Запоздалая встреча

 В этот раз тоже было всё непросто. Приехав в Тюмень, сойдя с поезда и купив билет на электричку, она стала звонить. Гудок "проходил", но мобильник никто не брал; К её удивлению па второй день ситуация повторилась. Подобное в ее жизни было впервые, поэтому она никак  не могла понять в чём дело. Отнести всё это    к современным технологиям, к тому, что её номер заблокирован в его телефонном аппарате, ей не хотелось. От   безысходности положения она пошла даже к местной гадалке. Та её успокоила, сказав, что нечего расстраиваться, сам мол объявится.
Возвращаясь от гадалки на машине соседки Клавы, она с грустью смотрела в окно, на аккуратные деревянные домики с резными наличниками, цветущие газоны и продолжала напряжённо думать. Чтобы как-то развеять её грусть и тоску Клава подрулила к новой площади с красивым фонтаном в центре. Приятно играла французская музыка, та самая, что была модной в пору её молодости. Но музыка не только не успокаивала её, а напротив будоражила воспоминания тридцатипятилетней давности. Прошли годы, а вместе с ними и вся жизнь. Но в её воспоминании всё было как вчера. Перед глазами невольно возникала картина их знакомства, коротких встреч и горького расставания. Теперь трудно судить кто прав, кто виноват: она так не желавшая "сдаваться" до свадьбы или он, упорно настаивавший на "своём". Но факт остаётся фактом: до свадьбы дело так и не дошло. Соседка Клава утверждала, что все дело в "порче". Она сколько-то соглашалась с ней:
- Да, ты, наверное, права, всё дело в ней, в проклятой. - И сомневаться не стоит, - не унималась Клава. – Ведь не могла же женщина подойти к вам, когда вы сидели  в горсаду, и ни с того, с сего сказать: « Он на тебе никогда не женится, девонька». Значит, она видела порчу. Что теперь рассуждать. Лучше позвони еще разок, вдруг ответит.
Она набрала телефон. И от того, что на другом конце провода ответили, онемела. Ей всегда казалось, что они никогда не расставались. На сей раз ей показалось, что он немного резок; куда-0то исчезла бархатистость голоса. Как будто бы их не разделяли годы разлуки. Она стала рассказывать о новом фонтане и предложила вместе полюбоваться на это чудо. К своему удивлению она услышала в ответ сухую фразу:
- Я всю эту красоту видел по телевизору.
Она опешила от растерянности и замолкла. Молодец Клава быстро нашлась и успела шепнуть:
- Скажи про фотографию.
После небольшой паузы она с трудом выдавила из себя:
- Я тебе давно хочу отдать  фотографию, что нашла в мамином альбоме. Может быть, оставить на главпочтамте?
- Нет, лучше созвонимся завтра.
- Во сколько?
- В два часа.
 На другой день без нескольких минут два она позвонила и услышала в трубке бархатистый голос:
- Как я рад тебя слышать.
Невольно образовалась пауза. Находясь в замешательстве, не зная что сказать. Она решила пойти на небольшую ложь:
- Садится батарейка. Перезвоню, когда приду домой с дачи.
- У меня тоже.
Положив в сумочку телефон, она подняла голову  и невольно залюбовалась красавцами-гладиолусами, вспомнив как не любила их в молодости. Почему? По ее мнению это были свадебные цветы, и она считала, что эти гордые красавцы - символ счастливых
молодожёнов. Нельзя сказать, что счастливое бракосочетание обходило её стороной. Это она сторонилась его, как чёрт ладана, упорно держа в памяти своё несосотоявшееся замужество.
Вернувшись домой, она сразу же позвонила. В отвей услышала: "Аппарат вызываемого абонента не доступен". Спустя некоторое время снова позвонила. Нужные слова пришли сами собой:
- Как жаль, что по телефону не видно лица.
- Эго хорошо. Ты не видишь старика.
- Зачем ты так говоришь? Ведь и я не юное создание. В этом месяце 35 лет, как мы
познакомились.
- В связи с этим какие будут предложения?
Если бы он не сказал эту фразу, она бы быстренько попрощалась. Но, услышав столь желанный вопрос, с радостью ответила:
-Взглянуть друг на друга.
