Русский Робин Гуд - 2. Глава вторая

Оставив Полоцк за спиной,
Боярин к вотчине родной
Своей наследной подъезжает.
Она одною стороной
К земле литовской примыкает.
На просеке вдруг видит он
Кровавых много темных пятен.
Хоть нету тех, кто здесь сражен,
Ему смысл этого понятен:
Похоже, здесь случился бой,
Забрать убитых всех успели,
Уже, должно быть, и отпели,
И скрыли их в земле сырой.
Встревожен сильно наш герой,
Поскольку видит щит древесный,
Без кожи, рубленный, дрянной
И как трофей не интересный –
Никто не взял его с собой.
Щита был этого владелец
Один Ивана ополченец:
Узнал боярин щит его –
Оружье смерда своего.
Помчался витязь. Уж в селенье
Въезжает. Замок родовой
Свой видит он на возвышенье.
Стоят вокруг горы крутой
Дома крестьянские толпой.
Добротно каждое строенье.
Людей не видно во дворах –
Они все трудятся в полях.
Внезапно крик услышал сбоку:
«Хозяин, ты?! Так ты живой!
Какая радость! Слава Богу!
Тебе туда нельзя! Постой!»
Боярин не проехал мимо,
Коня сейчас же осадил,
Глаза на голос обратил,
И видит смерда он Евхима,
К нему который ковылял,
Под ноги тыкая клюкою.
Махал свободною рукою.
И вот уже он подбежал.
Старик сказал ему в волненье:
«Пока ты славно воевал
В большом отсюда отдаленье,
Оставив малый здесь отряд,
Сосед наш, Сирвид, этот гад,
Прибрал к рукам твое именье –
Поля и крепость, и селенье.
А после на дороге там –
Уже ты видел, знаешь сам, –
На наше сделал ополченье
В лесу засаду, и оно
Им было все истреблено».
«Проклятый Сирвид! Пограничный
Давно идет меж нами спор.
Проделал все в своей обычной
Манере этот хитрый вор:
Не любит действовать, как рыцарь,
Хотя зовет себя таким.
Старается плащом прикрыться,
Держа оружие под ним.
Бандит, коварством всем известный.
Не раз на бой, открытый, честный,
Его отец мой вызывал,
Но тот согласье не давал,
Ведь честно он не любит биться.
К нему направил, гад, убийцу.
Подкупленный из наших был.
Его предательски убил.
Не так уж жалко мне именье,
А очень жалко мне людей,
Сумевших выжить в том сраженье
И здесь убитых. Ах, злодей!
Какая подлая порода!»
«Когда с Ягайло из похода
Позорного вернулся он,
Тогда напасть на нас решился,
Поскольку знал, что обозлен
Великий Князь на тех, кто бился
С ему союзною ордой.
По этой самой же причине
Тебе, боярин дорогой,
Искать нет смысла вовсе ныне
У князя правого суда».
«Да я не стану никогда
Просить о помощи вражину:
Не мне поможет он – литвину».
«Тебя поскольку не нашли
Среди людей, которых гады
Убили, выйдя из засады,
То мы, конечно же, сочли,
Что ты погиб в большом сраженье».
«Послушай, сделай одолженье –
В полнейшей тайне сохрани,
Евхим, мое тут появленье.
Смотри, по пьяне не сболтни.
Меня не видели другие:
Вблизи, как будто никого –
Тебя лишь вижу одного.
Литовцы на стенах, лихие,
Отсюда слишком далеко –
Узнать меня им нелего».
«Хозяин мой, молчать я буду
О чем велишь, всегда, повсюду».

Иван простился с ним, потом
Поехал рысью прочь отсюда.
Недолго думал он о том,
Куда скакать, какому делу
Себя всецело посвятить.
Врагам намерен отомстить.
Душой озлоблен до предела.
Угрюмый едет вглубь Литвы.
Находит там, хотя не скоро
Ватагу той лесной братвы,
Молва ходила о которой.
Когда лишь слышали о ней,
Литовцам становилось жутко.
Отряд собрал в себе людей
Из Ковно, Вильно, Новогрудка,
Еще из русских мест других –
Немало было здесь таких.
Повстанцы пришлых не любили,
Вели с литовцами войну
И в частых битвах победили
Князей дружину не одну.
В рядах ватажников сражаясь,
Сумел прославиться Иван.
Когда погиб их атаман,
В отряде лучше всех считаясь,
Его герой наш заменил –
Бойцами дружно избран был.

  Русские города Вильно (ныне Вилнюс), Ковно (ныне Каунас), Новогрудок и некоторые другие со временем стали литовскими.


