежать. И толпа разделилась на два потоке. Одни влево, а
Берта Ароновна со своими детьми пошла направо. Позже стало известно, что все,
кто побежал налево, попали прямо к наступавшим немцам и почти все погибли.
Берта Ароновна была одета в пальто с большой каракулевой пуговицей на животе,
несмотря на то, что стояла страшная жара. Зачем ей в жару пальто, она не
понимала, но подумала, что Лёве будет за что держаться. И действительно
Лёвочка вцепился маме в большую пуговицу. И вот держится Лёвка за эту пуговицу,
а старшие: двенадцатилетний Лёня, двухлетняя Кларочка и пятилетняя Слава
бежали следом, хватаясь за мамино пальто. О том, что пальто пригодится ночью
станет понятно позже. Леня периодически младшую сестру брал на руки, помогал
ей. Очень скоро у пятилетней Славы устали ноги. Она остановилась и заплакала.
Берта Ароновна остановилась и тоже заплакала. Она присела, обняла дочь и
зашептала ей на ухо пересохшими губами:
— Нельзя нам, Славочка, останавливаться, никак нельзя.
Надо идти-бежать через не могу.
А та ревёт и ни в какую не может двинутся с места. Ноги стали, как железные.
И вдруг они увидели едущий в их сторону грузовик. В кабине рядом с шофером
сидела какая-то важная дама в модной шляпке и с накрашенными ярко-красной
помадой губами. А кузов грузовика был наполнен мебелью. Много красивой мебели,
вот-вот за борта машины вывалится. Дама брезгливо показала в окно женщине с
детьми, чтобы те не мешали проехать
Берта Ароновна начала отходить на обочину и отводить детей, чтобы не мешать
этой даме спасать свою мебель. Но в это время грузовик резко остановился.
Шофер выскочил из кабины и начал эту мебель прямо на дорогу выбрасывать и
закричал:
— Жиночка, почекай, я тебя сейчас с детками твоими в кузов посажу!
А женщина из кабины как заорёт:
— Ты что делаешь, негодяй?! Да я мужу скажу, он тебя под трибунал отдаст,
он тебя расстреляет за нарушение приказа!
А тот к ней подбежал, схватил её за воротник и говорит ей:
— Заткнись ты, сволочь, ты что не понимаешь, если я их тут на этой дороге
оставлю, они мне до конца жизни сниться будут! Когда довезу их в
безопасное место, тогда можешь стрелять меня и вешать, тварь ты поганая!
Дамочка тут же замолчала, а шофер посадил их всех в кузов, а потом ещё взял
несколько женщин с детьми, и они поехали. Доехали благополучно, немцы не
бомбили в это время. Он их довез до города и высадил, а потом поехал с
дамочкой дальше..
А Берта Ароновна долго после сокрушалась, что даже не спросила имени того
доброго человека, спасшего её и всех её детей.
Я специально называю водителя грузовика шофером. В те годы в основном
у этой профессии было такое название.
Ну, а чтобы не мучать моего читателя, скажу, что судьбе было угодно сохранить
жизнь всей этой семьи. Они были в эвакуации. А когда война закончилась,
ей муж Абрам Нахимович вернулся после демобилизации и нашел их всех
живыми и здоровыми.
Земной поклон и спасибо тому неизвестному советскому шоферу, спасшему эту
семью. Его судьба неизвестна, но свой человеческий подвиг он совершил.
Спасенные им и их потомки всегда будут помнить о нём. И мы с вами тоже.
* * *
28 июня 1941 г. суббота – 7 день войны
– Албания объявила войну СССР.
* * *
Немцы заняли Минск. Нацистами создано Барановичское гетто.
Закончилось крупное танковое сражение в районе Луцк-Дубно-Броды;
разгромлены пять мехкорпусов РККА.
В районе Белостока и Минска немецкие войска взяли в окружение крупную
группировку частей Западного фронта РККА (Белостокско-Минское сражение).
* * *
В этот день 28 июня 1941 года в Москве (СССР)
С самого утра американка Маргарет узнаёт, что вышел новый приказ
(она назовет его “anticamera law”), на основании которого в каждого
человека с камерой в руках можно стрелять без предупреждения.
В этот момент она понимает, что ей выпал величайший шанс в ее жизни.
Она единственный фотограф и представитель иностранной прессы в огромной
стране, которая вступила в одну из самых больших воин в своей истории.
Второй проблемой становится американский приказ об обязательной эвакуации
всех граждан США из Москвы. Часть вывозят самолетами в Стокгольм, а
остальных отправляют на поезде во Владивосток. Посол Стейнхард предупреждает
их о возможной скорой бомбардировке города и сообщает, что осталось два
последних свободных места в вагоне и что это их последний шанс ухать.
Маргарет с мужем отказываются и отвечают ему, что приехали в Москву, для
того, чтобы работать, а не чтобы сбежать в один из самых важных моментов в
истории. И она реально становится той одной — единственной. Под всеми
фотографиями в американской и прессе разных стран будет стоять её имя.
* * *
29 июня 1941 г. воскресенье – 8 день войны
– В СССР после шести дней обороны пала Лиепая.
Резиденция американского посла — Спаззо-Хаус (так и написано Spazzo), начала
использоваться как американское посольство. Это было сделано из-за того, что
здание посольства находилось напротив Кремля и в него могла попасть бомба, и
не одна, не попавшие по основной цели. Опасаясь быть сбитыми, немецкие летчики
совершали бомбометание с очень большой высоты и не очень прицельно.
Американский посол Стейнхард в течение нескольких недель вел приготовления к
будущей эвакуации дипломатического представительства. Резервное американское
посольство было оборудовано на даче в 30 километрах от Москвы по Ленинградскому
шоссе. Он был целиком поглощен этим вопросом и сам выбирал цвета для окраски
стен и плотную ткань, чтобы занавесить окна. Ткани, как и многое другое, что
невозможно было достать в Москве, доставляли из Стокгольма со специальным
курьером. Он заказал из США несколько больших палаток и установил их под
деревьями рядом с домом для размещения американских граждан, которым придется
покинуть отели в случае начала боевых действий. До последнего момента он не
знал, что место выбранное им для эвакуации было в опасной близости к нескольким
фабрикам по производству боеприпасов, которые подверглись массированным
бомбардировкам. Когда это стало известно, то уже не было возможности и времени
искать что-то другое.
* * *
30 июня 1941 г. понедельник – 9 день войны
В СССР немецкие войска заняли Львов.
А в Париже русский писатель Иван Шмелёв
в письме к О. А. Бредиус-Субботиной написал:
«Я так озарен событием 22. VI, великим подвигом Рыцаря, поднявшего меч
на Дьявола. Верю крепко, что крепкие узы братства отныне свяжут оба
великих народа. Великие страдания очищают и возносят. Господи, как
бьется сердце мое, радостью несказанной».
Как и в феврале и в октябре 1917 года, так и в июне 1941 года население России
— СССР, и в том числе и русская иммиграция, разделились на два лагеря. Одни
считали вторжение в Россию - СССР злом, страшным испытанием для Родины, а
другие спасением от большевиков. Популярный среди определенных кругов
иммиграции, писатель Иван Шмелев радовался.
* * *
В этот же день 30 июня 1941 года в Лондоне
в дневнике писателя Джордж Оруэлла появилась запись:
Нет реальных новостей о русско-немецкой кампании. Фантастические заявления
с обеих сторон на протяжении всей недели о количестве уничтоженных вражеских
танков и т. д. Все, во что можно реально верить, – это захват городов и т.
д., а достижения немцев пока что не так велики. Они взяли Лемберг и, по-
видимому, оккупировали Литву, утверждают также, что обошли Минск, хотя
русские заявляют, что их продвижение остановлено. В любом случае прорыва не
было. Все вновь сверхоптимистичны. «Немцы откусили больше, чем в силах
прожевать. Если Гитлер на следующей неделе не прорвется, он покойник» и т.
д., Мало кто учитывает, что немцы – хорошие солдаты и не затеяли бы эту
кампанию, не взвесив предварительно шансы. Более здравые оценки звучат так:
«Если к октябрю русская армия все еще будет существовать и сражаться против
Гитлера, он проиграет, скорее всего, этой же зимой».
Непонятно, как трактовать решение русского правительства конфисковать все
личные радиоприемники. Тут возможно несколько объяснений.
Ничего определенного о характере нашего альянса с СССР.
Прошлым вечером все с большим интересом ждали, сыграют ли после
государственных гимнов других союзников «Интернационал». Разумеется, ничего
подобного не было. Однако прошло много времени, прежде чем к прочим гимнам
был добавлен гимн Абиссинии. Им в итоге придется играть какую-то мелодию для
обозначения СССР, но выбрать ее будет непростым делом.
* * *
А в это время, ночью 30 июня в тылу наступающих немецких частей на границе СССР
продолжала сражаться застава №13 Владимиро-Волынского погранотряда,
находившаяся рядом с селом Скоморохи. Командовал заставой лейтенант Алексей
Лопатин. Из 57 человек личного состава погранзаставы за 8 дней боёв в живых
осталось только 10 человек. Все постройки заставы были уничтожены немецкой
артиллерией. Оставшиеся в живых пограничники и несколько женщин с детьми (семьи
офицеров укрывались в подвале казармы. Ночью в село переправили женщин и детей,
а оставшиеся в живых ещё два дня продолжали оборону. Сопротивление прекратилось
только после того, как немцы смогли заложить мины и взорвать подвал снаружи.
* * *
1 июля 1941 г. вторник – 10 день войны
В СССР Немецкие войска взяли Ригу.
* * *
1, 2 и 20 июля 1941 года – Из Ленинграда тремя эшелонами на восток было
эвакуировано свыше миллиона экспонатов из коллекций Государственного
Эрмитажа и ГРМ, в том числе памятники древнерусского искусства, портреты
Ф. С. Рокотова, Д. Г. Левицкого, В. Л. Боровиковского, картины
И. Е. Репина, В. И. Сурикова, И. К. Айвазовского, И. И. Левитана,
И. И. Шишкина, В. А. Серова, М. А. Врубеля, скульптуры Ф.Шубина,
редчайшие произведения графики, уникальные предметы прикладного искусства.
* * *
2 июля 1941 г. четверг – 11 день войны – в Москве (СССР)
Писатель Эрскин Колдуэлл, приехавший в Москву в мае месяце вместе с женой
фотокореспондентом Маргарет начинает свои радиорепортажи из Москвы в Нью-Йорк
передававшиеся через радиосеть Си-Би-Эс.
В Нью-Йорке радиослушатели услышали его голос:
— Говорит Москва!.
Прошло уже десять дней с начала войны. В повседневной жизни Советского
Союза многое изменилось с тех пор, как в прошлое воскресенье на граждан
этой страны упали первые немецкие бомбы. Но, по моим наблюдениям, эти
перемены никак не сказались на привычном рационе советских людей. Во
многих странах не хватает еды, но только не здесь. Перед тем как я семь
недель назад отправился в Советский Союз, мне говорили, что там не найти
сливочного масла, что в этой части земного шара нет даже хлеба – основы
жизни, что добывать самые элементарные продукты людям каждый день
приходится в поте лица. Насколько я смог убедиться, все эти утверждения
далеки от истины.
Прежде всего хочу сказать, что я имел возможность узнать, как кормят в
лучших московских гостиницах, что я ел в деревенских столовых и в гостях
у крестьян – и нигде в мире я не видел такого невероятного изобилия еды.
Несколько дней назад я обедал в гостях у одного украинского колхозника.
За столом нас было двенадцать, и когда мы насытились, на столе ещё
оставалось столько еды, что её хватило бы, чтобы накормить ещё дюжину
голодных едоков.
За два прошедших месяца я побывал во многих местах европейской части
Советского Союза, в некоторых районах Средней Азии, но так и не привык
к огромным порциям сливочного масла, которые выдавались каждому за столом,
– величиной почти с американскую сигаретную пачку. У нас в Штатах
официанты как личное оскорбление воспринимают просьбу клиента принести
ещё один комочек сливочного масла размером не больше почтовой марки.
Здесь же, напротив, официант чувствует себя оскорблённым, если вы
отказываетесь от добавки.
Наверное, всем известно, что яйца составляют важную часть ежедневного
рациона у русских; особенно часто их едят за завтраком. В Америке из яиц
обычно готовят омлет или яичницу-глазунью, но совсем не так, как здесь.
Русская порция – это три, четыре, а то и пять яиц, меньше не бывает.
Например, сегодня утром я заказал старую добрую американскую яичницу с
ветчиной. Однако величина блюда была совсем не такая, как в Америке, –
вдобавок к ветчине там было целых четыре яйца. Если бы что-то подобное
случилось со мной в Филадельфии или Лос-Анджелесе, я решил бы, что на
кухне творится что-то неладное, или что повар, видимо, сошёл с ума.
А икра, которая в Штатах считается деликатесом, для русских, как я мог
убедиться, – повседневная еда, блюдо, которое подаётся каждый день (вот
и сегодня мне принесли её к обеду).
Кстати, по поводу еды: сейчас здесь ходит популярный анекдот про Гитлера
и масло. Гитлер захотел как следует позавтракать и отдал приказ своей
армии напасть на Советский Союз, чтобы достать побольше сливочного масла.
Гитлер съел огромное блюдо масла, и ему стало так плохо, что пришлось
срочно послать за врачом. Врач был старой школы и решил попробовать
традиционное лечение водами. По его предписанию Гитлера три раза окунули
в ванну, а вынули только два раза…
С вами был Эрскин Колдуэлл.
Вы снова в студии Си-би-эс в Нью-Йорке.
* * *
3 июля 1941 г. четверг – 12 день войны Москва - Кремль
И. В. Сталин обратился к советскому народу по радио.
В газете «Правда» был напечатан текст обращения:
Товарищи! Граждане! Братья и сестры! Бойцы нашей армии и флота!
К вам обращаюсь я, друзья мои!
Вероломное военное нападение гитлеровской Германии на нашу Родину,
начатое 22 июня — продолжается.
Несмотря на героическое сопротивление Красной Армии, несмотря на то,
что лучшие дивизии врага и лучшие части его авиации уже разбиты и нашли
себе могилу на полях сражения, враг продолжает лезть вперед, бросая на
фронт новые силы. Гитлеровским войскам удалось захватить Литву, значительную
часть Латвии, западную часть Белоруссии, часть Западной Украины. Фашистская
авиация расширяет районы действия своих бомбардировщиков, подвергая
бомбардировкам Мурманск, Оршу, Могилев, Смоленск, Киев, Одессу, Севастополь.
Над нашей Родиной нависла серьезная опасность. Как могло случиться, что наша
славная Красная Армия сдала фашистским войскам ряд наших городов и районов?
Неужели немецко-фашистские войска в самом деле являются непобедимыми
войсками, как об этом трубят неустанно фашистские хвастливые пропагандисты?
Конечно, нет! История показывает, что непобедимых армий нет и не бывало.
Армию Наполеона считали непобедимой, но она была разбита попеременно
русскими, английскими, немецкими войсками. Немецкую армию Вильгельма в период
первой империалистической войны тоже считали непобедимой армией, но она
несколько раз терпела поражения от русских и англо-французских войск и
наконец была разбита англо-французскими войсками. То же самое нужно сказать о
нынешней немецко-фашистской армии Гитлера. Эта армия не встречала еще
серьезного сопротивления на континенте Европы. Только на нашей территории
встретила она серьезное сопротивление. И если в результате этого
сопротивления лучшие дивизии немецко-фашистской армии оказались разбитыми
нашей Красной Армией, то это значит, что гитлеровская фашистская армия так
же может быть разбита и будет разбита, как были разбиты армии Наполеона и
Вильгельма.
Что касается того, что часть нашей территории оказалась все же захваченной
немецко-фашистскими войсками, то это объясняется главным образом тем, что
война фашистской Германии против СССР началась при выгодных условиях для
немецких войск и невыгодных для советских войск. Дело в том, что войска
Германии, как страны, ведущей войну, были уже целиком отмобилизованы и 170
дивизий, брошенных Германией против СССР и придвинутых к границам СССР,
находились в состоянии полной готовности, ожидая лишь сигнала для
выступления, тогда как советским войскам нужно было еще отмобилизоваться и
придвинуться к границам. Немалое значение имело здесь и то обстоятельство,
что фашистская Германия неожиданно и вероломно нарушила пакт о ненападении,
заключенный в 1939 году между ней и СССР, не считаясь с тем, что она будет
признана всем миром стороной нападающей. Понятно, что наша миролюбивая
страна, не желая брать на себя инициативу нарушения пакта, не могла стать
на путь вероломства.
Могут спросить: как могло случиться, что Советское правительство пошло на
заключение пакта о ненападении с такими вероломными людьми и извергами, как
Гитлер и Риббентроп? Не была ли здесь допущена со стороны Советского
правительства ошибка? Конечно нет! Пакт о ненападении есть пакт о мире между
двумя государствами. Именно такой пакт предложила нам Германия в 1939 году.
Могло ли Советское правительство отказаться от такого предложения? Я думаю,
что ни одно миролюбивое государство не может отказаться от мирного соглашения
с соседней державой, если во главе этой державы стоят даже такие изверги и
людоеды, как Гитлер и Риббентроп. И это, конечно, при одном непременном
условии — если мирное соглашение не задевает ни прямо, ни косвенно
территориальной целостности, независимости и чести миролюбивого государства.
Как известно, пакт о ненападении между Германией и СССР является именно таким
пактом. Что выиграли мы, заключив с Германией пакт о ненападении? Мы
обеспечили нашей стране мир в течение полутора годов и возможность подготовки
своих сил для отпора, если фашистская Германия рискнула бы напасть на нашу
страну вопреки пакту. Это определенный выигрыш для нас и проигрыш для
фашистской Германии. Что выиграла и что проиграла фашистская Германия,
вероломно разорвав пакт и совершив нападение на СССР? Она добилась этим
некоторого выигрышного положения для своих войск в течение короткого срока,
но она проиграла политически, разоблачив себя в глазах всего мира как
кровавого агрессора. Не может быть сомнения, что этот непродолжительный
военный выигрыш для Германии является лишь эпизодом, а громадный политический
выигрыш для СССР является серьезным и длительным фактором, на основе которого
должны развернуться решительные военные успехи Красной Армии в войне с
фашистской Германией.
Вот почему вся наша доблестная армия, весь наш доблестный военно-морской
флот, все наши летчики-соколы, все народы нашей страны, все лучшие люди
Европы, Америки и Азии, наконец, все лучшие люди Германии — клеймят
вероломные действия германских фашистов и сочувственно относятся к Советскому
правительству, одобряют поведение Советского правительства и видят, что наше
дело правое, что враг будет разбит, что мы должны победить.
В силу навязанной нам войны наша страна вступила в смертельную схватку со
своим злейшим и коварным врагом — германским фашизмом. Наши войска героически
сражаются с врагом, вооруженным до зубов танками и авиацией. Красная Армия и
Красный Флот, преодолевая многочисленные трудности, самоотверженно бьются за
каждую пядь советской земли. В бой вступают главные силы Красной Армии,
вооруженные тысячами танков и самолетов. Храбрость воинов Красной Армии —
беспримерна. Наш отпор врагу крепнет и растет.
Вместе с Красной Армией на защиту Родины поднимается весь советский народ.
Что требуется для того, чтобы ликвидировать опасность, нависшую над нашей
Родиной, и какие меры нужно принять для того, чтобы разгромить врага?
Прежде всего необходимо, чтобы наши люди, советские люди, поняли всю
глубину опасности, которая угрожает нашей стране, и отрешились от
благодушия, от беспечности, от настроений мирного строительства, вполне
понятных в довоенное время, но пагубных в настоящее время, когда война
коренным образом изменила положение. Враг жесток и неумолим. Он ставит своей
целью захват наших земель, политых нашим потом, захват нашего хлеба и нашей
нефти, добытых нашим трудом. Он ставит своей целью восстановление власти
помещиков, восстановление царизма, разрушение национальной культуры и
национальной государственности русских, украинцев, белорусов, литовцев,
латышей, эстонцев, узбеков, татар, молдаван, грузин, армян, азербайджанцев и
других свободных народов Советского Союза, их онемечивание, их превращение в
рабов немецких князей и баронов. Дело идет, таким образом, о жизни и смерти
Советского государства, о жизни и смерти народов СССР, о том — быть народам
Советского Союза свободными или впасть в порабощение.
Нужно, чтобы советские люди поняли это и перестали быть беззаботными, чтобы
они мобилизовали себя и перестроили всю свою работу на новый, военный лад, не
знающий пощады врагу. Необходимо далее, чтобы в наших рядах не было места
нытикам и трусам, паникерам и дезертирам, чтобы наши люди не знали страха в
борьбе и самоотверженно шли на нашу Отечественную освободительную войну
против фашистских поработителей. Великий Ленин, создавший наше государство,
говорил, что основным качеством советских людей должны быть храбрость,
отвага, незнание страха в борьбе, готовность биться вместе с народом против
врагов нашей Родины. Необходимо, чтобы это великолепное качество большевика
стало достоянием миллионов и миллионов Красной Армии, нашего Красного Флота
и всех народов Советского Союза.
Мы должны немедленно перестроить всю нашу работу на военный лад, все подчинив
интересам фронта и задачам организации разгрома врага. Народы Советского
Союза видят теперь, что германский фашизм неукротим в своей бешеной злобе и
ненависти к нашей Родине, обеспечившей всем трудящимся свободный труд и
благосостояние. Народы Советского Союза должны подняться на защиту своих
прав, своей земли против врага.
Красная Армия, Красный Флот и все граждане Советского Союза должны отстаивать
каждую пядь советской земли, драться до последней капли крови за наши города
и села, проявлять смелость, инициативу и сметку, свойственные нашему народу.
Мы должны организовать всестороннюю помощь Красной Армии, обеспечить
усиленное пополнение ее рядов, обеспечить ее снабжение всем необходимым,
организовать быстрое продвижение транспортов с войсками и военными грузами,
широкую помощь раненым.
Мы должны укрепить тыл Красной Армии, подчинив интересам этого дела всю свою
работу, обеспечить усиленную работу всех предприятий, производить больше
винтовок, пулеметов, орудий, патронов, снарядов, самолетов, организовать
охрану заводов, электростанций, телефонной и телеграфной связи, наладить
местную противовоздушную оборону.
Мы должны организовать беспощадную борьбу со всякими дезорганизаторами тыла,
дезертирами, паникерами, распространителями слухов, уничтожать шпионов,
диверсантов, вражеских парашютистов, оказывая во всем этом быстрое содействие
нашим истребительным батальонам. Нужно иметь в виду, что враг коварен, хитер,
опытен в обмане и распространении ложных слухов. Нужно учитывать все это и не
поддаваться на провокации. Нужно немедленно предавать суду Военного Трибунала
всех тех, кто своим паникерством и трусостью мешает делу обороны, невзирая на
лица. При вынужденном отходе частей Красной Армии нужно угонять весь
подвижной железнодорожный состав, не оставлять врагу ни одного паровоза, ни
одного вагона, не оставлять противнику ни килограмма хлеба, ни литра
горючего. Колхозники должны угонять весь скот, хлеб сдавать под сохранность
государственным органам для вывозки его в тыловые районы. Все ценное
имущество, в том числе цветные металлы, хлеб и горючее, которое не может быть
вывезено, должно безусловно уничтожаться.
В занятых врагом районах нужно создавать партизанские отряды, конные и пешие,
создавать диверсионные группы для борьбы с частями вражеской армии, для
разжигания партизанской войны всюду и везде, для взрыва мостов, дорог, порчи
телефонной и телеграфной связи, поджога лесов, складов, обозов. В захваченных
районах создавать невыносимые условия для врага и всех его пособников,
преследовать и уничтожать их на каждом шагу, срывать все их мероприятия.