До Тюмени она доехала на скоростной электричке, с сожалением вспоминая студенческую пору, когда приходилось стоять пару часов в набитом до отказа вагоне. Теперь по сравнению со старым временем, жизнь вполне достойная человека.
Перед встречей с "прошлым" ей захотелось сделать причёску, чтобы быть не то что посимпатичнее, а посовременнее. Ей казалось, что причёска немного скрасит возраст. Но в парикмахерской, находившейся в самом центре города в здании сплошь забитом дорогими бутикам дочки её студенческой подруги не оказалось. Она. арендуя угол в парикмахерской, была сама себе хозяйка и приходила, когда ей вздумается.
Немного расстроенная вышла она из здания, прошла мимо пустыря, где когда-то была гостиница в которой он жил, и они не раз обедали в ресторане. Ей было жалко, что места их. встреч больше не существует А то бы она, пожалуй, на пару дней остановилась здесь.
Теперь же нужно было думать о том, чтобы не опоздать на вечернюю электричку. Понимая, что до встречи ещё много времени, а потом его будет мало, она решила позвонить.
- Ты что уже на месте? -спросил он.
- Буду через полтора часа.
Не спеша, она пошла в сторону главпочтамта. По дороге ей повстречался старик с большим пустым полиэтиленовым пакетом, который он почему-то держал за одну ручку, вероятно демонстрируя то, что пакет пуст. Подойдя к ней поближе, старикан стал клянчить на хлеб.
- На хлеб или водку?
- На хлебушек.
- Тогда возьми.
Рассматривая полученную бумажку, он сказал:
- Ты богатая.
- Ты, что старик, в своем уме? Нашел богатую.
Нищий сразу извернулся:
- А красавица какая.
- За деньги ты сейчас много чего наговоришь.
- Ну, что ты, - улыбаясь сказал попрошайка. – Фраера я тебе желаю работящего.
Она постаралась  побыстрее уйти и чтобы избежать подобных сцен сразу направилась на главпочтамт, где села лицом к двери. Так и сидела, не отводя взгляда.   
Он появился на четверть часа позже назначенного времени. В элегантном сером костюме и голубой рубашке под цвет глаз. Его одежда диссонировала с облачением окружающих.  Он был как инопланетянин, прилетевший на планету Земля. Своей быстрой, по-прежнему устремлённой походкой он направился было вглубь зала. Но она с изяществом молодой лани уже перемахнула через порядком надоевшую от долгого сидения скамейку, была уже рядом с ним. Приблизившись к нему, поцеловала его в лицо, внезапно для себя ощутив жёсткость усов. Раньше он не носил усы и выглядел, как ни странно хуже, чем сейчас.
Тогда главпочтамт чаще всего был местом их свиданий. Завидев его, она бросалась ему навстречу, обхватывала шею руками. Он, кружил её. крепко обняв за талию. Она сама себе напоминала Дюймовочку, которой лепестки цвета заменяли его сильные мужские руки.
Поцеловавшись, они как в молодости взялись за руки и "выпорхнули" из здания главпочтамта. Он подвёл её к машине, брошенной из-за спешки чуть ли не на проезжей части дороги. Как  только они сели в автомобиль, как он сразу же, как и раньше предложил поехать обедать.
Она отказалась:
-Ты знаешь, я не хочу есть. А от бокала вина я бы не отказалась.
У неё на самом деле не было аппетита. Самочувствие было неважное из-за того, что подтащнивало. А всё из-за того, что в Свердловске пришлось поднимать по лестнице тяжеленный чемодан. Но она тагда не догадывалась, что причиной её скверного состояния был этот чертовский чемодан и предполагала, что её просто сглазили. Она даже призналась ему:
- Была у одного чиновника. Он так смотрел на меня, что сглазил.
- Ну что за чушь? Разве в это можно верить?
- А цыганкам веришь?
- Пожалуй, да. Однажды мой отец отправился в дальний путь и недалеко от
своей деревни потерял тулуп. Встретившаяся цыганка сказала ему, что он найдёт тулуп,
когда будет возвращаться домой.
- Ну и ?
-Представляешь себе, нашёл.
