Интервью Гора Видала в 2006 г

Интервью Гора Видала, данное им на Кубе 21 декабря 2006 г .


Гавана.

Во время пятидневного визита в Гавану Гор Видал, следуя заранее намеченному плану, спешно пробежался по маршруту от Университета Информатики, Латиноамериканской школы медицины и Главного студенческого общежития до здания Национальной школы балета; от Старой Гаваны до парка имени Джона Леннона с бронзовой статуей главного Биттла, где он и присел отдохнуть, подобно местному обывателю.

После краткого часового раздумья Гор Видал дал согласие на это интервью. Будучи наиболее эрудированным из всех американских писателей, он, в то же время, самый едкий критик нынешней американской администрации, возглавляемой республиканцами. При этом, его интервью – это не просто разговор респондента с журналистом: он ещё и интерпретирует свои ответы. Модулируя свой голос, он возвращает к жизни Джорджа Буша, Эйзенхауэра, Ф.Д.Рузвельта, серых кардиналов Пентагона и даже себя лично, высмеивая их всех с иронией при помощи мимики, скрадывающей его 81-летний возраст. 
 
Его больше волнует остаться в памяти потомков не столько в качестве романиста, сколько в качестве историка. Хотя его прижизненное писательское наследие и утраивает с лёгкостью его возраст (в его библиографии мы можем обнаружить романы, трагедии, комедии, мемуары, эссе, фильм и киносценарий), ему не даёт покоя странная идея фикс – исторический упадок его родной Республики. «Главное, что я почерпнул у Томаса Джефферсона, а тот, в свою очередь, от Монтескьё, это то, что нельзя одновременно служить двум богам – Республике и Империи. Мы никогда не переставали вести захватническую империалистическую политику со времени начала Мексиканской войны в 1846 г.»

Рождение Империи.

Вопрос: В Вашей работе «Изобретение нации: Вашингтон, Адамс и Джефферсон» Вы говорите о первой империалистической войне в современной истории, об американской интервенции на Кубу. Был ли сам остров объектом той экспансии?

Ответ: История американского империализма началась задолго до этого. Было неизбежным, что английские первопоселенцы, не говоря уже о голландцах и французах, занявших восточное побережье нынешних Соединённых Штатов, когда-нибудь обратят свои взоры на запад, где было больше богатства. Весьма любопытно, что первым президентом, расширившим границы нашей Конституции, был Томас Джефферсон – единственный американский президент, по-настоящему любивший демократию. Нам надо сознаться, что наши отцы-основатели ненавидели демократию так же как  тираннию, поэтому они постарались заложить такой государственно-правовой фундамент, чтобы у нас не было ни Гитлера, ни социального хаоса, что, по их мнению, являли собой Афины времён Перикла. По иронии судьбы, наш третий президент, Томас Джефферсон, который наделил нас нашей идентичностью в Декларации о независимости, был вынужден прибегнуть к силе оружия. Он не только провозгласил, что все люди созданы равными, но и наделены неотъемлемыми правами: правом на жизнь, на свободу и на достижение счастья. Ни одно правительство ни о чём подобном до того момента никогда не говорило. Наша государственность начала развиваться в рамках достаточно специфического географического пространства, но, благодаря Джефферсону, это длилось не долго: он выкупил территорию, охватывавшую нынешние 20 штатов, а также сделал знаменательное приобретение в виде Луизианы. Миллионы людей оказались присоединёнными к Соединённым Штатам из-за огромности размеров тех земель, которые он купил, преимущественно незаконно. Тем самым мы оказались устремлены на запад, что неизбежно повлекло наше перенацеливание на империалистическое противостояние с нашими соседями. Мексика стала нашим первым соседом, на которого мы обрушились в 1846 г. при президенте [Джеймсе] Полке на пути к тому, чего мы по-настоящему желали, а именно – Калифорнии. 

В: До того времени американцы были неудержимы в своих земельных захватах, но лишь в границах их собственного континента.

