Глава 4. Новый путь

   
    Аманкиль вернулся в поселение с рассветом. Его обуревала тревога. Чувствовал, что случилось нечто страшное. Он опустился на землю возле дома Торжковых и увидел то, чего так боялся. Он не успел. Время сыграло с ним злую шутку, не позволив даже проститься с умирающими людьми, теми, кого он обрёк на существование в образе изгоев. Необходимые жертвы были забраны судьбой за вмешательство в течение Великой реки. Она выплеснула свои воды и смыла души, захватив в свой поток.
   
    Саим подошёл к телу Василия. Бледный, окровавленный, он лежал рядом со своей супругой, в последние минуты протянув руку к ней. Но так и не сумел коснуться её. Не хватило сил. Умер в попытке в последний раз обнять жену. Скользнув взглядом по кровавому следу, оставленному на траве, арди понял, что он был ранен не так далеко, у стены дома, практически у самого входа, так и умирал медленно, думая наверняка только о том, как выжать из своего ослабшего тела всё до капли, лишь бы добраться до тела Насти.
   
    Крылатый воин прислушался. Тишина оглушала его. Не слышно даже пения птиц. Дыхания мальчика так же не уловить. Его нет поблизости от дома, как и в самом жилище. Но сын Теней не оставил попыток найти Владимира, он прикрыл глаза и постарался мыслями дотянуться до мальца, лелея слабую надежду на то, что тот ещё жив. Наконец, удалось различить боль и скорбь, льющуюся из его души. Он в лесу, забился в широкие корни старого дерева и плачет, не в силах успокоиться.
   
    Не став медлить, Аманкиль направился в лес. Пока шёл, смотрел, терзая себя душевными муками, на умерших жителей, которых покарала природа. Обратившись к магическому зрению, саим понял, что мальчик заставил её убивать. Он понимал, что боль всколыхнула волны магии, но не мог поверить в то, что Владимир на такое способен. Все, кто пришёл, чтобы расправиться с семьёй, лежали здесь, прокладывая кровавый след в лес, туда, где находился осиротевший мальчик.
   
    Когда Ами добрался до места, где рыдал малец, он узрел ещё более кошмарное: разорванное тело главы секты. Мужчина прикрыл глаза, он много видел смертей, но сейчас не мог смотреть на результат действий мальчика. От ненависти он освирепел, а теперь осознал свои деяния и плакал, пытаясь выплеснуть вместе со слезами боль потери.
   
    - Владимир, - тихо позвал Аманкиль. Он подошёл к всхлипывающему мальцу, присев на корточки.
   
    - Он их убил, всех их убил, - рыдал Вова, обхватив руками согнутые в коленях ноги и сжавшись. – А я ответил тем же.
   
    Аманкиль не нашёл слов, чтобы оправдать или же осудить поступок юного праведника. Иногда нужно пролить кровь, реки крови, чтобы свершилось правосудие. Но то, что произошло – верх жестокости.
   
    - Пойдём со мной, - саим протянул руку. – Я обучу тебя, позабочусь. К тому же нам нужно совершить обряд погребения. Твои родители заслуживают лучших похорон. И долгой жизни за Гранью.
   
    - Забери её, - прошептал Вова. – Пожалуйста, забери…
   
    - Твою магию? – краснокрылый арди задал вопрос, хотя уже знал ответ. Сила ненавистна мальчику, он жаждет от неё избавиться. Несмотря на всю тяжесть ситуации, он поступает правильно. Поняв, что натворил, он решил оградить себя от ещё большей беды. Если Вова в очередной раз сорвётся, то превратится не в праведника, а в Зло, каким был когда-то Тор`Лаак. 
   
    Саим помнил его, видел, чем он стал, поддавшись пыткам. И не хотел повторения истории на Земле.
   
    - За что они убили их? – у Владимира началась истерика. – Почему ненавидели нас? Я не сделал ничего плохого, папа не сделал… Почему, если ты добрый, то тебя все ненавидят?! Объясни мне, почему, когда ты любишь, у тебя всё отнимают!!! Всегда всё отнимают! Самое дорогое! ПОЧЕМУ?!
   
