Досадная помеха

Досадная помеха

Все началось в понедельник утром.
– Папа! В ванной вода с потолка течет! – крикнул Лешка.
Владимир заглянул в ванную и ругнулся – течет и нехило! Он опрометью кинулся из кварти-ры. Лишь после пятого, очень долгого, звонка дверь открыл мокрый очкарик лет тридцати.
– Соседи! Залили нас! – рявкнул ему Владимир.
– Да-да, знаю, – прижал руки к груди очкарик. – Минут пятнадцать придется подождать – сначала я восстановлю давление, потом перекрою воду.
– Чего?! – от возмущения Владимир даже поперхнулся. – Воду перекрывай и убирай!
– Говорю вам – не могу! – очкарик ринулся вглубь квартиры.
Владимир заглянул в приоткрытую дверь, там посреди комнаты стоял какой-то громоздкий аппарат, из глубин которого хлестала вода. Очкарик возился где-то внизу аппарата с гаечным ключом. Дать бы пару раз по этому металлолому ломиком, но Владимир вдруг сообразил, что возможно, очкарик не зря осторожничает, вдруг аппарат возьмет и взорвется.
– Ладно, я еще зайду, – пообещал Владимир и пошел к себе.
Лена уже накрыла завтрак, налила в его чашку ароматный, дымящийся кофе.
– Кто он такой? – спросил Владимир, беря с тарелки бутерброд.
– Сосед? Ученый какой-то. Отец его еще здесь жил, тоже ученый. Потом отец умер.
– Понятно.
За восемь лет, что Владимир жил здесь, сосед ни разу не дал повода на него обижаться. Сам не шумел, на шум и крики снизу не жаловался.
– Лешку подбросишь? – спросила жена. – У меня через полчаса маникюр.
– Да, –  Владимир мельком посмотрел на наручные часы. – Сейчас только наверх поднимусь.
– Ты только не очень там…
– Учи меня.
На этот раз открыли быстро.
– Уже вытираю, – очкарик прижимал к груди мокрую тряпку и смешно улыбался.
– Это ладно, – Владимир нахмурился. – Ты нам в ванной потолок попортил и стены. Я при-кинул – долларов на триста.
– Я отдам, не сразу только, через пару месяцев, – лицо очкарика сморщилось, словно груша.
– Завтра в это же время, – Владимир взял в кулак рубашку на груди собеседника и потянул вверх. – Понял?
– Прошу, не надо, – поморщился тот. – Поверьте, времени нет совсем, да и денег. Вы подож-дите, вам же лучше будет.
– Что?! – Владимир потянул сильнее, и рубашка угрожающе затрещала. – Завтра. Займи, ук-ради, где хочешь достань…

День прошел буднично. С работы Владимир вернулся поздно, об утреннем инциденте и не вспомнил. Зато наутро облупленный потолок сказал ему все. Мужчина взглянул на часы – полде-вятого, время вышло. Он поднялся наверх, позвонил.
– Занят! – услышал он слабый голос, приглушенный дверью. – Вечером приходите!
В такое хамство поверить было тяжело. Но пришлось. Владимир оценил взглядом дверь – толстая деревянная, так просто не выбьешь. Угрожающе сопя, Владимир спустился в свою квар-тиру.
– Не помнишь, что за машина у соседа? – спросил он жену.
– Ээ… Дейву Ланос, вишневая. Она у нас одна такая.
– Спасибо.
Прихватив монтировку, Владимир вышел во двор, отыскал вишневый Ланос и с удовольст-вием стукнул пару раз по лобовому стеклу. По стеклу пошли радиальные трещины. Потом Вла-димир пробил шилом передние шины и, полюбовавшись своей работой, вернулся домой.
Он был абсолютно спокоен. Майор службы безопасности Владимир Липко мог позволить себе и не такое. Он мог даже вывезти этого очкарика за город и отделать монтировкой хозяина Ланоса, а не машину.
Сегодня у него была встреча с информатором, поэтому на работу Владимир не спешил. По-пивая кофе у окна, он не без удовольствия наблюдал, как из дома вышел очкарик, недоуменно посмотрел на свою машину, а потом увидел пробитые колеса и начал бегать, пытаясь исправить урон. Вскоре он привел Сеню – слесаря соседнего СТО…
Слесарь стоял с задумчивым видом, сложив руки на груди, и смотрел на изувеченное созда-ние корейской промышленности, а очкарик горячился, брызгал слюной. В приоткрытое окно на второй этаж доносились обрывки фраз: «В институт опаздываю… Про стекло забудьте, главное, колеса…  Поймите, у меня всего полчаса…
– Завтра, если не отдашь деньги, она сгорит, – сказал Владимир сам себе, задергивая зана-веску.
Он вышел из дома через сорок минут, вишневого Ланоса уже не было. Владимир сел в свой БМВ, выехал со двора… а дальше все пошло наперекосяк. Вдруг позвонил генерал и велел сроч-но ехать в управление. Пришлось подчиниться.
Когда Владимир вошел в кабинет, генерал сидел за столом, рассматривал какие-то бумаги.
– Майор Липко по ва…
– Садись, – сказал генерал, не поднимая головы.
Владимир сел. Генерал достал из ящика стола несколько снимков и, не поднимая головы, бросил на стол. Владимир посмотрел, и на лбу у него выступил пот. На фотках были он и Юля крупным планом в самых интимных позах. Учитывая, что Юля была племянницей генерала, си-туация выходила аховая.
– Посмотрел? – не повышая голоса и по-прежнему не глядя на него, спросил генерал. – Иди к себе, в кабинете тебя ждет преемник. С завтрашнего утра я не хочу тебя здесь видеть.
Не стоило злить генерала, тем более что он поступил с провинившимся не худшим образом, мог бы и круче. Кстати, а сообщил ли генерал о скандале начальнику соседнего отдела полков-нику Мирославскому, тестю Владимира? По идее не должен бы. Начальники недолюбливают друг друга, раз. А во-вторых, полковник потребовал бы твердых доказательств, а генералу не след светить племянницу в такой грязной истории. Значит, будем считать, что полковник и Ленка пока не в курсе, и если придумать правдоподобное объяснение, почему вышвырнули из органов, ему удастся уйти с минимальными потерями…
– Липко, тебя Мирославский кличет, – услышал Владимир.
Он обнаружил, что стоит посреди коридора и мнет в руках пачку сигарет, а перед ним Паша Зубко, улыбается во все тридцать два зуба.
– Чего уставился, говорю – тебя Мирославский кличет, – повторил Зубко, видя его отрешен-ный взгляд.
– Спасибо, Паша.
Черт, неужели он просчитался, и генерал не побоялся скандала? Странно. Впрочем, генерал мог открыть часть истории, и сейчас полковник жаждет слышать объяснения «дорогого» зятя.

