Эта долгая, короткая жизнь. 16 глава

     Сардор, глядя на текущую воду в арыке, долго собирался с мыслями.
     - Гулом акя, я ведь за сыном приехал, понимаете? Я работал в Ташкенте, машинистом, поезда водил, в Москву ездил. Теперь меня перевели на машиностроительный завод. У меня своя квартира, семья. Жена и сын. Он совсем маленький, жена... русская она, Оля зовут, - не отрывая взгляда от воды, говорил Сардор.
     Гулом брата не перебивал, понимая, что тому и так трудно говорить. Сказав это, Сардор замолчал и наконец посмотрел на Гулома.
     - Что тебе сказать, братишка? Бахтиёр твой сын и ты вправе его забрать. Просто... мы очень любим его и он... он Наиму аяжон называет, меня дода. Примет ли его твоя русская жена, Сардор? Не забывай, что было с Низомом, - тихо проговорил Гулом.
     - Нет! Оля совсем не такая. Она добрая и хорошая, - пылко возразил Сардор.
     - Я понимаю, ладно, я уже почти закончил, да и устал очень, пошли домой, там поговорим, - ответил Гулом.
     - Бахтиёр очень изменился, я даже обнять его постеснялся. Так, только руки друг другу пожали и всё, смотрит на меня, как на чужого, - вдруг сказал Сардор.
     - Эээ... а что ты хочешь, брат? Тебя столько лет не было. Ему чуть больше года было, когда ты уехал. Конечно же он тебя не знает. Ничего, привыкнет, ты с ним поласковее будь. Пошли, Наима наверное волнуется, ведь она твоему сыну мать заменила. Как их теперь разлучать, а? - спросил Гулом, сухой травой чистя кетмень от прилипшей земли.
     - Оно конечно, вырос без отца, вот и не узнаёт. Он мог бы и остаться с вами, но я хотел выучить его, чтобы он человеком стал, - по дороге домой говорил Сардор.
     - А он и так хороший человек, послушный мальчик, мы его очень любим, - ответил Гулом.
     В честь приезда Сардора, Наима приготовила плов, купив у соседа немного мяса, тот раз в неделю резал барана и продавал сельчанам. Было их у него несколько голов, да ещё они плодились. Собрав в огороде огурцы и помидоры, она сделала салат и накрыла на стол. Мужчины в арыке вымыли руки и прошли на топчан. Там они сели друг против друга и собрав ноги, посмотрели на Наиму, которая уже несла ляган с пловом, от которого шёл пар и аромат.
     - Давно я не ел домашнего плова. Спасибо, кеное, очень вкусно, - сказал Сардор, набирая горсть плова с лягана и отправляя в рот.
     - На здоровье, Сардор. Я сама давно не готовила плов, вот решила в честь тебя приготовить, - ответила Наима, вытирая руки о салфетку, перекинутую через плечо.
     Сардор ощущал, как здесь тепло и по-доброму, родное всё. Даже запах сухого сена, вперемешку с навозом, был ему дорог. О Бахтиёре за едой не заговаривали, Наима сидела с детьми на маленьком топчане, чтобы не мешать мужчинам.
     - Наима, чай горячий неси, - громко сказал Гулом, посмотрев на жену.
     Наима молча встала и пошла к самовару, от которого шёл пар от кипятка и из трубы шёл дымок от древесины. Поставив чайник и пиалки перед мужем, Наима так же молча отошла и села на место, где дети с аппетитом ели плов. В её глазах была тревога, не заметить которую Сардор не мог.
     - Жаль, Нигору и внука вашего не увижу, дня через три-четыре мне надо возвращаться. На дорогу время уходит, на работу должен выходить, очень строго сейчас, - сказал Сардор.
     - Да, Нигора приехать не сможет, муж только в два-три месяца один раз их привозит, а вечером увозит. Живёт она хорошо, мы ею довольны. Вот Сабиру тоже сватают, девушка уже совсем, - ответил Гулом.
     - Если разрешите, Гулом акя, Сабира бы со мной поехала, может быть выучилась бы, - осторожно спросил Сардор.