О: Нашим первым президентом, начавшим проводить последовательную империалистическую политику (Джефферсон делал это с неохотой), был Теодор Рузвельт, который высматривал за границей владения, которые можно было бы присовокупить к Соединённым Штатам. И тут на сцене появляется Куба. Теодор Рузвельт был амбициозен и очень империалистичен. Во время летних каникул в те золотые дни (я сам воспитывался в Вашингтоне, округ Колумбия) стояла такая жара, что всё правительство разъехалось из столицы; наша жизнь никогда ещё не была такой мирной и процветающей, чем в дни, когда американское правительство было в отпуске. Однако, в течение того периода что-то случилось на этом острове, когда некий американский броненосец был затоплен и жёлтая пресса Уильяма Рэндольфа Хёрста возложила за это вину на кубинцев, поскольку за спиной кубинцев стояла Испанская империя, которая и была нашей истинной целью. Куба обычно инспирировала антииспанские настроения, которые могли оправдать вовлечение Соединённых Штатов в войну. Хёрст во всеуслышание приписал себе данную комбинацию, но в действительности это был Тедди Рузвельт, который и дёргал за ниточки в тех событиях: сперва, будучи вице-президентом при МакКинли, и позже, когда тот погиб, уже в качестве Президента Соединённых Штатов. Итак, Рузвельт и несколько его друзей, среди которых были весьма могущественный сенатор Генри Кэбот Лодж и наш великий философ от истории Генри Адамс, решили, что настала пора нам расширяться. Адамс сказал: «Кто бы ни контролировал китайскую провинцию Шаньси (ныне Маньчжурия и часть Кореи), контролирует весь мир», поскольку та территория изобиловала минералами, рудой и энергоносителями, в то время как сама Китайская империя распадалась. Тогда все европейские страны пытались оторвать от Китая свой кусок, и мы решили, что и мы урвём свой.

 В: Куба оказалась ступенью на пути к Филиппинам.

О: Да. Именно тогда мы вступили в союз с филиппинскими повстанцами, революционерами, которые хотели отделиться от Испании для того, чтобы создать собственную республику. Мы пообещали им в этом помочь. Мы даже сделали благородный жест, получивший в Соединённых Штатах название «Куба Либре!», который был официальным девизом Испано-американской войны, но в конце уже не имел ничего общего со «Свободной Кубой», от которого в конечном итоге осталось лишь отвратительное пойло из рома и кока-колы.

В: Итак, они выступили в поход.

О: Так он отправился воевать. Первое, что сделал Рузвельт – на тот момент МакКинли отсутствовал в Вашингтоне – отправил наш флот в Манилу, «на помощь» повстанцам. Он им солгал. Он заставил их думать, что мы собираемся установить независимое филиппинское правительство, чего мы на самом деле не сделали, и это стало концом Испанской империи. Соединённые Штаты во главе с МакКинли и Тедди открыли новую эру американской имперской экспансии и продолжили величайшую комедию в нашей истории. В лицемерии всегда есть нечто ужасно-забавное. МакКинли говорил: «Я упал на колени и молился после того, как мы захватили Манилу. Что мне теперь делать со всеми этими людьми, этими несчастными людьми? Что мы можем для них сделать?» И тогда он сказал: «Бог мне ответил.» (Что весьма напоминает сегодняшнюю практику.) Бог ответил ему и сказал: «Мы обязаны помочь этим людям, и мы должны их христианизировать». Госсекретарь возразил: «Господин Президент, но они уже являются римскими католиками», на что МакКинли ответил: «Это то, что я имею в виду!». С тех пор мы вступили в религиозную миссию на Филиппинах под боком богатейшей части Китая, и это оказалось первой крупной имперской авантюрой, в ходе которой Куба больше не была «Либре». Соединённые Штаты к тому времени находились в процессе её оккупации, а вместе с ней и Пуэрто-Рико. Мы захватывали тогда значительную часть Карибских островов и удерживали их в течение долгого-долгого времени под видом специальных мандатов и тому подобного.

В: Когда Вы жили в Гватемале, Вы подружились с людьми, которые предупредили Вас о готовящейся интервенции США в тот регион. Вы стали свидетелем этого?

О: Ну, я полагал, что наша экспансия закончилась в 1898 г. Ведь между  1846 годом, когда мы поимели Мексику, и 1898-м, когда мы добили Испанскую империю и заполучили Карибы с Филиппинами, мы получили то, чего мы действительно добивались. Я тогда лишь прикинул, а зачем нам расширяться дальше? В конце концов, мы победили Германию, мы победили Японию и держали в оккупации обе страны, каждая из которых была не просто нацией, а целым миром. Благодаря Рузвельту, у нас теперь была первая всемирная империя. Я сейчас говорю о другом Рузвельте-империалисте, Франклине Делано, который точно знал, что делает. Мы стремились уничтожить европейский колониализм, где бы он ни был: тогда, по идее, Соединённые Штаты, под видом особого мандата в целях некоей «опеки» должны были захватить те страны, которые, как любил выражаться Рузвельт, мы «освободили». И всё это формально вовлекло нас в имперский бизнес. 