Войну с фашистской Германией нельзя считать войной обычной. Она является не
только войной между двумя армиями. Она является вместе с тем великой войной
всего советского народа против немецко-фашистских войск. Целью этой
всенародной Отечественной войны против фашистских угнетателей является не
только ликвидация опасности, нависшей над нашей страной, но и помощь всем
народам Европы, стонущим под игом германского фашизма. В этой освободительной
войне мы не будем одинокими. В этой великой войне мы будем иметь верных
союзников в лице народов Европы и Америки, в том числе в лице германского
народа, порабощенного гитлеровскими заправилами. Наша война за свободу нашего
Отечества сольется с борьбой народов Европы и Америки за их независимость, за
демократические свободы. Это будет единый фронт народов, стоящих за свободу,
против порабощения и угрозы порабощения со стороны фашистских армий Гитлера.
В этой связи историческое выступление премьера Великобритании г. Черчилля о
помощи Советскому Союзу и декларация правительства США о готовности оказать
помощь нашей стране, которые могут вызвать лишь чувство благодарности в
сердцах народов Советского Союза, являются вполне понятными и показательными.
Товарищи! Наши силы неисчислимы. Зазнавшийся враг должен будет скоро
убедиться в этом. Вместе с Красной Армией поднимаются многие тысячи рабочих,
колхозников, интеллигенции на войну с напавшим врагом. Поднимутся миллионные
массы нашего народа. Трудящиеся Москвы и Ленинграда уже приступили к созданию
многотысячного народного ополчения на поддержку Красной Армии. В каждом
городе, которому угрожает опасность нашествия врага, мы должны создать такое
народное ополчение, поднять на борьбу всех трудящихся, чтобы своей грудью
защищать свою свободу, свою честь, свою Родину в нашей Отечественной войне с
германским фашизмом.
В целях быстрой мобилизации всех сил народов СССР, для проведения отпора
врагу, вероломно напавшему на нашу Родину, создан Государственный Комитет
Обороны, в руках которого теперь сосредоточена вся полнота власти в
государстве. Государственный Комитет Обороны приступил к своей работе и
призывает весь народ сплотиться вокруг партии Ленина — Сталина, вокруг
Советского правительства для самоотверженной поддержки Красной Армии и
Красного Флота, для разгрома врага, для победы.
Все наши силы — на поддержку нашей героической Красной Армии, нашего славного
Красного Флота! Все силы народа — на разгром врага!
Вперед, за нашу победу!
* * *
В этот же день 3 июля 1941 года в Лондоне
английский писатель Джордж Оруэлл написал :
Речь Сталина по радио – прямое возвращение к Народному фронту, защите
рубежей демократии и, по сути, полная противоположность всему, что он и
его последователи говорили в последние два года. Тем не менее это
великолепная речь борца, точно в пандан Черчиллю, и дает ясно понять, что
никакой компромисс не предвидится, по крайней мере в данный момент.
Тем не менее определенные пассажи в этой речи, по-видимому, намекают, что
рассматривается возможность крупного отступления. Британия и США упоминаются
дружественно, более или менее как союзники, хотя очевидно, что пока никакого
формального союза не существует. Риббентроп и Ко именуются «людоедами», так
их уже стала называть «Правда». Очевидно, основная причина причудливой
фразеологии, какую мы часто видим в переводных русских речах, заключается в
том, что русский язык обладает столь большим словарем уничижительных
выражений, для которых нет английских эквивалентов.
Нет лучшего примера моральной и эмоциональной выхолощенности нашего времени,
чем тот факт, что мы теперь все стали более или менее просталинскими. Этот
омерзительный убийца временно на нашей стороне, и потому чистки и т. д.
внезапно забыты. Так же и с Франко, Муссолини и т. д., если они в конце
концов перейдут к нам. Единственное, что можно искренне сказать в пользу
Сталина, так это то, что он, вероятно, лично искренен, чего нельзя сказать
о его последователях, потому что его бесконечные смены курсов, по крайней
мере, его собственное решение.
* * *
4 июля 1941 г. пятница – 13 день войны
В СССР В оккупированном немецкими войсками
Львове массовое убийство польских учёных и писателей.
На очереди еврейское население.
И занимались этим не немецкие войска.
* * *
А генерал Готхард Хейнрици — командующий 43-м корпусом
немецкой армии в этот день написал жене:
« Война в России неслыханно кровава. Враг понес потери, невиданные
до того в этой войне. Русским солдатам их командиры сказали, что все
они будут нами расстреляны. Вместо сдачи в плен они стреляют каждому
немцу в спину. Это, конечно, вызывает контрмеры с нашей стороны,
достаточно жестокие. И так обе стороны ожесточаются, в результате чего
уйма людей теряет свои жизни. Да к тому же плохо просматриваемая
местность: повсюду леса, болота, поля со спрятавшимися в них русскими, —
короче говоря, тут не слишком приятно..»
* * *
5 июля 1941 г. суббота – 14 день войны
– немецкие войска дошли до реки Днепр.
* * *
В этот же день 5 июля 1941 года – В СССР опубликовано постановление
СНК «О порядке эвакуации населения в военное время».
* * *
6 июля 1941 г. воскресенье – 15 день войны
Генерал Готхард Хейнрици — командующий 43-м корпусом
немецкой армии в этот день вечером записал:
« Русский, что располагался прямо перед нами, теперь уничтожен.
Чудовищно кровавая битва. В некоторых случаях мы не давали им
никакой пощады. Русский зверски обращался с нашими ранеными.
В ответ наши парни пристреливают и забивают всё, что носит
коричневую униформу. Необъятные леса до сих пор полны солдат из
разбитых дивизий и беженцев, некоторые из них не вооружены,
некоторые вооружены, и они невероятно опасны. Даже когда мы
направляем дивизии прочесывать эти леса, десятки тысяч умудряются
избежать пленения, прячась на непроходимой территории.
Сталин отдал отступающим войскам приказ уничтожать всё, что мы
могли бы использовать. Так что опять всё сжигается дотла как во
времена Наполеона и в какой-то мере как в 1915 г.»
* * *
7 июля 1941 г. понедельник – 16 день войны
Бывший посол США в СССР Джозеф Дэвис
написал в своем дневнике:
« Мой друг Линдберг сильно удивил меня, заявив, что он предпочитает нацизм
коммунизму. Вообще делать такой выбор - дело отчаянное, однако между двумя
этими предметами разница слишком велика. И Германия и Россия - тоталитарные
государства. Оба они реалистичны. Оба они применяют строгие и безжалостные
методы. Однако существует одно существенное отличие, которое можно показать
следующим образом. Если бы Маркс, Ленин или Сталин были верующими
христианами, и если попытаться поместить коммунистический эксперимент,
проделанный в России, в рамки догматов католической или протестантской
церкви, то полученный результат был бы объявлен величайшим достижением
христианства за всю историю человечества в его стремлении к человеколюбию
и воплощению христианских заповедей в жизнь общества. Дело в том, что
христианскую религию можно совместить с коммунистическими принципами, не
совершая большого насилия над его экономическими и политическими целями,
главным из которых является "братство всех людей". Проведя аналогичный тест
в отношении нацизма, мы обнаружим невозможность совмещения двух идеологий.
Принцип христианской идеологии невозможно наложить на нацистскую философию,
не разрушив политической основы государства. Фашистская философия создает
государство, которое фактически базируется на отрицании альтруистических
принципов христианства. Для нацистов любовь, благотворительность,
справедливость и христианские ценности всего лишь проявления слабости и
упадка, если они противоречат потребностям государства.
В этом вся и разница - коммунистическое советское государство может
действовать, имея христианство в качестве основы для достижения конечной
цели - всеобщего братства людей. Коммунисты допускают отмирание государства
по мере усовершенствования человека, тогда как идеал нацистов прямо
противоположен - государство превыше всего. »
* * *
8 июля 1941 г. вторник – 17 день войны
Немецкими войсками оккупирована вся
территория Латвии.
А Генерал Готхард Хейнрици — командующий 43-м корпусом немецкой
армии в этот день написал жене:
« Сегодня нам пришлось казнить коммунистку, которая выхаживала
раненых русских, оставшихся в нашем тылу, и всеми средствами
боролась против нас. Такая тут война.»
* * *
10 июля 1941 г. етверг – 19 день войны
Начало Смоленского сражения
(10 июля — 10 сентября 1941 года).
Немецкие войска захватили Псков.
Командующим войсками РККА Юго-Западного направления назначен
маршал СССР С. М. Будённый.
Вечером Михаил Иванович приехал домой с газетой «Правда»
в руках, показал Антонине и позвал её в сад для разговора.
« Стены тоже имеют уши» - стало неотложным его правилом
уже много лет. Да и не только его. Слишком мало было среди
его знакомых, с кем можно было поговорить по -душам. Но
даже при этом ни в чем нельзя было быть уверенным.
Судьба братьев была тому самым ярким примером. А ещё и сестра,
которая уже несколько лет живет почти нелегально — от всех скрываясь.
* * *
В этот же день 10 Июля1941 года - Немецкие войска группы армий «Север»
перешли в наступление на Ленинград. Началась оборона Ленинграда.
В городе формируются отряды народного ополчения.
* * *
11 июля 1941 г. пятница – 20 день войны
Части 2-й танковой группы немцев форсировали Днепр к северу и югу
от Могилёва, взяв в окружение 13-ю армию РККА.
Части 3-й танковой группы немцев заняли Витебск.
И генерал Готхард Хейнрици — командующий 43-м корпусом
немецкой армии написал жене:
Теперь мы в настоящей России. Капыль — название сегодняшней деревни.
Всё в состоянии чудовищного упадка. Знакомимся с плодами большевистской
культуры. Мебель очень примитивная. Мы обычно живем в пустых помещениях.
Повсюду на стенах и потолках нарисованы звезды Давида. Церкви используются
в качестве залов для политических собраний. В каждой деревне есть большие
партийные здания, в которых Сталин и Ленин почитаются как любимцы народа,
детей, женщин, рабочих, солдат и так далее. В городах на рыночной площади
в центре обычно стоит памятник Сталину, сделанный из цемента, очень
напоминает старого Гинденбурга.
* * *
12 июля 1941 г. суббота – 21 день войны
Бывший посол США в СССР Девис
написал докладную записку Гарри Гопкинсу, одному из ближайших
помощников Ф. Рузвельта перед его поездкой в Москву.
« Я считаю, что помимо Президента Соединенных Штатов, ни одно другое
правительство в мире не видело более ясно угрозу миру со стороны Гитлера,
и необходимость организации коллективной безопасности и союза, чем
правительство Советского Союза. Оно было готово воевать за Чехословакию.
Оно отменило свой пакт о ненападении с Польшей еще до Мюнхена, чтобы
освободить проход для своих войск через Польшу и прийти на помощь
Чехословакии, если это понадобится для выполнения своих международных
обязательств. Даже после Мюнхена и вплоть до весны 1939 г. советское
правительство было готово присоединиться к Англии и Франции в случае
нападения Германии на Польшу или Румынию. Однако оно требовало созыва
международной конференции миролюбивых стран для определения объективных и
реальных возможностей каждого из государств, чтобы дать понять Гитлеру
о своей готовности к коллективному сопротивлению. Оно заявляло, что это
единственный способ остановить покушение Гитлера на европейский мир.
Предложение было отвергнуто Чемберленом под предлогом возражений со
стороны Польши и Румынии о включении России в систему европейской
безопасности, после чего Британия организовала эти кошмарные
двусторонние соглашения.
В течение всей весны 1939 г. Советы, опасаясь оказаться в роли "руки,
загребающей жар для других" и остаться один на один против Гитлера,
пытались достичь какого-то соглашения о единых действиях и координации
военных планов, чтобы остановить агрессора. Даже в конце августа 1939 г.
в Москву были приглашены для этого делегации Франции и Великобритании.
Англичане тогда отказались дать такие же гарантии России в случае
нападения на Прибалтику, какие Россия обязалась дать Франции и Англии
в случае нападения на Бельгию и Голландию.
Русские убедились, что никакого эффективного прямого и практического
соглашения не может быть достигнуто с Францией и Британией. Их толкнули
на заключение пакта о ненападении с Гитлером. »
* * *
15 июля 1941 г. вторник – 24 день войны
«комитет Томпсона», занимавшийся вопросами британского атомного проекта,
представил правительству Великобритании доклад, в котором заявил о
возможности создания британской атомной бомбы ещё до конца войны.
* * *
16 июля1941 года была среда – 25 день войны
создано Главное политическое управление Красной армии (ГлавПУРККА).
* * *
В этот день 16 июля 1941 года 1:53:30–1:56:30
в радио эфир выходит Маргарет Бурк-Уайт
Радиотрансляция в Нью-Йорк через Си-Би-Эс
Радиослушатели в Нью-Йорке слушают её репортаж
Говорит Москва.
В Москве уже наступила среда. Начиная с сегодняшнего дня,
16 июля, вводятся ограничения на продажу продуктов питания.
При этом были даны разъяснения, что продуктовые карточки связаны
не с нехваткой продовольствия, но с необходимостью обеспечить
равномерное распределение продуктов на территории страны. Вчера
начался обход жилых помещений: регистраторы составляли списки всех
проживающих и отмечали, сколько работающих и сколько иждивенцев.
Ограничения на продукты питания вводятся после того, как уже начались
ограничения на некоторые виды товаров. Определяется максимальное
количество того или иного продукта, которое может быть продано в одни
руки. Например, один человек может за один раз купить не больше фунта
с четвертью сахара, столько же мяса, фунт конфет, полфунта сыра.
Прежний порядок, который закончился сегодня в полночь, не предполагал
никаких механизмов, которые бы позволяли предотвратить массовую скупку
продуктов, вывоз их из города в деревню, спекуляцию. Чтобы ещё
эффективнее бороться с таким поведением обывателей, на городских
рынках, где прежде любой крестьянин мог продавать свою продукцию и
покупать в обмен промышленные товары, теперь позволяют торговать
только колхозникам.
Новые правила, разрешающие торговлю на рынках только колхозникам,
привели к тому, что торговля не смогла справиться с наплывом покупателей,
и власти принимают срочные меры, чтобы справиться с этой проблемой.
В последние два дня появились очереди в государственных магазинах за
молоком, в которых стоит иногда по четыреста человек. Это вовсе не
значит, что возникли перебои с молоком.
Всё происходит оттого, что многие хозяйки, которые раньше покупали
молоко на рынках, сейчас стали ходить в государственные магазины,
где не хватает продавцов, и потому не получается быстро обслужить
всех покупателей. Однажды я видела очередь, которая растянулась на
целый квартал. Стояли за репчатым луком. Многих мужчин-продавцов
забрали на фронт, продавщицы стали шофёрами, так что сейчас множество
девушек и молодых людей спешно проходят обучение, чтобы уже через
две недели встать к прилавкам в магазинах.
В соответствии с инструкциями, переданными по радио, долг каждого
гражданина, если он заметит, что кто-то покупает больше продуктов,
чем это необходимо для одного человека, – постараться объяснить
такому покупателю, что это неразумно и так вести себя нельзя.
Однажды, например, пришлось убеждать в этом женщину, которая запасла
столько сахара, что в её маленькой квартирке под кроватью образовался
целый склад. Если методы убеждения на паникёров и спекулянтов не
действуют, тогда следует сообщить властям, которые вынуждены будут
принять меры.
В ресторанах и в гостиницах, как мне кажется, меню ничуть не сократилось
и осталось таким же разнообразным: предлагается три вида супов, четыре
основных блюда и т.д. В прошедшие два дня я побывала в колхозе и везде
наблюдала, что на обеденном столе полным-полно фруктов и овощей – ведь
сейчас для них как раз самый сезон.
Хлеб по-прежнему мажут сливочным маслом, сметану едят из блюдец ложками.
На полях вокруг Москвы колосится рожь и пшеница высотой в человеческий
рост, и уже через две недели начнётся время сбора урожая.
С вами была Маргарет Бурк-Уайт.
Вы снова в студии Си-би-эс в Нью-Йорке.
* * *
17 июля 1941 г. четверг – 26 день войны
К городу Кричеву на границе Могилевской и Смоленской областей приближались
части 4-ой танковой дивизии немцев.
17 июля 6-ая стрелковая дивизия Красной армии, в которую входил 55-ый
стрелковый полк, получила приказ отступать. Чтобы без потерь вывести войска,
необходимо было организовать прикрытие. В числе многих вызвавшихся
добровольцев был и Николай Сиротинин. С ним также остался командир его
расчета. Их задачей было задержать продвижение немецких войск на мосту
через реку Добрость, а потом отступить и присоединиться к своим частям.
Наверняка они понимали, как мало шансов остаться в живых.
Шоссе, речка и мост были у него как на ладони, а вот пушка замаскировалась
в густой ржи. Когда немецкие танки и бронетранспортеры вместе с вооружённой
пехотой вошли на мост, Сиротинин подорвал головную машину. Перезарядив орудие,
он вывел из строя бронемашину, замыкавшую колонну. Командир у моста вносил
поправки в стрельбу Сиротинина, из-за реки по затору немецких танков открыла
огонь наша артиллерия. Когда командира ранили, он смог отойти, покинув поле
боя. Их с Николаем задача была выполнена, продвижение бронетанковой колонны
приостановилось. Но Сиротинин рассудил иначе.
Обер лейтенант 4-ой танковой дивизии Фридриха Хёнфельда
после этого боя написал в своём дневнике:
Два танка, которые пытались убрать первый танк с моста, были подбиты.
Еще один бронетранспортер попробовал преодолеть речку вброд, но увяз в
болотистом иле у берега.
Все это время Николай продолжал стрелять и стрелять. Немцы тоже отвечали,
но не могли засечь местоположение орудия. Кроме того, было не выяснено
действительное количество противостоящих им войск противника.
Когда мост все-таки был преодолен гитлеровцами, пушка Сиротинина произвела
свыше пятидесяти выстрелов. После этого ход боя был предрешен. Николай
расстреливал приближающихся солдат врага из карабина и пал смертью храбрых
на своей позиции. 11 танков и 7 бронемашин, а также несколько десятков
человек потеряло танковое соединение противника в тот день на мосту в
результате слаженной работы Сиротинина с бойцами своего подразделения.
В самом конце записи об этом дне Фридрих Хёнфельд сказал то, о чем думал
после случившегося:
« 17 июля 1941 года. Сокольничи, близ Кричева. Вечером хоронили неизвестного
русского солдата. Он один стоял у пушки, долго расстреливал колонну танков
и пехоту, так и погиб. Все удивлялись его храбрости… Оберст (полковник)
перед могилой говорил, что если бы все солдаты фюрера дрались, как этот
русский, то завоевали бы весь мир. Три раза стреляли залпами из винтовок.
Все-таки он русский, нужно ли такое преклонение ».
* * *
18 июля 1941 г. пятница – 27 день войны
В Москве вышло постановление ЦК ВКП(б)
об организации борьбы в тылу немецко-фашистских войск,
положившее начало партизанской войне.
В этот день 18 июля 1941года - в Москве
Эрскин Колдуэлл провел очередную свою
Радиотрансляцию в Нью-Йорк через Си-Би-Эс
Говорит Москва.
Обычные перепалки между воюющими сторонами, которые начались на днях
по поводу числа сбитых самолётов, идут своим чередом. Поскольку боевой
самолёт – немалая ценность для вооружённых сил, можно только удивляться,
что заявления о своих потерях и потерях врага лишь недавно стали темой
сражений между отделами пропаганды Красной Армии и вермахта. Но сейчас,
когда с обеих сторон сыплются заявления и опровержения, взять верх в
этом споре можно только с помощью лучших умов страны. Наступил черёд
всерьёз задуматься о потерях военных самолётов.
В одном из первых заявлений, которые поступили сюда из немецких
источников в самом начале войны, утверждалось, что в первые три дня
боёв было сбито 1500 советских самолётов – внушительная цифра для
начала боевых действий. Ещё через несколько дней было получено
заявление, что за первые восемь дней войны было сбито 5000 советских
самолётов. Советское правительство не заявляло ничего подобного,
однако из данных, которые здесь время от времени обнародуются, можно
сделать вывод, что очень скоро советские сводки начнут обгонять немецкие.
Потери самолётов, о которых говорится в официальных сводках,
варьируются от двух к одному до трёх к одному в пользу Красной Армии.
Если же верить поступающим сюда немецким данным, на каждый сбитый
немецкий самолёт приходится десять советских. Вчера это
прокомментировал представитель советского правительства, который
назвал заявления противника о том, что 16 июля вермахт и люфтваффе
уничтожили 500 советских самолётов, в то время как потери немцев
составили всего 9 самолётов, примером того, как умело в Германии
пользуются таблицей умножения. В сегодняшних советских сообщениях
говорится, что 15 июля соотношение было один к четырём – 98 сбитых
немецких самолётов против 23 советских.
Представитель советского правительства также высмеял утверждение
противника, что производство военных самолётов в Германии на 60%
превышает производство самолётов в Великобритании и США, вместе
взятых. При этом никаких заявлений о превосходстве советской а
виационной промышленности над немецкой не делалось.
Согласно полученным в Москве сообщениям о ходе воздушных боёв,
советские пилоты научились ловко сбивать немецкие самолёты, нанося
удары по рулевым поверхностям самолёта противника концом крыла или
лопастями винта. Эти приёмы далеко не всегда приводят к потерям своих
самолётов; причина же такой тактики в том, что советские лётчики не
желают покидать бой только потому, что у них кончились боеприпасы.
Красноармейцы заявляют, что немецкие лётчики не привыкли к таранному
бою и потому становятся лёгкой добычей для советских асов.
Ещё одна новость, которая сейчас широко обсуждается в Москве, –
это подвиг советского лётчика, который, израсходовав все боеприпасы,
направил свою машину прямо на немецкий самолёт и за мгновение до
столкновения покинул свою машину, выпрыгнув с парашютом. Оказавшись
на земле, он обнаружил, что экипаж вражеского самолёта последовал его
примеру. Тогда он взял в плен трёх немцев и доставил их в расположение
советских частей. Оба самолёта – советский истребитель и тяжёлый
немецкий бомбардировщик – при падении ушли в землю так глубоко, что их
практически не было видно.
С вами был Эрскин Колдуэлл.
Вы снова в студии Си-би-эс в Нью-Йорке.
* * *
19 июля 1941 г. суббота – 28 день войны
Сталин возложил на себя обязанности Народного комиссара обороны СССР.
Нацистами организовано гетто в оккупированном Островно.
В ходе Смоленского сражения немецкие войска заняли Ельню.
Три советских армии оказались отрезанными в районе Смоленска.
* * *
20 июля 1941 года было воскресенье - 29 день войны
В народе существует поговорка:
Пока гром не грянет, крестьянин не перекреститься
Когда грянул настоящий гром, и не с неба, Верховный главнокомандующий — Отец
народов вспомнил, что «Кадры решают всё», но это не кадры НКВД. Но где же
были те его кадры, которые реально решали всё? Сразу наступило некоторое
прозрение. Начали их выискивать в ведомстве, которое самим вождем было
наделено «специальными полномочиями». Если до этого проявляли рвение сажать,
то теперь проявляли рвение находить и выпускать.
Один из таких был выпущенный Сталиным из подвала НКВД бывший нарком вооружения,
Ванников Борис Львович, назначенный теперь заместителем наркома Устинова.
Всего за две недели до начала войны он был арестован. Спасло его то, что
началась война и его не успели осудить и расстрелять.
20 июля его выпустили и он развил бурную деятельность
по снабжению фронта вооружением.
Новые заводы на Урале создавались - с нуля. Прямо на землю устанавливали
станки, привезенные из западных областей, и сразу начинали делать орудия,
минометы, боеприпасы. Рабочие - немногочисленные квалифицированные мастера
мужчины, женщины, а также дети, которым исполнилось 14 лет, работали, по
существу под открытым небом, обогреваясь тут же у костров прямо в цеху.