    «Потому что сами это иметь не могут», - мысленно ответил Аманкиль.
   
    Владимир впал в истерику, а потому, чтобы не наводить много шума, саим коснулся лба сироты и тот обмяк, моментально отключившись.
   
    Невысокая поросль тихо зашуршала. Воин повернулся, раскрыв ладонь, на которой заплясали золотистые искры. Кто-то наблюдал за ними. И этот кто-то не умеет сидеть тихо. Магия в руке усилилась, осветив серебряное лицо крылатого мужчины. Но он не спешил нападать на возможного соперника. Решил приглядеться. И не ошибся. В кустах пряталась маленькая девочка. Магическое зрение безошибочно уловило пульсирующую по венам кровь и биение юного сердца, а вскоре удивлённые мысли разнеслись волнами по пространству.
   
    - Кто ты? Выходи, я вижу тебя, - попросил Аманкиль. Он знал, что опасности девчушка не представляла.
   
    - Здесь никого нет, - испуганно выдал детский голосок, и кусты снова зашевелились.
   
    - А ты тогда кто? – чуть улыбнулся воин. Его позабавил ответ ребёнка. – Выйди, не бойся, я не трону тебя.
   
    Девочка выбралась из невысоких зарослей. Она ступала неспело, сжимая ручками подол платья. Большие карие глаза смотрели вперёд, изучая незнакомца. Особенно малышке приглянулись крылья, сияющие красноватым светом и постепенно перенимающие краски восходящего солнца.
   
    - Как тебя зовут? – поинтересовался воин.
   
    - Вика, - пролепетала девочка. Чем больше загорался рассветный огонь, осветляя небо, тем сильнее становились различимы небольшие синяки на щеке и руках испуганного ребёнка. – Ты ангел? А можно потрогать крылья?
   
    Аманкиль кивнул. Он расправил широкое крыло, перья мелодично зазвенели, рассеивая приятный звук по лесному пространству. Девочка воодушевлённо вздохнула и направилась к саиму. Она осторожно касалась плотного, схожего с металлическим, оперения и не прекращала с интересом рассматривать каждый элемент. Мужчина почувствовал каждое прикосновение, ощущая рядом с собой праведную душу. Он понял, что пока пытался сохранить созданного им юного воина, на свет появилось дитя, обладающее невероятной чистотой и силой духа.
   
    - Ты точно ангел, - Виктория улыбнулась, продолжая со всех сторон трогать крыло. – Красивые пёрышки. Они как каменные, но живые.
   
    - Кто такие ангелы? – Ами не понимал смысла слов девчушки.
   
    - Ну-у-у, - замялась малышка, стеснительно опустив голову, – папа рассказывал, что это крылатые воины с мечами, которые карают за преступления и охраняют честных и добрых. А ещё они любят детей, - наивно пояснила она. – Приходят по ночам и успокаивают, лечат, учат быть хорошими и помогать слабым.
   
    - Значит, я «ангел», - погрустнел саим. – Почему ты здесь? Где твой папа? Мама?
   
    - Папа – там. – Девочка указала на растерзанный труп, лежащий неподалёку.
   
    Мужчина тут же обнял девочку и прижал к себе со словами: «Не смотри туда». Вика сжалась от беспомощности и в ответ обняла краснокрылого арди, прильнув щекой к золотистому мягкому жилету.
   
    - Приятно пахнет. Сладостями, карамелью. Мама рассказывала мне о ней. И даже давала кусочек, сохранённый после войны, - на одном дыхании тихо, еле слышно, проговорила Виктория, ещё крепче прижавшись к крылатому мужчине. Ей нравился запах, исходящий от ткани, а ещё малышка искала защиты у незнакомого «ангела», который оказался очень дружелюбным и красивым. – А как тебя зовут? - немного отстранившись и одарив любопытным взглядом ардийца, поинтересовалась она.
   
    - Аманкиль, - ответил среброкожий мужчина. – Но можешь звать Ами, - предложил он.
   
    Воин отстранил девочку от себя и бегло осмотрел.
    
