Ч. 141 Денег на агентуру списали немало

Предыдущая страница  http://www.proza.ru/2018/05/24/714

Большой потерей для русской разведки оказался арест грека Степана Арвалите. Он под именем Молла Осман, переодетый татарином, много раз посещал расположение английских войск под видом торговца, а затем передавал Ростовцеву ценные сведения.

Степана Арвалите выдал опознавший его татарин, который сотрудничал с секретной службой французской армии. Он сообщил английскому штабному офицеру, что Молла Осман на самом деле один из двадцати пяти греческих солдат, которые отстреливаясь, ушли в горы при занятии англичанами Балаклавы.

Нашлись и другие свидетели из татар, подтвердившие донос французского агента. Но как него ни давили, Арвалите ни в чём не сознался. Грек оказался счастливчиком: доказательств его шпионской деятельности не обнаружили.
 
Видимо, законность на Западе старались соблюдать и тогда, поэтому его отправили в Англию без права обмена на английского пленного до окончания войны.

Деятельность русской разведки не ограничивалась Крымом. Ростовцев получал донесения из Бухареста, Константинополя и даже из Вены.

Помимо службы Ростовцева, разведкой, контрразведкой и охраной тыла русских войск занимались жандармы. Они вылавливали дезертиров, бродяг и всех подозрительных личностей, крутившихся в военной зоне, производили аресты лиц, подозревавшихся в сношениях неприятелем.

Благодаря таким мерам оказались обезвреженными турецкие и английские шпионы – Рагович, Иван Москаль, Луиджи Пополярдо, Абдулла Халиков. На жандармов также возложили обязанность конвоировать пленных и дезертиров в Костромскую губернию.

Кроме того, они отвечали за охрану телеграфной линии Санкт-Петербург – Севастополь и военно-походных телеграфов в Южной и Крымской армиях. О жандармской слежке за служившими в армии и на флоте поляками уже говорилось, хотя, конечно, наблюдение это велось только в тылу.

Много поляков сражалось на бастионах и редутах, но мне не удалось найти ни одного свидетельства о присутствии там жандармов. Существует стереотип, усердно поддерживаемый в нашей литературе и кино, о том, что шпионы и контрразведчики – самые мужественные и самые смелые из тех, кто носит или не носит погоны.

Легенде способствовали ореол таинственности спецслужб и закрученность сюжета художественных произведений. Всё это один из вариантов басни о чистых руках, холодной голове и горячем сердце.

В жизни всё несколько иначе. Не умаляя заслуг рыцарей плаща и кинжала перед отечеством, скажем, что любому солдату и офицеру, находившемуся во время войны на переднем крае, требовалось, по крайней мере, не меньше отваги и других подобных качеств, чем любому бойцу невидимого фронта.

Сведения от русских шпионов из-за рубежа поступали с большим опозданием, поскольку сначала они докладывались шефом жандармов генералом Алексеем Фёдоровичем Орловым императору и военному министру, а уже затем, в части касающейся, пересылались с фельдъегерской почтой главнокомандующему в Крым.

Так, с опозданием, русское командование получило сведения о составе сардинских войск, готовившихся к отправке в Крым. Эта информация от разведчиков из Вены поступила сначала в Петербург.

Из столицы пересылались в Крым донесения русских агентов из Бухареста и Константинополя, но они оказывались старыми новостями.

Более оперативные сведения русское командование получало непосредственно от разведчика, работавшего в Молдавии, надворного советника Дабижи. К успехам жандармов можно отнести пресечение попытки польских эмигрантов проехать по подложным паспортам из Галиции в Бессарабию и Крым.

Несмотря на столь широкую и интенсивную разведывательную деятельность, практические достижения русской секретной службы во время Крымской войны оказались весьма и весьма скромными.

Более того, сражение за Евпаторию русские военачальники проиграли, прежде всего, из-за ошибочных разведывательных сведений о численности турецкого гарнизона и построенных укреплениях.

Но денег на лазутчиков, агентов, переводчиков и проводников списали не мало. А кого у нас этим удивишь?

Продолжение http://www.proza.ru/2018/05/26/1391