Потом достраивались стены. Артиллерия, боеприпасы широким потоком стали
поступать в войска. Это было то, что нужно было в тех военных условиях.
* * *
В этот день 20 июля 1941 года генерал Готхард Хейнрици —
командующий 43-м корпусом немецкой армии написал жене:
« Русский очень силен и дерется отчаянно, наущаемый своими комиссарами.
Сражения в лесополосе особенно тяжелы. Внезапно, откуда ни возьмись,
появляется русский и открывает огонь, атакует колонны, отдельных бойцов
или машины со связными. По любым стандартам война тут очень тяжелая.
Прежде всего невообразимые транспортные трудности, огромнейшие
пространства, бесконечные леса, трудности с языком и тому подобное.
Все предыдущие кампании были, скорее, детской игрой по сравнению с н
ынешними боями. Наши потери значительны, а у русских очень, очень
велики.»
* * *
21 июля 1941 г. понедельник - 28 день войны
Время: 2:44
Очередная радиотрансляция Эрскина Колдуэлла в Нью-Йорк через Си-Би-Эс
Говорит Москва.
По сообщениям Совинформбюро, сразу на нескольких направлениях фронта
идут жестокие бои. Основные сражения разворачиваются между Псковом и
Смоленском.
Сегодня началась пятая неделя войны Советского Союза с Германией.
Помимо мероприятий по организации гражданской обороны в тылу, размах
которых заметно увеличивался в течение последних двух недель, нет
никаких особых примет, которые бы указывали на то, что этот день
чем-то отличается от прочих военных будней. Моральный дух гражданского
населения сильно изменился. Все работают более интенсивно, в работе
чувствуются сосредоточенность и мрачная решимость. Легкомыслие и
прежде не было свойственно москвичам, а сейчас жизнь в Москве
отличается особенной серьёзностью.
Сегодня в Советском Союзе был выходной, но в отличие от нескольких
предыдущих воскресений день выдался не солнечный. Было пасмурно и
прохладно, туманно и облачно. Рассказ о том, каким было это военное
воскресенье в советской столице, походил бы на типичный прогноз
погоды в Бостоне.
Прошлой ночью я несколько часов провёл на улицах города после
наступления комендантского часа и впервые обратил внимание на то,
как в Москве светят фары легковых автомобилей и грузовиков, когда
на них надета светомаскировка. Правила определяют максимальную ширину
и длину прорезей для фар, но в них ничего не говорится о форме
прорезей. Именно здесь и становятся заметны индивидуальные вкусы
водителей и владельцев автомобилей. Большинство автомобильных фар
бросают сквозь прорези самый обычный узкий луч света длиной в
несколько ярдов. Однако прошлой ночью я вдруг заметил, что прорези
могут и сильно отличаться друг от друга. У некоторых – пронзительный
взгляд круглых кошачьих глаз, другие, направленные вперёд, смотрят
назойливо-любопытно; третьи наклонены вниз и похожи на взгляд усталой
гончей; у третьих непроницаемые узкие восточные глаза. Но вне
зависимости от наклона и формы света фар автомобиль ночью – это
подозрительный объект; по крайней мере, так считает милиция. Через
каждые два квартала раздаётся резкий свисток, и скрежещут тормоза.
После полуночи водитель и пассажиры должны предъявлять пропуска не
только на себя, но и на машину. Звуки ночной Москвы – это милицейские
свистки и визг тормозов, жалобы резины, трущейся об асфальтовую
мостовую.
В прошлое воскресенье люди впервые за истекшие тринадцать дней
спустились в глубины московской подземки не для того, чтобы ехать по
своим делам. Воздушная тревога длилась всего несколько минут, но тут
же резко прекратилась всякая деятельность – все стали спускаться в
бомбоубежище. Поезда в метро перестали ходить. Закрылись киоски, в
которых в Москве продают фрукты, сладости, воду и прохладительные
напитки.
Только эскалаторы по-прежнему двигались в типичном для Москвы
стремительном темпе. Они бегут со скоростью, по крайней мере вдвое
превышающей скорость американских эскалаторов – почти так же быстро,
как такси в Нью-Йорке или Чикаго. Правила и нормы поведения граждан в
метро, которое превращается в бомбоубежище во время воздушной тревоги, –
те же самые, что в Лондоне, Париже или Берлине. В Москве от граждан
требуется подчиняться всем распоряжениям милиции, безоговорочно
выполнять их; помогать спускаться в метро детям и престарелым.
Запрещается шуметь, кричать, мусорить, а также, из соображений
безопасности, садиться на контактный рельс.
С вами был Эрскин Колдуэлл.
Вы снова в студии Си-би-эс в Нью-Йорке. "
* * *
22 июля 1941 г. вторник – 31 день войны
В СССР расстреляна группа старших офицеров
и генералов РККА, обвиненных в разгроме Западного фронта.
* * *
Сегодня мы много знаем о том, как происходили самые главные события лета
того первого военного года. Есть много воспоминаний, снято масса кинофильмов
и художественных, и документальных. При желании можно сделать реконструкцию
почти каждого дня начиная с 22 июня. Мне же хочется сказать о другом.
Есть две плоскости в которых следует посмотреть на то время. В одной из них
СССР всей своей жизнью - деятельностью усиленно, лихорадочно готовился к
отражению нападения предполагаемого врага. С определенного момента им
воспринималась Германия. При этом страна воевать не хотела, реально к ней не
была готова. И эта не готовность была не столько технической, как
психологической, организационно. Техническая сторона очень важна, но не всегда
является определяющей.
Не смотря на то, что имелся уникальный опыт противостояния России и
Германии в Первой мировой войне, именно он в полной мене не был использован
в СССР. К сожалению, военное мировоззрение ряда руководителей Красной
Армии, таких как Ворошилов, Буденный и некоторых других и в том числе и
Сталина, было основано на Гражданской войне. Её специфика, с участием
больших соединений кавалерии, специфики партизанских действий, локальных
столкновений оставили большой след в их сознании, так же как и война с
Польшей, армию которой, такую же в своей основе, как и та Красная Армия, они
не смогли окончательно победить. Хотя в том была повинна не сама Красная Армия,
а её руководство и в частности двое из выше перечисленной троицы. Но именно в
их руках, под их руководством оказалась армия перед началом войны 1941 года.
Их не понимание многих изменений, и не только в техническом вооружении
современных армий, но и в их организации, управлении и решении многих вопросов
их обеспечения и прочего.
Вот именно в этом смысле Красная Армия не была готова к современной войне.
И в этой ситуации количество танков, самолетов и прочего становилось
определяющим. Это и о том, что репрессии 1936-1939 годов лишили армию
многих талантливых опытных командиров разного ранга. Руководство страны
занималось решением своих политических интересов и в этой ситуации о
профессиональности кого бы то ни было речи не шло. Были уничтожены многие
ученые в разных сферах, руководители в промышлености и командиры в Армии.
Армия попала под полное управление отстало мыслящих военачальников, которые
ни а какой модернизации, или использования самого передового опыта
современной войны думать и осуществлять её не могли и не хотели. Они в этом
ничего не понимали. Всех, кто это мог сделать, они уничтожили физически, или
посадили. Ну и еще одно, очень важное – боялись проявлять любую не
санкционированную инициативу.
Армия имела на вооружении, пусть даже не самые современные, но вполне
удовлетворительные, потенциал у неё был и значительный. Но вот концепции,
понимания, как этим распорядиться, как всем этим управлять, руководить в
современных условиях не было. А принцип, к которому приучил страну за последние
10 лет «отец народов» не позволял ничего другого, как ждать указания из Кремля.
И вот теперь время сказать о второй плоскости. В стране было широко развито
движение освоения массами разных военных профессий. Массовое увлечение
молодежи авиацией, техническими видами спорта, радиотехникой, спортом,
среди них лыжным, парашютным и другими. Благодаря деятельности добровольных
обществ «ДОСААФ», «ОСАВИАХИМ», сдаче норм «ГТО» население физически,
технически и морально было в отличном состоянии. Политическая пропаганда
делала свое дело. Многие из них были отличными потенциальными воинами, что
продемонстрировали сотни примеров во время войны. Но всю эту потенциальную
массу надо не только организовать, но и руководить ею. Вот к этому страна
была не готова. И вот еще что. Умение пользоваться техникой, физическая
подготовка и прочее еще не значит, что они умели вести борьбу с врагом, умели
реально воевать с этим конкретным врагом.
А вот именно это они не умели делать. Этому следует учить, примерно, как учил
своих солдат еще в 18 веке А.В. Суворов. Символично, что то, чему он учил
называлось – «Наука побеждать». Опыт Халхин-Гола, Хасана, и даже Финской войны
был недостаточен. Разные масштабы. Руководство в Кремле этого не понимало.
А те кто понимал, не имели возможность об этом сказать во весь голос.
Вот это всё, выше сказанное и было причиной того, что произошло со страной в
июне –июле – августе 1941 года. Отдельные пограничные заставы сражались
самоотверженно, Брестская крепость выполнила свою функцию, А вот общего
руководства всей армией не было, Даже общего национального плана и
понимания, что надо делать, не было. Не было даже элементарной постоянной
связи с войсками и в войсках между собой. Это значит, что ни о какой
взаимопомощи, резервами и соседями не могло быть и речи. Тысячи разрозненных
подразделений сражались сами по себе. Не зная, что происходит вокруг.
Но каждое любое воинское подразделение, то ли застава, то ли рота, батальон,
или даже целые дивизии, не могли сами по себе без снабжения и резервов оказать
сопротивление хорошо организованной наступающей армии.
Это были реалии начала Великой Отечественной войны.
Но страна обо всем этом, что происходило на фронте не знала. Тысячи
беженцев с западных приграничных территорий оказывали дополнительное
воздействие на сознание остального населения. Уже в первые недели войны
население начало записываться добровольцами на фронт, организовывая, так
называемое народное ополчение. К этому тоже страна не было готова. Кроме
обмундирования и вооружения, необходимо было иметь соответственно и
командиров. Но это ополчение заменить равноценно не могло сотни тысячи
попавших в плен воинов. Не было никакого опыта, знаний, навыков. В ополчение
шли люди разного возраста (студенты, рабочие, ученные, артисты, и многие
другие). Именно среди них были самые большие потери.
* * *
В этот день 22 июля 1941 года
Генерал Готхард Хейнрици — командующий 43-м корпусом
немецкой армии написал жене:
Мы им хорошо всыпали, но это опять не полномасштабная победа.
Солдаты нас немного подвели. Они слегка медлительны из-за тяжелых и
трудных боев. Русские банды, которые теперь повсюду в лесах, являются
отличительным знаком этой войны. Они атакуют отдельных солдат, но не
смеют приближаться к большим частям. Но и они тоже несут потери в
лесных перестрелках. Все бои ведутся русскими очень коварно.
В кукурузных полях они падают на землю, притворяются мертвыми и
стреляют в спину нашим солдатам. В ответ наши парни убивают русских
без пощады. Никакая прежняя кампания не сравнима с этой.
Всё это крайне изнурительно, ничего подобного не было ни в одной
прежней кампании. Кроме того, никто не знает, как долго еще продлится
поход. Покамест конца не видно, несмотря на все достигнутые успехи.
Хочется надеяться, что русское сопротивление в один прекрасный день
сойдет на нет, ведь создавшаяся для них ситуация далека от желаемой.
Напротив, она крайне плоха. Уже второй раз их оборона прорвана в
нескольких местах. Но отрезанные войска сражаются упорно и не
создается впечатления, что русская воля к сопротивлению была в целом
сломлена или что народ возжелал избавиться от своих большевистских
вождей. Пока есть ощущение, что война, даже в случае захвата Москвы,
продолжится где-нибудь в глубине этой бесконечной страны.
* * *
Ровно через месяц с начала войны немцы приступили к ежедневным, методичным
бомбежкам Москвы. Начинались они с наступлением темноты и продолжались иногда
до рассвета. Как только начинало смеркаться, жители вылезали на крыши своих
маленьких домиков и видели в северо-западном направлении, далеко, как бы в
дымке, на горизонте вспыхивавшие и погасавшие звездочки... Это уже действовал
первый зенитный пояс защиты вокруг Москвы, а звездочки были рвущимися снарядами.
Первый налет 22 июля, продолжавшийся всю ночь до рассвета, пришелся и на район
поселка Сокол, в котором были тоже разрушения, а многие дома остались без стекол.
Как потом еще долго будут вспоминать жители «Сокола», во время этого налета на
поселок упало 13 фугасных бомб, одна из них упала между 11-м и 13-м
домами по улице Поленова.
Куклина - жительница дома №11 на улице Поленова в «Соколе»:
– « В уютных садиках поселка мы вырыли "щели", чтобы укрываться во время
воздушных налетов... Как сейчас, помню первую бомбардировку... Казалось, что
бомбы падают прямо нам на голову. Когда самолеты улетели и мы вышли на
поверхность, то увидели, что сарай возле дома разрушен и всюду разбросаны
дрова. Нашу бедную собаку убило, кладовка в доме развалилась, но вот чудо! -
под свалившейся в углу полкой сохранилась банка с целехонькими яйцами ».
* * *
Одна из этих бомб попала в здание роддома № 16. Пробив крышу, она взорвалась
на уровне 2-го и 3-го этажей, разрушив часть южной половины здания со стороны
ул. Крамского. Произошел уникальный случай - никто из рожениц и медперсонала
от этой бомбы не пострадал. Но, чтобы не рисковать, роддом перевели в другое место..
После восстановления и ремонта в здании роддома в феврале 1942 года, после
того, как немцы были отброшены от Москвы, разместился госпиталь, который
работал до 1945 года. Госпиталь был специализированный и предназначался для
тех военнослужащих, у которых были повреждены глаза и связанные с этим другие органы..
Руководил этим госпиталем талантливый врач, полковник медслужбы Сергей
Александрович Потапов. Он практически жил при госпитале, проводя в нем все
время, крайне редко покидая его Подполковника Потапова уважали, любили и
боялись одновременно как сотрудники, так и раненые. Фронт был рядом, прием
раненых шел круглосуточно, и тем не менее на ближайших улицах поселка
выстраивались вереницы санитарных автобусов с ранеными, ожидавшими очереди в
приемное отделение.
В этом госпитале во время войны работали и некоторые жители поселка.
Это было очень удобно и им – работа рядом, а госпиталю – персонал всегда
рядом, не нужно искать и ждать. Особенно важно это было в экстремальных
ситуациях, срочных операциях и прочем. После войны в этом здании вновь
начал работать роддом.
В этом первом налете начавшемся в 22 часа 10 минут участвовало более двухсот
немецких самолетов. Многим из них не удалось преодолеть заградительный зенитный
огонь. Многие сбрасывали бомбы где могли. Среди таких как раз и были те, кто
бомбил безобидный «Сокол»
Но небольшое количество бомбардировщиков сумело прорваться к Москве.
Утренние московские газеты назвали налет провалившимся, хотя в результате
имели место и пожары жилых зданий, ранения и гибель отдельных гражданских лиц.
«Когда фашисты по ночам над городом кружатся, москвичам нужны три вещи: вода,
песок и мужество!» — говорили в те дни.
В дальнейшем при объявлении воздушной тревоги одни москвичи спешили в
бомбоубежища, другие поднимались на крыши домов обезвреживать падавшие на
парашутах на город «зажигалки».
* * *
Очень хорошо запомнили эту ночь не только мои герои, которым пришлось, как и
всем в Москве этой ночью не спать и быть в постоянном напряжении, но и многие
москвичи. Среди них была юная тогда Оксана Головня, дочка известного кинооператора:
«Небо прорезали какие-то светлые полосы. Стало жутко и весело одновременно.
Сегодня такие полосы называют реверсионным следом.
А тогда мы ничего подобного не знали. Нам по 14 лет, мы стоим и завороженно
смотрим в небо на эти вспыхивающие и исчезающие светлые полосы. А по радио,
через громкоговоритель передают песню в исполнении Марка Бернеса
«Любимый город может спать спокойно...».
На втором куплете Бернеса прервал голос Левитана:
«Внимание, граждане! Воздушная тревога!».
Старики побежали в бомбоубежище, а мы, подростки – на крышу. Потом это уже
стало привычкой. Тушить фугаски – это наша работа, как игра! Опасности мы не
чувствовали. Мы чувствовали себя смелыми. Немцы, сбрасывая на Москву бомбы,
пытались запугать москвичей и посеять панику... Не ведая страха, мы носились по
крышам, смотрели, как на соседние дома с душераздирающим визгом падают фугаски,
и жалели, что нас там нет.
С Новослободских крыш было видно, как загорелась крыша Белорусского вокзала.
Взрослые говорили, что на вокзал упала бомба, которая весит 500 или 200
килограммов. Кто теперь знает...
Помню мощный взрыв и зарево в полнеба. Над нами, конечно, был старший.
Как мне казалось, немолодой, лет сорока, человек в военной шинели. Он руководил
нашими действиями, кого-то не пускал на крыши, кого-то, помладше, отправлял в
бомбоубежище. Для нас это означало недоверие.
И мы очень обижались на такие команды.
И вот, когда упала эта огромная бомба на Белорусский вокзал, старший приказал
нам, подросткам, спуститься с крыши и укрыться хотя бы на чердаке. Мы не очень-
то охотно исполнили его команду. И, я, оттягивая момент этого «малодушного
бегства с поля боя», вошла в чердачное окно последней. В ту же секунду
оглушительно грохнуло, посыпалось, зашипело со свистом... и что-то очень
теплое, почти горячее, потекло по моим рукам...
И в этом чем-то я вдруг всем своим существом ощутила безнадежность. Нет, не
страх, а безнадежность почувствовала я всем своим детским телом. Я ничего не
знала о смерти, только читала в книжках. Но в наступившей внезапно тишине, в
полной темноте чердака я почувствовала ее присутствие. Ощутила каким-то
непостижимым чувством молодости, не приемлющей смерть. Через вечность – не
через мгновение, а через вечность – на меня обрушилось тело. Не разумом, а
чувством, тем же чувством молодой, бушующей во мне жизни я поняла, что это наш
старший. Он хотел загнать нас, непослушных, полных бесстрашия и отваги, в
чердачное окно, спасти от СМЕРТИ, в которой мы, в сущности, ничего не понимали
и не знали, что она может настичь любого. А он знал. И, как на фронте,
прикрыл меня.…
Мир изменился в одно мгновение. Он стал полон ужаса, он качался, стал
враждебным и ненадежным. Я спустилась домой, увидела бабушку и испугалась за
нее, за ее беззащитную жизнь. Я испугалась безграничности и всемогущества
смерти. Я потерялась в этом мире, в котором исчезли точки опоры, где стерлось
прошлое и будущее, смешалось вчера и завтра. В мире теперь не было вообще
ничего кроме смерти...
Я не могла говорить. Я не могла сидеть, ходить, стоять...
Я бросалась к двери и потом отходила от нее. Мне не было места…
Вечером пришел папа, уставший от съемок. Он разговаривал, ходил, бабушка
грела ему еду, он звякал ложкой, дул на суп. Я смотрела на него и думала – это
могло случиться с ним, с моим сильным, самым лучшим отцом на свете. Это могло
случиться со мной, самым важным человеком в этом мире, потому что именно я его
придумывала и открывала каждый день.
Теперь ничего нет, возможно, и меня уже нет. Папа поужинал, встал из-за
стола, поблагодарил бабушку. Подошел ко мне, поцеловал меня в макушку и сказал:
«Пойдем, ребенок, спать! Завтра тяжелый день». Я уткнулась ему в грудь макушкой
и вдруг почувствовала, как ко мне возвращается моя жизнь. Она живой теплой
волной заполнила все мое существо. Я подняла голову и спросила: «Пап, а что ты
снимал?» – «Завтра расскажу». Равновесие этого мира восстановилось. Завтра папа
мне обязательно все расскажет... Завтра.
* * *
23 июля 1941 г. среда – 32 день войны в Москва (СССР)
Вечером 23 июля Эрскин и Маргарет отправились в резиденцию американского
посла с целью когда начнется налет немцев иметь возможность фотографировать,
находясь где-нибудь на верху здания, или даже на крыше. Они уже не
сомневались, что в любом другом месте им это не дадут делать бойцы
противовоздушной обороны, заставив их спуститься в бомбоубежище.
— Хочешь, побьемся об заклад, что они опять прилетят ровно в десять? — сказал Эрскин.
Он сел с часами в руках, и действительно, за пять секунд до десяти с севера
донесся нарастающий гул немецких самолетов.
Они выбрались на крышу и приготовились наблюдать. Должна сказать, что таких
ночей в моей жизни было немного. Мне приходилось попадать под бомбежки в
других городах, но никогда еще я не видела, чтобы все небо непрерывно
озарялось вспышками рвущихся снарядов, белым пламенем осветительных ракет,
пунктирными прочерками трассирующих пуль и багровыми сполохами, похожими на
хвосты огромных комет. По всей окружности горизонта метались лучи прожекторов.
Потом эти столбы голубого света сошлись пучком, и в месте их скрещения
серебряной молью сверкнул самолет. Он кружил и пикировал, стремясь нырнуть в
темноту, но лучи не выпускали его, а потом он резко пошел вниз и упал.
Так мы в первый раз увидели, как сбивают немецкий самолет.
Через четверть часа Эрскин ушел — ему нужно было отправляться на радио.
Делать свой радиорепортаж, который через радиовещательную сеть Си-Би-Эс
транслировался из Москвы в Нью-Йорк.
Она осталась на крыше одна и начала снимать.
Везде в небе были видны зажигательные бомбы. Благодаря их свету она могла
легко наводить на резкость.
— Гул самолетов все чаще раздавался прямо у меня над головой.
В небе сходились и перекрещивались лучи прожекторов. И тут я вдруг
заметила, что у воздушного налета есть своя музыка. Эхо залпов напоминало
басы бетховенских аккордов, а в своеобразном свисте, по которому скоро
научаешься распознавать падающую бомбу, было нечто гершвинское.
Снимая, меняя пленки, места на крыше и выбирая ракурсы съемки, она забывала о
времени. Состояние было как во время ажиотажа, а время как будто остановилось.
Но в какой-то момент:
— Не знаю, почему я вдруг почувствовала, что вот сейчас рядом упадет еще
небывалая бомба. Не звук и не вспышка, а какое-то сжатие воздуха заставило
меня покинуть крышу и юркнуть через окно в кабинет посла. За ничтожные доли
секунды (хотя мне они казались минутами) я успела схватить камеры, влезть в
окно, аккуратно положить камеры на дальний угол ковра и броситься на него
ничком. И тут раздался взрыв.
В это время на часах было 2часв 10 минут ночи.
— Все окна в доме разлетелись вдребезги, и на меня посыпался дождь осколков.
К счастью, тяжелый оконный вентилятор упал в стороне. Только позже я
обнаружила, что брызги стекла впились мне в пальцы. В то мгновение я
сознавала только одно: насколько приятнее было бы находиться сейчас в
подвале.
Эта бомба весом в полтонны упала на Театр имени Вахтангова, разрушив здание.
К большому горю москвичей, там погиб всеми любимый директор театра Куза,
который именно в эту ночь дежурил на крыше.
Одно из двух бомбоубежищ под театром, в которых, кроме его работников,
укрылись также и прохожие, застигнутые тревогой на улице, было разрушено,
причем имелось много жертв, в другом же все остались целы и невредимы.
Необычность зрелища, которое развертывалось в московском небе во время налетов,
объяснялась чрезвычайно мощным огнем зенитных батарей, окружавших город
кольцами, куда более плотными, чем даже Лондон в дни блицкрига.
