Я - счастливый человек

                ( Все   СЕМНАДЦАТЬ моих  счастий)
Я  прожил  счастливую  жизнь . Тьфу, тьфу, тьфу – не прожил. А проживаю. Мне  всего – то почти 80 лет.

Счастье  первое.
Счастье  было уже то, что я  родился. Моей  маме было 37 лет, а папе 39. Папу  вскоре призвали в армию. ( Тридцать девятый год, понимаете?). У нас была квартира. Мама работала – проживём. Папе – грамотному  человеку  с  юридическим образованием - вскоре  присвоили  младшее офицерское звание, а это небольшие деньги – проживём.

Счастье  второе.
 Война.  Нет,  война – это не счастье, а несчастье миллионов. Это сейчас  можно  говорить более или менее  спокойно и рассудительно, а тогда … Паника,  ещё та. Ехать – не ехать? Куда  ехать? Как ехать? К счастью,  моему отцу в начале июля 1941 года поручили  вывезти   армейские  документы  и несколько  семей офицеров  в полуторке «в  глубокий тыл». Где он был,  этот глубокий  тыл,  у нас не знал никто. Гитлер знал, но он свои планы  с нами не согласовывал, и мы  попали в Днепропетровске – уже намного  восточнее  Одессы -  под бомбёжку.  Благодаря организованности  моей мамы,  мы -  я, брат, две бабушки и все бывшие пассажиры  полуторки вовремя  прятались в  бомбоубежище. Далее на пшенице  на восток – в Краснодарский  край – далеко от любимой  Одессы. Теперь достоверно известно, что  за годы  фашистской  оккупации  из   ста  тысяч оставшихся  в Одессе евреев  в  живых  осталось 600, многие из которых скончались  в мирное время от тяжёлых болезней, полученных в гетто, лагерях, в оккупации.

Счастье  третье.
 Мы же счастливо добрались  до Махачкалы  и стремились дальше – в промышленный  Урал – сначала  до Астрахани.  Трудно себе представить  штурм парохода  беженцами,  число которых в разы превышало возможность этого единственного парохода. И ничего удивительного, что во время посадки мою маму толпа  затащила на пароход, и мама не успела меня закутанного поднять со скамейки. На счастье,  какой-то  кочегар забыл что-то на берегу, и мама попросила  его поднять меня на борт и отдать ей.

Счастье  четвёртое.
 Из Астрахани мы  поездом в теплушках уже  глубокой осенью    добирались на Урал. Вдруг какой-то отчаянный  немецкий пилот-разведчик  на своей «раме» прорвался в наш глубокий тыл ( где-то в районе Елецка, если не ошибаюсь) и обстрелял из пулемёта  наш поезд, угодил в нашу теплушку. Два  красноармейца, стоявших в тамбуре  со своими трёхлинейками  не достали до мерзавца. Мама,  конечно,  не раз  рассказывала об этих  событиях, но, мне кажется, что я помню шум в вагоне, людей вокруг женщины  и  кровь на её теле. Может быть, это особенно впечатлило почти трёхлетнего  мальчика.

Счастье  пятое.
 Мы в уральском городе  Ирбите.  На дворе – 40*С, у меня температура +40*С – корь – не вовремя. Ищем квартиру. Находим квартиру, сперва неудачную -  тёмная, маленькая, сырая, с непутёвыми хозяевами.  Потом лучше – одна комната на шестерых, но побольше, посуше, светлая, и хозяева адекватные. Надо устраиваться на работу, оформить хлебные карточки. Это мгновенно не делается. А я кричу: дай хлеба, дай супа! Лучший  выход  для  меня – детский  сад. Я этого не знал, но мама знала и повела меня к заведующей в кабинет. Заведующая вежливо отказывает – группы  переполнены. В это время  в кабинет по детсадовским делам заглядывает воспитательница – потом я узнал её имя – Евдокия Нефедовна - и восхищается мною: «Какой чудный  мальчик !»  «Вот и возьми его сверх нормы» - сказала заведующая. «И возьму». Взяли – это было счастье. Был и суп, был и хлеб, а один раз – вы не поверите – был хлеб  с повидлом, кажется,  в  честь Сталинградской победы.

Счастье  шестое.
 Детский  сад  не  панацея  от болезней. Воспаление  лёгких  у  меня  было  несколько раз в году.  Меня лечила врач из Ленинграда – великолепный  врач и человек, но  что она могла сделать теми средствами:  банки и скипидар. «Вам бы надо поменять климат – суровый  уральский, на мягкий одесский» - сказала врач. «Скажите это Гитлеру» - пошутила  мама. И ему сказали на   понятном ему  языке  бомбардировок, артиллерийских обстрелов. Между  нашей  комнатой и  комнатой хозяев  была дверь, вверху  которой была  филёнка.  10 апреля  1944 хозяин вставил в неё громкоговоритель   и   предложил  послушать  последние  известия, а  в последний час  Левитан  сообщил,  что  Красная  армия освободила  город и порт на  Чёрном   море  Одессу. Это было счастье. Оно  имело своё продолжение. Не в теплушках, а в пассажирских вагонах мы прибыли в Одессу  с одной   пересадкой  в  Москве.