Один мой хороший друг, Марио Монтефорте Толедо, был вице-президентом Гватемалы, а также членом тамошней законодательной ассамблеи, парламента. Он бывал в г. Антигуа, где у меня был дом. Сам он жил в Гватемала-Сити, где было правительство, и однажды он мне сказал: «Знаешь, мы долго не продержимся». Я спроил, о чём это он? И он сказал, что правительство США решило захватить Гватемалу. Я ему возразил: «Да ладно, успокойся! Мы только что овладели Германией и Японией; что нам делать с какой-то там Гватемалой? Она не стоит того, чтобы мы тратили на неё наше время!». «О, – возразил он, – это определённо стоит времени Юнайтед Фрут Компани, которая тут всем и заправляет.» И тогда до меня впервые стало доходить, что такое наша политика в Западном Полушарии. Я, конечно, знал об империализме янки. Я знал об этом всё, но я также полагал, что многое здесь преувеличено. Кроме того, вы понимаете, в 1945 г. мы покорили мир и положили конец имперским притязаниям Японии и европейских держав. Поэтому я сказал Марио, что не верю тому, что он говорит. «Ну что ж, – сказал он. – Мы говорили с президентом Аревало (кстати, очень приятный человек, избранный как чистый демократ с маленькой буквы «д») и он сказал, что страна нуждается в доходах, а Юнайтед Фрут никогда не платит налогов. Поэтому мы обложим их минимальным налогом на бананы и прочее, чем они торгуют по всему миру. В противном случае у них и дальше будет всё, а у нас ничего.» По иронии судьбы, история повторилась: Генри Кэбот Лодж – сын того самого Генри Кэбота Лоджа, сенатора от штата Массачусетс, который поспособствовал захвату Филиппин, – позвонил Президенту Эйзенхауэру и сказал, что Аревало и вся его команда в Гватемале «коммунисты», которые вот-вот захватят все земли Юнайтед Фрут.

 Мы знаем, что произошло потом. Они вынудили Аревало покинуть Гватемалу, а затем ситуация перешла в решающую фазу, когда в 1954 г. свободно избранный президент страны Якобо Арбенс был свергнут с поста американским послом Джоном Пьюрфоем и заменён генералом Карлосом Кастильосом Армасом. И с того момента, по поводу которого мы тогда ничего не высказали, Гватемалой управляют военные диктаторы. Большая часть прошедших с тех пор лет стала для её граждан настоящей кровавой баней. Сейчас там получше, но ненамного. После того, как мы отказались даровать филиппинцам независимое правительство, Марк Твен сказал: «На американском флаге должны располагаться не звёзды и полосы – забудьте про них – на нём должен красоваться Весёлый Роджер, череп и кости, ибо, куда бы мы ни пришли, мы всюду несём смерть».

Банановая республика.

В: В «Золотом Веке» Вы пишите, что Франклин Делано Рузвельт мог предотвратить налёт на Перл-Харбор, который вывел Соединённые Штаты из состояния  мирной изоляции и послужил решением о вступлении в войну. Насколько это верно?

О: Понимаете, нации как индивиды, склонны действовать по шаблону: уже опробованный метод обычно применяется снова. Мы всегда обнаруживаем, что всякий раз, когда убивают президента, это становится делом рук «сумасшедшего одиночки», воплощающего собой зло и убивающего без причины. О реальных причинах никогда не говорят, поскольку мы можем выяснить, какая политика за всем этим стоит. Американскому народу никогда ничего не говорят о политике. Поэтому в нас и сидит эта вечная лень разбираться с истинным положением дел. Наши правители не хотят, чтобы мы знали, почему происходит именно то, что происходит.