" Как известно, на Урал были вывезены многие промышленные предприятия. Поэтому
на Политбюро был поставлен вопрос о том, что нужно поднимать культуру Сибири
и Зауралья. Сталин предложил, поскольку здание разрушено, перевезти театр
Вахтангова в Новосибирск. Возразить Иосифу Виссарионовичу Анастас Иванович
напрямую не мог. Он сказал: «Да, это очень хорошая идея. Давайте Третьяковскую
галерею туда же». Сталин улыбнулся, погрозил пальцем, и театр Вахтангова
вернулся в Москву. Анастас Иванович очень много делал для театра и очень часто
туда приезжал." (Из интервью Рубена Симонова)
* * *
Большую роль для защиты Москвы от бомбежек сыграли заградительные аэростаты.
Они начали появляться в небе над Москвой через несколько недель после начала
войны. Они были частью ПВО Москвы. Места для их расположения выбирались с
расчетом того, чтобы всё небо над самыми важными объектами было перекрыто.
Для подразделений запускавших их по носам в небо выбирались удобные места
среди домов, скверы, парки, детские площадки и прочее.
На одну из таких детских площадок между домами в начале июля привезли
серый аэростат. На этом посту ПВО в основном были молодые девушки, как
говорится, вчерашние школьницы. Они, переставшие вдруг быть выпускницами школ
и студентками, девочки с тонкими ножками в кирзовых сапогах и гимнастёрках не
по размеру, каждую ночь запускали в небо, эти серые громады, похожие на
бегемотов. А наутро, затаскивали их обратно в зажатое между домами пространство.
Днём, если в небе было спокойно, и не было тревоги, эти девочки спали в
палатке рядом со спущенным аэростатом, а просыпаясь, как мужчины курили. Чаще
всего это была махорка, выдаваемая вместе с пайками. Интенданты не задумывались,
что среди тех, кто обслуживал эти посты ПВО были молоденькие девушки и им
желательно было выдавать что-то более подходящее. А они, совсем ещё юные, не
обращая внимания на то, что махорка была и для мужчин не лёгким делом,
приучались к ней, кашляли, сплёвывали, но курить не переставали. Так же как и
они, моя мама после медучилища в июле 1941 года после одной из бомбежек на
вокзале Харькова и ранения, попав медсестрой в поезд перевозивший раненных с
фронта, в 21 год начала курить.
Все эти юные создания, рядом с огромным аэростатом казались такими тоненькими и
маленькими, оставили в прошлом всё то, что соответствовало их возрасту и
девичьему статусу. Каждый день они заводили отданный им кем-то патефон.
Пластинок у них было, вероятнее всего, только три. Так казалось жителям соседних
домов, которые каждый день слышали игру их патефона. На одной пластинке были под
балалайку частушки про Гитлера. Эту пластинку они ставили редко. Вторая была с
органной музыкой. Её они ставили всего несколько раз. А вот на третей была песня
“Рио-Рита”. Она звучала почти постоянно — почти каждый день, в зависимости от
настроения. А иногда даже танцевали под неё, игриво прикасаясь друг к другу
бёдрами, делая вид при этом, что целуются, и с чуть виноватыми улыбками на
лицах. Вероятнее всего, они не знали, что “Рио-Рита“ – немецкая песенка.
* * *
24 июля 1941 года был четверг – 32 день войны (Москва -СССР)
Вернувшись под утро в отель, Маргарет сразу занялась проявлением отснятого..
— Едва драгоценные плоды моих ночных трудов погрузились в проявитель, как
вновь завыли сирены. Спасти пленки я могла, только продолжая работу — задача
весьма нелегкая, поскольку дежурные обходили все номера и отсылали
постояльцев в убежище.
Раздался стук в дверь, и она не раздумывая, юркнула под кровать. Ей было
слышно, как дежурный осматривал номер. Убедившись, что в номере никого нет,
он удалился:
— Я под грохот новых залпов проявила, закрепила и принялась промывать
свои пленки.
25 июля 1941 года была пятница – 33 день войны
Нацистами создано гетто в оккупированном Витебске.
* * *
27 июля 1941 года было воскресенье – 35 день войны
Смоленское сражение: немецкие войска заняли Соловьевскую переправу,
замкнув кольцо вокруг Смоленска. В смоленском «котле» попали в плен
более 300 000 человек, было потеряно 2000 танков и 1900 орудий.
* * *
30 июля 1941года была среда – 38 день войны
в центр Москвы привезли на показ населению один из сбитых
немецких самолетов
* * * * *
С началом бомбежек Антонина Григорьевна решила перенести свою семейную "штаб-
квартиру" в «НИЛ», туда же, в основном, перебрался и Костя, а Михаил Иванович
обязан был оставаться в «Соколе», так как было распоряжение не оставлять дома
на произвол судьбы, ибо немцы применяли и зажигательные бомбы.
* * *
Не смотря на то, что возраст Михаила Ивановича был не призывным, его, все же,
вызвали в военный комиссариат и записали, как художника, в штаб «ПВХО»
(противовоздушной и химической обороны) по маскировке Москвы.
А маскировать Москву придумали уникальным образом.
И для этого такие люди как Михаил Иванович очень были нужны.
* * *
Через четыре дня после начала войны - 26 июня комендант Московского Кремля
Николай Спиридонов направил докладную записку в Совет народных комиссаров.
Он предлагал не просто замаскировать Кремль и наиболее важные с исторической
точки зрения объекты города, а создать абсолютно новый ландшафт, тем самым лишив
немецких летчиков привычных ориентиров на местности. Спиридонов предлагал два
наиболее приемлемых варианта маскировки города. Первый предусматривал окраску
кремлевских зданий под городскую застройку, снятие крестов с церквей и соборов,
с последующей окраской куполов в черный цвет. Второй более сложный вариант
предполагал постройку в центре Москвы ложных городских кварталов вокруг Кремля,
создание ложных мостов и иных объектов на Москве реке. Выполнять все эти
ответственные работы должны были войска НКВД, строительные организации
Мосгорисполкома, Управление Строительства Дворца Советов.
Но как спрятать высокие башни, реку, многоугольник самого Кремля? С воздуха
такой объект сложно не узнать. Тем не менее, с этой задачей справились
превосходно.. Решили видоизменить весь окружающий ландшафт города вокруг Кремля!
Вокруг Александровского сада по его внешнему периметру установили декорации,
имитирующие городские здания. На кремлевских стенах надстроили фрагменты обычных
домов, а на самих стенах нарисовали окна и двери городских зданий. Около
Тайницкой башни Кремля соорудили ложный мост. Сложнее всего оказалось с
кремлевскими звездами. Их закрыли деревянными футлярами. Территорию Кремля и
кварталы вокруг него завесили полотнищами с нарисованными на них декорациями
многочисленных улочек и переулков XIX века. Работа была выполнена настолько
качественно, что даже коренные москвичи, попав в центр, не могли узнать свой
город и его улицы.
Художникам, оформителям - декораторам пришлось потрудиться.
Кроме самого Кремля маскировке подлежал мавзолей В.И. Ленина, Внешнюю
часть укрепили бетоном и стальными балками. После этого над мавзолеем построили
двухэтажное городское здание, внешне сильно смахивающее на склад. Маскировкой
мавзолея руководил его создатель академик архитектуры А. Щусев. За время
войны ни один снаряд не упал на Мавзолей. Кроме мавзолея было решено
замаскировать: гостиницу «Москва», здание Совнаркома СССР, Библиотеку им.
Ленина, театр Красной Армии, Большой театр, и излучину Москвы реки, как
наиболее узнаваемые с воздуха ориентиры и многие другие объекты..
Для этой цели Государственный комитет обороны учредил специальную Службу
маскировки при Московском Совете «из числа архитекторов и художников».
В этой службе над маскировкой важных объектов работали: главный художник
Большого театра Федор Федоровский, главный архитектор Метростроя и Метропроекта
Алексей Демушкин, академик Борис Иофан. А при Академии Архитектуры по
распоряжению правительства была создана центральная проектно-маскировочная
мастерская. Руководил ею Каро Алабян. Эта мастерская выполнила 116 проектов по
защите зданий Москвы. Декорациями были закрыты: Кремль, Центральный телеграф,
оборонные заводы, нефтехранилища, водопроводные станции и городские мосты. На
маскировку города выделялись большие деньги, было организовано специальное
производство маскировочных материалов, было привлечено много исполнителей этих
декораций.
Так же фанерными крышами были накрыты водоотводный канал и несколько
центральных улиц. Трибуны стадиона Динамо были перекрашены, а на поле
высажены деревья.
Когда, маскировочные работы близились к завершению, 29 июля 1941 года чекисты,
контролировавшие маскировку города, с борта самолета «Дуглас» с высоты 1000
метров в безоблачную погоду осмотрели «новую Москву». Результат превзошел все
ожидания. С воздуха были видны несуществующие дороги, улицы, крыши
несуществующих в реальности домов. Узнать Москву было практически невозможно,
даже тем, кто её знал. Что же говорить о летчиках, которые всё это видели впервые.
* * *
Тогда же в июле месяце началось сооружение линии обороны Москвы. Гражданское
население постоянно направлялось на рытье противотанковых рвов и других
препятствий. Тоже самое происходило во всех крупных западных городах страны.
Хотя в июле была еще надежда, что немцы будут остановлены. Но фронт неудержимо
продвигался в глубь быстрее, чем того хотелось бы.
* * *
1 августа 1941 года была среда - 40 день войны
Генерал Готхард Хейнрици — командующий 43-м корпусом
немецкой армии написал жене:
Мы недооценили русского. Всегда говорилось, что им скверно командуют.
Проверка их текущих способностей к командованию показывает, что наши
операции временно затормозились, а наши бойцы боятся русского коварства.
Но мы ежедневно видим, что около 100 человек перебегают на нашу сторону.
Может, однажды, когда простые солдаты больше не захотят сражаться, вся
лавочка разом рухнет. Пока они рассказывают, что не хотят воевать, но их
принуждают комиссары. Это всё как-то сбивает с толку. Чудовищная энергия
беспощадно мобилизует все силы и без сожаления посылает солдат в бой.
Так русские достигли успехов, которые не дались нашим прежним
противникам. Значительны и наши потери. Кампания против России забрала
как минимум столько же жизней, сколько все прочие кампании, вместе
взятые. Пока что совершенно неясно, чем здесь закончится дело. Нет
ощущения, что русский однажды захочет сдаться, как это сделал француз.
Возможно, что зимой нас ждет позиционная война в глубине России. Одна
мысль об этом дико радует каждого.»
И через два дня он опять пишет жене и размышляет о русском солдате.
3 августа 1941 года была пятница -41 день войны
Генерал Готхард Хейнрици — командующий 43-м корпусом
немецкой армии написал жене:
Поразительно, как же упорно сражается русский. Его соединения наполовину
уничтожены, но он наполняет их свежими бойцами и снова идет в атаку.
Как русские этого добиваются, я не понимаю. Пленные настаивают, что
всему виной давление комиссаров, которые расстреливают любого, кто не
подчиняется. Но такими средствами невозможно постоянно держать войска
в боевой готовности. Наше стремительное наступление превратилось в
медленное ковыляние. Невозможно предсказать, как далеко внутрь России
мы пройдем, пока сопротивление будет столь же упорным. Может, однажды
оно и прекратится. Пока же тем не менее сохраняется неопределенность...
Иногда мы думаем, что нам принесет зима. Наверняка нам придется остаться
в России. Кажется маловероятным, что большевики пойдут на мировую или
вовсе прогонят Сталина. Так что мы встретим зиму в позиционных боях по
всей огромной линии фронта. Хорошенькая перспектива.
* * * * *
5 августа 1941 года был вторник – 45 день войны
В СССР началась оборона Одессы.
* * *
6 августа 1941 года была среда – 46 день войны
В Москве ушел из жизни российский и советский актёр
и театральный режиссёр Леонид Леонидов
* * *
7 августа 1941 года был четверг – 47 день войны. В Индии
Ушел из жизни индийский писатель, философ,
лауреат Нобелевской премии по литературе Рабиндранат Тагор.
* * *
8 августа 1941 года была пятница – 48 день войны
В СССР прекратилось. сопротивление частей Красной Армии окружённых
под Уманью. В окружение попали 20 советских дивизий: около 100 тыс.
солдат и офицеров, в том числе 4 командира корпусов и 11 командиров
дивизий. Потери убитыми и ранеными составили около 200 тыс. человек.
* * *
12 августа 1941 года была среда – 53 день войны
В Москве Министерство связи
выпустило почтовую марку
«Будь героем»
* * *
13 августа 1941 года была среда – 54 день войны
румыно-немецкие войска вышли к Чёрному
морю восточнее Одессы и полностью блокировали Одессу с суши.
* * *
15 августа 1941 года была пятница – 56 день войны
Советскими войсками был оставлен г. Кривой Рог.
* * * * *
16 августа 1941 года была суббота – 57 день войны
издан Приказ Ставки Верховного Гланокомандования № 270
Приказ № 270 от 16 августа 1941 год
Приказ Ставки Верховного Главнокомандования
«Об ответственности военнослужащих за сдачу в плен и оставление врагу оружия»
«Об ответственности военнослужащих за сдачу в плен и оставление врагу оружия»,
согласно которому все советские военнослужащие, сдавшиеся в плен по собственной
воле, а также те, кто был захвачен при не зависящих от них обстоятельствах,
объявлялись изменниками Родины. »
Приказываю:
1. Командиров и политработников, во время боя срывающих с себя знаки различия
и дезертирующих в тыл или сдающихся в плен врагу, считать злостными
дезертирами, семьи которых подлежат аресту как семьи нарушивших присягу и
предавших свою Родину дезертиров.
Обязать всех вышестоящих командиров и комиссаров расстреливать на месте
подобных дезертиров из начсостава.
2. Попавшим в окружение врага частям и подразделениям самоотверженно сражаться
до последней возможности, беречь материальную часть, как зеницу ока,
пробиваться к своим по тылам вражеских войск, нанося поражение фашистским собакам.
Обязать каждого военнослужащего, независимо от его служебного положения,
потребовать от вышестоящего начальника, если часть его находится в
окружении, драться до последней возможности, чтобы пробиться к своим, и
если такой начальник или часть красноармейцев вместо организации отпора
врагу предпочтут сдаться в плен, – уничтожать их всеми средствами, как
наземными, так и воздушными, а семьи сдавшихся в плен красноармейцев лишать
государственного пособия и помощи.
3. Обязать командиров и комиссаров дивизий немедля смещать с постов командиров
батальонов и полков, прячущихся в щелях во время боя и боящихся руководить
ходом боя на поле сражения, снижать их по должности как самозванцев,
переводить в рядовые, а при необходимости расстреливать их на месте,
выдвигая на их место смелых и мужественных людей из младшего начсостава
или из рядов отличившихся красноармейцев.
Приказ прочесть во всех ротах, эскадронах, батареях, эскадрильях, командах и штабах.
Приказ подписали
Председатель Государственного комитета обороны СССР- Иосиф Сталин,
Заместитель председателя - Вячеслав Молотов,
Маршалы Советского Союза:
Семен Буденный,
Климент Ворошилов,
Семен Тимошенко,
Борис Шапошников и
Генерал армии Георгий Жуков.
Этот приказ был адресован всем членам и кандидатам ЦК ВКП(б), секретарям
обкомов, крайкомов, ЦК компартий союзных республик, председателям областных
крайисполкомов, СНК республик, всем секретарям райкомов, горкомов и
председателям райисполкомов и горисполкомов.
Приказ не подлежал опубликованию, но его следовало прочесть во всех ротах,
эскадронах, батареях, эскадрильях, командах и штабах.
* * *
18 августа 1941 года был понедельник – день войны
Советские войска при отступлении
взрывают плотину ДнепроГЭСа.
* * *
Американка - фотограф Маргарет вспоминала:
Однажды ночью (шла третья неделя августа), едва мы приехали туда
(в здание посольства), как в небе начало твориться нечто невообразимое.
Я поняла, что мне понадобятся все мои четыре аппарата. Генерал проводил
меня на чердак и светил потайным фонариком, пока я отбирала объективы и
кассеты. Мы надели каски, набили карманы фотопринадлежностями и вылезли
на крышу. Когда мы ползли на четвереньках по ее скату, генерал внезапно
крикнул мне:
— Укройтесь за трубой! Эти штучки, когда свалятся,
будут довольно-таки горячими.
Air Raid Over Moscow. Overall of central Moscow w. antiaircraft gunners dotting sky over Red Square w. exploding shells w. spires of Kremlin silhouetted by German Luftwaffe flare. Location: Moscow, Russia. Date taken: July 26, 1941. Photographer: Margaret Bourke-White. Source
Я не поняла, о каких «штучках» он говорит, но тут в воздухе словно
зашуршал жесткий шелк, и на город посыпался град зажигательных бомб.
Ослепительно белые вспышки озарили сотни крыш. Кое-где за ними вслед
взметнулись багровые языки пламени, но почти везде бомбы были немедленно
погашены. Я знала, что повсюду на крышах дежурят пожарные посты из
жильцов, которые уже несколько недель готовились к такой ночи, как эта.
И вот мне вы пал случай наблюдать результаты их трудов в поистине
гигантском масштабе.
Совсем рядом загорелся гараж, и во двор посольства влетела пожарная
машина. В красных отблесках огня я разглядела, что пожарная команда
состоит из девушек в касках, асбестовых костюмах и рукавицах.
— Можно мы проедем напрямик через ваш двор? — донесся снизу приятный
женский голос. — Нам нужно побыстрее ликвидировать пожар.
Пламя, охватившее гараж, было скоро сбито, и пожарницы умчались в
сторону Библиотеки имени Ленина, где к небу поднялся новый столб огня.
Начиналась следующая фаза налета. Приближалась вторая волна
бомбардировщиков «люфтваффе» с фугасными бомбами. Летчики, несомненно,
рассчитывали, что свет от возникших пожаров поможет им найти цель.
Я попробовала представить себе, каким видят сейчас город фашистские
летчики там вверху, и подумала, что им вряд ли пришлась по вкусу столь
быстрая ликвидация «освещения», на которое они возлагали такие надежды.
Теперь время от времени слышался пронзительный вой тяжелых бомб, по
крыше и по мостовой внизу барабанили осколки зенитных снарядов.
Это была одна из тех ночей, которые длятся словно бесконечно. Казалось,
будто вся сталь, какая только есть в мире, обрушивается с небес на землю
и взлетает с земли к небесам. Едва залпы зенитных батарей начинали
стихать, как снова слышалось зудение приближающихся фашистских
бомбардировщиков, и опять начиналась стрельба.
Генерал учил меня отличать советские самолеты от фашистских по звуку.
Русские самолеты гудели ровно, а фашистские — прерывисто, словно
покашливая. Я еще раз установила аппараты, наведя их на разные участки
неба, и тут услышала то, на что раньше, всецело поглощенная своим делом,
попросту не обращала внимания.
На крышах домов позади посольства перекликались дежурные. Голоса были
ребячески звонкими, и я решила, что там орудует одна из детских пожарных
команд, которые начали организовываться в последние дни. Я не слишком
хорошо знаю русский, но понимаю отдельные короткие фразы, и когда вновь
посыпались зажигательные бомбы, я разобрала, что мальчишеский голос
кричит:
— Следующая, чур моя!
— Как бы не так! Моя очередь!
Мы с генералом, который знал русский чуть лучше меня, принялись переводить
этот разговор друг другу и в конце концов поняли, что мальчишки спорят за
право погасить следующую бомбу — каждый жаждал поставить личный рекорд!
Наконец, шелковое шуршание зажигательных бомб прекратилось, прерывистое
зудение фашистских бомбардировщиков замерло, и в небе слышался только
ровный гул советских самолетов, которые мигали красными и зелеными огнями,
показывая зенитчикам свое местоположение.
Я собрала аппараты под голос диктора, доносившийся с соседней площади,
где были установлены громкоговорители:
— Граждане! Угроза воздушного нападения миновала! Отбой! "
* * *
23 августа 1941 года была суббота - 63 день войны
Генерал Готхард Хейнрици — командующий 43-м корпусом
немецкой армии написал жене:
Русский, несмотря на все его поражения, демонстрирует удивительную
сопротивляемость. Вчера читал допрос одного пленного русского
командующего армией, который сказал, что они будут продолжать
сражаться, даже если Москва падет. Полагаю, он прав. Изменения
настанут только тогда, когда система в России обвалится изнутри.
Я сомневаюсь, что условия для этого уже сложились. Похоже, что
ужасная русская система террора сейчас не допускает никакого
альтернативного мнения. Можно представить, что, после того как мы
так неожиданно напали на Россию, многие русские, даже инакомыслящие,
встали из любви к Родине на сторону Сталина.
* * *
28 августа 1941 года был четверг – день войны
В СССР опубликован Указ Президиума Верховного Совета СССР
«О переселении немцев, проживающих в районах Поволжья»,
положивший начало массовой депортации советских немцев из
Европейской части СССР за Урал и ликвидации АССР немцев Поволжья.
В этот же день 28 августа 1941 года издан приказ группе армий «Север».
На основании указаний высшего руководства приказываю:
Окружить Ленинград кольцом как можно ближе к самому городу, чтобы
сэкономить наши силы. Требование о капитуляции не выдвигать. Для того
чтобы избежать больших потерь в живой силе при решении задачи по
максимально быстрому уничтожению города запрещается наступать на
город силами пехоты… Любая попытка населения выйти из кольца должна
пресекаться, при необходимости — с применением оружия…
* * *
30 августа 1941 года была суббота – 70 день войны
Придя домой вечером в этот день Михаил Иванович за ужином начал рассказывать
Антонине историю, которую услышал днем от одного знакомого.
— Ты же знаешь, - заговорил он, пока жена разогревала на плите второе,
- в Москве жило много этнических немцев. Многие из них даже немецкий
уже не помнили. Ты же помнишь те немецкие деревни у нас в Воронежской
под Коротояком.
— Конечно помню.
— Ну так вот, НКВД получило указание всех их взять под арест и даже тех,
кто реально не представляет опасности, выслать из Москвы.
— В одном из домов почти в центре Москвы на четвертом этаже в коммунальной
квартире живет такая вот за семьдесят лет одинокая немка с Поволжья.
Её русский муж после того, как его двух братьев ударников труда в 1937
расстреляли, спился и помер. Она осталась одна, да ещё при этом плохо
говорит по-русски. Так вот за ней на этой неделе приехали. Молоденький
лейтенант и двое в штатском.
— И что, арестовали? - с волнением заговорила Антонина.
— Слушай дальше. Двое в гражданском пришли в эту квартиру. Спросили где живет
Каролина. Это её имя. Соседи показали на её дверь. В это время в коридор
выскочил один из соседей — пожилой еврей, старый большевик Михельсон. Он
услышав, что это пришли за Каролиной, набросился на тех двоих и стал
кричать, что они не имеют права так обращаться с пожилой женщиной. Они его
затолкали в туалет и там закрыли. Он кричал через двери на всех трёх языках,
какие знал. На русском, немецком и на еврейском. Все соседи стояли в
коридоре и тоже что-то говорили.
Антонина поставила перед мужем тарелку с котлетами и макаронами, а сама села
напротив, открыв широко глаза, спросив.
— Арестовали?
— Не перебивай. Те двое, не выдержав этого шума, пошли вниз и позвали своего
начальника. Когда тот пришел, четвертый этаж, а лифт не работает, то среди
тихо стоящих соседей услыхал крики из туалета. Пошел и убрал стул, которым
дверь в туалет была подпёрта. Вышедший от туда Михельсон представившись,
заявил ему, что не все же немцы фашисты. После этого лейтенант пошел в
комнату Каролины, которую ему указали. Открыл двери, посмотрел на забившуюся
в угол семидесяти четырехлетнюю старуху, закрыл двери и ушел. За ним пошли
и те двое в гражданском.