 Счастье  седьмое.
  Наша  квартира была занята. Совершенно незаконно и несправедливо. Нужно ждать решения суда, и несколько  месяцев мы жили у  соседей - их трое и нас четверо. Наконец,  захватчицу  выселили, и мы  вошли   в нашу   квартиру.  Там мы и встретили самый  счастливый день в жизни миллионов  людей – День Победы.

Счастье  восьмое.
Мой  брат на 13 лет старше меня, и в ноябре  1943 года, через пару  дней  после своего  семнадцатилетия он  был призван в армию. Он этого хотел, тем более, что его сверстники чуть старше его уже были в армии. Поезд с  этими ребятами к  фронту не дошёл – разбомблен  фашистскими самолётами,   и мой брат стремился отомстить за них. Мама провожала  брата спокойно,  уверяла, что всё будет хорошо и он с победой  вернётся домой,  а дома  у неё  была тяжёлая  и продолжительная  истерика. Мой брат был легко ранен, награждён медалями и дожил до конца  войны. Это было счастье  для  всей  нашей  семьи.

Счастье   девятое.
 А вот  от отца  уже несколько месяцев после войны  писем не было.  Мама  ходила  в  военкомат,  писала, куда можно была писать. По совету друзей  выстояла  большую очередь в кинотеатр  на просмотр кинофильма «Парад победы  в июне 1945 года». Ничего не просветлело. Пришлось обратиться  к  самой  популярной  в Одессе  гадалке. Та  повернула  вниз головой папину  фотографию  и  сказала: «Это не ваш день.  Приходите через два дня». Через два дня  успокоила: «Он в казенном доме( госпитале или тюрьме), через  два  дня будет перевод, а там и письмо». Так и было. Папа был контужен,  но теперь вполне  здоров и продолжает службу. Это  было счастье.

Счастье  десятое.
 В  послевоенной  Одессе, как и во всей  стране, было  достаточно голодно. Карточную систему никто не отменял. Классы переполнены переростками, а мне как раз надо в школу.  И как раз было уместно приглашение меня с мамой к папе на жительство в часть,  которая  базировалась тогда на границе Польши и Германии  в городе Ной-Штетине. Нас и ещё одну  офицерскую  семью поселили в  необыкновенно  красивом двухэтажном особняке  с прекрасным  палисадником, огородом и садом.  Некоторые фрукты и овощи я увидел впервые. А  ещё  мы ходили в столовую за такими продуктами, каких я раньше не видел: масло, сметана, сливки. Из еды  мне не хватало сладкого. Однажды  мама предложила мне выбрать пирожное. Я  выбрал  самое невкусное, ещё бы, до семи лет я  не видел таких деликатесов, как  торты, пирожные.  Затем мы переехали  в  другой  польский  город, где я закончил первый класс  при советском консульстве. В классе было 6 учеников.

Счастье  одиннадцатое.
  Отца перевели в Одессу.  Нам, как и другим офицерам,  дали  крытый  товарный  вагон, в котором мы  могли перевезти мебель в Одессу. Мы ехали этим вагоном  через часть Польши и значительную часть Украины. С нами ехало ещё несколько семей. Особенно трогательный  момент был, когда мы переезжали Польско-Советскую границу. Один  капитан  соскочил на ходу через открытую дверь вагона,  поцеловал землю на границе  и вернулся в  вагон. Мы  все прочувствовали, какое это счастье вернуться  на Родину. На родине  далеко не было изобилия продуктов,  во втором классе  было  сорок учеников на одну  учительницу, много переростков. Путь в школу через развалку, где  можно встретить хулигана. На улицах Одессы неспокойно.

Счастье  двенадцатое.
Учиться в этой школе некомфортно,  и родители добились моего  перевода  во вновь открытую  сто первую  одесскую  школу. В классе  чуть поменьше учеников,  интеллектуальный  фон выше,  а классовод  - моя  любимая  детсадовская  воспитательница. Оказаться в таком классе  после прошлогоднего кошмара  уже  счастье.

 Счастье  тринадцатое.
  Закончена  начальная  школа,  и  к нам пришла  первая и последняя  до окончания  школы  классная руководительница,  выпускница Одесского университета  Мария Натановна  Помагрин. Мы – дурачки - не сразу поняли и приняли молодого педагога,  а   она поняла и сразу приняла нас. Молодая  учительница  нашла  подход  к  каждому из нас,  сумела  организовать нас ( в классе только мальчики, те ещё  послевоенные  мальчики ).  А  ещё  наша  классная  классная  сумела  построить мост между нами и большинством учителей,  и  это стало  порукой  наших прочных  знаний  по всем  предметам. 
Я, благодаря  моим школьным учителям, через пять лет после школы  хорошо сдал  вступительные экзамены  по профильным дисциплинам  в  академию связи: математика  письменно  5,  математика устно  4( можно было и 5), физика 5. И я далеко не отличник. Все мои одноклассники в своё время  получили  высшее  образование, половина  кандидатов и докторов наук. Счастье учиться  в  такой  школе.

