Услужливый дурак, опаснее врага

Время председателя Лапина.
Глава четвертая
 «Услужливый дурак, опаснее врага»

К чему это клонит автор?  -  может задать резонный вопрос читатель. Что это он все время талдычит про какого-то сановника, поставленного во главе советского телевидения и радио коммунистической партией,  точнее, ее Генеральным «бровеносцем».
Что у него других сюжетов нет?
Если уж автор взялся за жизнеописание журналиста Федора Н., то и пусть и повествует о своем герое. Ведь С.Г. Лапин далеко не главный персонаж этого мемуарного романа. Тогда почему автор продолжает рыскать по сети в поисках разрозненных свидетельств о «созидательной», охранительной и исподволь разрушительной деятельности этого интеллектуала с подкоркой сознания, обутой в калоши товарища Суслова.
Автор занимается этой довольно  унылой работой только для того, чтобы показать заблуждения журналиста Федора Н. , который возомнил однажды…
Впрочем, людям свойственно заблуждаться. Хотя некоторые патриархи телевидения остаются при своем мнении.

Свидетельствует Вилен Егоров:
«К 1970 году стало ясно, что приход к руководству партией Л.И. Брежнева со товарищи — не кратковременный эпизод, на что надеялись выходцы из комсомольской элиты — А.Н. Шелепин и другие, а означает длительное правление нового ЦК. Надо было всех тех, кто рассчитывал на руководящие места во власти в случае воцарения комсомольского вожака, отодвинуть от реальных рычагов управления, быстро и тихо отстранить их от руководства КГБ, газетами, информационными агентствами и, конечно, радиовещанием и телевидением.
Тогда-то и пришла Брежневу идея позвать на телепрестол своего давнишнего приятеля, знакомого по длительным беседам в Вене, когда там встречались посол С.Г. Лапин и Председатель Президиума Верховного Совета. Видимо, Лапин произвел тогда на Брежнева очень благоприятное впечатление. Зная твердую руку, ясный ум, личную преданность Лапина, Брежнев сначала направляет его послом в Китай в самый разгар «культурной революции», а затем, спустя пару лет, посылает руководить таким все растущим, с непонятными возможностями и заманчивыми перспективами, мощным приводным ремнем партии — телевидением Советского Союза.
Последующие десятилетия показали, что партия сделала по-своему правильный выбор. Итак, в апреле 1970 года председателем Государственного Комитета СМ СССР по телевидению и радиовещанию был утвержден Сергей Георгиевич Лапин, опытный дипломат, журналист и политик. Работая до этого генеральным директором ТАСС, бывая в командировках в Японии, он серьезно изучал природу и особенности организации телевизионного вещания, внимательно наблюдал за работой советского телевидения.
Поэтому уже в первые дни на новом месте председатель принял ряд принципиальных решений и шагов, которые во многом оздоровили телевидение, укрепили его организационно.
Было сокращено около полутора тысяч работников, которые оказались беспомощны в огромном, открывшемся после введения в строй Останкина, море программ.
(Как видите даже такие тонкие люди как Егоров, придерживались сталинской формулы «лес рубят, щепки летят», оправдывая деяния Лапина, обездолившего в одночасье массу человеческих судеб – В.П.).
При тогдашнем уровне профессионализма недавно пришедших сотрудников, при неуправляемом процессе производства и выдачи телепрограмм по четырем каналам Центрального телевидения, действительно, нужны были решительные меры по овладению новым централизованным массовым средством информации и пропаганды.
Лапин начал с того, что поменял почти весь состав главных редакторов Центрального телевидения, перевел многоопытного Мамедова с иновещания на телевидение,   упростил структуру управления телевидением, ликвидировав Генеральную дирекцию телевидения как лишнее звено между творческими коллективами — редакциями и управлениями Гостелерадио СССР.
Осуществив неотложные организационные меры, новый председатель выступил инициатором проведения Всесоюзной научно-практической конференции «Тема рабочего класса в программах советского телевидения и радиовещания», которая и состоялась в 1970 году в Ленинграде. Выступив с большим докладом на конференции, собравшей весь цвет советской интеллигенции, работавшей в области телевидения и радиовещания, он весьма аргументировано призвал аудиторию сделать главным героем всех информационных, публицистических и художественных телепрограмм человека труда — рабочего и крестьянина.
Впрочем, эти горячие и, в общем-то, искренние призывы не означали, что Лапин избежал весьма распространенной в те годы болезни советских руководителей всех уровней — говорить одно, а делать другое. Все годы его работы на посту председателя Гостелерадио СССР были годами растущего культа Л.И. Брежнева, который и стал настоящим героем экрана. Правда, Лапин вел эту линию с известной долей осторожности. Так, где-то в начале 80-х один из секретарей областной парторганизации потребовал широко показать по Центральному телевидению открытие бюста Брежнева в городе Иванове. Лапин позвонил (при мне) генсеку и сказал ему что-то вроде, мол, «услужливый дурак, опаснее врага». Брежнев согласился с Лапиным. После этого Сергей Георгиевич отчитал ретивого секретаря от своего имени. Как они потом встречались и беседовали на пленумах ЦК, где заседали оба, история умалчивает».

Поблагодарим Вилена Васильевича Егорова за его объективно-субъективные воспоминания о председателе Лапине.
Обратим внимание на то, что Сергей Георгиевич приложил руку к созданию культа Брежнева. Получается,  так, что Лапин был великим создателем советской партийной клоунады. Потому что если культ личности Сталина был исторической трагедией, то культ «бровеносца в потемках», как в последние годы ласково именовали Леонида Ильича, был откровенным фарсом.