Меня тему разговора, она сказала с лёгкой улыбкой на устах:
- Будучи хлебосолом, ты меня раньше частенько приглашал в ресторан.
- Я тебя и сегодня пригласил. Только я должен сказать, что я нисколько не пью. Здоровье не позволяет. Недавно инсульт был.
- Тогда никуда не поедем. Посидим здесь в машине. На улице прохладно.
Он немного отъехал, чтобы поудобнее поставить старенькую «Ниву», потом повернулся к ней и попросил рассказать  о себе.
Она не переставая улыбаться начала "молоть чушь", хотя и говорил о серьезных вещах. В её правилах было легко рассказывать о всех своих жизненных перепитиях, а о своей карьере, как о чём-то ничего не значащем. Нельзя сказать, что она не осознавала  того  места, где находилась. Просто ей хотелось быть той, какой она была раньше, студенткой второго курса пединститута. Но, увы, это было невозможно. Время сделало своё дело. И тому подтвержэдение - случайно брошеннная им фраза:
- Ты изменилась.
Это означало для неё: состарилась.
Но даже это не смогло выбить из неё хороший настрой. Тут же на память пришла одна новелла о том, что десятилетия спустя встретились одни возлюбленные. И герой ужаснулся при виде той, которую та раньше любил. Может быть, он оказался бы гораздо спокойнее к перемене внешности. Если бы рядом не было ее дочери, так напоминавшей ту, что он так любил в молодости.
- Хочу рассказать тебе про Бориса. Какой был великолепный архитектор.
- Почему был ?
- Он погиб  от рук своего пасынка.
- Разве такое возможно? Двухметровый детина.
- К тому же самбист. Но его пасынок тоже был самбист. К тому же чемпион
мира. Случилось так. что между ними произошла стычка.
- Был суд?
-Нет. Из следственных бумаг кое-что было изъято. Да потом и пасынок исчез за границей.
- То, что ты рассказал, невозможно в обычной жизни.
Но Борис бомжевал.
- Неужели?
- Я его видел с бичами после того, как он вернулся с севера.
- Это сына профессора, бывшего архитектора, эстета, с бичами?
- Когда я его увидел в кампании с его новыми приятелями, он застеснялся.
- Ещё бы.
- Потом позвал его к себе в гости, поговорил.
- Он взял себя в руки?
- Да.
- Ты знаешь, я бывала у него.
Он взглянул на неё с нескрываемым удивлением, даже изумлением: Нет. Правда, он изредка говорил, что видел тебя.
- Остаётся только гадать почему он не рассказывал тебе о нашей с ним дружбе.
Вероятно думал, что это будет способствовать разрушению твоей семьи.
Помолчав немного, она продолжила:
- Один раз я совершенно случайно встретила его в Доме офицеров. Рядом
с танцевальным залом был банкетный, где он отмечал какое-то торжество со своими
коллегами из НИИ.  Увидев меня, пригласил на танец, а потом...к себе. Но я не
поехала. Мне показалось, что он был пьян. Потом некоторое время спустя решила
отыскать его.
- И, конечно, нашла.
- Он жил в вагончике, на улице, которую проектировал. Иногда работал дома.
Дома... Если можно назвать это жилище домом. Но тогда меня это не шокировало.
Впечатляло то, что он делал. Проект был довольно внушительный. Нечто подобное я
явиделп тольо в телевизионных репортажах.
- Ты была его музой?
- Ну что ты? Только мешала.  Один раз взяла и вымыла все баночки с
приготовленной краской.
- Он ругался?
- Нет, только сказал, чтобы так больше не делала. Когда он уезжал к очередной
бабёнке,  я ставила пластинки Оскара Строка и думала о тебе,  оставив попытки
упросить тебя помочь мне встретиться с тобой после того, как он сказал, что ты
будешь, как между двух огней. Ты знаешь, что произошло после того, как мы
расстались? - спросила она, прямо глядя ему в глаза.
- Нет, - ответил он, потупив взор.
- Я почти все время плакала. Еще только один раз в жизни я не могла сдержать слезы, - помолчав немного, добавила она, - когда умер муж. Но тогда было намного тяжелее. Была нестерипимая и ни с чем не сравнимая боль. Но постепенно это прошло. А в случае с тобой пришлось идти к докторам. Меня лечили электричеством.