В отличие от генерала, полковник Мирославский слыл человеком несдержанным. Поэтому едва Владимир вошел и закрыл за собой дверь, как полковник изо всей силы стукнул кулаком по столу.
– Что это такое?!! – заорал он.
Владимир мельком взглянул на стол – те же снимки. Отпираться глупо.
– Мы не дети, Василий Игнатьевич, – сухо сказал он.
Полковника слегка охладил его спокойный тон.
– Верно, не дети… Но ты хорош! Двадцать пять лет девчонке, конечно она лучше жены бу-дет, понимаю тебя… – он в возбуждении прошелся по кабинету и остановился у окна. – Вот что, красавец, я скажу: тебе остается машина и однокомнатная. Остальное семье. Чемодан с вещами будет ждать тебя под дверью. И пшел вон!
Как ни рекордно-быстро Владимир сдавал дела, а несколько часов пришлось убить на про-цедуру. Дела в разработке, табельное оружие, удостоверение… Выйдя из управления, он огля-нулся на здание – прощай, вряд ли еще свидимся. Разве что на допрос привезут, что совсем не фантастическое предположение, зная Мирославского. Ладно, чем меньше ты будишь мозолить здесь людям глаза, тем лучше. Сев за руль, Владимир осторожно выехал со стоянки – не хватало ему еще аварии.
Езда немного успокоила, бывший майор стал думать, что привело его к такому бесславному концу. То, что они с Юлькой рискуют, он знал. Но в то же время, разве не был он осторожен? Еще как был. А тут четкие снимки, чуть ли не в упор… Работал кто-то из его конторы, дело яс-ное. Но кому он перебежал дорогу? С Юлькой они последний раз были вместе на выходных. То-гда и сделали снимки. Значит, в разработку он попал еще раньше. С кем он сцепился за этот ме-сяц?.. Да ни с кем! Тогда что? Ленка заподозрила? Как бы не так, что он жену не знает. У нее на лице всегда все написано. Скорее всего, Юлька где-то прокололась, а там уже генерал постарал-ся. Владимир достал телефон и быстро сделал вызов. Один гудок, второй… Сбросили… Все ясно – Юльке сейчас достается на орехи от мужа или родственников.
Два чемодана сиротливо стояли у двери. Все, как обещали. Владимир потянулся было к звонку – обговорить с Леной, как делить пацана и что еще можно прихватить из имущества, но понял – лучше потом, когда жена немного остынет. Взял в руки чемоданы и такими тяжелыми они ему показались, что едва снес вниз. Под черепной коробкой бились тяжелые мысли. Куда ему теперь податься? Лучше бы уехать на время с глаз долой могущественной родни. Но куда?..
Во дворе Владимир почувствовал, что дальше идти не может – нужно перекурить. Он при-сел на чемодан, который показался ему крепче, достал сигареты, щелкнул зажигалкой… Черт, газ закончился. Владимир завертел головой в поисках прохожего… ага, вот он.
– Закурить не найдется, приятель?
– Найдется, – молодой мужчина в очках остановился, похлопал себя по карману, достал за-жигалку, да так и замер в изумлении.
– Это вы?
– Я, – кивнул Владимир, он тоже узнал соседа.
– Не сразу узнал, – очкарик щелкнул, извлекая из миниатюрного пистолета огонь. – Измени-лись вы как-то.
– Изменишься тут, – усмехнулся Владимир, прикуривая, и неожиданно для себя с горечью произнес: – В одночасье лишился и работы, и семьи.
– Лишились? Сегодня? – очкарик пристально буравил его взглядом.
Владимир молча кивнул.
– Погодите, как же… тут что-то не так… – пробормотал очкарик. – Я же сказал, чтоб вас не трогали… Разве что вы сами спровоцировали… постойте, это не вы мне машину испортили?
– Я, – безучастно подтвердил Владимир – ему было все равно.
– Так вот в чем дело! – обрадовался было собеседник, но тут же огорченно поморщился. – Я же говорил вам: подождите, вам же лучше будет. А теперь, представляю, в каком вы положении!
– Так это ты все подстроил? – Владимир знал одно – он ничего не понимает.
– Нет, конечно, хотя смотря с какой стороны посмотреть… Но я ничем, буквально ничем вам не могу помочь, – огорченно всплеснул руками очкарик. И времени совсем нет, нужно бежать. Может, вам остановиться негде? Я могу предоставить ночлег.
– Не надо, – Владимир затушил сигарету и встал. – Не беспокойся, иди по своим делам, а я сегодня уезжаю к матери. – Он взял вещи и пошел к машине.
– Вы не сердитесь на меня, – крикнули ему вслед.
– Не сержусь, – спокойно ответил Владимир. – Он знал точно – очкарик или помешанный, или чудак, вообразивший себе невесть что. Чтобы этот простофиля да провернул такое дело со слежкой и фотками?!.