— Ну, и слава богу.
* * *
31 августа 1941 года было воскресенье – 71 день войны.
Ушла из жизни русская поэтесса Марина Цветаева,
* * * * *
В один из дней августа приходит Михаил Иванович домой,
а Антонина Григорьевна сидит и смеется.
- Тоня, что случилось, над чем смеешься?
– Вот на прочитай...
- В районе Даугавпилса повар Иван Середа готовил обед для красноармейцев.
В это время к его полевой кухне приближался немецкий танк. Когда он его
увидел, то спрятался за кухней. В его распоряжении был только карабин и
топор, которым он рубил дрова для кухни. Когда танк подъехал к кухне и
остановился, из него начали вылезать, ничего не подозревая немцы. Тогда из
своего укрытия выскочил повар и с топором в руках и бросился к танку.
Немцы с перепугу полезли обратно в танк и закрылись. Иван Середа взобрался
на танк, а когда немцы попробовали стрелять из пулемета, ударом топора
погнул его ствол. Пулемет смолк.
После этого отважный повар куском брезента закрыл смотровые щели танка, а
топорищем начал стучать в броню танка, отдавая команды, якобы присутствующим
рядом красноармейцам. Глухие удары топорища оглушая немцев, оказали свое
действие. Немцы сдались. Под дулом наставленного на них карабина, Иван
Середа заставил их связать друг другу руки.
– Я представила себе лица этих немцев, когда они поняли, что сдались повару.
– Да, это смешно. В экстремальных ситуациях наши люди на всё способны.
* * * * *
ОСЕНЬ 1941 ГОДА
В сентябре 1941 года «до особого распоряжения Московского Совета» в город
запретили возвращаться без разрешения эвакуированным из неё жителям.
Самовольно вернувшимся не выдавали продовольственные карточки, введенные
с 17 июля, не восстанавливали прописку.
Купить продукты и промышленные товары по государственной цене
можно было только по карточкам.
Норма хлеба в день была:
рабочим предприятиям 800 г,
инженерно — техническим работникам — 600 г,
служащим, детям, иждивенцам — по 400 г.
Месячная норма круп и макарон была для рабочего 2 кг,
для всех других по 1,5 кг;
Месячная норма мяса и мясных продуктов
рабочим — 2,2 кг,
инженерно - техническим работникам — 1,2 кг,
служащим, детям, иждивенцам — 600 г.
Продовольственные карточки выдавались ежемесячно,
промтоварные — раз в полгода.
При потере восстановить их было невозможно.
* * *
1 сентября 1941 года был понедельник – 72 день войны
В советских школах и вузах начался учебный год, но атмосфера
при этом уже была немного другая, чем год назад. Не было
некоторых учителей и преподавателей, некоторых студентов,
ушедших на фронт добровольцами.
Желающих поступить в московские институты принимали без экзаменов.
В этот день 1 сентября 1941 генерал Готхард Хейнрици
— командующий 43-м корпусом немецкой армии написал жене:
Я убежден, что эта война затянется надолго. В этом году она не кончится.
Русский возлагает надежды на зиму. За это время он реорганизует свою
потрепанную армию и весной снова пойдет в наступление по команде
британцев или по собственному желанию. Британцы и американцы счастливы,
что национал-социалисты и большевики ослабляют друг друга, и надеются,
что ни те, ни другие больше не будут представлять опасности. В любом
случае, нам нужно готовиться к еще одному году войны.
На следующий день 2 сентября 1941 он продолжил:
Им абсолютно всё равно, сколько из них простится с жизнью. К тому же они
совершенно непредсказуемы, осуществляют самые сумасбродные планы против
всех правил военного искусства, и именно благодаря этому мы оказываемся
в пренеприятнейших ситуациях.
* * *
4 сентября 1941 года был четверг – день войны
Немецкие войска начали регулярные артобстрелы Ленинграда,
продолжавшиеся до января 1944 года. В списке объектов,
подлежащих уничтожению, под номером девять был «Эрмитаж».
* * *
6 сентября 1941 года была суббота – день войны
Первая массированная бомбардировка Ленинграда с воздуха.
* * *
В тот же день 6 сентября 1941 года В СССР
на оккупированных немцами территориях всем евреям старше 6 лет
приказано носить «звезду Давида» и надпись «Еврей».
* * *
8 Сентября 1941 года был понедельник – день войны
Вокруг Ленинграда замкнулось кольцо вражеской блокады.
* * *
Гитлер подписал «Директиву номер 35» о начале наступления на Москву.
* * *
В тот же день 8 сентября 1941 года – день войны
Немецкими войсками Захвачен Шлиссельбур. Начало блокады Ленинграда.
Первый массированный налёт люфтваффе на Ленинград.
* * *
9 сентября 1941 года был вторник –
Немецкая группа армий «Север» начала штурм Ленинграда.
* * *
10 сентября 1941 года была среда – день войны В СССР
Конец Смоленского сражения.
Немцами уничтожено гетто в Яновичах.
* * *
12 сентября 1941 года была пятница – день войны
организовано снабжение осаждённого Ленинграда по Ладожскому озеру.
Генерал Готхард Хейнрици — командующий 43-м корпусом
немецкой армии в этот день написал жене:
Нам, немцам, в особенности не нравится русский коварный стиль ведения
боя. Русского редко увидишь на открытом пространстве, а даже если и
так, то он прячется в колосьях. Куда чаще он ползет через лес, через
кусты и через болота. Русский нападает из засад, со спины, эти люди
вцепились в непроходимую местность как вши и нельзя от них избавиться,
даже если дважды прочесать территорию.
15 сентября 1941 он записал в своем дневнике:
Наш переводчик [Бейтелышпахер] утверждает, что Украина может
прокормить всю Европу. Без нее в России наступит голод. Меня
это устраивает.
* * *
18 сентября 1941 года был четверг –
в ходе битвы за Киев немецкие танковые группы замыкают кольцо
вокруг армий советского Юго-Западного Фронта.
* * *
19 сентября 1941 года была пятница – день войны
в Киеве советские войска прекратили сопротивление.
* * *
26 сентября 1941 года была пятница –
окружённые под Киевом части Юго-Западного Фронта прекратили
сопротивление. Потери Красной Армии убитыми и ранеными составили
около 100 тыс., ещё 600 000 человек попало в плен, что является
беспрецедентным случаем в мировой истории.
* * *
29 сентября 1941 года был понедельник – день войны В СССР
в Киеве начались массовые расстрелы киевлян (в основном граждан
еврейской национальности) в Бабьем Яру
В этот день 29 сентября 1941 года генерал Готхард Хейнрици —
командующий 43-м корпусом немецкой армии написал жене:
Вот это всё и называется Великороссией. Вот мы где. Перед нами
безбрежные леса. Говорят, волки тут вроде домашних животных.
Ходит слух, что кого-то уже укусила бешеная волчица. Такое тут
вполне возможно, не только же вшам и клопам кусаться. О них уже
и не говорят. Мы не видели более убогих деревень, чем эти.
Приземистые, они размазаны по лощинам. Все домишки из толстого
бруса, даже внутри. Чувствуешь себя охотником на Диком Западе.
Мы накануне решающего сражения в России. Можно быть уверенным,
что нас вновь ждет большой успех. Пока неясно, достигнет ли он
тех масштабов, что были под Киевом. И всё же дальнейшее развитие
общей ситуации на Востоке зависит от наших ближайших достижений.
Говорят, что в Киеве ситуация не очень благоприятная, поскольку
русские перед отходом оставили и спрятали огромное количество мин
и взрывчатки, которая теперь взлетает на воздух. Такое ведение
боевых действий, свидетелями которого мы являемся, не имеет ничего
общего с войной в рамках приличий.
* * *
30 сентября 1941 года был вторник – день войны В СССР
начало Битвы за Москву.
Нацистами уничтожено гетто в Островно.
* * *
В сентябре в связи со складывающимися обстоятельствами на фронтах было принято
решение об эвакуации из Москвы в Куйбышев Советского правительства,
дипломатического корпуса, иностранных журналистов и некоторых наркоматов.
До этого туда уже были эвакуированы Большой театр СССР, разные оборонные
предприятия, и другие организации.
Об эвакуации правительства в Куйбышев Михаил Иванович узнал от своего приятеля
с которым он встречался периодически в Москве. Тот работал в управлении
контроля на подмосковном Бутовском приёмном радиоцентре. Этот центр не
занимался радиотрансляцией, а выполнял функции другие – прием радиосигналов
технического назначения.. Во время одной из их встреч в конце сентября, он
говорил Михаилу Ивановичу:
— Сегодня мы получили задание из Кремля приготовить через два дня
«пеленги» (подготовка трасы полета) для шести тяжелых аэропланов
из Москвы на Куйбышев.
Если Москва только готовилась к обороне, то Ленинград уже почти месяц
находился в блокаде. Немцы вели постоянные бомбежки города и его обстрелы
из артиллерии. К началу октября начала сказываться нехватка продуктов.
С второго октября в городе была введена следующая дневная норма выдачи
хлеба по карточкам, который был самым главным продуктом питания в городе:
— рабочим горячих цехов — 600 г.
— рабочим и ИТР — 400 г.
— служащим — 200 г.
— иждивенцам — 200 г.
— детям до 12 лет — а 200 г.
* * *
2 октября 1941 года был четверг – день войны
начало наступления группы армий «Центр» на Москву.
* * * * *
ОБОРОНА МОСКВЫ
Вышло правительственное распоряжение закапывать в землю все ценные вещи на
случай пожаров. Михаил Иванович со всеми своими домочадцами стали рыть эти
самые ямы, чтобы уложить туда их «богатства». Занимались этим трое мужчин.
В доме Михаила Ивановича жил в то время племяник Антонины Григорьевны с женой.
Картины снимали с подрамников и свернув в рулоны укладывали в ямы
предварительно упаковав в специальные мешки. Туда же пошли и шитые пано
Антонины Григорьевны и многое другое, что не хотелось бы потерять. Это была
большая работа. Но даже в ней был определенный псиихологический смысл.
Этим же самым занимались почти все в поселке.
* * *
Художественный институт получил распоряжение эвакуироваться в Самарканд.,
В том числе студентам и преподавателям.
Константин был вызван в деканат института, где его снабдили документами
и продовольственным пайком на двухнедельную дорогу. Но так как московский
железнодорожный узел был поврежден бомбежками и забит всякими составами
с оборудованием московских заводов, перебрасываемых на Урал и дальше, а
также и составами беженцев с Запада, то надо было самостоятельно добраться
до города Мурома, откуда уже шли эшелоны эвакуировавшихся на восток.
* * *
3 октября 1941 г. была пятница – день войны
В США бывший посол США в СССР Джон Е. Девис написал в своём дневнике:
« Слушал по коротковолновому радиоприемнику выступление Гитлера. Весьма
примечательное признание: немцы допустили серьезную ошибку, недооценив силу
Красной Армии и степень ее боеготовности. Очевидно, фюрер пытался объяснить
своему народу, почему Красная Армия продолжает сражаться, тогда как он уже
каждую неделю с начала войны объявлял на весь свет, что одержана окончательная
победа. Это был совсем другой Гитлер, чем тот, которого мне приходилось слышать
по радио на протяжении нескольких лет. Впервые этот человек, обладающий
параноидальной самоуверенностью, признался в совершении ошибки. »
* * *
7 октября 1941 года был вторник – 108 день войны
Немецкие танковые группы замкнули кольцо окружения войск Западного и
Резервного фронтов РККА в районе Вязьмы. Число пленных в котлах под
Вязьмой и Брянском составило более 688 тыс. человек.
* * *
8 октября 1941 года была среда – 109 день войны
Немецкие войска вышли к Азовскому морю. Пал Мариуполь.
В ходе боёв попала в окружение 18-я армия Южного фронта.
Погиб командующий армией генерал-лт. А. К. Смирнов.
* * *
А немецкий генерал Готхард Хейнрици — командующий 43-м
корпусом немцев написал жене:
Но в целом надо сказать, что противник уже повержен и что теперь он
потеряет оставшееся ядро своей армии, которое должно защищать Москву.
К концу месяца у него не останется ни его столицы, ни знаменитого
промышленного региона в Донецком бассейне, а армия будет чудовищно
ослаблена. Нелегко будет русскому восполнить эти потери. Но мы не
можем предполагать, что война заканчивается. Пока что каждый
военнопленный заявлял: «Да даже если вы отбросите нас к уральским
горам, не будет мира между вами и нами. Большевик не может заключить
мир с национал-социалистом. Соглашение невозможно. Да, мы сильно
потрепаны, но не побеждены.
* * *
9 октября1941 года был четверг – 110 день войны
В Париже русский писатель, Иван Шмелев, которого через 70 лет
в России будут рекомендовать для чтения в школе, написал своей
знакомой О. А. Бредиус -Субботиной:
«…вчера был день моего Сережечки, преп. Сергия Радонежского, России
покровителя. Я ждал. Я так ждал, отзвука, — благовестия ждал — с
„Куликова поля“! Я его писал ночами, весь в слезах, в дрожи, в ознобе,
в вере … Я не обманулся сердцем, Преподобный отозвался… Я услыхал
фанфары, барабан — в 2 ч. 30 мин., — специальное коммюнике: прорван
фронт дьявола, под Вязьмой, перед Москвой, армии окружены… идет
разделка, Преподобный в вотчину свою вступает, Божье творится…»
Нет смысла комментировать эти строки. Они говорят сами за себя и о человеке
их написавшем. Что же должно было произойти в сознании народа, который через
70 лет будет ставить этому человеку памятник в Москве.
* * *
14 октября 1941 года была среда – 116 день войны - Ржев (СССР)
Красная армия оставила город, в который сразу вошли немецкие танки. Началась
17 месячная оккупация города. По берегам Волги и в самом городе уже лежал снег.
При отступлении был взорван один из пролетов моста через Волгу. Немцы его через
некоторое время восстановили, а памятник Ленину стоял на своем месте без
головы. В городе осталась семья священника Евгения Грызлова. В силу разных
обстоятельств после арестов и освобождения в 30-е годы, он с семьей переехал
в Ржев и работал преподавателем в школе для глухонемых и с другими дефектами
детей. А по совместительству ещё в медицинском училище - читал химию и
математику, и ещё в одном училище — математику. Надо было кормить семью.
Во время одной из бомбежек города в начале октября в дом, в котором они снимали
квартиру, попала немецкая бомба и он был разрушен. После этого они решили идти
в село Климятино Сафоновского района Смоленской области, где жили родители его
жены. Там они прожили пол года, работая в колхозе, которые немцы не закрывали.
А потом перебрались в Смоленск.
О священнике отце Евгении я начал рассказывать по той причине, что
в дальнейшем судьба сведет его с главными героями моего повествования.
* * *
14 октября 1941 года – в Москве
началась эвакуация из города разных театров и в том числе Театра им.
Вахтангова. Он отправился в Омск и расположился в здании Омского театра
драмы. С ноября 1941-го по август 1943 года спектакли Омского театра драмы
шли три раза в неделю, а в другие четыре дня — московского театра
Во время войны театр сформировал и отправил на фронт бригаду артистов,
в которую входили Анна Орочко, Александра Ремизова, Александр Габович,
Алексей Котрелев, Исай Спектор, Анна Данилович, Валентина Данчева,
Александр Лебедев, Иван Соловьёв, Александр Граве, Николай Яновский,
Николай Мозяйкин, Татьяна Блажина, Вероника Васильева, Александр Голубев
и другие. Бригада прошла с действующей армией до Берлина и вернулась
в Москву в июне 1945 года.
В этот период к труппе ненадолго присоединился актёр и режиссёр Алексей
Дикий. 22 февраля 1942 года был показан спектакль «Олеко Дундич» о
беззаветном защитнике родины, за ним последовали «Русские люди» и «Сирано
де Бержерак». Во время эвакуации несколько актёров умерли от тифа и
сибирской язвы. Артистам приходилось продавать свои вещи, чтобы выжить,
но при этом они не прекращали работу в театре. Весной 1943-го вышли
«Слуга двух господ» и «Синий платочек». Летом того же года театр
вернулся в Москву и до восстановления здания на Арбате играл в помещении ТЮЗа
* * *
А вот ещё воспоминание об эвакуации из Москвы в тот день.
В нем встречаются имена многих хорошо знакомых моему поколению кинематографистов и не только:
« Бегство Ночь на 13-е или 14-е, а может, и 15 октября сорок первого года,
когда еще не прошло и четырех месяцев войны, мы не спали. Мы готовились к
бегству. Бабушка была очень расстроена. Она подготовилась к осаде Москвы –
закупила картошку, муку, крупы, соль и спички. Варенье было наварено в
изобилии, с десяток или более махоток со смородиновым, малиновым, клубничным,
вишневым стояли в кладовке. Но самое больное – накануне бабуля замочила почти
полную ванну постельного белья и страшно переживала по этому поводу.
Все свои драгоценные запасы, смирившись с неизбежностью, бабушка по деловому
передавала нашей соседке Марии Григорьевне Крук-Круковской. Она разрешила ей
всем этим пользоваться, если мы не вернемся через две недели. Мы вернулись
через два года. Мария Григорьевна благодарила бабушку и извинялась передо мной
за то, что сожгла в буржуйке всего Майн Рида, Фенимора Купера и еще кучу
прекрасных книг. Мы вместе поплакали – и только. А в ту ночь, ночь бегства,
бабуля успела все-таки напечь пирожков, нажарить котлет, отварить в мундире
картошку, натопить масла и уложить три чемодана. Нам было сказано, что на
каждого члена семьи – по чемодану. Папа бушевал и объяснял кому-то по телефону,
что он вовсе не «золотой фонд», а вполне нормальный мужик и должен идти на
фронт. Но звонил то ли Дукельский, то ли уже Большаков и передал личное
распоряжение – уезжать. В подтверждение этих слов, несмотря на комендантский
час, к нам один за другим приезжали живые «курьеры».
Сначала приехал администратор, муж мамы Яши Сегеля. Папа «плевал» на него.
Потом приехал Пудовкин. О чем они говорили с папой, не знаю, но в коридоре Лодя
жаловался бабуле на своего лучшего друга. Он почему-то считал необходимым
поставить папу «под брандспойт, чтобы привести в чувство». Последним прибыл
Люся Косматов. Он объяснил, что приедет за нами в четыре утра на машине, и
попросил бабулю быть готовой. К папе он просто не обращался. В эту ночь,
вернее, с вечера, к нам пришла папина подружка и его ассистент Тамара Лобова.
Она молила папу, бабушку и меня заодно не бросать ее. Она плакала, говорила,
что в Москве у нее никого нет.
«Мадам, при мне рыдать бесполезно», – отец реагировал жестко, но женских слез
не выносил и, в конце концов, дал согласие. Выполнил он его с лихвой.
В эвакуации Тамара стала членом нашей семьи.
Когда начало светать, я уже торчала у окна и ждала Косматова.
Он приехал на полуторке. На улице валил крупный легкий снег, будто стремился
спрятать, укрыть Москву. Мы погрузились очень быстро в грузовик и направились
за Пудовкиным. Когда из подъезда появился Всеволод Илларионович, все, несмотря
на трагизм положения, захохотали. Он был в легком пальто с поднятым воротником,
в летних штиблетах, и при этом в трех фетровых шляпах на голове; в руках –
саквояж, такой с которым раньше ходили земские врачи. Ветер пытался сорвать
нелепые шляпы, а Лодя пытался их удержать, объясняя, что Анюта их лично
выбирала. Папа и Косматов засунули Пудовкина в кузов автомобиля, и мы
тронулись. Пока мы двигались по Москве, снег не переставал валить ни на секунду,
и мы все очень скоро превратились в настоящих снежных баб. И тут Пудовкин еще
раз потряс наше и без того потрясенное общество. Он раскрыл над собой зонтик.
Вот таким образом «бежал» из Москвы великий режиссер. Такого не случилось бы,
будь рядом его жена, Анна Николаевна, но она в это время «бежала» перед
немецкой армией из Польши. И убежала-таки, успела. Добралась до Москвы, взяла
все необходимое, даже семейный фотоархив и догнала нас в Алма-Ате. »
Площадь между тремя вокзалами была буквально забита автомобилями, а между
ними пробирались груженые скарбом люди. И вся эта процессия была устремлена в
сторону Казанского вокзала. Туда же устремились и мы. Мне досталось тащить
сетку (слово «авоська» появилось позже) с мясорубкой. Меня сверлила мысль:
зачем мясорубка и почему именно мне нужно ее тащить? Так или иначе, бегство, мы
с грехом пополам нашли наш состав. Он, по-моему, единственный был сформирован
из нормальных пассажирских вагонов, другие составы пестрели вагонами от
электричек, товарными и даже платформами. И именно в них люди катили через всю
страну. Первое впечатление, когда поезд, наконец, тронулся, что на перроне
вместе с провожающими осталась масса брошенных, теперь уже бесхозных чемоданов.
Правда, кое-кто из провожающих пытался впихнуть эти чемоданы в открытые окна и
двери тронувшегося поезда.
Мы, как я поняла потом, устроились с комфортом – заняли целое купе. Некоторые
спали по двое или по очереди, но это я узнала уже в пути. А тогда все мое
внимание было приковано к окну. Я ждала прощания с Кратовым, там остался мой
дед по маме, две тетки и братик Алеша, сын мамы и Бабицкого. Почему я
втемяшила себе в голову, что они придут на станцию? Но никто не пришел. Я
встретилась с тетей Верой, старшей из теток, через два года после эвакуации.
Деда уже не было в живых, тетю Полину я тоже больше не видела, а с Алешей
увиделась лишь в сорок шестом году...
Над нашим составом кружил самолет, кто-то сказал, что это Мазурук по приказу
Сталина нас охраняет. Где-то после Раменского самолет отстал. За окном
потянулись печальные поля. Хлеб, собранный в скирды, стоял неубранным.
Меня это потрясло. Чувственно потрясло, вряд ли я понимала, чем это грозит.
Мне просто было жаль эти запорошенные, дико одинокие скирды. А поезд полз на
восток, и люди в нем обустраивались. Кроме киношников, в поезде вывозили
профессуру МГУ. Ехали мы для того времени довольно быстро. Я это понимаю
потому, что ноябрьское выступление Сталина мы слушали уже в Алма-Ата.
В соседнем с нашим купе разместилась Людмила Казимировна с мужем... Сестра
оператора Эдуарда Тиссе была похожа на него как две капли воды. Только, в
отличие от брата, она очень любила поговорить. Самого Тиссе в поезде не помню.
Из моих ровесников с нами ехал только Дуглас Александров, сын знаменитого
Григория Васильевича Александрова. Это был рослый, красивый, но очень грустный
юноша. Он только что похоронил маму. Мы с Дугом подружились сразу и на всю жизнь...
В памяти всплывают, в основном, лица режиссеров. Операторы, надо думать, в
большинстве своем ушли на фронт. В поезде я также подружилась со Згуром, как
его называли окружающие, – Александром Михайловичем Згуриди.
* * *
15 октября 1941 г. среда – 116 день войны (Москва Кремль)
Рано утром по всесоюзному радио после боя кремлёвских курантов и после
слов Левитана «Говорит Москва» прозвучала песня «Священная война»
на слова В.И. Лебедев-Кумача и музыку А.В. Александров.
С этого дня «Священная война» каждое утро звучала по радио
Она приобрела широкую популярность на фронтах Великой Отечественной войны,
помогая поддерживать высокий боевой дух в войсках, особенно в тяжёлых
оборонительных боях.
* * *
В 8 часов утра 15-го октября в кабинете Сталина собрались члены Политбюро
и ГКО. Сталин коротко сообщил обстановку на фронте и предложил немедленно
начать эвакуацию важнейших государственных учреждений и подготовить столицу
на случай вторжения противника.