     - Сабира уже взрослая девушка, оно конечно, уедет в город, да ещё в Ташкент, у неё будет совсем другая жизнь. А что люди скажут? Позора на нас не будет? Ей замуж пора, - ответил Гулом,
     - Вот именно, жизнь другая будет. Это же лучше, чем до конца жизни здесь оставаться. Прошу Вас, разрешите ей со мной поехать, Гулом акя. Вы бы хоть раз в Ташкент приехали, сами бы убедились, как там людям живётся и как здесь, - просил Сардор.
     - Всю жизнь наши деды жили здесь, в поле работали и ничего, неплохо жили. И мы неплохо живём, - ответил Гулом.
     - Как же, жили... на баев батрачили. Забыли, что с нашей сестрой сделали? Я не забыл. Пожила Сабира с Вами, пусть теперь со мной поживёт, дайте ей шанс, - просил Сардор.
     И Гулом сдался, да и сам он понимал, что может в Ташкенте Сабире и лучшее счастье улыбнётся. Может свою судьбу там встретит. Но решил спросить у неё, что скажет она.
     - Хорошо, Сардор, ты прав, ты тоже её брат, я не могу тебе отказать, а сельчанам скажу, что засватали нашу Сабиру в Ташкент, пусть обзавидуются. Но для верности, спросим и её. Сабира, подойди к нам, - полушутя, сказал Гулом и позвал сестру.
     - Спасибо Вам, Гулом акя. Не подведу Вашего доверия, - сказал Сардор.
     - Вот, Сардор акя хочет, чтобы ты поехала с ним в Ташкент, учиться там будешь, - сказал Гулом, посмотрев на сестру.
     Он увидел, как у девушки радостным огоньком загорелись глаза, но она скромно опустила голову.
     - Не знаю я, как Вы скажите, так и будет, - тихо ответила Сабира.
     - Спасибо тебе за проявленное к нам уважение. Ладно, иди к брату и матери, - отпустил Гулом сестру.
     - Теперь поговорим о Бахтиёре... он тоже должен поехать со мной. Ему непременно тоже надо учиться, - сказал Сардор, взглядом проводив сестру, которая вернулась на своё место.
     Гулом оглянулся на Наиму, женщина тихо плакала, поглаживая по голове Бахтиёра. Тяжело вздохнув, Гулом посмотрел на брата.
     - Наиму жаль... как она будет жить без Бахтиёра и Сабиры? Осиротеем мы с ней, - тяжело выдохнув, произнёс Гулом.
     - Так может быть и поедем все вместе, а, Гулом акя? Работа в городе всем найдётся и даже кеное сможет работать, - с воодушевлением сказал Сардор.
     - Смеёшься, Сардор? Чего я в твоём городе не видел? Нет... негоже отчий дом покидать. Кому-то в нём и свет поддерживать надо. Ведь души наших близких здесь обитают и прах их в этой земле лежит, - покачав головой, ответил Гулом.
     - Да, Вы опять правы. Я думал, как лучше. Вы сами и с Бахтиёром поговорите, убедите его, что мы через три дня уезжаем, - попросил Сардор.
     - Сегодня уже поздно, спать пора, мне на заре на поле идти, да и ты с дороги устал. Я то уже хотел Бахтиёра с собой на поле брать, четырнадцать лет ему скоро, пора и работать, - сказал Гулом, проводя ладонями по лицу.
     Он спустился с топчана и потянувшись, пошёл в дом. Сардор попросил постелить ему во дворе, на топчане.
     - Жарко сегодня, мы с Бахтиёром во дворе ляжем, - сказал Сардор.
     Рано утром, Гулом встал пораньше, Наима на маленьком топчане готовила ему завтрак. Сардор встал следом и сказал, что вместе с братом пойдёт на поле.
     - Помогу Вам, да и кости размять не помешает, - сказал Сардор, умываясь в арыке.
     - Хорошо, вдвоём веселее будет, - ответил Гулом.