    - Скажи мне, откуда у тебя синяки на коже? – свой вопрос саим почти прошептал. – Ты упала? Или кто-то обидел столь юное создание?
   
    - Папа бил меня, - призналась Вика. Её голос был абсолютно спокойным, словно она рассказывала простую историю своей жизни, а не изливала душу. – Сначала он бил маму. А когда она перестала шевелиться, то начал бить меня, а потом запер в подвале. Он часто закрывал меня там. Я научилась открывать его с помощью небольшого магнита. Так и выбралась. И прибежала сюда.
   
    С каждым словом, сказанным этим маленьким сокровищем, Аманкиль взращивал в себе стойкое убеждение, что Владимир правильно сделал, что натравил на мерзость волков. За такое ужасное преступление, как неуважение к собственной семье, нужно платить кровью. Единственная проблема – куда отправить девочку? В обитель нельзя, оставлять одну в пустующем поселении, среди трупов и мёртвой тишины, тоже не дело. В центре большого озера находился остров отшельников. Теперь огромный водоём обмельчал, вот только остров остался. Там раньше была старая церковь, прибежище для молящихся, которое разрушило ударной волной от взрыва. Но там живут люди. Оставалось надеяться, что они позаботятся о малышке и вырастят её смелой и чистой, какой она является сейчас.
   
    А Владимира ждёт иная судьба. Как бы не жалел Ами о своём вмешательстве, он дал обещание Анастасии и Василию, что позаботится о мальчике. А данное слово сродни клятве. Оно нерушимо.

2106 год. Гималаи
К северу от горы Джомолунгма.
   
    Ветер сгонял с вершин снежную пыль, яркие лучи солнца не могли расплавить плотные белые шапки. Облака цеплялись за острые пики, торчащие из-под снега, словно тряпка, которую подхватил сильный воздушный поток, зацепилась за высокий шпиль. Впереди массивная гора, которая берёт своё начало из скудно цветущей равнины. Люди называли её самой высокой точкой планеты Земля, но теперь она едва ли может соперничать по высоте с той, что находится по соседству. На каменном ребристом теле огромная воронка. Издалека она казалась могучим ртом. Иногда, в самые тёмные ночи можно услышать, как Джомолунгма кричит, до сих пор чувствуя боль и содрогаясь от неистовых рыданий.
   
    Землетрясения стали здесь частым явлением. То и дело сели смывают последние дороги, камнепады обтачивают и без того крутые склоны, а проливные дожди несут лишь воспоминания о страданиях. Небесная вода не опасна, но люди по привычке, опасаясь несуществующих последствий, надевают защитные костюмы и выходят на улицу. Страх заставляет их производить такие действия. Он впился острыми когтями в души и не хочет уходить.
   
    Растительность крайне скудная. Если раньше в долинах было разнотравье, в период короткого лета радующее уставшие глаза, то сейчас лишь голая, заваленная мелким камнем земля, с торчащими осколками металла, которые в последнее время быстро скрываются невысокой жёлто-зелёной травой. Когда почва освободилась от радиации благодаря установке, что распространяла излучение и гравитационные поля, люди стали селиться в этих местах, но вскоре ушли, предав забвению прежде сияющие красками храмы, места силы и небольшие города. Никто сюда не вернулся, даже чтобы похоронить иссохшие кости тех, кто считал своим долгом остаться и принять страшную участь.
   
    Владимир сидел на зелёной траве, у самой границы защитного купола. Позади прекрасная местность, с плодородными полями, цветущими садами и полноводными реками. Долина саимов, прозванная некогда людьми Шамбалой и хранившая в себе немало секретов, многие из которых до сих пор не разгаданы любопытными исследователями, насыщена жизнью и наполнена красками. Здесь нет места унынию и распрям, никогда не существовала тут алчность и жестокость. Только умиротворение и покой.
   
    Целая страна скрывалась, окружённая горами, вот уже десятки тысяч лет, и даже больше. И лишь избранные бывали в этом месте.
   
