Сто километров, или путевая проза в стихах

Тоскуя о судьбе родной обители (пристрастно-патетично, словно брат) я напоил себя успокоительным, его рецепт — банально-простоват. Когда нахлынет вновь кручина томная, бессмысленно круша всё молотком, я лицезрею области огромные, что невозможно обойти пешком. Меня, гуманитария рассейского (филолог — это слишком высоко) привычно тянет ко всему житейскому — туда, где Главный очень далеко. Держа блокнот (простите, не продвинутый) рука слегка дрожит от мыслей с мест: ну, в самом деле, где же это видано — поэтика названий, горы, лес; тогда поэт становится философом, смиренно размышляя лишь о том, что всё это дано Тобой не просто так, а смысл сокрыт (и мы поймём потом). И где-то на развилке между сёлами, с табличкой ржавой про тоннаж моста, ты катишься уже вполне весёленький, дорога — путеводная звезда. И не томит столетне-неухоженный, огромный и бессмысленный пейзаж; и даже грязь дорог, давно не хоженых, не вводит в апокалиптичный раж.

Так едешь ты — не нужный, да непрошенный, вкушая неустройства романтизм; случается, что местные прохожие кивают, поспешая в магазин. Смеркается неспешно и по-летнему, прохлада лижет древности домов; церквушка, что возведена на Сретенье, закрыта в семь под звон колоколов. Внезапное и внешне-беспричинное, веселие тут в воздухе парит: давно ушла в запой тоска кручинная, а Истина — лишь местный колорит. Плевать на календарь: сегодня пятница, водораздел в извечной суете — у Любки, вон, корова отелятилась, Герасим всех кутят раздал родне. В субботу не грозит похолодание, погода для рыбалки — в самый раз; и наблюдая это мироздание, я накарябал пару слабых фраз. И в том самодостатке неустроенном, едва ли осознав его исток, однажды я вернусь к своим историям... (Лишь об одном прошу. Дай только срок...)


(25.05.2018, 100 км. от Самары)