Эрис Амель - Земля за туманом. Пролог

Ты закрываешь глаза и слышишь шум прибоя. Слышишь, как изумрудные волны бескрайнего океана набегают на золотой песок обласканных ветрами пляжей, или его страстное рычание, когда неистовые солёные потоки воды разбиваются на миллиарды бриллиантов-капелек об угрюмые и непоколебимые белые скалы. Ты видишь белый, плотный, как пуховое одеяло туман. Он стелется низко-низко у самой воды, словно нету в мире ни неба, ни земли, а только молоко тумана и тёмно-зелёная морская гладь. Кажется, что ничто не сможет проникнуть, пробиться сквозь белый, плотный его полог.
Но вот неожиданный резкий порыв свежего морского ветра и белое плотное одеяло, казавшееся мгновение назад непроницаемым, разрывается в клочья, на сотни лоскутков, и перед твоим изумлённым взором предстают, словно великаны из древних преданий, огромные белые скалы, одетые в плащи и шапки из густых непроходимых зелёных лесов.
Золото песка на пляже всё ближе. Солнечный свет отражается от многочисленных граней песчинок и манит, зовёт тебя к себе. Ты начинаешь волноваться, сердце, кажется, не удержит на месте даже ткань одежды. Да что там ткань! Всем стальным оковам мира не под силу удержать его. Твоё терпение подходит к концу – осталось всего лишь несколько лиг зелёного, порядком надоевшего тебе, моря перед пастью резного дракона на носу корабля, которые отделяют тебя от долгожданной земли. Эти последние минуты словно вечность, а лигам как будто нет конца и края. Кажется, что море живое и не хочет отпускать корабль, ставший за время странствий его любимой игрушкой, с которой было так весело играть: швырять её то вверх, то вниз, срывать паруса, кружить в водоворотах,  пытаться переломить корабль на части  на гребнях огромных волн, заставляя замирать в страхе сердца странников. И так не одну долгую неделю.
Но вот мифический резной дракон на носу корабля, словно живой и очень голодный, вгрызся в золото песка на пляже. Тебя распирает радость, которая не даёт вдохнуть, всё внутри тебя уже разрывается от нетерпения наконец-то почувствовать под ногами твёрдую землю, а не доски, изрядно надоевшей тебе палубы корабля. Но это нетерпение перемешано с волнением и частично со страхом…
Но вот мгновение, и, подняв сноп драгоценных искрящихся брызг, ты прыгнул с борта корабля прямо в ласковый и очень нежный прибой. Мгновение – и ты уже стоишь на долгожданной земле. Твои сапоги, некогда отменные, но уже изрядно поношенные, испытавшие на своей шкуре вкус пыли многих дорог, омывает прибой, а в волосах, немого поседевших, но, как и прежде, непослушных, запутался свежий ветерок, только что прилетевший из векового леса, принеся с собой множество чарующих ароматов. Полной грудью вдыхаешь этот аромат и чувствуешь, что он пьянит тебя не хуже крепкого красного вина. Тебя переполняет желание упасть на этот мягкий песок и нежится в его объятиях под лучами яркого солнца, пропускать потоки золотых ручейков песка сквозь свои пальцы…
Но пора идти. И, взвалив на себя изрядно похудевший мешок со всем, что осталось съестного, ты идешь по пляжу навстречу ласковому шелестящему лесу. Видно, не только тебе понравился этот золотой песок. Это чувство оказалось взаимным, ведь ты ему тоже пришёлся по душе, он словно не хочет тебя отпускать, твои сапоги. А солнце поднимается всё выше и выше, восходя в свои чертоги, зной становится невыносимым. Но вот она спасительная прохлада…
Ты входишь под сень тенистого леса. Сперва он довольно редкий и очень много тоненьких ещё совсем молодых деревьев, но чем дальше ты идешь, тем гуще становится лес и старше они – зеленые великаны. Ты входишь словно в древний храм. Вековые дубы склоняют свои ветви к самой тропинке, которая петляет в высокой траве: то пропадает, вселяя уныние в душе, то вновь появится как лучик надежды. Можно сказать, что ты идешь, полагаясь на свою удачу или врождённое чутьё, которое ещё ни разу тебя не подводило. И всё время на пути тебя окружают прекрасные животные и птицы, пение которых тебя приводит в неописуемый восторг, и, самое поразительное, эти прекрасные существа ни сколечко тебя не боятся, они словно принимают тебя за своего…
Но вот уж вечереет, а под кронами деревьев тьма быстрее набирает силу, дневные звуки постепенно умолкают и начинается концерт ночи, одновременно прекрасный и в то же время заставляющий порой кровь стынуть венах. Чувство одиночества постепенно заполняет сердце. Но вдруг словно искорка, словно частичка ушедшего на ночной покой солнца, среди деревьев замелькал огонёк костра. И вновь твоё сердце переполняет радость, нахлынувшая словно волной, сердце вновь готово пробить плоть и кости грудной клетки и упасть в зелёную, покрывшуюся вечерней росой, траву, прямо под твои ноги, изрядно уставшие за этот долгий, но прекрасный день.
И уже не разбирая дороги, рискуя каждую минуту сломать себе шею, свалившись в овраг или волчью яму, а может, зацепившись за корни окружающих деревьев, ты спешишь к этому заветному огоньку, как будто именно его свет ты искал всю свою жизнь. Всего мгновение и несколько шагов и вот, раздвинув влажную листву последнего дерева, а может и куста, отделявшего тебя от этого огонька, ты видишь маленькую деревушку. И ты тоже не остался незамеченным. Её жители смотрят удивлённо на тебя, но очень миролюбиво и с большим любопытством; они приветливо улыбаются тебе, подходят и обязательно стараются прикоснуться к руке, к одежде или даже к лицу или волосам.
Из одной ничем не отличающейся от других хижин выходит старик с длинной седой бородой и выцветшими глазами (ведь кто знает, что и сколько ему пришлось повидать на своём долгом веку), он жестом приглашает тебя к себе в хижину, ты беспрекословно повинуешься и входишь в это скромное жилище. Там в очаге горит огонь. Нет, это не обычный огонь, он согревает не только тело, прозябшее на ночном ветре, но и душу, на которой странствия оставили ледяные следы. Вы вместе с загадочным, но гостеприимном, хозяином устраиваетесь поуютнее у огня. Проходит время, сколько точно сказать не можешь, кажется, что пролетели мгновения, хотя кто знает…
И вот сытый и счастливый ты лежишь на мягких и тёплых звериных шкурах у жаркого очага, так что прохлада ночи тебя уже не пугает, и слушаешь рассказ мудрого старца. Удивительно, этот язык тебе не знаком, но ты понимаешь каждое его слово, его голос, кажется, проникает в самую душу, в давно закрытые для всех уголки твоего сердца…