Чтобы не дать немцам возможность использовать московскую промышленность,
было предложено заминировать 1119 предприятий и других объектов Москвы.
Главе Московского горкома партии Щербакову и наркому внутренних дел
Л. Берия поручалось выделить людей для подпольной работы.
Было подписано соответствующее постановление ГКО от 15-го октября 1941-го года:
"Совершенно. секретно. Особой важности:
Об эвакуации столицы СССР города Москвы".
"Ввиду неблагополучного положения в районе Можайской оборонительной линии
Государственный Комитет Обороны постановил:
1. Поручить т. Молотову заявить иностранным миссиям, чтобы они сегодня же
эвакуировались в г. Куйбышев. Тов. Каганович обеспечивает своевременную
подачу составов для миссий, а НКВД - т. Берия - организует их охрану.;
2. Сегодня же эвакуировать Президиум Верховного Совета, а также правительство
во главе с заместителем Председателя СНК т. Молотовым (т. Сталин эвакуируется
завтра или позднее, смотря по обстановке);
3. Немедля эвакуировать органы Наркомата Обороны и Наркомвоенмора в г.
Куйбышев, а основной группе Генштаба - в Арзамас;
4. В случае появления войск противника у ворот Москвы поручить НКВД - т. Берия
и т. Щербакову произвести взрыв предприятий, складов и учреждений, которые
нельзя будет эвакуировать, а также все электрооборудование метро (исключая
водопровод и канализацию)
* * *
В Москве начинается эвакуация предприятий. Работники НКВД готовят
к взрыву предприятия и культурные центры.
– Согласно этому постановлению об эвакуации Москвы на следующий день
начинается эвакуация государственных учреждений и иностранных посольств.
Правительство СССР переезжает в Куйбышев,но Сталин остаётся в Москве.
* * *
16 октября 1941 г. четверг – 117 день войны
– в Москве на фоне слухов о сдаче города немцам возникла паника.
В этот день 16 октября 1941 года генерал Готхард Хейнрици
— командующий 43-м корпусом немецкой армии написал жене:
Сегодня читал, что Лондон боится сепаратного мира между Россией и нами.
Я и представить не могу, чтобы Гитлер согласился заключить мир с
большевиками, — нет, только с иной системой, дружественной национал-
социализму. — Только что услышал сообщение, что пала Одесса. Наша
передовая дивизия стоит всего лишь в 73 километрах от Москвы! Думаю,
что среди нас нет никого, кто бы не желал, чтобы тем самым эта война
и наше пребывание в России кончились бы. Но никто не верит, что так
произойдет.
* * *
В этот же день 16 октября 1941 года —
После двухмесячной обороны города, Красная армия оставила Одессу.
В город вошли румынские и немецкие войска. В это время в городе
оставалось около 250 тысяч жителей, из них более 80 тысяч евреев.
* * *
19 октября 1941 г. воскресенье — 119 день войны
В Одессе была объявлена регистрация мужского населения.
С 19-20 октября начались репрессии против мирного населения.
* * *
22 октября 1941 года была среда — 122 день войны.
в здании НКВД на ул. Маразлиевской, в котором расположилась румынская
военная комендатура и штаб 10-й румынской пехотной дивизии, произошёл
взрыв радиоуправляемой мины, заложенной сапёрами Красной армии перед
отступлением из города. В результате этого взрыва здание было частично
разрушено. Под руинами погибло 67 человек, в том числе 16 офицеров, и
среди них румынский комендант города генерал Ион Глогожану.
Ответственными за взрыв объявили евреев и коммунистов.
* * *
23 октября 1941 г. четвеог — 123 день войны.
В Одессе провели акцию по уничтожению от 5 тыс. до 10 тыс. заложников,
многие из которых были евреями. По всей улице Маразлиевской оккупанты
врывались в квартиры одесситов и всех найденных жителей без исключений
расстреливали или вешали. Производились облавы на улицах и рынках города,
в пригородах; людей, ничего ещё не знавших о теракте, расстреливали прямо
на месте облав у стен домов или заборов. На Большом Фонтане было схвачено
и расстреляно около ста мужчин, на Слободке в районе рынка повешено около
двухсот человек, на Молдаванке, Ближних и Дальних Мельницах — казнён 251
житель, самое страшное зрелище представлял собой Александровский проспект —
на нём было повешено около четырёхсот горожан. Колонны схваченных заложников
гнали на Люстдорфскую дорогу, в район где располагались артиллерийские
склады, где их расстреливали или сжигали заживо
23 октября в городе выл вывешен приказ, в котором всем евреям под
угрозой расстрела на месте было приказано 24 октября явиться в село
Дальник. Во второй половине дня 24 октября около 5000 евреев было собрано
у заставы Дальник. Первые 50 человек были подведены к противотанковому рву
и лично расстреляны командиром 10-го пулемётного батальона подполковником
Николае Деляну. Чтобы ускорить процесс уничтожения, евреи были согнаны в
четыре барака, в которых были проделаны отверстия для пулеметов, а пол
предварительно залит бензином. Люди в двух бараках были расстреляны из
пулемётов в тот же день. В 17:00 бараки были подожжены. На следующий день
были расстреляны задержанные, помещённые в оставшихся двух бараках, причём
один из бараков забросали гранатами. Между тем, евреям, которые не попали в
первую группу, уже прибывшую в Дальник, было объявлено, что они «прощены».
Их отправили по различным комендатурам и полицейским участкам для
«регистрации», где их продержали различное время; когда же они были выпущены,
оказалось, что их дома заняты, а имущество разграблено. Таким образом, уже
за первую неделю пребывания румын в Одессе город лишился около 10 % жителей.
Это был холодный октябрьский день. По Молдаванке румыны вели большую
растянувшуюся колонну полуодетых испуганных людей. Женщины, старики,
дети шли молча. На тротуарах прижавшись друг к другу стояли жители домов
и дворов Молдаванки. Они с ужасом смотрели на нескончаемый поток людей,
шедших мимо, которые были обречены на смерть. Слышно было страшное
монотонное шарканье тысяч ног по мостовой и окрики румынских конвоиров,
которые сопровождали колонну. Евреев вели за город, где их расстреливали
и сбрасывали в противотанковые рвы, вырытые в середине лета во время
обороны города. Многих загоняли в сараи, обливали керосином и сжигали
заживо. Возле одного из дворов вместе с двумя соседками стояла молодая
мед.сестра Лиля. Они с ужасом смотрели на шествие обреченных людей и при
этом не в силах повернутся и уйти.
Вдруг в этой шедшей мимо них толпе Лиля заметила молодую рыжеволосую
женщину с девочкой лет семи. На лице несчастной матери было такое дикое
отчаяние, что Лиля содрогнулась от жалости и собственного бессилия.
Внезапно шедший впереди этой женщины старик споткнулся и упал. Движение
колонны остановилось. К старику тут же бросились конвоиры и начали его
избивать прикладами винтовок, заставляя подняться, оттеснив в сторону
идущих рядом.
Всё дальнейшее произошло в считаные секунды. Рядом с колонной никого из
конвоиров не было. Рыжеволосая женщина с силой толкнула девочку прямо Лиле
в руки и, не оглядываясь, быстро пошла вперёд. Лиля инстинктивно прижала
дрожавшего ребёнка к себе, сразу закрыв краем широкой шали. А обе соседки,
не сговариваясь, сделали шаг вперёд, загородив собой Лилю и ребенка. С
большой осторожностью Лиля привела девочку домой. Вместе со своей тетей
Полиной они решили сразу выкупать девочку и переодеть в чистую другую
одежду. Румыны отбирали у обречённых на смерть всё, включая одежду. Раздев
девочку от её лохмотьев, Лиля с сестрой увидели у неё на шее на прочном
шнурке маленький кожаный мешочек. Высыпав содержимое на стол, они увидели
несколько массивных золотых колец, тяжёлую витую цепочку от часов, три
золотые царские монеты и шестиконечную Звезду Давида, украшенную россыпью
мелких бриллиантов.
— Несчастная мать заплатила тебе, чтобы ты спасла её дитя, — тихо сказала
тётя Поля, и обе женщины расплакались.
Всем, кто осмелился прятать евреев, грозил расстрел.
Из соседей никто не донёс на Лилю, хотя в городе было много таких, кто
регулярно «стучали» в румынскую сигуранцу. Ради возможности занять чужую
комнату, поживиться имуществом или отомстить за старую обиду.
Девочка осталась в семье Лили. Всем говорили, что она была дочерью погибшей
при бомбёжке двоюродной сестры из Аккермана, о чём имелась хорошо сделанная
в подпольной типографии справка. Все звали девочку Рита, хотя настоящее имя
её было Рахель.
— Запомни, — все время повторяла Лиля, — тебя зовут Ри-и-та!.. А я — твоя
тётя Лиля. Ты Рита. Повторяй, Рита. Нигде и никогда не отзывайся на
Рахель. Никогда! Понимаешь.? Никогда!!!
Та всё поняла. Лиля жила вместе со своим отцом — художником и больной,
плохо видевшей тетей и маленькой Ритой — Рахель. На удивление отец Лили,
пивший до войны, стал трезвенником и начал снова активно заниматься
живописью. Он писал копии с полотен известных художников, таких как
Куинджи «Дарьяльское ущелье.», «Лунная ночь», Левитана - «Большая вода»
Румыны охотно меняли его картины на мясные консервы из солдатских пайков
и ещё на ворованный на немецких складах керосин.
Как жила Одесса в оккупации хорошо известно. Об этом много написано.
А то, что я рассказываю дальше — это только маленькая частичка этого.
Работая в больнице, Лиля доставала продукты, медикаменты, гражданскую
одежду и всё это передавала подпольщикам. Она прятала в глубине двора
партизанского связного, а ещё помогала известному в городе хирургу
оперировать раненых советских солдат, которых прятали в катакомбах.
Забегая вперед, скажу, что у этой истории ещё будет продолжение.
Но не всё сразу. Всему своё время!
Но вернемся обратно в Москву в тот октябрьский день,
когда в Москве произошла паника — 16 октября.
* * *
КОНСТАНТИН И КИРА
В знаменательный для Москвы день — 16 октября 1941 г., когда какая-то
группа немецких мотоциклистов прорвалась к Дорогомиловской заставе, столица
была объята паникой. На улицы центра города попадал пепел от сжигаемых
документов, а по шоссе Энтузиастов на Горький (б. Нижний Новгород) двигались
вереницы автомобилей, загруженные разным имуществом бегущих. Но паника длилась
очень недолго. Органы НКВД очень быстро навели порядок.
В этот кошмарный день молодая влюбленная пара (Константин и Кира) явилась
в какое-то отделение ЗАГС'а, (оно было открыто) и попросила зарегистрировать
их. Документы были в порядке, двух свидетелей они где-то подцепили по дороге.
Те не смогли им отказать. Молодые и их свидетели расписались в книге
регистрации, получили свои паспорта с печатями, говоривших, что теперь они
муж и жена.
А заведующий Загсом, пожилой мужчина, глядя на этих счастливых, подумал:-
В городе такое твориться, а эти явились регистрироваться.
Значит не всё так страшно, и жизнь продолжается. Это хорошо.
Значит я здесь ещё нужен...
Надо сказать, что их родители в это время даже подумать не могли, что
такое может произойти. Ну а молодожены, раздобыв по дороге пару бутылок
вина, к ночи возвратились в поселок «НИЛ». Представ перед родителями,
они в один голос заявили:
— Ну, поздравьте нас!... А теперь давайте выпьем!
Четыре пары глаз, удивленно, уставились на них.
Где-то там в глубине души их родители надеялись на такой исход, ждали его.
Но произошло это для них и неожиданно, и само время воспринималось не совсем
подходящим для свадьбы. Да и никто и не собирался устраивать свадьбу.
Константин и Кира и так уже считали себя мужем и женой, и как многие в их
возрасте в то время вовсе не нуждались в какой-то свадьбе.
Возможно, решили, что ежели Судьба уготовит им испытания в это военное
лихолетье, так лучше, все же, чтобы это произошло с женатыми...
Вполне возможно, что им было в таком качестве лучше и легче.
* * * * *
17 октября 1941 г. пятница – 118 день войны
Советские войска оставили Калинин. Пал Таганрог.
* * *
В народе существует поговорка:
" Пока гром не грянет, крестьянин не перекреститься"
Когда грянул настоящий гром и не с неба, Верховный главнокомандующий —
«Отец народов» вспомнил, что «Кадры решают всё» Но где же были те его кадры,
которые реально решали всё? Сразу наступило некоторое прозрение. Начали их
выискивать в ведомстве, которое самим вождем было наделено «специальными
полномочиями». Если до этого проявляли рвение сажать, то теперь проявляли
рвение находить и выпускать.
Один из таких был, выпущенный Сталиным из подвала НКВД, бывший нарком
вооружения, Ванников Борис Львович, назначенный теперь заместителем
наркома Устинова .
Всего за две недели до начала войны он был арестован. Спасло его то, что
началась война и его не успели осудить и расстрелять.
20 июля его выпустили и он развил бурную деятельность по снабжению
Красной армии на фронте вооружением.
Новые заводы на Урале создавались - с крыши. Прямо на землю устанавливали
станки, привезенные из западных областей, и сразу начинали делать орудия,
минометы, боеприпасы. Рабочие - немногочисленные квалифицированные мастера
мужчины, женщины, а также дети, которым исполнилось 14 лет, работали реально
под открытым небом, обогреваясь тут же у костров прямо в цеху. В это время
достраивались стены. Боеприпасы широким потоком стали поступать в войска.
Это было самым важным в тех военных условиях.
* * *
20 октября 1941 г. понедельник – 121 день войны
в Москве введено осадное положение.
* * *
23 октября 1941 г. пятница — 123 день войны
Генерал Готхард Хейнрици — командующий 43-м корпусом
немецкой армии написал жене:
Этот народ нельзя мерить нашими мерками! Я думаю, к нему можно относиться
действительно сообразно лишь в том случае, если приплывешь сюда на
корабле, как на чужой континент, причем, едва подняв якорь в нашем порту,
нужно порвать всякую связь с тем, что нам привычно.
24 октября 1941 года он продолжил
Не ломай голову насчет рождественских подарков из Москвы. Пока что
русский защищается с огромным ожесточением. Много крови прольется,
пока мы туда дойдем, но мы ее возьмем. Поглядим, может, пойдем
прямиком в это коммунистическое гнездышко или позволим им вымереть
от голода и холода, вместо того чтобы вести яростные уличные бои.
Раньше все войны решались за одну такую кампанию. Почему сегодня всё
должно тянуться годы!
* * *
25 октября 1941 г. суббота – 126 день войны
Немецкие войска взяли Харьков.
* * *
26 октября 1941 г. воскресенье – 127 день войны
На фронте погиб советский детский писатель Аркадий Петрович Гайдар,
* * *
29 октября 1941 г. среда – 130 день войны
Ушел из жизни драматург и критик Александр Афиногенов.
В этот же день 29 октября 1942 года – Младший лейтенант Борис Иванович
Ковзан, на своём ЯК-1, расстреляв в бою весь боекомплект, совершил таран
немецкого самолета разведчика Ме-110, срезав своим винтом ему хвост.
Немецкий самолет ушел в пике и взорвался на земле. Советский Яу-1
вернулся на свой аэродром целым..
А доктор Е. И. Сахарова в этот день 29 октября 1941 года
написала в своей дневнике :
«Налеты немца с каждым днем ожесточеннее и длительнее, Вчера был разрушен
Большой театр. Бомба упала на улице Горького около телеграфа, в очереди у
диетического магазина было много пострадавших и убитых, и все это до
воздушной тревоги… Москва имеет необычный вид и настроение: на мостах
баррикады, в переулках тоже — Москва готовится к великому бою.
Люди ходят с вещами, с заплечными мешками, как будто куда-то уезжают или
переезжают"
* * *
А поезд — эшелон с эвакуированными из Москвы кинематографистами и профессурой
МГУ продолжал своё движение на юго-восток.
Оксана Головня продолжает вспоминать:
Во время нашего «путешествия» папа, Пырьев, Барнет и еще кто-то ожесточенно
резались то в покер, то в преферанс. Пырьев курил и матерился нещадно, не
обращая внимания ни на женщин, ни на детей в моем лице. Папа советовал мне
заткнуть уши и пойти проветриться в тамбур. Александров с Орловой держались
особняком, да и ехали они отдельно – в купейном мягком вагоне. Любовь Петровна
сумела даже прихватить своего аккомпаниатора, которого звали Лев. Несмотря на
некоторую отчужденность, Любови Петровне через несколько дней пришлось стать
надеждой и опорой всего нашего состава. Итак, несколько первых дней пути те,
кто хотел и кто мог, ходили обедать в вагон-ресторан. Кормили там почти как в
«мирное время». Но вдруг выяснилось, что на промежуточных станциях никаких
«продзапасов» уже нет. Или есть, но не в том количестве и ассортименте. Тут же,
как положено, избрали комитет, который нарисовал талоны – на первое и на
второе. На семью из четырех человек приходился один полный обед. Но такая
внутрисемейная дискредитация показалась организаторам неприемлемой. И вот,
всем вагоном решили – сегодня одни получают талоны на суп, а завтра – на
второе. Однако через несколько дней и эту роскошь пришлось отменить. За хлебом
на станциях шли бои. Ведь на восток удирал не один наш эшелон, и не только из
Москвы. Уже месяцы ехали люди из Белоруссии, Украины, из центральной России. В
основном, женщины и дети. Стариков почти не помню. И все эти люди хотели есть и
пить. За кипятком стояли километровые очереди. Зима крепчала. И вот, когда с
«харчами» стало совсем плохо, кто-то подал идею – делегировать к станционному
начальству Любовь Орлову. Идея была «светлая». По мере надобности, в течение
всего «путешествия» Любовь Петровна без внешней спеси добывала нам всем пропитание.
Неприятности были и другого рода. Когда состав перевалил уже за Урал,
кончился уголь. Вернее, он был, но грузить его было некому. Наши пассажиры-
мужчины в грязь лицом не ударили, без чванства взялись за носилки и наполнили
тендер. В другой раз поезд стал в степи кончилась вода. Отыскали колодец в
полукилометре от железнодорожного полотна и по цепочке стали передавать ведра
с водой. Тут уж участие принимали и женщины, и дети.
Когда начались бескрайние степи, а потом легкой волной обозначились горы, я не
отрывалась от окна. Горы приближались медленно, очень медленно. Часто поезд
подолгу стоял в степи. Одна из таких остановок мне запомнилась по-особому. В
степь, к какому-то неопределенному строению, маячившему впереди, ушел Эраст
Павлович Гарин. Он не возвращался очень и очень долго. Локшина, его жена,
сходила с ума. А когда уже паровоз начал заводить пары, Гарин неожиданно
показался, но к поезду не шел, а сел посреди степи и сидел не двигаясь.
Локшина, папа и еще кто-то все-таки выскочили из вагона и успели приволочь
Эраста Павловича прежде, чем поезд тронулся. Гарин сопротивлялся, рвался шагать
по земле в другую сторону. Говорили, что строение в степи было магазином и
Эраст Павлович там купил водки. Кто его знает, что было на самом деле?
Через несколько дней наш поезд прибыл в Ташкент.
Несколько дней кинематографисьы пробыли в Ташкенте, после чего их отправили
в Алма-Ату, где находилась временно (в эвакуации) вся киностудия Мосфильм.
* * *
30 октября 1941 г. четверг – 131 день войны
Начало обороны Севастополя частями Отдельной Приморской армии.
Президент США Ф. Д. Рузвельт утверждает программу поставок военных грузов в
СССР по ленд-лизу на сумму в 1 млрд долларов (примерно $13,5 млрд в ценах 2007 г.).
А немецкий генерал Готхард Хейнрици —
командующий 43-м корпусом в этот день 30 октября 1941 года
думал совсем о другом, когда писал жене::
Мы застряли прямо у ворот Москвы. Ближние к ней дивизии всего в 60
километрах от города, это три дня небольших переходов. Длань, так
сказать, уже простерта над цитаделью коммунизма. У нас явное
превосходство сил! И вот, десять дней назад бегун, что почти победил,
застрял в грязи и не может вытащить из нее ноги!
А 5 ноября 1941 года он продолжает записывать:
В здешней местности полно партизан. Большевистское правительство
приказало всем членам партии остаться в нашем тылу, чтобы вести
партизанскую борьбу. Они уничтожают складские запасы — в Тихвине
они спалили запас кожи стоимостью восемь миллионов марок — и
совершают налеты, увы, раз за разом успешные. Прежде всего они
нападают на маленькие реквизиционные отряды, которые рассылаются
войсками по округе, чтобы добыть провиант. Днем партизаны прячутся в
лесах и оврагах в своих убежищах, а по ночам ходят в деревни за
съестным. Наш русский переводчик с огромным рвением взялся за борьбу
с ними. Население не раз уже информировало нас о партизанах, так как
боится притеснений с их стороны. Только с помощью крестьян и можно
схватить партизан. Переводчику за истекшие три дня удалось поймать и
прикончить 15, среди них нескольких женщин.
* * *
Человеком года по версии журнала "Time" назван президент США Франклин Рузвельт.
* * *
6 ноября 1941 г. четверг – 138 день войны
– Сталин выступил на торжественном заседании посвященном XXIV годовщине
Октябрьской революции. Его речь транслировалась по радио во всей
сране. Он называет цифры потерь: 350 тыс. для советской армии и
4,5 млн. — для немецкой. Сталин также утверждает, что победа близка.
После этой радио - передачи доктор Е. И. Сахаарова написала в дневнике:
«Только что сейчас прослушала речь Сталина по радио.
Прекрасная речь… «Москву не сдадим»ю
Слушали выступление вождя и в Соколе. Михаил Иванович с Антониной сидели
друг на против друга, стараясь не пропустить ни одного слова. Они уже
научились понимать, что стоит за многими официальными высказываниями, за
лозунгами и прочим, обращали внимание как сказано. И уже привыкли не всему
сказанному верить. Радио-репродуктор в виде черного круга, сделанный из
черного тонкого картона, висевший на стене, всегда был включенным. Срочное
сообщение и объявление "воздушной тревоги" могли передавать в любое время.
* * *
А Генерал Готхард Хейнрици — командующий 43-м корпусом немецкой армии,
хотя и располагает более точными данными о потерях с двух сторон, в этот
день 6 ноября 1941 года написал жене о другом:
Партизанская активность под Тихвином заметно растет. Бейтельшпахер только
б-го числа поймал 60 человек, из них 40 красноармейцев, 20 он сумел осудить
и прикончить. Одного молодого парня они повесили в городе, то есть они
освобождают полевых жандармов от этой безрадостной работы и сами ее
выполняют. Бальцен с интересом наблюдал за зрелищем. Все впечатлены
партизанской силой духа. Ни один ничего не выдает, все молчат и идут на
смерть. Я сказал Бейтельшпахеру, чтобы он не вешал партизан ближе, чем в
ста метрах от моего окна. Не самый приятный вид с утра.
* * *
7 ноября 1941 г. пятница – 139 день войны
В Москве и области была метель с порывами ледяного ветра.
Температура была намного ниже обычного.
И не смотря ни на что на Красной площади состоялся ежегодный
парад войск в честь XXIV годовщины Октябрьской революции..
В это время германские войска находятся в 70—100 км от столицы.
Часть войск c парада отправлялась прямо на фронт.