Так, Рузвельт, как бы мы горячо этого не хотели, видел, что Гитлер может быть опасен не только для Европы, но, в конечном итоге, и для Соединённых Штатов. В конце концов, мы – торговая держава, мы торгуем. Европа во главе с Гитлером могла бы в дальнейшем изрядно осложнить нам жизнь. В 1940 году 80% американцев (и я был в их числе) были отрицательно настроены к идее войны в Европе против Гитлера. Рузвельт поступил как нельзя лучше. Он был нашим великим Макиавелли, который разбирался в том, как устроен мир, лучше, чем любой из его предшественников, поэтому он, бывший некогда свидетелем того, как потопление наших кораблей ввергло нас в войну против Германии в 1917 г., не собирался ввергать нас в войну против немцев в 1941. Он нуждался в чём-то таком, что нанесло бы Америке настолько серьёзную травму, что настроило бы национальный менталитет на войну. Для этого он спровоцировал японцев атаковать нас в Перл-Харборе 7 декабря 1941 г.

Это был блестящий замысел и он сработал. Японцы только что заключили союз с Германией и Италией, Тройственный пакт. Если бы на одного из трёх кто-либо напал, остальные два пришли бы своему союзнику на помощь. Данный договор был оборонительным, а не наступательным. Японцы осознали, что Рузвельт их переиграл. Он предъявил им ультиматум: прежде всего, убраться из Китая. Но те уже создали государство из северной части Китая, названное Маньчжурией. Японцы уже не один год воевали с Китаем, пытаясь его покорить, и сейчас из-за океана приходит некто и приказывает им: «Выметайтесь!». Если вы этого не сделаете, говорит он, то я обрушу всё ваше производство бензина, особенно авиационного, который так необходим вашим военным самолётам и кораблям, а равно, прекращу поставки металлолома и вам нечем будет питать вашу военную машину.

Все думают, насколько же сумасшедшей должна была быть эта маленькая страна, чтобы напасть на такую огромную страну, как Соединённые Штаты, но японцы отнюдь не были сумасшедшими: то, что они намеревались сделать – это морально шокировать нас массированной атакой с уничтожением нашего флота в Перл-Харборе, что заставило бы нас на какое-то время задуматься о других вещах. В то время они полагали – и их расчёт был почти верным – что Соединённым Штатам потребуется год, для того, чтобы построить новый флот. Далее японцы собирались вторгнуться на Яву и на Суматру и захватить голландские нефтяные промыслы, овладеть Сингапуром и Малайзией, всем, что ляжет у них на пути. Это был хороший план, и он работал, но японцы не представляли себе с какой скоростью мы способны перевооружиться. А Рузвельт знал. Следует помнить, что когда-то мы являлись великой промышленной державой. Сейчас уже не являемся. Первым признаком нашей индустриальной мощи были автомобильные сборочные конвейеры и металлургические комбинаты. Мы могли всё производить быстро. Мы выпустили тысячи Б-17, летающих крепостей. То действительно был самолёт, который выиграл Вторую Мировую войну, по крайней мере, для Соединённых Штатов.

В: Вы были очевидцем того предвоенного периода.

О: Я рос в Вашингтоне, когда у власти находилась администрация Рузвельта. Пока длился наш экономический спад, Рузвельт выделил 8 млрд долларов на перевооружение Соединённых Штатов. В 1940 г. было покончено с массовой безработицей. Впервые за все эти годы люди были вполне удовлетворены, потому что депрессия осталась позади, а мы были на пути к созданию величайшей военной машины на Земле, часть коей стала с тех пор сущим проклятием.

В: Ставите ли Вы в вину Гарри Трумену то, что Соединённые Штаты стали авторитарной страной, каковой они являются до настоящего времени? Многие американцы не разделяют этого мнения. Джордж Буш, например, недавно сказал, что человек, отдавший приказ бомбить Хиросиму и Нагасаки, был хорошим президентом.

О: Что ж, помните две вещи: у большинства американцев напрочь отсутствуют знания по истории, географии и о том, что происходит в мире. Ничего из этого они не знают. Рузвельт достиг таких договорённостей, чтобы мы смогли отторгнуть колонии у Франции, Голландии, Португалии к 1945 г., когда война в Европе и Азии закончится и хозяевами тех колоний стали бы мы. Американцы же, как ничего про это не знали, так и до сих пор не знают. Им попросту это не преподают, правители не хотят, чтобы народ об этом знал.