    - Так и будешь сидеть, разглядывая однообразные пейзажи? – Аманкилю подошёл к юноше сзади, но он не дрогнул: слышал шаги саима и звон его крыльев.
   
    - Мне скучно… - вздохнул парень. Он продолжал разглядывать сквозь прозрачную защитную преграду местность гибельной долины.
   
    - Ты владеешь двумя языками, помимо родного, в твоей голове неисчислимое количество знаний, сила, что кипит в мышцах – результат упорных тренировок. И тебе скучно? – арди присел рядом с тринадцатилетним юнцом и посмотрел на него.
   
    Если бы не знал, что Владимир так юн, то мог бы и не признать в нём мальчика. Взгляд мужчины доказывал, что в таком возрасте он достаточно умён, прозорлив и мудр. Детство выветрилось из головы давно, потеря родителей едва не лишила смысла жизни. Не лишись он магии, мог бы сделать всё, чтобы убить себя. Сожаление поглядывало на лице, мысли носились в разуме – мысли о тех, кто его родил и воспитал. От тягостных воспоминаний лоб покрывался еле заметными канавками, уголки губ опускались, а глаза становились грустными.
   
    - Именно поэтому я учусь. Потому что мне больше нечем заняться, - сообщил юноша.  – У меня нет выбора.
   
    Аманкиль прикрыл глаза. Как бы мужчина не старался признать свою правоту, у него не получалось. Владимир прав – у него нет выбора, кроме того, что есть сейчас. Когда нет других дорог, кроме одной – поворачивать назад глупо. Приходится идти по выбранному пути. Юноша следует всем указаниям, которые дают ему учителя. В тринадцать лет он знает русский, английский и испанский языки, изучает постепенно немецкий и французский, уже озвучил желание овладеть когда-нибудь китайским и арабским. Саимы с древности собирали знания по всей Земле, о расах, национальностях. История, культура, литература – все уникальные экземпляры хранились в долине. Физика, химия, геометрия, архитектура, лингвистика, философия, астрономия – мальчик впитывал всё как губка. Обладая невиданными способностями к запоминанию. Он быстро научился читать, считать, а благодаря своим особенностям праведника – усваивал сложные знания. Не сразу, а постепенно, руководствуясь прекрасным и подробным объяснением саимов. Они раскладывали всё по полочкам так, что ребёнок мог решать простейшими способами сложные формулы, которые не всякий математик осилит.
   
    - У тебя есть выбор, - улыбнулся Ами. – Ты можешь уйти и жить, как обычный человек. Знаний, накопленных здесь, тебе хватит, чтобы выжить в опасном мире. Ты не обязан сидеть в долине вечно, вскоре твоё тело начнёт меняться, начнут нравиться девушки, закипят гормоны, а после разум будет кричать о продолжении рода и создании семьи. А здесь не будет ни любви, ни чего-то другого.
   
    Крылатый воин заметил, как юнец покраснел. Он замялся, но сохранял спокойствие, чтобы не показать своего смущения и недовольства. Однако пунцовые щёки и робкий взгляд, заламывание пальцев и участившееся дыхание говорили о том, что он уже пробовал узнать об этом из книг, он знает о своём теле всё, и мечтает однажды выбраться отсюда, чтобы увидеть мир. И Аманкиль решил, что пора отпустить его.
   
    Аманкиль поднялся и ушёл. Владимир остался сидеть и размышлять над словами своего учителя и друга. Он понимал, что саим прав, хоть и стеснялся спросить о многом, что его так беспокоило. Замечал изменение голоса, проявление черт мужественности, такие, как появление юношеского пушка на лице, более насыщенные сны, желание познакомиться с девушкой. Ему нравилась одна, белокрылая ардийка с приятным лицом и ласковым голосом. Неизвестные чувства уже не раз будоражили душу, болезненно давили на сердце, но Владимир не понимал, что они значат. Одно знал точно – теперь он иначе смотрел на представителей женского пола.
   
    Свист стрелы в воздухе прервал раздумья. Владимир резко упал на бок и перекатился на спину, вытянув руку верх. Юношеские пальцы сомкнулись на ровном тонком древке. Молодой человек повернул голову и посмотрел на стоящего неподалёку Аманкиля, который держал лук, натянув тетиву для очередного выстрела.
   