Счастье  четырнадцатое.
  После  девятого класса я к несчастью заболел  лёгкими: кашель,  больше месяца субфебрильная  температура – налицо  туберкулёз, и анализы  выдали  палочки Коха.  Некая профессор  медицины,  пожилая  и самоуверенная  дама защитила диссертацию на тему «Поддувание». Это  значит, больному  вставляют  колоссальную иглу и дуют через неё  воздух, - это, якобы продлевает жизнь туберкулёзному  больному. ( кстати, процедуру  нужно время от времени  повторять).  Счастье,  что мои  родители не поверили, что мне, пятнадцатилетнему  парню, это необходимо и безвредно.  Температура упала, кашель прекратился, и я дожил уже до 80 лет. Ни один больной с поддуванием до такого возраста не доживает.

Счастье  пятнадцатое.
Спеша  получить профессию, я выбрал  профессию  связиста, я  поступил в  Одесский  техникум - счастливое решение. Во- первых,  там очень много интересных предметов и особенно интересная практика. На практике в Одесской  радиовещательной  аппаратной мы встретились  со студентами  из консерватории  в  радиотехнической  ложе театра.  Все мы проводили трансляцию театрального спектакля, мы готовили аппаратуру, а студенты  консерватории  следили  за  качеством   трансляции  музыки. В техникуме  оказались  замечательные друзья – не на время учёбы в техникуме, а навсегда, а ещё  техникум  дал специальность, которая  очень востребована в армии. Одесский  техникум  связи даёт прочные и разносторонние знания. На  практике  в  радиотрансляционной  лаборатории  студенты пятого курса  спрашивали у меня, как устроена  та или другая аппаратура. Я знал – они нет.  Выпускники  техникума связи служили в  частях, где использовались их знания. Моя должность, например, была оператор  машины  радиовыключателя. Я должен был управлять приёмником и передатчиком   на  спутниках Земли и  космических ракетах, которые направлялись на Луну. Работая  на  Киргизском  республиканском  радиотрансляционном узле,  я ежедневно  объезжал   на  велосипеде  по нескольку раз в день трансформаторные  подстанции  и  смотрел, ничего ли  там не случилось.  Случилось за полгода  один раз – перегорел предохранитель. Я его поменял. Работа  лёгкая, но  не интересная.   На должности техника-механика приходилось  ремонтировать радиоузлы,  устанавливать ультракоротковолновые приставки на радиоузлы,   руководить прокладкой  радиотрансляционного  кабеля  и  радиотрансляционных  воздушных  линий, делать  изыскания  для  установки  воздушных радиотрансляционных  линий. 

Счастье  шестнадцатое.
 Проработав  несколько лет  по специальности радиосвязь и радиовещание, в том числе  на   инженерных   должностях,  я потерял интерес  к  тому, что должен делать инженер связи,  и решил уже полученные  знания    использовать совсем  в другой  отрасли. Я захотел стать  учителем -  учить детей тому,  что я  знаю, и тому,  что я буду знать. В справочнике для  поступающих,  я нашёл педагогические  институты,  в  которых  есть  специальности физика и радиотехника, физика и радиоэлектроника, физика и общетехнические  дисциплины. Таких вузов  оказалось сто . Безоговорочно  меня принять на третий  курс   согласился  литовский  институт в Даугавпилсе,  на  второй – московский областной. Пошёл  в Одесский  госуниверситет – наотрез отказали переводить из института в их вуз. И  тут я  имел счастье  познакомиться  с добрым, мудрым  немолодым деканом пединститута,  который  проникся моей проблемой, походатайствовал за меня перед ректором,  и я был принят на третий  курс физического факультета с  условием, что я  самостоятельно подготовлюсь  и сдам четыре предмета. Я их сдал быстро и успешно. Это стало стартом моей успешной пятидесятилетней преподавательской работы в школе

Счастье семнадцатое.
 В первый  месяц  моего пребывания  в пединституте  мы – студенты  третьего курса поехали в колхоз  на  сбор кукурузы. Ну, это «счастье»   было и в техникуме и в учреждениях связи. А тут в  колхозе мы чистили кукурузу  и бросали в ящик по группам вроде как на соревнование, какая  группа  ретивее. Мне не хватило ящичка – я стал бросать очищенные качаны   в  ящик  симпатичной  студентке  из  соседней  группы.  Вечером  было  комсомольское собрание  в домике, где проживала группа этой  студентки. Я совершенно не помню  повестки  дня  этого собрания, но помню, что после собрания я не спешил  уйти в свой домик, а напарница  по кукурузе надела пальто и вышла ко мне. Мы погуляли, а  её уже искали в группе. Потом шутили, что мы делили кукурузу.   С тех пор  55 лет вместе . У нас сын и дочь, три внука, две внучки, уже  одна правнучка. ВОТ  ЭТО НАСТОЯЩЕЕ СЧАСТЬЕ!