     Они быстро поели вчерашнего плова и взяв кетмени, пошли на поле. Наима весь день была сама не своя, ведь муж ей ночью сказал, что они остаются одни.
     - Как же так, Гулом акя? Что же мы делать будем? И Нигора с внуком живёт далеко. Я же жить без Сабиры и Бахтиёра не смогу, - заплакала она в плечо мужа.
     - Сардор мой брат и брат Сабиры. Да и Бахтиёру родной отец. На Сабиру он имеет такие же права, что и я. Может и правда, они в городе счастливее будут. Что они тут видят? А мы внука будем часто забирать, вот Нигора от груди его отнимет, будем забирать, думаю, наш зять против не будет, - успокаивал жену Гулом.
     Наима никак не могла принять того, что дети, которых она вырастила, скоро уедут и может быть навсегда.
     - О, Аллах!  А вдруг я их больше никогда не увижу? Как же это... - ужасалась она от мысли, что скоро расстанется с детьми.
     Через три дня, Сардор прощался с братом и Наимой.
     - Спасибо Вам за всё, кеное. Если что, сами приезжайте к нам, я вот тут адрес написал, если вдруг захотите приехать в Ташкент. А так, пишите нам чаще письма, - сказал Сардор, отдавая Наиме клочок бумаги.
     Прощались долго и болезненно. Конечно и Сабира, и Бахтиёр были рады, что увидят город и что их жизнь меняется, но прощание с аяжон и дода, было тяжёлым. Гулом договорился с соседом, что тот отвезёт Сардора, Сабиру и Бахтиёра на своей арбе до Маргилана. Собрав вещи, сложили их на арбу, обнимаясь на прощание с детьми, Наима очень плакала. Она надела на голову Сабиры большой платок.
     - Прикрывай лицо от чужих глаз, дочка, будь скромной и трудолюбивой. Бахтиёр, сынок, Сабире ты теперь защитник и опора, ты уже взрослый, почти мужчина, доверяю её тебе, - говорила Наима детям.
     Наконец, арба тронулась с места и Наима ещё долго махала им вслед рукой.      
     Добирались до Ленинобада примерно так же, как Сардор добирался до Маргилана. В Ленинобаде Сардор приехал на вокзал. Подождав поезда, который ехал через Ленинобад в Ташкент, они сели в вагон к знакомому проводнику, да и машинисты хорошо знали Сардора. Так, втроём, они доехали до Ташкента.
     В дороге говорили мало. Бахтиёр и Сабира впервые садились в поезд, с удивлением оглядываясь по сторонам. Оно конечно, ведь когда росли его сын и сестра, его рядом не было и Сардор никак не мог подобрать подходящие слова, чтобы начать разговор. Лишь короткие фразы, за все время следования до Ташкента.
     Квартира Сардора, вернее дом, в котором он жил с Олей, находился недалеко от вокзала, поэтому они дошли до него пешком. Сабира и Бахтиёр с любопытством осматривали всё вокруг, ведь они никогда не видели таких больших зданий и таких широких дорог.
     Оля совсем не ожидала, что Сардор приедет ещё и с сестрой, думая, что с ним приедет только сын. Но молодая женщина была очень рада возвращению мужа. Зная, что Сардор должен приехать с сыном именно в этот день, Оля со своей матерью, Любовью Андреевной, приготовили борщ, который очень любил Сардор и испекли пирог с яблоками. Сабира с любопытством и волнением смотрела на Олю и Любовь Андреевну. Таких светлых волос, девушка никогда не видела и таких голубых, бездонных глаз, тем более. В её селе, в основном все были чернявые, простые, но очень добрые люди.
     - Наконец-то вы приехали! - обрадовалась Оля и бросилась на шею Сардору. Молодой человек смущённо посмотрел на Сабиру и Бахтиёра, ему стало неловко от такого проявления радости жены. Он поднял на руки Бакира и прижал к груди.
     - Ты мой сладкий. А папа сочкучился по тебе, - целуя малыша в пухлые щёчки, говорил Сардор.