Как человек, Трумен был довольно популярен: то был славный малый. Он абсолютно ничего не знал из области географии, истории, религии, совсем ничего. Но у себя за спиной он держал нашего князя  Меттерниха – великого юриста-международника, Госсекретаря Дина Ачисона. А тот знал всё. Именно он затем выступил в качестве архитектора тотально милитаризованного государства, которое возникло к 1949/50 году при Гарри Трумене. И всё это свелось к одному документу – акту Совета Национальной Безопасности номер 68. Там было несколько ключевых пунктов. Мы всегда должны были хоть с кем-нибудь находиться в состоянии войны. Мы собирались повсюду сражаться с коммунизмом, даже если он нам не угрожал. То была священная война, вроде нынешней, которую мы ведём с терроризмом и исламом – в той же степени бессмысленная и ненужная.

Человека, который должен бы был в 1945 г. стать президентом, звали Генри Уоллес. Однако на его место был поставлен Мистер Никто, южный реакционер по имени Гарри Трумен из штата Миссури, который и захватил правительство, когда 12 апреля 1945 г. скончался Рузвельт.

Так мы получили ужасного президента, поскольку он был настолько плох, что все они, все без исключения, сделали из него кумира. Каждый тёмный в умственном отношении человек обожает Гарри Трумена и не может сказать, за что. Просто за то, что тот такой славный малый. Он был славным малым, но поставил крест на Республике и вверг нас в эту полосу завоеваний. Он не переставал орать и вопить народу, что Советский Союз на марше, что Советы вот-вот захватят Грецию, что они стремительно продвигаются в Италию, что затем они смогут пройти через Францию и пересечь Атлантику, когда им заблагорассудится. Мы и сейчас слышим отголоски этих воплей от нынешнего «славного малого», мистера Буша, который талдычит [имитируя Дж.Буша]: «мы не можем бороться с ними там, мы будем биться с ними вот здесь и здесь». Нам нет нужды с ними воевать: мы попросту недоступны для их вторжения. Но ни один американец не может позволить себе задавать властям подобные вопросы, иначе его сочтут непатриотичным или глупым.

В: Согласно Вашим собственным словам, «взрывы в Охлахома-Сити 1995 г. можно объяснить с помощью закона физики: каждое действие порождает противодействие». Вы имели в виду ту ненависть, что распространяли по всему миру Соединённые Штаты, которая затронула и саму Америку. Было ли это пророчеством?

О: Ну, я бы не стал напрямую связывать это с тем, что произошло 11 сентября. В то, что произошло после того, как МакВей сделал то, что он сделал (к тому же, сейчас мы знаем, что сам он этого не делал), был вовлечён кое-кто ещё, и таких было немало. Но если мы сейчас, вслед за тогдашней администрацией Клинтона всмотримся в суть событий 95-го, то поймём, что они были, в лучшем смысле этого слова, слишком американскими, вызвав к жизни драконовские законы о противодействии терроризму в Соединённых Штатах с целью лишь выместить всё на призраке Тимоти МакВея.

И всё это вылилось в так называемый «Патриотический Акт» США. После терактов 11 сентября администрация Буша извлекла на свет божий эти бумаги, оставшиеся от администрации Клинтона в Министерстве юстиции. Они дали им юридическую силу, породив Патриотический Акт США, который практически парализовал нашу Конституцию. Он почти аннулировал всё, что касается священных свобод, и это дело рук МакВея.

Даже пятилетний ребёнок, который ничего не смыслит в законах, может вам сказать, что цифры 9-11 требуют полицейского ответа. Мы же стали жертвами мафии. Вы не можете отправиться на войну, не имея перед собой вражеского государства, которое собираетесь атаковать. Вы не можете находиться в состоянии войны, не имея в наличии неприятельского государства. Напрягитесь и объясните это какому-нибудь американцу – не думаю, что кто-то назовёт вам такую страну. Мы с уверенностью может сказать, что 80% из них верят в то, что Саддам Хуссейн, который владел страной под названием Ирак, действовал в тандеме с Усамой Бен Ладеном, которой жил в красивом дворце в Пакистане или Афганистане. Но всё это нонсенс. Те двое не были связаны. Но Буш стремился закончить дело своего отца и показать, что он безбашеннее, чем его отец, что он «Буш Багдадский», почти Лоуренс Аравийский. Американцы думают, что они (Хуссейн и Бен Ладен – А.А.) – одно и то же лицо, и что оба ударили по нам 11 сентября.

В: Согласно недавнему опросу Си-Би-Эс, 75% американцев не благоволят Бушу или проводимому им курсу. У него самый низкий рейтинг за всю историю. Станет ли Буш самым одиозным президентом в истории Соединённых Штатов?