    - Твоя хватка крепка, а чутьё сильно. Сейчас проверим, на что ты способен, - заискивающе сказал саим и снова выстрелил.
   
    Владимир знал, что это начало его экзамена. Он учился сражаться, лучшие воины тренировали его. И теперь пришло время применить все знания и опыт на практике. Юноша увернулся от очередной стрелы, сделав кувырок через голову и отступив в сторону. Он улыбнулся, предвкушая сражение с самым лучшим солдатом в истории всего человечества. С краснокрылым саимом, чья рука никогда в бою никогда не знает жалости.
                ***   
   
    Юноша стоял на краю бревенчатого плота, привязанного к дереву парой крепких верёвок. Опора покачивалась под ногами, поддаваясь влиянию слабых волн у берега реки. Прибрежная осока тихо шумела, ласкаемая лёгким ветром. Парень сохранял равновесие и прислушивался к звукам. Глаза завязаны, зрение часто бывает обманчиво – этому его научил Аманкиль, который сейчас лёгкими шагами ступил на плот, отчего тот покачнулся. Послышался плеск воды.
   
    Владимир слушал. Справа шелестят длинные широкие листья прибрежной растительности. Возле них мелкая рыбёшка и между стеблей снуёт лягушка, пробираясь по глинистому берегу то мелкими прыжками, то ползком. Позади, на небольшом деревце напевает свою трель птица, спрятавшись в длинный, словно волосы девушки, ветвях, а впереди – противник, ровно дышит и наверняка смотрит в упор, оценивая слабости.
   
    Ладони крепко сжимают два клинка. Короткие острые мечи направлены остриём вниз, они тяжёлые, но их обладатель не выпускает сталь из рук. Вова не знал, какое оружие у противника, пытался прислушаться к подсказкам ветра, как он обтекает преграду. Металл не поёт, значит, это не меч. Догадки следовали одна за другой: два ножа, саи, боевой топор, копьё, или хопеш с тончайшим заострённым лезвием. Постепенно юноша отметал ненужные домыслы.
   
    Копьё саиму легко держать, но неудобно им сражаться. Гладкое древко удобно сжимать в ладонях, но крылья за спиной мешают орудовать таким видом оружия. Крылатые воины распускают их в боевой стойке. У копья с коротким древком маленькая режущая часть, можно нанести колющие удары. Под стиль Аманкиля не подходит. Саи – слишком маленькое расстояние до противника. Ближний бой не позволит защищаться крыльями. Ножи по той же причине отметаются. Топор? Возможно, но арди не выберет подобное оружие. Хопеш? Вряд ли.
   
    За пару минут, пока стоял на краю плота, перебрал множество вариантов, но так и не определился. Слабый треск тетивы при натяжении оповестил о крайне неожиданном варианте – в руках Аманкиля лук.
   
    Выстрел и шелест оперения. Вова отступил в сторону, и стрела пролетела мимо лица, в опасной близости. Тут же двойной удар – парень пригнулся, едва не упав в воду. Один наконечник прозвенел над макушкой, второй под рукой. Следующую стрелу парень успел отбить, выставив перед лицом клинки крест-накрест. Медлить нельзя, нужно идти в атаку. И Владимир стал действовать. Ему мешал шелест травы, плеск воды, как назло ещё и птица снова запела. Но найти место, где стоит Ами, смог без труда: он находился другом краю плота – как только парень начал движение тут же понял, что плот начинает опускаться в воду под уклоном, большой вес.
   
    Стрелы больше не летели. Зазвенела сталь. Лицо озарилось ярким светом и теплом. Это не солнце. Меч саима. Когда краснокрылые арди идут в бой, они при помощи магии раскаляют тонкие лезвия клинков, чтобы удары были болезненными. Юноша запахнулся и рассёк воздух на косую, заведя оба клинка назад, за правое плечо. Противники скрестили мечи, а после разошлись, высекая из металла искры. Снова с бой, на сей раз ардиец напал первым. Он рассёк острием горизонтально, юнец парировал и отскочил назад.
   