Описание этого парада было опубликовано в московских газетах:
На трибуне Мавзолея Сталин и члены Политбюро и ГКО,
«…Открывая торжественное шествие, мимо мавзолея в четком и ровном строю
проходят курсанты Артиллерийского училища… Шумными аплодисментами
встречаются батальоны моряков… Идут войска НКВД, батальоны пехоты,
стрелковые подразделения… Заключая торжественное шествие, мимо мавзолея
проходят отряды вооруженных рабочих города Москвы…
На площадь вступает кавалерия… За эскадронами с грохотом несутся
пулеметные тачанки… Степенно и строго… проходит моторизованная пехота.
Неслышно катят автомобили с зенитными установками — одним из самых
популярных в Москве родов артиллерийских войск. Зенитчики — любимцы
москвичей…
Завершая марш советской военной техники, площадь заняли танки,
их было 200! Сначала по заснеженному асфальту прошли маленькие подвижные
танкетки… За ними шли легкие танки, средние, тяжелые… Для участия в
воздушном параде на подмосковных аэродромах было подготовлено 300
самолетов. Однако в силу крайне неблагоприятных метеорологических условий
старт грозной воздушной авиации пришлось отложить. Прохождением танков
парад был закончен».
В Куйбышеве в этот день парад войск принимал М. Калинин.
* * *
8 ноября 1941 г. суббота - 140 день войны
Генерал Готхард Хейнрици — командующий 43-м корпусом
немецкой армии написал жене:
Наши солдаты спрашивают, когда же это всё кончится?
Я могу только пожать плечами и сказать, что не знаю. Другие
спрашивают, когда же они поедут в отпуск, на что в нынешней
ситуации можно только улыбнуться. [...] Многие простудились
из-за мерзкой погоды, и среди солдат из-за обовшивления всё
больше распространяется чесотка. Неделями невозможно было
помыться. Одежда и обувь в войсках затерты до дыр и почти
разваливаются. Русские одеты лучше нас. Но главное то, что
они всё равно проиграют в войне.
* * *
6,7,8 ноября состоялись праздничные концерты в Малом театре,
театрах Сатиры, Ленсовета, в Консерватории, в Зале имени Чайковского.
* * *
12 ноября 1941 г. среда – 144 день войны
температура в Москве упала ниже 10 °C.
Красная Армия впервые применила лыжников
для атак на замерзающие немецкие войска.
* * * * *
СОЛЯНЫЕ ГОРЫ
Напротив Ново-Иерусалимской станции, за железно-дорожными путями лежали
в буртах тысячи пудов соли. Она лежала уже с десяток лет, внешний ее слой
«спекся» и окаменел. Говорили, что это военные, стратегические запасы.
Перед войной, а особо во время неё, в этих местах всегда были проблемы с солью.
Немцы уже приближались, а горы соли лежали без движения. Районные и сельские
власти не раз ездили в Москву с просьбой разрешить продажу этой соли населению.
Немцы уже были близко. Вдруг разнесся слух, что дают соль, сколько угодно,
надо только самим рубить ее, слежавшуюся в сплошной гранит, топорами и ломами.
Налетели подводы, ручные тележки — было столпотворение. Михаилу Ивановичу
удалось самому нарубить пятнадцать пудов для оставшихся жителей НИЛ'а.
«Продажа продолжалась два дня. На третий — пригнали цистерны с керосином,
облили оставшуюся соль и подожгли...
* * * * *
Может возникнуть вопрос – Для чего семье Михаила Ивановича надо было в то
неспокойное время перебираться жить в «НИЛ» из обжитого «Сокола»?
Была ли такая необходимость?
Безусловно, что повод у Михаила Ивановича для этого был. И повод конкретный
и очень основательный. Хотя зная, что произойдет дальше, можно сказать, что
всё относительно...
Во время бомбежки Москвы станции метрополитена превращались в надёжные
бомбоубежища. Это были самые безопасные места в городе. Население центра
города, где были станции, привыкло к тому, что по ночам вестибюли метро
внизу и платформы превращались в места ночлегов. Туда уже приходили со всем
необходимым. В такие ночи метро было своеобразным семейным пристанищем.
Все ощущали себя, как одна семья, которую постигло общее несчастье.
* * *
Начиная с 22 июля и во время обороны Москвы на поселок «Сокол» была
сброшена не одна бомба. Сам по себе небольшой поселок не мог привлечь
внимание немецкой авиации. Но вот то, что рядом находился аэродром, и
охраняя его в непосредственной близости от поселка стояли зенитки, и
было как раз их целью. Ну а то, что часто немецкие летчики не желая
лишний раз рисковать, сбрасывали бомбы не очень точно, тоже известно.
Немного раньше говорилось, что жители поселка рыли возле своих домов,
в садах специальные траншеи, в которых прятались во время бомбежек.
Во время одной из них жители дома 17 по улице Сурикова укрывались в такой
траншее. Это была семья Шатиловых – пять человек. Они слышали свист этой
бомбы. Но никто не ожидал, что она попадет прямо в эту траншею, где они
находились. Погибли все.
Об этом несчастье знала и Антонина Григорьевна с Михаилом Ивановичем,
и другие жители поселка.
Все считали, что на расстоянии от Москвы, шансов попасть под бомбежку
намного меньше. Только об одном не хотели они думать, что «НИЛ»
расположен не дальше от фронта и немцев, а как раз ближе.
Трудно теперь сказать – они не понимали этого, или не хотели понимать.
Ответа на этот вопрос получить никогда не удастся.
А гадать – пустое занятие.
* * * * *
К концу 1941 года наметился некоторый перелом в ходе войны.
Он не был заметен никому, кроме профессиональных военных,
обладавших всей информацией, как с одной, так и с другой стороны.
Немцы не могли понять откуда русские берут свои резервы, когда такое
количество дивизий, армий оказывалось в окружениях и выходили из игры.
Они только чувствовали свою усталость, падение боевого духа, и неприятные
психологические издержки, которые неминуемо сопровождают любые военные
неудачи, особенно большие потери. Таких потерь немецкая армия ещё не знала
и не была к ним готова.
А советская армия тоже была измотана, войска были уставшие, но самое главное,
что боевой дух её, как раз совершал движение вверх, а не вниз, как у немцем.
Руководство СССР уже понимало, что война будет затяжной и свои силы надо
рассчитывать и готовить к длительному сопротивлению.
Немцы же свою первоначальную установку на «блицкриг» продолжали претворять в
жизнь, выдавая желаемое за действительное.
Используя все свои возможности СССР и её армия накапливали резервы, силы
и готовились к решительному удару.
И битва под Москвой – битва за Москву были тому подтверждением.
После, на редкость в том году, долгой и дождливой осени сразу наступила
крепкая зима и ударили морозы в 30-35 градусов. Выпал глубокий снег.
Танковые немецкие части, по несколько десятков машин в соединениях, так
засасывало в полужидкую глину, что моторы останавливались, да и подвоза
горючего на необходимом уровне не было. О движении вперед или назад не могло
быть и речи, а неожиданно ударившие морозы сковали все эти топкие места в
гранит, превратив во временные кладбища места скопления военной техники.
Следует заметить, что усиленная пропаганда немцев о том, что они уже 15
августа 1941 года будут пить чай в Москве не оправдалась. Вся кампания
покорения СССР и занятие столицы были построены на «блицкриге» с тем, чтобы
все закончить до зимних холодов. В результате разных тактических и
стратегических просчетов, а главное, в результате недооценки очень важного
человеческого фактора, немецкая армия попала совсем в иное положение.
Самоотверженная борьба советских солдат на разных участках фронта, оказалась
неожиданностью для всей немецкой армии. Привыкшая к не сопротивлению во всех
Европейских странах, солдаты и командование Вермахта оказались не готовы к
такому сопротивлению. Потери немцев за первые четыре месяца войны в несколько
раз превысили все возможные варианты. И не смотря на большое число советских
войск попавших в окружения и в плен, советская армия продолжала сопротивление.
В ноябре немецкие армии группы север и центр имели плачевный вид. Жестокие
русские морозы тоже были на стороне советской армии. Обмундирование
большинства немецких войск не соответствовало климатическим условиям. Их
легкие из искусственной шерсти шинели, и головные уборы и обувь никак не
защищали от холода.
* * * * *
НОЯБРЬ – ДЕКАБРЬ 1941 г..
13 ноября 1941 г. суббота а — 147 день войны
С 13 ноября в Ленинграде была введена следующая дневная
норма выдачи хлеба по карточкам:
— рабочим горячих цехов — 450 г.
— рабочим и ИТР — 300 г.
— служащим — 150 г.
— иждивенцам — 150 г.
— детям до 12 лет — 150 г.
* * *
17 ноября 1941 г. понедельник – 149 день войны
Ситуация на фронте под Москвой была очень сложной. Из-за отсутствия
необходимого количества противотанковых орудий на участках обороны Москвы
начали использовать против танков зенитную артиллерию. В этот день 3-я
батарея 694–го истребительно-противотанкового полка занимала позицию у
деревни Горки. На вооружении этого полка были 37-мм и 85-мм зенитные
орудия. Полк входил в состав 16-й армии, которой командовал генерал
К.К. Рокоссовский, а всей артиллерией руководил генерал В.И. Казаков.
До начала ноября 3-я батарея отражала налеты немецких самолетов на Москву.
Но главной ударной силой немцев в период битвы под Москвой были танковые
соединения. На них немецкое командование делало главную ставку.
Советское командование в обстоятельствах нехватки противотанковой артиллерии
было вынуждено использовать против танков и зенитную артиллерию.
Вот почему и 37-мм зенитки были срочно "переквалифицированы" в
противотанковые орудия
В середине ноября 694-й полк был передислоцирован на новое место.
Он получил свой участок в общей системе противотанковой обороны на
Волоколамском направлении.
15 ноября на батарею прибыл полковой комиссар старший политрук
Федор Хрисанович Бочаров. Он сказал артиллеристам, что отступать некуда,
что если гитлеровцы возьмут деревню Горки, то отсюда рукой подать до
Волоколамского шоссе, а там уже Истра, от которой недалеко и до столицы.
Закончил он призывом "Отстоим родную Москву!".
16 ноября едва артиллеристы успели отрыть окопы и укрыть орудия, как
услышали недалекий бой где-то впереди, в районе Волоколамска. Этот город был
уже взят немцами, и оттуда ожидалось их наступление. Но из ближайшего леса в
течение дня никто не появлялся - ни свои, ни чужие. Так прошла ночь.
С самого утра 17 ноября загрохотало уже всё вокруг. Огонь немцев велся по
самой батарее. Она имела четыре 37-мм орудия. Еще до танковой атаки при
артиллерийском обстреле, на который снарядов не жалели, три орудия вышли из
строя. Расчеты частично погибли, частично были ранены. Уцелело только орудие,
где одним из двух наводчиков был 18–ти летний рядовой Ефим Дыскин.
Танковая атака началась сразу после массированного арт.обстрела. Два танка с
крестами на броне двигались на единственное орудие. Командир орудия сержант
Семен Плохих, скомандовал занять свои места и подпустить танки на 250-300 метров,
и только потом открыть огонь. Когда Дыскин нажал педаль открытия огня, то
первый же снаряд попал в цель, но по приказу командира в поврежденный танк был
послан еще один снаряд. Тот загорелся.
Второй танк стал обходить ее и тут же в подставленный борт попал следующий
снаряд. Этот танк тоже был подбит. В этот момент вблизи орудия разорвался
снаряд, а потом мина. Левый наводчик, Иван Гусев, был убит наповал. Дыскин был
ранен в левое плечо и увидел на полушубке проступает пятно крови. В это время у
орудия появился полковой комиссар Бочаров. По его команде Плохих занял место
Гусева, а сам старший политрук принял на себя командование орудием. Тут же
раздалось его предупреждение: "Танки справа!" Не прорвавшись с ходу, немцы
двинулись в обход. Подмерзшая земля позволяла им маневрировать и на бездорожье.
Три машины заходили на орудие с фланга. Расстояние до них метров 50. Зенитчики
использовали каждую оплошность врага. Один танк остановился, чтобы произвести
выстрел, и Дыскин успел всадить в него два снаряда. Другой танк подставил под
выстрел плохо защищенный броней бок и тоже вспыхнул, а за ним и третий танк.
Дыскин был ранен во второй раз в поясницу и в третий раз - в правую голень.
Убило подносчика снарядов Полоницина, был тяжело ранен Плохих - он сполз с
сиденья рядом с орудием.
"Танки слева!" – кричал комиссар. Дрыскину надо было выполнять обязанности
обоих наводчиков. Комиссар выполнял роль подносчика снарядов. И снова стрельба
прямой наводкой, почти в упор - кто быстрее. Брыскина снова ранило осколком.
А на орудие с другого фланга наползали два танка. Расстояние было не более 50
метров. Он отчетливо видел, как поворачивается башня танка в его сторону...
Промелькнула мысль: это конец. А комиссар Бочаров кричит: "Дыскин, скорей
наводи!". Неимоверным усилием удалось опередить немца и выстрелить первым.
Появился ещё один черный столб дыма.
Последний оставшийся танк подошел еще ближе, готовый подавить сопротивление.
Но и в этот раз хватило нескольких секунд - снаряд зенитки прошил его насквозь,
и тот окутался дымом. Вслед за этим наступила тишина.
После этого Зыскин потерял сознание.
За этим боем наблюдали с двух сторон.
Немцы после этого боя прекратили атаку в этом направлении. В этот раз их танки
не прорвались к Волоколамскому шоссе...
А совсем недалеко от этой позиции батареи за боем наблюдал Жуков. Он был
свидетелем того, как 18-летний юноша спас ситуацию, дал, как минимум, сутки
командованию для укрепления обороны, и при этом поставил рекорд, который и
позже уже не будет повторен (больше чем в этот раз, никто не сможет
уничтожить столько танков из зенитки в одном бою). Он был один из немногих,
кто реально понимал, что сделал этот солдат для обороны Москвы. И будущий
маршал победы сам сел и написал представление к награждению солдата.
Но тот ничего этого не знал, и знать не мог. Еле живого, без сознания его унесли в медсанбад.
* * *
19 ноября 1941 г. среда - 151 день войны
Генерал Готхард Хейнрици — командующий 43-м корпусом
немецкой армии написал жене:
Наш переводчик лейтенант Бейтелыппахер, сам украинец из Одессы,
с отчаянной энергией сражается с этими партизанами, ведь большевики
убили его отца, ликвидировали брата и отправили мать и сестру в Сибирь
строить дороги. Снова и снова с полевыми жандармами и тремя преданными
ему красноармейцами (крестьянскими детьми) он уходит на задание и никогда
не возвращается, не пристрелив, или не повесив нескольких разбойников.
Но почти всегда эти люди встречают смерть со стоическим хладнокровием.
Они никого не выдают, и ни о чем не рассказывают. На многочасовых допросах
они повторяют лишь: «Я выполнял приказ». 18-летний парень, назвавшийся
командиром партизан-кавалеристов, сам накинул на себя петлю, крикнул:
«Я умираю за коммунизм» и спрыгнул вниз. И таких фанатичных борцов за
коммунизм тут множество.
* * *
ИСТРА - 20 НОЯБРЯ 1941
20 ноября 1941 г. четверг – 152 день войны
В этот день двадцатого ноября 1941 года вся семья — Зинаида Григорьевна,
Константин и Михаил Иванович были в Соколе, а Кира с родителями находилась
в «НИЛ'е», куда они были приглашены Зинаидой Григорьевной спасаться от бомбежек.
Незаметно, за разговорами с племянником Ильюшей и его женой, жившими у них,
наступили зимние сумерки. Надо уже ехать в «НИЛ», а от «Сокола» до
железнодорожной станции Покровско-Стрешнево два километра пути, которые надо
было пройти пешком, трамваи уже не ходили. Быстро собрались. Попрощались.,.
Уже на крыльце Ильюша говорит Михаилу Ивановичу:
— Михаил Иванович, я жду вас обязательно, вы же не забыли, что завтра
Михайлов День (8-е ноября по старому стилю). Я уже припас бутылочку и
кое-что закусить, выпьем за День Ангела...
— Ну, конечно же, Ильюша! Я приеду.
Вышли в темноту... Было слышно вдали рокотание приближающихся немецких
самолетов. Путь, хотя и не-большой, но в темноте опасный. Благополучно
перешли, железнодорожный мост перед Покровско-Стрешнево, а там уже недалеко.
Вокзал забит народом. Снаружи никаких огней, - затемнение. Подошел московский
пригородный поезд, тоже совершенно без освещения. Тихо поехали на Истру.
Курить в вагонах категорически запрещено, сидели в темноте, а над головами
рокот самолетов... Поезд еле ползет. В Мансурово, перед самой Истрой объявление
- «Поезд дальше не идет, а через час возвращается обратно в Москву».
— Что случилось?
Оказывается, железнодорожный мост через Истру уже взорван. Это значит, что за
Истрой (60 километров от Москвы) где-то уже немцы.
Поезд был переполнен. Все высыпали на перрон, начались горячие разговоры,
— Что будем делать?
Люди на перроне разделились на две части: одна половина решила идти в Истру
(пять километров) пешком (там семьи), а вторая – ехать обратно, на Москву.
Константин категорически заявил, что идет в «НИЛ».
- Вы что, там Кира с родителями!. Что они там сами будут делать.
Пропадут. Я её не брошу.
Михаил Иванович и Антонина Григорьевна посмотрели друг на друга и ничего не
говоря, взяв в руки свои вещи пошли в сторону «НИЛа». Оставить Константина они
не собирались, Да и в глазах Михаила Ивановича была какая-то уверенная
решимость. Мать и отец не могут и не должны оставить единственного сына на
произвол судьбы, в такой ситуации..
Пять километров до Истры они шли вместе со многими другими людьми, сначала —
по шпалам железной дороги, а потом свернули на снежную целину. По замерзшей
Истре осторожно перешли на другой берег. Почти вся группа следовавших людей
направилась в город, а им троим предстояло еще пересечь долину реки и
добраться до следующей возвышенности — Морозовского парка.
Свернули влево, пошли гуськом по полю. Уже было три часа ночи. Мороз крепчает,
но благодаря снегу видно хорошо. Через час увидели впереди какие-то
заграждения. Подошли ближе. Это была сплошная цепь противотанковых укреплений
из бревен и железнодорожных рельс. Вдруг окрик:
— Кто идет, стой?!
Подошло несколько красноармейцев:
— Куда прете?! (матерная брань). Не видите.... заграждения, а там немцы...
Михаил Иванович объяснил, что в поселке «НИЛ» остались дети и их надо забрать.
Из темноты подошел еще один, очевидно старший :
— Пропусти их, черт с ними, пускай напорются...
Долину в два с половиной километра прошли в большом страхе, но благополучно.
Абсолютная тишина зимней ночи. Вправо осталась деревушка, не слышно ни единого
собачьего лая, только где-то далеко слышна одна... Горизонт впереди в красном
зареве, очевидно горят деревни. Уже видна темная полоса парка. Подошли ближе,
сердца бьются учащенно: а вдруг в парке немцы?
Перешли по кладям узенькую речушку Мокрушу, взобрались по обрывам в лес.
Тишина исключительная, только ветки потрескивают от мороза. По глубокому снегу
идти трудно, но дорога уже знакомая. А страх не покидает...
* * * * *
В этот день в Ленинграде была введена самая маленькая дневная норма выдачи
хлеба на человека. И это при том, что другие продукты почти не поступали и
выдавались раз в десять дней.
С 13 ноября выдавали по карточкам:
— рабочим горячих цехов — 375 г.
— рабочим и ИТР — 250 г.
— служащим — 125 г.
— иждивенцам — 125 г.
— детям до 12 лет — а 125 г.
Человеку живущему сегодня трудно понять и представить что это такое и с чем
это было связано. В данном случае не о причине такого положения в Ленинграде,
а о его последствиях. Понимание приходит, когда стоишь на Пискаревском кладбище
в Ленинграде и видишь эти братские могилы на десятки тысяч человек с датами
1941, 1942 и так далее.
Но был в Ленинграде уникальный дом в котором за время всей блокады не умер
ни один человек. Правда в этом доме жило всего 4 семьи с детьми. Дом был
деревянный и стоял в северной части города. Бомбежки и обстрел имели
целью в основном центральные части города.
Но самым страшным для ленинградцев был не обстрел и бомбежки, а то, что
называется одним простым словом — голод. В октябре он уже дал себя знать.
Во дворе дома жил любимец всех и особенно детей игривый и смышлёный пес по
кличке Трезор. В один из октябрьских дней хозяева в его миску смогли налить
только простую воду. Больше ничего не было. Трезор постояв возле миски,
несколько раз посмотрел на своего хозяина, отводящего глаза в сторону, потом
обвел взглядом весь двор, вильнул хвостом и убежал.
Возможно, кто-то из жителей дома вздохнули с облегчением — не нужно смотреть и
видеть ещё и голодные собачьи глаза. Прошло слишком мало времени, чтобы дети и
взрослые осознали потерю своего верного Трезора, как тот после полудня вернулся
с радостным лаем. Когда взрослые вышли во двор, они увидели, что Трезор на
земле держит лапой пойманного им зайца и призывно повизгивает.
Зайца хватило на обед для всех четырёх семей. Требуху, лапы и голову отдали
верному Трезору. С того дня, почти ежедневно, Трезор начал приносить зайцев.
Дело в том, что поля пригородных совхозов были усеяны неубранным урожаем.
Уже в сентябре к городу приблизились немцы. Картофель, капуста, морковь,
свёкла в большом количестве остались на полях. Для зайцев это оказалось
настоящим раздольем. В результате их появилось очень много.
В доме регулярно варили бульоны из зайчатины. А женщины научились делать из
шкурок тёплые зимние варежки. Меняли их на табак у некурящих горожан, а табак
обменивали на еду. Поняв что происходит и где Трезор ведет свою охоту, туда
отправились старшие дети прихватив с собой санки. Они пробирались на засыпанные
снегом поля и выкапывали там примороженные овощи. Хотя те были уже не в том
качестве, как хотелось бы, но все же это были продукты питания.
Они потеряли свой привычный вкус, но это не имело большого значения в то время.
Благодаря трофеям Трезора и овощам четыре семьи благополучно пережили самый
страшный период блокады.
* * *
22 Ноября 1941 г. суббота – 154 день войны
В Ленинграде начала действовать «Дорога жизни»,
проложенная по льду Ладожского озера и связывавшая Ленинград со страной.
В Ленинграде председателем ЛССХ избран художник В.А. Серов.
* * * * *
В это же время в обороне Москвы произошло одно примечательное событие.
И хотя рассказ о нем имеет некоторые анекдотические черты, но возможно, что
оно тоже сыграло свою решающую роль в битве и победе под Москвой.
В те трудные дни обороны на участке Солнечногорск - Красная Поляна, (это не
очень далеко от «НИЛа» (25-30 км.), который обороняла 16-я армия Рокоссовского,
сложилась тяжелая ситуация – не хватало противотанковой артиллерии. А немцы
активно наступали танковыми частями. Рокоссовский обратился к Жукову с просьбой
срочно прислать артиллерию в помощь.
В резерве у Жукова ничего не было. Тогда Жуков обратился к Сталину, объяснив
ситуацию, а тот предложил дать Рокоссовскому немного учебных орудий
артиллерийской академии имени Ф. Э. Дзержинского.
Артиллерийскую академию в 1938 году из Ленинграда перевели в Москву.
Но оказалось, что в октябре 1941 года все её учебные орудия были эвакуированы
вместе с самой академией в Самарканд. В Москве осталось только небольшое
количество старых технических специалистов, которых по возрасту в действующую
армию уже не брали. Один из них хорошо знал местоположения артиллерийских
арсеналов в Москве и в Подмосковье, где хранились старые артиллерийские орудия.
Очень быстро из этих расконсервированных орудий, некоторые из которых
использовались еще в Русско-турецкую войну 1877-1978 годов, было сформировано
несколько батарей для противотанковой обороны.