В боярском замке – пир веселый.
Литовцы пьяные шумят.
От хмеля, пота дух тяжелый.
В одних одеждах и без лат
Бойцы могучие сидят.
Столы обильны перед ними:
Вином и блюдами такими
Они любого восхитят.
На видном месте – Сирвид статный,
Дружины этой грозный князь,
Среди нее сидит, смеясь,
Своей наружностью приятный,
А вот натурой не такой –
Известен подлостью большой.
Друзья, однако, превозносят
Его коварные дела.
Один дружинник произносит:
«Какой удача принесла
Тебе, владыка, дом богатый!»
Другой литовец, бородатый,
Сказал: «И правда, дом его,
Ивана, лучше твоего».
С усмешкой Сирвид им ответил:
«Богатство это я приметил
Еще, когда был жив отец
Ивана, что погиб бесславно.
Хвала богам, вот наконец
Моим их замок стал недавно.
Отныне будем жить мы здесь –
Окажем русам местным честь.
Немало здесь вдовиц и девиц.
Придется им нас ублажать.
Пока же будет услаждать
Пришедший кстати песнопевец».
Сказитель уж хотел начать
Дела героев воспевать,
Как вдруг один из пировавших,
Уже с вниманием молчавших,
Воскликнул, встав и поклонясь:
«Позволь спросить тебя, мой князь!»
Ответил Сирвид: «Корбут, все же
Некстати как-то, – молвил строже, –
Спроси, коль надо, но спеши,
Поскольку мы полны желанья
Послушать древние сказанья».
«Конечно, надо. Князь, скажи,
Того, кого так ненавидел,
Сейчас пируем в замке чьем
И чей расхваливаем дом,
Вблизи когда-нибудь ты видел?»
«Хозяина старшого – да,
А вот Ивана никогда.
Вдали видал разок, но только
Его ничуть не разглядел.
Вблизи ж увидеть не успел,
Он слишком мало жил поскольку.
 


 
В лицо не знал того совсем.
Спросил об этом ты зачем?»
«Не раз его я видел, княже, –
Ответил Корбут, – близко даже.
Сейчас поэтому узнал, – 
На гостя ратник указал,
Начать готового сказанье, –
Теперь помехой расстоянье
Тебе уже не может быть».
Едва успел договорить,
Как восемь воинов вскочили,
Почти что хором подтвердили:
«И правда, княже, это он!»
Иные, впрочем, возразили:
«Большим природой наделен
Гусляр с Иваном сходством просто –
Похож лицом, фигурой, ростом,
Но разве мало их, таких,
Людей похожих на других?»
«Да мы сегодня с ним болтали, –
Один заметил, – нет, Иван
Настолько хорошо едва ли
Владеет речью литовчан.
Сейчас услышите вы сами,
Как он прекрасно говорит –
Родными нашими словами
Сказитель вас всех убедит».
«Не знаешь разве ты, что русам, –
Воскликнул кто-то, – как и прусам,
Дается наш язык легко –
Они от нас недалеко!»

  Древнелитовский язык исключительно похож на древнерусский и старославянский, что объясняется общими пробалто-славянскими корнями.

«Однако это не боярин –
Убил того в бою татарин», –
Весомо Сирвид заключил
И спор возникший прекратил.
Затем велел повествованье
Начать сказителю, и тот
Завел рассказ. Его ведет
Не как обычное сказанье –
Реально все в нем содержанье.
Поет о том, как мощный князь
Волынско-Галицкий, стремясь
Спасти свой край, отряд ордынский
Большой под Киевом разбил,
И как к нему уже спешил
Другой стратег наш исполинский,
Который шведов, немцев бил,
Желая с ним соединиться,
Чтоб в степь пойти и там сразиться
Со всей могучею ордой.
Возможно, спас бы этот бой
От ига Русь, как куликовский.
Однако подлый князь литовский,
Данилы князя нет пока,
Привел в Галицию войска.
Пришлось Даниле возвращаться,
За Русь на западе сражаться.

  Александр Невский, бывший тогда Великим Князем северо-восточной Руси, и Данила, князь Галицко-волынской Руси, бывшей тогда исключительно мощной, поскольку она избежала татаро-монгольского нашествия, шли на соединение, чтобы начать совместный поход против Золотой Орды, но литовская рать вторглась в пределы Галицко-Волынскго княжества, вынудив его князя повернуть свое войско обратно. Поэтому этот поход сорвался. Александр Невский спас тогда Русь от нового нашествия орды, которое было бы подобно батыеву, дипломатическим путем. Однако во время своей героической поездки в орду был отравлен и скончался по пути домой в Городце.