 -Как?
- Электросном.
Стало тихо так, что было слышно, как летает непонятно откуда взявшийся шмель. Тишину нарушила она:
-Ты любил меня? Он долго молчал. Потом сказал:
- Ты очень нравилась мне. Большие голубые глаза, длинные белокурые волосы.
Сейчас волосы гораздо темнее.
- Я обрезала волосы, когда осталась одна. Странно ты запомнил оттенок волос,
но забыл некоторые обстоятельства наших встреч.
У меня провалы в памяти.
- Это  может касаться  только  современной  жизни.  Ты  как  мой  отчим,
заявлявший после очередной пьянки, что всё забыл. Расскажи, как живёшь, - сказала она, решив не заострять внимание на неприятных для него моментах.
- Как ты помнишь, я закончил престижный политехнический институт, где учили не только теории, но и практике.
- Как во Франции.Когда-то я знала одного французского архитектора. Он тоже
многое ь строительстве умел делать своими руками.
- Я умею всё. кроме сварки.
- Мамина соседка Клава - сварщица. Порой глазам своим не верю, элегантная
хрупкая женщина и сварщица. Сейчас хотя она и на пенсии, преподаёт сварочное дело
в училище. Я спросила её почему она, работая чертёжницей, решила стать сварщицей
-Очень любила своего мужа, хотела быть с ним всё время рядом.
- Ты же знаешь, я много построил в Тюмени. Хотя и не был коммунистом, но
занимал руководящие посты,- с ностальгией о прошлом с грустинкой в голосе сказал
он.
- Как же помню. Тебя ещё на черной "Волге" возили.
- А. теперь мизерная пенсия. На деньги, что остались от прошлой жизни, купил для дочери жены, скрипачке по образованию, цветочный павильон. Но, к сожалению, у неё ничего не получается. К тому же в прошлом году она овдовела.
- Господи, да что же этакое?
- Её муж был болгарином. Поехал в очередной раз к себе на родину, поехал
какого освежеваную свинину, отравился и умер. Говорят, какая-то червивая свинья
была.
Хорошо, что она не одна.
- Хорошо,   то хорошо,  но  вот беда.   Сын -  наркоман.   Лечили  тут  его.
Собираемся в монастырь везти. Может быть, господь Бог поможет. Теперь вся надежда
только на него.
- Надеюсь с твоим-то сыном всё в порядке?
- Если не считать, что он развёлся со своей женой. Работает врачом, получает
"три копейки".
Ей нечего было больше сказать. На фоне всех этих бед и злоключений ей её собственная жизнь показалась раем. Сразу же захотелось в столицу, чтобы забыться и начисто стереть из памяти эту встречу. Стало страшно неловко перед ним. Она -холёная, довольная жизнью, преуспевающая женщина рядом с этим изо всех сил борющимся за выживание человеком, сама себе казалась просто нелепой.
Казалось, все уже было сказано. Свидание подходило к концу.
- Мне пора на вокзал, - сказала она.
- Я тоже больше не могу, нет времени. Мне нужно было ехать за внуком, которого сейчас пытаемся излечить работой. И, как маленького ребенка водят в детский сад, вожу его на работу, а в конце дня и привожу домой.
Машина тронулась. Он надел очки, чтобы следить за дорогой. Она сначала смотрела на его профиль, потом медленно перевела взгляд на его руки, державшие руль. « Странно, - подумала Алина, как я могла забыть  крепкие мужские руки, ласкавшие меня. Его прикосновение  к ней было подобно электрическому разряду».
Она стала слегка поглаживать его руку. И услышала от него сухую фразу:
- Алина, ты мешаешь мне вести машину. Расскажи лучше, как ты живешь.
Подъехав к вокзалу, он сказал:
- Извини, здесь нельзя долго стоять.
Она поняла это по-своему. В голове у него уже был внук, которого надо было забирать с работы и везти домой. А может быть, он придумал себе это дело, не надеясь на свое изношенное сердце, которое могло не выдержать длительной волнующей встречи.
Алина, поцеловав его в шеку, вышла из машины.