Лекция закончилась, слушатели зашумели, собирая вещи.
– Одну минуточку, прошу вашего внимания! – громко сказал профессор Иволгин.
Дисциплинированные студенты покорно опустились на стулья, шум стих.
– Мне нужны пять добровольцев для работы с архивами, – сказал лектор. – Есть желающие?
– А что за работа? – спросила девушка с передней парты.
– Почему такой интерес к деталям? – вопросом на вопрос ответил Иволгин.
– Ну, если опять переставлять полки с дисками, то мы не согласны, – крикнули сзади.
– Ах, вот вы о чем… Нет, Лучков, работа для настоящего исследователя, – профессор снял с носа очки и протер стекла материей. – Если хотите, я введу вас в курс дела. Последний ядерный кризис. Коротко о деталях. Как вы знаете, двадцать семь лет назад Земля оказалась на грани ядерной войны. Решение было принято лидерами сразу нескольких государств. Надеюсь, нет не-обходимости напоминать, каких? Так вот, тогда в контакт с человечеством вступила раса демо-нов из соседнего пространственного слоя, ведь уничтожение планеты, грозило и их существова-нию.
Помните вы или нет, но первым, с кем демоны начали диалог, был академик Мякин, наш земляк, тогда еще доцент. Задачей Мякина было создать такой аппарат, который смог бы показать зрительные образы существ, вошедших с ним в контакт. У Мякина были очень сжатые сроки, всего две недели. Я зачитаю вам строки из дневника академика. Секундочку, ага: «Работа была титанической. За две недели я должен был собрать уловитель духа – так я назвал прибор. Попут-но договориться о встрече с четырьмя лидерами стран, от которых зависело начало конфликта. Разумеется, демоны помогали мне, но пришлось работать как одержимому. Аппарат я собрал за девять дней, провел испытания. О встрече с лидерами трех стран мне удалось договориться бы-стро. Общение с демонами через уловитель произвело на них неизгладимое впечатление; четвер-тый же, отказавшийся вступить в диалог, был свергнут в результате путча всего через два дня после отказа. Эффективность воздействия демонов на наш мир впечатляет.
Забавное воспоминание: в самый разгар работы над уловителем появилась досадная помеха, грозившая затормозить все дело. Мои страшные союзники вмешались и тут; быстро и со свойст-венной им жестокостью. В результате помеха была устранена менее чем за двое суток, мне уда-лось лишь добиться, чтобы его не лишили жизни». Конец цитаты, – поднял голову Иволгин. – К сожалению, академик не пишет подробнее, о какой помехе идет речь, и нам остается лишь дога-дываться, что это был мужчина. Несмотря на огромную значимость тех событий, многое все еще покрыто мраком, ведь страшные соседи прервали с нами контакт, едва опасность уничтожения Земли была устранена. Академик Мякин был очень сдержан в описании событий того периода, видимо, таково было их условие. А хотелось бы знать больше. Вот почему мы пытаемся выяс-нить, о ком писал Мякин в своем дневнике, и что тогда произошло в действительности. Итак, есть добровольцы?..


12.04.2017