Уже пел в шуме голосов
Сказитель дивное творенье.
Оно лишь вызвать возмущенье
Могло среди Руси врагов.
Воскликнул Сирвид: «Очень скверно
Рассказ закончил ты, болван!
Не наш ты вовсе – это верно!
Неужто, правда, ты Иван?!
Но как дерзнул прийти в наш стан?!»
«Пришел я в дом к себе, – ответил,
Со стула вставши, наш герой,
И взор его был грозно-светел, –
А вы, враги, пришли в чужой.
Тебя же, Сирвид, вызываю
На рыцаря достойный бой!
Вели мечи дать – предлагаю
Сейчас сразиться здесь со мной.
А тот сказал своим: «Ну что вы,
К сиденьям что ли приросли?!
Его слова терпеть готовы?!
От вас он все же не в дали!
Сейчас же прямо здесь казните!
Забейте гада, растопчите!»
Своим пудовым кулаком
Двоих литовцев, подбежавших
И дикой яростью дышавших,
Иван свалил, вскричал потом:
«Пора, ребята, выходите!
Но только князя не сразите!»
И вдруг раздвинулась стена
(Была так сделана она).
Выходят быстрой чередою
Из тайной двери молодцы,
С оружьем, мощные бойцы.
И сразу с яростью большою
Они бросаются на тех,
Кто здесь пирует, и мечами
Нещадно, гневно рубят всех.
Иван в то время кулаками
Бежавших к двери оглушал –
Спастись литовцам не давал.
Живым остался в бойне этой
Мечом ни разу не задетый
Один лишь Сирвид. Потому,
Что, как мы слышали, ему
Велел герой наш жизнь оставить.
Его спросил: «Ну как, поздравить
Тебя сосед? Хороший дом
Сумел ты взять, легко при том».
Сказал с усмешкою потом:
«Но он же мой – о том все знают.
И я пришел в свой дом родной,
А дома стены помогают:
Не ведал ты, что за стеной
Есть ход надежный потайной,
Ведущий в лес отсюда.
Друзья мои пришли оттуда.
Понятно, Сирвид, почему
Еще живой ты? Потому,
Что должен все ж со мной сразиться.
Теперь тебе не уклониться.
Иван кивнул друзьям своим.
Они мечи подали им.
Сразились рыцари. Нелегкий
Противник князь литовский был –
Выносливый, умелый, ловкий.
С трудом герой наш победил.

Очистив замок от литвинов,
Вернул боярин на места
Свои иконы: для русинов
Была особенно свята
Небесных ликов красота.

Живет в наследственном именье
Иван с ватагою друзей.
Поскольку много жен в селенье
Остались без сынов, мужей,
Бойцы им в поле помогают.
Отлично это дело знают –
Они же сами из крестьян:
Любому труд такой желан.
Когда ж дни траура минули,
Вдовицы многие у них,
Своих помощников больших,
В объятьях счастливо заснули
(Сперва венчались все они,
Что только лучше для любви).

Однако наш герой, который
Легко подругу мог найти,
На это прежде очень скорый,
Забыл к любовницам пути.
В его душе одна лишь Настя:
Не в силах милую забыть.
Еще в такой ее он власти,
Что все готов жене простить,
Другой не может заменить.
Не чувствуя нисколько злобы,
В молитвах просит Бога, чтобы
С любимой вновь соединил,
Разбитый брак восстановил.

А между тем враги не дремлют:
В Литве соседи не приемлют
Того, что рядом тот Иван,
Что был налетами прославлен,
Живет с повстанцами, как пан,
Хотя быть должен обезглавлен.

В его владения князья
Вторгались часто с сильным войском.
Боярин наш, его друзья
Вперед в стремлении геройском
Сплоченно шли за рядом ряд,
И их не столь большой отряд
Всегда выигрывал сраженье.
Причем имел он подкрепленье
От русских, полоцких бояр,
Живущих в вотчинах соседних
(В рядах сражались не последних).
Могуч союзный был удар.

Со временем, хотя не скором,
Доходит до Ягайло весть,
Что в Княжестве Великом есть
Такое место, на котором
Литвы нет власти никакой,
И был он в ярости большой,
Узнав, что тамошним вассалам,
Отнюдь не слабым феодалам,
Клочок Руси не по зубам,
Где вольно жить его врагам.
Ягайло шлет отряд не малый
Повстанцев дерзких покарать.
Иван с ватагою удалой
Громит в бою и эту рать.

Однажды принял от германцев
Нежданно прибывших посланцев.
Сказали, что в Литву поход
Готовит их Ливонский орден.
«С тобою наш туда приход
Позволит дать врагам по морде.
Иди же с нами на Литву.
Мы их покосим, как траву!»
Иван не принял предложенье,
И это честное решенье,
Спасает, судя по всему,
Литву от сильного вторженья.
Но вот Ивану самому
С его друзьями только горе
Оно приносит, потому,
Что Князь Великий двинул вскоре
На них большую очень рать.
В живых остались только пять,
Посредством хода потайного,
Спастись которые смогли:
О нем боярин вспомнил снова,
Когда враги уж замок жгли.