    Бой длился недолго. Сила нападения увеличивалась, а Вова едва справлялся. Он старался не разжимать ладони, но запястья болели так сильно, что после очередного парирования юноша всё же ослабил хватку. Он нетвёрдо стоял на ногах, парировал удары, которые стали… слабее? Неужто Аманкиль решил пощадить его руки? Паренёк решил использовать предоставленный шанс и начал наступать. Один меч давал ему меньше преимущества, но юноше нравилось, что он одерживает верх. Наконец, удалось заставить соперника упасть с плота в прибрежную грязь.
   
    Вова снял повязку с глаз. Он наставил острие меча на своего противника, вернее противницу, потому что перед ним сидела в грязи белокрылая ардийка, та самая, которая нравилась ему. Она всегда мило улыбалась и вела приятные беседы. Её золотистые глаза всегда смотрели изучающе, а плечи приподнимались, словно девушка постоянно хотела протянуть руку и коснуться собеседника.
   
    - Добей её, - прозвучал сзади грозный приказ. Аманкиль опустился на плот, отчего он покачнулся и слегка утонул в воде, снова всплыл наверх. – Я сказал – добей! Один удар, и ты пройдёшь экзамен.
   
    - Нет, - рука с мечом дрогнула. Владимир не ожидал, что ему придётся кого-то убить, тем более Неиру, белокрылую прекрасную ардийку. – Лучше я завалю его, но она будет жить.
   
    Неира выдохнула и собралась подняться, Владимир хотел помочь ей встать на ноги. Но не успел. Мимо уха просвистел короткий кинжал и лезвие его вонзилось в шею поверженной противнице. Вова закричал и рухнул на колени рядом с Неирой. Она захлёбывалась голубой кровью и умирала. Парень думал, что можно её излечить и вытащить кинжал аккуратно, но у него не было магии, Аманкиль давно всё забрал. Юноша наблюдал, как симпатичная девушка-саим угасала прямо на глазах. Её кожа потемнела, а открытые глаза помутнели и сет в них потух.
   
    - Нет, нет! – испугался Вова. Он не мог поверить в то, что его друг и самый праведный саим из всех убил представителя своего народа просто так, ни за что, просто потому что захотелось. – Как ты мог?! За что?! Она ничего не сделала! – кричал он, утирая слёзы.
   
    - Неужели ты думал, что я не замечу, как ты на неё смотришь? – сухо сказал Аманкиль. Его голос был настолько бесчувственным, что от него внутри всё сжималось. – Она твоя слабость, и я её использовал против тебя. Человеческая подлость никогда не знала границ, - объяснил он. – Люди используют любую возможность, чтобы поставить на колени своего оппонента. Давят на самые слабые места, убивают, принуждают, отбирают последнее, что у тебя есть, оставляя ни с чем. 
   
    - Но саимы не люди, - простонал Вова.
   
    - Ты – человек, - саим подошёл ближе. – И ты желаешь увидеть мир за пределами этого купола. Считай, что это был вводный курс по человеческому обществу. Любая слабость будет способом убить тебя. Если ты не начнёшь, живя среди зверей, притворяться зверем, тебя сожрут с потрохами, а потом забудут на третий день. Нужно понять, что у всех есть слабости. Даже я – саим – их имею. Но прячу так, чтобы никто и никогда не использовал против меня. Если же используют – я с радостью откажусь от самых родных и близких, отправлю их души за Грань своей рукой, но на колени не встану, не буду марионеткой в руках врага.
   
    - Но ты убил невинную. Она не заслужила смерти. И всё это ради экзамена – обессиленный Вова сжимал потемневшую ладонь девушки. Боль в груди разрасталась ядовитыми корнями.
   