Для борьбы с немецкими средними танками подобрали старые осадные орудия калибра
42 линии и шесть дюймов, которые использовались еще при освобождении Болгарии от турок.
После той войны по причине сильной изношенности стволов эти орудия попали в
Мытищинский арсенал, где они хранились в законсервированном виде. Там же
хранились орудия времен Первой мировой войны.
Считалось, что стрельба из них была небезопасна, но 5-7 выстрелов они еще
сделать могли. Для 42-линеек снарядов было достаточно, а вот для шестидюймовок
родных снарядов не оказалось.
Зато в Сокольниках на артиллерийском складе имелись в большом количестве
трофейные английские осколочно-фугасные снаряды фирмы Виккерс 6-дюймового
калибра и массой 100 футов, то есть чуть более 45,4 килограмма.
Там же имелись капсюли и пороховые заряды, отбитые в гражданскую войну
у интервентов. Все это имущество хранилось с 1919 года настолько аккуратно,
что вполне могло использоваться по прямому назначению.
Очень быстро сформировали несколько батарей тяжелой противотанковой артиллерии.
Командирами орудий стали те самые старые артиллеристы, помогавшие привести
орудия в рабочее состояние и знавшие как ими пользоваться. Артиллеристов
набрали из учеников 8-10-х классов московских специальных артиллерийских школ.
Орудия не имевшие современных прицелов, было решено использовать для стрельбы
прямой наводкой, наводя их на цель через ствол.
Для удобства стрельбы орудия были врыты в землю по самые ступицы деревянных
колес. Позиции были выбраны с учетом всех этих обстоятельств в тех местах, где
должны были появиться немецкие танки. А те не заставили себя долго ждать.
Первые выстрелы орудийные расчеты сделали с дистанции 500-600 м.
Германские танкисты вначале приняли разрывы снарядов за действие противотанковых
мин – взрывы были такой силы, что при разрыве 45-килограммового снаряда вблизи
танка последний переворачивался набок или становился на попа. Но вскоре стало
ясно, что в упор бьют из пушек.
Попадание снаряда в башню срывало ее и отбрасывало на десятки метров в сторону.
А если шестидюймовый снаряд осадной пушки попадал в лоб корпуса, то он проходил
танк насквозь, круша все на своем пути. Немецкие танкисты пришли в ужас –
подобного они никогда не видели. Потеряв роту из 15 танков, танковый батальон
срочно отступил.
Германское командование посчитало происшествие случайностью и послало, чтобы
не рисковать, еще один батальон по другой дороге. Но там тоже была такая же
противотанковая засада. И еще в нескольких местах повторилось тоже самое.
В результате немецкое командование решило, что Красная армия получила в свое
распоряжение какое-то новое противотанковое оружие невиданной ранее силы.
Наступление противника было приостановлено на этом участке фронта 16-й армии.
Благодаря этому Рокоссовскому удалось выиграть несколько суток, в течение
которых прибыло пополнение, и фронт стабилизировался. Эти несколько дней
оказались решающими.
Ну а получив подкрепления Красная Армия 5 декабря 1941 года
перешла в контрнаступление.
* * * * *
27 ноября 1941 г. четверг – 159 день войны
Немецкие войска заняли город Истру.
Поселок «НИЛ» оказался на оккупированной территории.
Такова была участь всех, кто в этот день находились в поселке,
в том числе и вся семья Михаила Ивановича и Кира с родителями.
* * *
До прихода немцев в поселок «НИЛ», на протяжении четырех-пяти дней между
сторонами длилась артиллерийская дуэль через долину реки Истра.
Поселок попал в середину позиций, и через головы оставшихся в нем жителей со
свистом и ревом проносились снаряды. Часть попадала в коттеджи, рушила их,
начинались пожары... Вдобавок немецкая авиация прочесывала бомбами
Морозовский парк, полагая, что в лесу могут быть советские войска.
Оставшиеся в «НИЛ'е» жители по ночам рыли пещеры в лесных обрывах притока
Истры — речке Мокруши и в этих гнездах отсиживались целыми днями, слушая
гремящую над головой симфонию двадцатого века, так что жизнь этих пещерных
людей в те дни была не очень завидной .
Семья Михаила Ивановича имела некоторое преимущество по отношению к другим
жителям поселка, оставшимся в нем в это время. У него в доме было трое мужчин.
Вот они и соорудили более, или менее надежное укрытие. Они выкопали
своеобразный блиндаж в земле, перекрыв его несколькими рядами бревен, ставшихся
от строительства дома. Накрыв его таким образом, они сверху насыпали всю землю
выкопанную прежде. Получилось надежное укрытие на шесть человек. Насколько их
усилия оказались не лишними стало понятно уже на второй день. Во время
артобстрела и налета авиации, когда они прятались в этом укрытии, сверху что-то
на него упало. Они даже этого не заметили. Когда все стихло, и они вышли
наружу, Константин шедший первым закричал:
– Выходите по одному и осторожно. Двигайтесь медленно и тихо.
Ничего не понимая, они все так и поступили. Сначала появился Михаил Иванович,
и Костя показал ему рукой на верх блиндажа. Михаил Иванович увидел бомбу,
застрявшую в мягкой земле и снеге насыпанном сверху. Тогда он вернулся
обратно, успокоил всех внутри, и медленно вывел сначала Киру, потом так же
тихо и медленно вышли её родители, а потом вышла Антонина.
Все сразу же ушли в дом. Решили сами бомбу не трогать. Так она и осталась
торчать сверху.
* * *
Когда Немецкая армия захватила Истру, в «НИЛе» расположилась не войсковая
часть, а полевой госпиталь. Поселок стоял немного в стороне от коммуникаций
и города. А благодаря тому, что вокруг был лес, в нем было немного теплее,
чем на открытом пространстве. И в силу своего положения в нем было спокойней,
чем в других местах линии фронта.
Впервые немцев Михаил Иванович и Константин увидели, когда к ним во двор
пришел офицер со своим адъютантом. Константин обратил внимание, что на
поясе у офицера висел кортик. Они Постучали в двери. Когда им открыли, они
вошли и офицер начал что-то спрашивать. Константин немного зная немецкий, с
трудом понял, что немец просит поросенка. Ему ответили, что у них нет
поросенка. Тогда офицер спросил мыло, показав руками, как бы намыливая.
Антонина Григорьевна принесла им большой кусок мыла. Поблагодарив офицер
достал деньги – несколько марок. Перед тем как уходить, сказал, что дом они
забирают под лазарет.
В поселке «НИЛ» только немногие из полусотни домов имели в то время печи и
были пригодны для зимовки. Эти дома в первую очередь и были заняты под этот
госпиталь. Дом Михаила Мивановича как раз и относился к таким.
Дом был довольно вместительный. В доме было четыре комнаты, передняя и кухня.
И очень важно, что на втором этаже было просторное помещение в 75 квадратных
метров – настоящая палата для больных. В других домах таких помещений не было.
* * *
Во дворе своего дома Михаил Иванович высадил большой фруктовый сад с сотней
молодых фруктовых деревьев.
Через некоторое время после визита офицера их грузовики, сломав на ходу
деревянную ограду, въехали прямо на территорию сада перед домом и начали
выгружать в дом имущество медицинского пункта первой помощи.
Находившейся в доме семье из шести взрослых оставили самую малую комнату,
а все остальные помещения были заняты приемным пунктом для раненых и больных.
А уже через полчаса начался подвоз партиями раненых особого вида. Это были
люди с отмороженными разными частями тела.
* * *
Большая приемная комната и передняя были переполнены этими людьми, которым
врачи на скорую руку делали растирания, уколы, смазывали и бинтовали
отмороженные части и тотчас же в крытых грузовиках отправляли в более
глубокий тыл, где уже хирурги делали окончательную работу.
Сразу же, как только дом был занят медицинским пунктом, связисты провели и
установили полевой телефон и по нему начались звонки.
* * *
Вот в это время и произошло самое важное событие первого года войны
её первый, но очень важный перелом.
Советское руководство, получив информацию от своей разведки, что Япония не
планирует нападение на СССР, продолжало перебрасывать с Дальнего Востока
сибирские дивизии и срочно, с полным вооружением по железной дороге
направлять их под Москву. Одетые по зимнему в меховые короткие тулупчики,
специальные шапки, валенки они сразу же были выдвинуты на линию фронта и
по первому приказу были готовы вступить в бой.
* * *
В те тревожные дни в «НИЛе» находилась целая группа его жителей.
Кроме семьи Михаила Ивановича из 6 взрослых, были актеры, режиссеры
Большого и других театров..
Причины находиться в это время в «НИЛе» у них, вероятнее всего, были разные,
как и то, как по разному они относились к перспективе оказаться на
оккупированной территории. Вероятнее всего понимания, что это такое и с чем
может быть связано, у них не было. Как и не было у всего советского народа,
который это всё познавал на своем собственном опыте. И как станет понятно
позже, у всех он был разным.
* * *
Чтобы в будущем не возвращаться к этой теме, я назову некоторых из них и
коротко напомню, что с ними произошло дальше.
Среди всей этой группы выделялся заслуженный артист республики Всеволод
Блюменталь – Тамарин. Он был актером Большого театра. Он был известен не
только как сын известной матери – народной артистки СССР певицы
Большого театра Марии Михайловны Блюменталь-Тамариной, но и как талантливый
актер и режиссер, литератор. В «НИЛе» тогда с ним была его жена Лощилина
Инна Александровна (1901-1974) и её дочь. Судя по последующим его действиям
на оккупированной территории, вероятнее всего, он был моральным
вдохновителем некоторых оставшихся в то время в НИЛе.
По крайней мере с Михаилом Ивановичем у него были хорошие отношения, и
знакомство у них было многолетним. Забегая вперед, скажу, что они
переписывались между собой в годы оккупации.
Всеволод Блюменталь – Тамарин (1881-1945) –
После оккупации Истры и НИЛа он повел себя самым неожиданным образом – начал
сотрудничать со службами немецкой военной пропаганды. Неоднократно выступал на
радио, в прессе с призывами к советским солдатам не оказывать сопротивление
немецким войскам и выступать против сталинского режима.
27 марта 1942 года Военная коллегия Верховного суда СССР приговорила его
заочно к смертной казни за сотрудничество с немецкими оккупантами.
В это время он находился на Украине в Киеве. Потом было много разных событий.
А 10 мая 1945 года он был убит в Германии при не до конца понятных обстоятельствах.
* * *
Были в этой группе еще несколько актеров Большого театра и среди них :
Волков Александр Александрович – певец (баритон) Большого театра.
В театре он работал с 1935 по 1941 год.
А так же певец Большого театра Иван Данилович Жадан (1902-1995) –
В оккупации он был с женой и младшим сыном Александром. Не уехавшая на запад
вместе с дочерью и зятем, теща певца была сослана в Красноярский край, а
старший сын сначала сослан в Казахстан, а потом в Сибирь.
Дальнейшая судьба Ивана Даниловича очень интересна. С немцами практически не
сотрудничал. Он прожил долгую, хотя и трудную, но красивую жизнь.
Умер в 93 года будучи гражданином США и оставил после себя много записей
своих прекрасных оперных и других исполнений, ничем себя реально не запятнав..
* * *
Показательна для моего повествования судьба еще одного жителя, оставшегося
тогда в поселке. Это Освальд Федорович Глазунов – актер, режиссер театра
им. Вахтангова. В НИЛе он был вместе с женой - балериной Большого театра.
Когда через месяц началось наступление Красной Армии, их семья уехала на запад
вслед за немецкими войсками и поселилась в оккупированной Риге. Там они
работали в Рижских театрах. А в октябре 1944 года, когда Красная Армия
освободила Ригу, их арестовали «за сотрудничество с немцами». Его приговорили
к 8 годам и отправили в лагерь. А там 16 марта 1947 года он погиб во время
несчастного случая. В 1957 году его реабилитировали.
Вполне возможно, что на их судьбу оказало негативное воздействие поведение
в оккупации Всеволода Блюменталь–Тамарина. Отношение к нему распространялось
и на всех бывших тогда в «НИЛе».
Но это всё произойдет позже, а пока еще во многом была неопределенность и
неизвестность.
* * * * *
ХРОНИКА СОБЫТИЙ КОНЦА 1941 ГОДА
* * *
В декабре 1941 года в блокадном Ленинграде в Академии художеств
состоялась защита 38 дипломных работ студентами,
специально для этого отозванными на время с фронта.
* * *
3 декабря 1941 г. среда – 165 день войны
Ушел из жизни русский советский художник, один из лидеров русского
авангарда Филонов Павел Николаевич, (род. в 1883).
* * *
5 декабря 1941 г. пятница – 167 день войны
начало контрнаступления советских войск под Москвой.
* * *
7 декабря 1941 г. воскресенье – 169 день войны
Японская авиация нанесла удар по Пёрл-Харбору — главной
военно-морской базе США на Тихом океане.
США вступили в войну с Японией и Германией.
Япония объявила войну Великобритании.
Великобритания объявила войну Румынии и Венгрии.
Канада объявила войну Финляндии, Румынии и Венгрии.
Новая Зеландия объявила войну Финляндии, Румынии и Венгрии.
* * *
8 декабря 1941 г. понедельник – 170 день войны
США, Великобритания, Канада, Коста-Рика, Доминиканская республика,
Гватемала, Гаити, Сальвадор, Панама, Голландская Ост-Индия, Южно-
Африканский Союз, Австралия, Свободная Франция объявили войну Японии.
* * *
11 декабря 1941 г. четверг – 173 день войны
Германия объявляет войну США.
США, Коста-Рика, Гватемала, Куба и Доминиканская республика
объявили войну Германии и Италии.
Никарагуа объявляет войну Германии, Италии и Японии.
Польша (правительство в эмиграции) объявляет войну Японии.
* * *
12 декабря 1941 г. пятница – 174 день войны
Гаити, Сальвадор и Панама объявили войну Германии и Италии.
Румыния объявляет войну США.
* * *
В этот же день 12 декабря 1941 года в СССР появился официальный документ
сыгравший очень важную роль в жизни очень многих советских граждан, и в том
числе моих героев. Сегодня трудно судить о том, насколько он был необходим,
или о то, к кому он был реально применим. Это был приказ Народного
комиссариата внутренних дел «Об оперативно-чекистском обслуживании
местностей, освобождённых от войск противника».
Приказ НКВД СССР № 001683 об оперативно-чекистском обслуживании
местностей, освобожденных от войск противника
12 декабря 1941 г. Сов. секретно
Для восстановления революционного порядка и организации оперативно-чекистской
работы в местностях, освобожденных Красной Армией от войск противника, приказываю:
1. Начальникам прифронтовых УНКВД при освобождении Красной Армией от войск
противника населенных пунктов немедленно комплектовать соответствующие
городские, районные отделы (отделения) НКВД.
В помощь создаваемым в освобождаемых от противника районах городским и
районным отделам (отделениям) НКВД выделять соответствующее количество
войск НКВД с использованием в этих целях дислоцированных на данной
территории отдельных подразделений оперативных войск НКВД и истребительных
батальонов НКВД.
2. По вступлении на территорию, освобожденную от противника, органами НКВД
организовать выявление и изъятие агентуры немецких разведывательных
органов, которая будет оставлена противником для подрывной работы в нашем тылу.
Учесть при этом возможность организации со стороны вражеских элементов
актов диверсий, террора, повстанчества и контрреволюционного саботажа.
В этих целях:
а) восстановить связи с агентами и осведомителями, оставленными в тылу
противника, а также приступить к насаждению новой
агентурно-осведомительной сети;
б) установить связи с действующими в тылу противника партизанскими
отрядами-группами (там, где таковые имелись);
в) через агентов, осведомителей, партизан, а также честных советских
граждан установить и арестовать предателей, изменников и провокаторов,
как состоявших на службе у немецких оккупационных властей, так и
способствовавших им в проведении антисоветских мероприятий и
преследовании партийно-советского актива и честных советских граждан.
3. Организовать охрану общественного порядка, борьбу с бандитизмом,
грабежами и спекуляцией, привлекая к этой работе в необходимых
случаях выделенные в распоряжение начальника городского, районного
отдела (отделения) войска НКВД.
4. Совместно с оперативно-чекистскими группами транспортных отделов НКВД
принять необходимые меры к обеспечению безопасности движения поездов.
Имея в виду возможную подрывную работу со стороны агентуры немецких
разведывательных органов, наладить охрану железнодорожных станций,
депо, ремонтных заводов, станционных складов, водокачек, железнодорожных
мостов, путей и линий связи.
5. Организовать при каждом органе НКВД соответствующее тюремное помещение
и наладить работу органов милиции.
В целях предупреждения возможных нападений со стороны вражеских
элементов организовать охрану помещений органов НКВД, милиции и тюрем.
6. Организовать выявление и изъятие у населения огнестрельного оружия и
радиоаппаратуры. Лиц, нелегально хранящих огнестрельное оружие и
радиоаппаратуру, арестовывать и привлекать к уголовной ответственности.
7. Наряду с агентурно-осведомительной работой немедленно развернуть
следственную работу и выявляемых лиц, причастных к антисоветской работе,
немедленно арестовывать и предавать суду.
8. Начальникам отделов кадров НКВД СССР и НКВД-УНКВД соответствующих
республик, краев и областей иметь подготовленный резерв сотрудников
для обеспечения своевременного формирования органов НКВД местностей,
освобожденных от противника.
9. И.о. нач. войск НКВД СССР генерал-майору т. Аполлонову иметь в районах,
прилегающих к прифронтовой полосе, соответствующие резервы войск НКВД
для придания их в необходимых случаях органам НКВД, организуемым в
местностях, освобожденных от войск противника.
Народный комиссар внутренних дел СССР
Генеральный комиссар государственной безопасности Л. Берия
Сам этот приказ внешне был направлен на проведение обычных для того военного
времени мероприятий необходимых для установления на бывших оккупированных
территориях социалистической законности, как её понимали тогда в высшем
политическом руководстве СССР. Но самым важным для самого населения этих
территорий был следующий пункт, на который следует обратить внимание: –
в) через агентов, осведомителей, партизан, а также честных советских
граждан установить и арестовать предателей, изменников и провокаторов,
как состоявших на службе у немецких оккупационных властей, так и
способствовавших им в проведении антисоветских мероприятий и
преследовании партийно-советского актива и честных советских граждан.
А в самом начале 1942 года было сделано разъяснение, кого следует относить к
этим самым предателям и изменникам и брать их на учет.
В списке значились разные категории лиц и в том числе:
– лица, работавшие в немецких учреждениях и оказывавшие немцам услуги;
– добровольно ушедшие с гитлеровцами и члены их семей.
– женщины, вышедшие замуж за немцев;
– содержатели борделей, притонов и другие.
Исходя из этого разъяснения в предательстве мог подозревался и быть обвиненным
любой, кто оказался на оккупированной территории и был вынужден работать, чтобы
иметь хотя бы кусок хлеба. Клеймо потенциального предателя такие люди могли
потом носить всю жизнь.
К моим героям можно было применить две первые выше приведенные позиции :
– лица, работавшие в немецких учреждениях и оказывавшие немцам услуги;
– добровольно ушедшие с гитлеровцами и члены их семей.
Что из этого следовало сегодня хорошо известно.
А желающих доказать свою лояльность советской власти среди населения
бывшего в оккупации было достаточно. И лучшим способом тогда было донести
на своих соседей и знакомых, да и не знакомых тоже.
* * *
16 декабря 1941 г. вторник – 178 день войны
В СССР советские войска освобождают от немцев город Калинин.
* * *
17 декабря 1941 г. среда – 179 день войны
В СССР немецкие войска начали второй штурм Севастополя.
* * *
20 декабря 1941 г. суббота – 180 день войны
Советские войска освобождают от немцев в Московской области
город Волоколамск.
* * *
26 декабря 1941 г. вторника пятница – 186 день войны
Советские войска освобождают от немцев в Московской области
город Наро-Фоминск
* * *
30 декабря 1941 г. вторник – 190 день войны
Советские войска освобождают Калугу.
И этот же день закончился второй штурм Севастополя.
* * * * *
А немецкая авиация 30 декабря 1941 года во время налета на Москву
бомбит поселок « Сокол »
Два дома на улицах Сурикова и Брюллова были разрушены. Между ними
упала бомба, а осколки разлетелись по ближайшим окрестностям.
К счастью, никто из жителей не пострадал.
Между этими домами по Сурикова, 24/1 и соседним
по Брюллова № 3 упала бомба, весом ни много ни мало - одна тонна...
Жительница одного из них (Сурикова 24/1) хорошо запомнила ту бомбежку:
– Наш дом был каркасно-засыпным. Соседний дом, хотя и был кирпичным, пострадал
гораздо сильнее. Два старика, находившиеся в нем, профессор А. А. Шумилов и
его сестра, по счастливой случайности тоже остались живы. Вышедший на улицу
мой дядя тоже остался жив: взрывная волна забросила его через забор за 3 - 5
метров на улицу в большой сугроб. Сила взрыва этой бомбы была такова, что
нарушила стены более чем в 25 домах Сокола. Стекла вылетели даже в домах
Малого Песчаного переулка. Около школы № 149 (метрах в 500 от места взрыва)
на снегу валялись прилетевшие комья замерзшей земли, а на электропроводах у
дома № 5 по ул. Врубеля висела кукла моей сестры. На перетаскивание вещей из
разбомбленного дома нам дали всего час, потом приехали саперы разбирать дом и
к вечеру все бревна и доски сожгли. И после этого наша семья стала
путешествовать по поселку. Сначала мы неделю жили у деда на улице Саврасова,
а потом в доме, который оставили жители, уехавшие в эвакуацию...".
* * *
Еще одна, сброшенная в этот же вечер на поселок, бомба попала в жилой
одноэтажный дом-барак по ул. Кипренского. Она пробила потолок и пол между
кроватями, на которых спали жители, ушла в землю и... не взорвалась.
Говорили, что вместо тола в бомбе был песок".
По причине, что этот небольшой дом сильно пострадал, его не стали
восстанавливать, а на его месте в 1942 году построили двухэтажный дом,
который теперь числится как дом №8 по улице Панфилова.
* * * * *
В Ленинграде была впервые исполнена
«Ленинградская симфония» Дмитрия Шостаковича.
* * *
Среди фильмов вышедших на экраны страны в 1941 году были :
« Антон Иванович сердится » (реж. Александр Ивановский)
« Валерий Чкалов », (реж. Михаил Калатозов)
« Дело Артамоновых », (реж. Григорий Рошаль)
« Конёк-Горбунок », (реж. Александр Роу)
« Маскарад », (реж. Сергей Герасимов)
« Мечта », (реж. Михаил Ромм)
« Первая конная », (реж. Ефим Дзиган и Георгий Берёзко)
« Первопечатник Иван Фёдоров », (реж. Григорий Левкоев)
« Приключения Корзинкиной », (реж. Климентий Минц)
« Сердца четырёх », (реж. Константин Юдин)
« Свинарка и пастух », (реж. Иван Пырьев)
« Старая гвардия », (реж. Сергей Герасимов)
« Суворов », (реж. Всеволод Пудовкин и Михаил Доллер)(снят в 1940)
« Цветные киноновеллы », (реж.Александр Мачерет)
« Богдан Хмельницкий » (реж. Игорь Савченко)
« Боксёры » (реж. Владимир Гончуков)
« Дочь моряка » (реж. Георгий Тасин)
« Таинственный остров » (реж. Эдуард Пенцлин)
« Танкер «Дербент » (реж. Александр Файнциммер)
« Морской ястреб » (р/п. Владимир Браун) (Украина-Узбекистан)
* * * * *
Потомки атамана Часть 2-5 Посёлок НИЛ 1941 г
© Copyright: Александр Руденский, 2018
Свидетельство о публикации №218052500275
Свидетельство о публикации №218052500275
Рецензии