     - Ну что же вы встали в дверях? Проходите в комнату, у нас и стол готов. Олюшка, возьми сына, дай мужу отдышаться с дороги, - радостно сказала Любовь Андреевна.
     - Сабира, Бахтиёр, проходите, мойте руки и заходите в комнату, ужинать будем. Это моя жена, Оля, её мама Любовь Андреевна и мой сынок Бакир. Любовь Андреевна, Оля, это моя сестра Сабира, а это мой сын Бахтиёр, я рассказывал вам о них, - представил Сардор всех друг другу.
     Говорил он и на русском и на узбекском языке, чтобы всем было понятно. Сабира и Бахтиёр чувствовали себя неловко, для них здесь всё было новым и необычным. Оля и Любовь Андреевна понимали чувства детей, поэтому старались быть более внимательными и любезными. Любовь Андреевна налила всем борща, Оля, улыбаясь, обратилась к Сабире и Бахтиёру.
     - Положите в борщ сметаны и ещё вот, укроп, ешьте, Вы наверное проголодались с дороги, - говорила Оля на узбекском языке, которого Любовь Андреевна совсем не понимала, поэтому лишь приветливо всем улыбалась.
     - А ты же не узбечка, верно? А говоришь на нашем языке, - наконец, впервые за весь вечер, высказалась Сабира.
     - Я русская. Твой брат учил меня говорить на вашем языке и он мне очень нравится, - сказала Оля.
     - Ты очень красивая, - восхищённо сказала Сабира.
     - Спасибо. Ты тоже очень красивая, Сабира, - ответила Оля.
     - Я знаю. Моя аяжон мне всегда так говорит. А ещё, аяжон сказала, что я очень похожа на свою старшую сестру, которую убили, закидав камнями. А потом, Юлдаш бай зарезал её. И это только за то, что она пошла против него. Не пошла бы против бая, была бы жива и жила бы богато, - вдруг сказала Сабира.
     Оля очень удивилась её рассуждению.
     - Но Сабира не любила бая. А как жить без любви? - спросила Оля.
     - А что значит любить? Нужно ли женщине любить? Я понимаю, любить аяжон и дода, но любить мужчину... - с удивлением сказала Сабира.
     - Ты поймёшь это, девочка, когда сама полюбишь, как я люблю твоего брата, - с сожалением посмотрев на Сабиру, сказала Оля.
     Сабира непонимающе пожала плечами. Сардор незаметно наблюдал за ней, слушая их с Олей разговор. Любовь Андреевна укладывала Бакира спать, накормив его кашей.
     Квартира была всего из двух комнат, пришлось Бахтиёру постелить на маленьком балконе, Любовь Андреевна и Сабира легли в зале. Матрасов не было, были курпачи, которые стегала соседка по заказу Оли и ватные подушки. У Сардора был ещё один день отпуска, поэтому он решил заняться Сабирой и сыном. Их надо было как-то устраивать. На завод Бахтиёра не взяли.
     - Мал ещё, ему учиться надо. Устрой ты его в школу, Сардор, а потом и рабфак закончит, тогда и на завод милости просим, - сказал директор завода, к которому и обратился Сардор.
     На следующий день, Сардор вышел в смену на завод, попросив Олю сходить с Сабирой и с Бахтиёром в школу.
     - Покажи им город, зайди в школу, время идёт, пусть их зачисляют и уже  первого сентября они пойдут в школу. Правда, Сабира уже взрослая, её только в вечернюю возьмут, а после окончания, может захочет дальше учиться, на курсах. Станет медсестрой или учительницей, - попросил Сардор жену.
     Таким образом, с первого сентября Сабира пошла в вечернюю школу, Бахтиёр в дневную. Поначалу было очень тяжело, ведь в селе, где они жили, у них был учитель, но он лишь учил детей писать и читать. Но учиться им понравилось, особенно Сабире, которая твёрдо решила стать учительницей и учить малышей.
     Кончался учебный год, как и полагалось, во всех школах начинались экзамены. Это был конец мая тысяча девятьсот сорок первого года.
     Сардору исполнилось сорок пять лет, Гулом был на четыре года старше своего брата.