    - Я никого не убивал, - Ами сделал в воздухе незамысловатый пасс рукой и труп растворился в воздухе, оставив после себя серебристые искры, исчезающие в лучах солнца. – Не стал бы жертвовать Неирой ради такого. Решил, что иллюзорного образа хватит для тебя. И не ошибся. Девушка нравится тебе, но она не твоя пара. Человеческая душа тянется ко всем, кто мил и чист, даже если эти качества напускные и лживые. Настоящая Неира облетает территорию долины с ещё двумя воинами. – мужчина смотрел на удивлённого Владимира, который не сводил взгляда с того места, где ещё мгновение назад лежала мёртвая Неира. Саим чувствовал, что юношу обуревают чувства, они смешались в один снежный ком, который накатывал раз за разом, раздавливая уверенность в собственных силах. Парень разочаровался в себе. – Понимаю твоё негодование. Я использовал магию, а это не так уж честно по отношению к тебе. Ты молод и воспитывался саимами в добре и чистоте. Твое помыслы не коварны, не несут действия угрозы. Но если ты хочешь жить среди людей, пусть даже некоторое время, тебе придётся принять тот факт, что они животные, жестокие и непримиримые. Нападают сворой, воруют сворой, убивают сворой. Они изначально не честны, даже со своими семьями. Всё время что-то скрывают. Тайна, пусть даже невинная и крохотная, есть у каждого человека, у каждого ребёнка. С уст их слетает столько лжи, безобидной или болезненной, что хватит заполнить дно большого озера.
   
    - Теперь всё это не важно, - выдохнул Владимир. – Экзамен я провалил.
   
    - Ты давно сдал все экзамены, запомнил каждый урок и уловил все идеи, что заключены в библиотеке Таинств, - Аманкиль присел рядом с сокрушающимся юношей. Его до сих пор пробирала дрожь от увиденной смерти девушки, которая хоть и не была реальной, но оставила след в разуме и душе в виде образов и давящих чувств. – И этот урок запомни. Я не могу тебя держать здесь вечно. Ты взрослеешь.
   
    - Но если я уйду, то…
   
    - Сможешь вернуться, когда захочешь, - улыбнулся саим. – Мы все твоя семья и примем тебя, если решишь провести время здесь, до конца своих дней. Главное – помни, ты должен действительно захотеть вспомнить меня, других арди и местонахождение долины.
   
    - Ты сотрёшь мне память? – испугался Вова.
   
    - Нет. Просто поставлю барьер на отдельные воспоминания. Чтобы его преодолеть, придётся постараться. Но если возникнет необходимость, ты всегда сможешь пробиться через магическую преграду и найти путь в долину Шамибал. Уловив недоумение и страх одиночества на лице Владимира, Аманкиль решил объясниться. – Об этом месте знали лишь избранные. Слухами полнилась Земля ещё со времен первых царств. Однажды Шамибал отыскали и забрали отсюда опаснейшее знание. Оно стало причиной трёх мировых войн и невероятного количества распрей. Это знание звалось Атаран Турвад. Я его не уберёг. И теперь не могу найти. Сколько бы не летал, не обследовал каждый уголок планеты, так и не отыскал Книгу. Являясь по сути обладателем сил двух вселенских противоположностей, не чувствую этот фолиант, даже если нахожусь в опасной близости от неё.
    
    - Может быть, она однажды найдётся?  - печально поинтересовался юнец.
   
    - Вполне возможно, она на виду, а я, копаясь в потайных углах, не зацепился за неё взглядом, - с сожалением вздохнул краснокрылый саим. – Но это лишь прошлые неудачи. Впереди новые свершения. И твоё путешествие. Да? – он потрепал паренька по взъерошенным волосам, заставив того улыбнуться. – Нужно поговорить, всё обсудить и отправить тебя за купол. А для начала обедать! – мужчина поднялся и гордо расправив крылья. – Чтобы не опоздать к обедне, лучше прибавить скорости. Как насчет того, чтобы полетать?
   
    Мальчик воодушевлённо поднял голову и посмотрел на горящие огнём крылья, звенящие от прикосновения ветра. Он никогда не испытывал восторга от полёта, всегда ощущал землю под ногами, а теперь крепкие объятия саима будут держать его, и он увидит всю долину, от края до края. В последний раз.



Продолжение тут: http://www.proza.ru/2018/05/30/757