Когда в окно стучится Муза...

        Правильно попал? Вопросил Владилен риторически, поскребшись для приличия, приоткрывши металлическую дверь с номером девять. Глаза упёрлись в полумрак. В нос шибануло скисшим вином и протухшими морепродуктами. В ушах зазвучало уныло - патефонное: «Не жалею, не зову, не плачу»…

        В полутёмной комнатке, за столом, заваленным подсохшими закусками, вычурной порожней стеклотарой и разнопредметными пепельницами с окурками через край, маячили три согбенные, вроде как женские, фигуры в балахонах.
       
        — Тибе шо? — выжидательно уставившись одним глазом на вошедшего, низким контральто поинтересовалась сидевшая к нему лицом дама с комплекцией фрекен Бок.
        Второй её глаз заслонял, держащийся на голове каким-то чудом, венок из увядших лютиков.
        Тяжёлой рукой она поднесла тлеющий окурок к вставленной в рот папиросе, чмокнула, прикуривая и напрягшись лицом, дунула в мундштук флейты. Струи дыма из нотных отверстий духового инструмента красиво воспарили к потолку, наполняя комнату тошнотворным запахом какой-то неведомой травки.

        Одна из девиц, составлявших кампанию, прикрывая лицо комедийной маской, пьяно захихикала: — Калли!.. ёжик забрёл, лошадку ищет…
— Отдай мою флейту, дура! —  с наигранным гневом обратилась третья дама к той, что Владилен окрестил: фрекен Бок, — Кури свой карандаш!

        Они схватились в шутливой борьбе за флейту, в результате чего, инструмент разломился пополам, и у каждой из дам осталась половинка.
        — Ну вот, а ты спрашивала: «Зачем тебе двойная дудка?», — засмеялась она,
        — Я тоже хочу играть в паровозики!

        — Я по объявлению, вот, — потряс бумажкой с чернильными каракулями Владилен и, щурясь от недостатка света, зачитал: — «Вниманию пишущей братии! Посещаю! Вдохновляю! И вожу рукой! Муза».

        — А раньше к нам по зову душИ попадали!.. будь прокляты товарно-денежные отношения, — сокрушённо заметила женщина с маской.
       
        — Шо у тя: стихи?.. проза?.. — вяло откликнулась фрекен Бок.

        — Не определился ещё… но жуть как прёт поделиться с миром пережитым и прочувствованным! — Владилен принял позу декламатора и набрал в грудь воздуха…

        — Значит – пучит?! Наш клиент! — ухмыльнулась дама с маской.

        — Определяйся, у каждой из нас узкая специализация. — Это Каллиопа – муза эпической поэзии, это Талия – муза комедии, а я больше по лирике – Эвтерпа. Остальные шесть в отгулах.

        — Мне проще чё-нить, где букаф меньше… и не в стихах,- бормотнул в смущении Владилен.

        — Хэ-х,- крякнула Эвтерпа, — Отговорила бы тебя, да деньги нынче нужны до зарезу!.. вот прейскурант.

        — Пять тыщь за миниатюрку?!.. побойтесь Зевса, — возопил Владилен, — Давайте за две что ли?

        — У тебя по руссъязу и литре?..

        — Три…с натягом, — потупился он.

        — Ну вот!.. смотри примечание мелким почерком: цена произведения обратно пропорциональна экзаменационным баллам! — Пять!

        — Когда  приходу ждать… точнее – посещения?

        — Да, счас, вот папирус, вот и стилос,- Евтерпа вручила Владилену карандаш, выхваченный у Каллиопы, — Пиши!

        — Про что? — закатил глаза к потолку Владилен.

        — О боже! — Каллиопа глянула на заоконный  пейзаж и, сделав руками несколько пассов над лысиной Владилена, заключила повелительно, — О зиме!
       
        Тот, примостившись у края стола, согласно склонил голову и начал прилежно выводить буквы.
      
        — Вдохновляю! — воскликнула она, заметив, что Владилен замер после написания заголовка.

        И тут случилось невероятное! Его рука с зажатым в ней карандашом залетала по ватману со скоростью аэроэкспресса!

        Через пару минут Владилен смахнул испарину со лба: — Вот что значит - твоей рукой водит муза!.. готово!

        Вечером он авторизовался на сайте прозы и загрузил в электронный эфир свой первый рассказ. Полюбовавшись на ровные строчки отображённого экраном текста, Владилен созвал домашних и, рассадив их по возрастному ранжиру,  вслух и с выражением зачитал:

        — Уродилась зима в этом году. Снегу понавываливало! Кругом тишина, будто все умерли – красота! Медведь и тот рад снегу. На медведя напала мысль – пойти, поспать. Он выкопал яму и слёг. Как говорят на Руси: «Много снегу, много хлебу».

        Последнюю строчку рассказа слушатели встретили аплодисментами. Супруга в чувственном порыве повисла на шее автора и горячо шепнула на ухо:
        — Через полчаса в спальне!
       
        Тёща вытащила из сусеков бутылку первача и загремела стаканами.
        Дети хором скандировали: Много снега – много хлеба!
        Лишь тесть, хмыкнул: — Что-то складно слишком, слямзил, поди, у кого …
      
        — Не зря пятерик отвалил! — бормотал Владилен, манерно раскланиваясь перед домашними.

        Вечером того же дня, в квартире номер девять,  женщина с наружностью мультяшной героини – фрекен Бок, слюнявя толстые пальцы отсчитывала казначейскими билетами долю своим товаркам.
       
        — А вы сомневались!..кто поведётся?!.пятьдесят клиентов за один вечер!.. да не оскудеет рука дающего! — шептала она, пряча за лиф шестого размера пачку пятитысячных ассигнаций.