О: Когда я сказал, что не занимаюсь пророчествами, это не означает, что я не способен случайно предугадать того, что надвигается. Я знал, что те, которых в США называют неоконсерваторами (по-старому их называли «фашистами»), стремятся использовать американскую военную мощь для того, чтобы обеспечить корпорациям, преимущественно газовым и нефтяным, максимальный рост их прибылей. Они хотят манипулировать Конституцией таким образом, чтобы свести её роль до минимума. Они желают овладеть высшими эшелонами власти, и обстоятельства позволили нам выбрать человека, который является дураком в буквальном смысле.

Если бы на службе у американского народа была свободная пресса и бдительные масс-медиа, его бы низачто никогда не избрали. Он не компетентен; если в течение десяти минут послушать его речь, станет ясно, что он не знает, о чём говорит. Он отчаянно пытается читать текст по телесуфлёру, но всё без толку, и без помощи одного из своих советников он не в состоянии никому ответить, когда дело доходит до прямых вопросов.

С того момента, как Вудро Вильсон в 1921 г. покинул Овальный Кабинет, ни один президент США не пишет сам своих речей. Президент читает то, что для него пишут другие люди. Иногда он соглашается с этим, а иногда нет. Когда тот же Эйзенхауэр озвучивал свои речи, возникало впечатление, будто он вычитывает что-то новое в газете. Как-то раз, во время его первого срока, он изумил всю страну, когда в середине своей речи произнёс: «Если меня изберут президентом, я отправлюсь в Корею!?». Он сказал это с серьёзным видом. Никто ничего ему на это не ответил, пока этого не случилось. Но, так или иначе, мы двинулись в Корею.

Если бы американский народ видел всё это и если бы наши СМИ были заинтересованы в Республике, а не в прибылях, то всё повернулось бы иначе; в конце концов, на выборах 2000 г. народным голосованием был избран Альберт Гор, получивший на 600 000 голосов больше, чем Буш. А в конечном итоге, вмешательство Верховного Суда в те выборы фальсифицировало сам институт выборов. Так, за один вечер мы превратились в банановую республику без бананов. И сейчас это наша проблема.

В: Администрация Буша привела свою страну в такое бедственное положение что сам Фидель недавно сказал, что уверен в том, что народ Соединённых Штатов изгонит президента Буша ещё до того, как истечёт срок его полномочий. Как, по-вашему, к этому идёт?

О: Люди, которые руководят администрацией Буша, настолько глупы и реакционны, что выказывают склонность начать бомбить Россию или Иран. Им бы пришлось прибегнуть к диверсии, чтобы можно было крикнуть [имитируя Буша]: «Настоящие патриоты в случае войны поддержат своего Главнокомандующего». Таков их слоган. Но ведь это же всё чушь. Другими словами, они создают события, сея панику.

Через два дня после 11 сентября кое-кто в правительстве говорил, что повторение терактов – лищь вопрос времени. Исторический фарс уже начался. Мы можем возразить им, что за семь или восемь прошедших с тех пор лет на нас так и не напали, но они нам ответят, что это лишь благодаря мерам предосторожности в аэропортах. О, вам это не по нраву! Ведь вам приходится снимать обувь на контроле и всё такое, но в то же время, всё это и спасает вас от террористов. Так докажите это, скажете вы. Но мы не сможем этого доказать не раскрыв наших секретных источников, отпарируют они. Один сплошной заколдованный круг.

Я надеюсь, что на предстоящем Съезде Демократической партии, который возглавят председатели комитетов Федерального Конгресса, включая Судебный, потребуют, чтобы все без исключения члены команды Буша отчитались под присягой в своих действиях перед Конгрессом США.

В: Что понадобилось бы для возрождения США как истинной республики?

О: Послушайте великие слова нашего величайшего президента, мистера Франклина Делано Рузвельта, произнесённые на его первой инаугурации. В условиях, когда наша страна находилась в депрессии, банки разорялись, а денег не было, великая политическая фраза Рузвельта прозвучала, словно гром среди ясного неба. Он сказал [имитируя Рузвельта]: «Нам нечего бояться кроме самого страха». Это-то и является основой республики. Не позволяйте страху овладеть вами. Последующие президенты не раз повторяли эти слова, пока наше государство не оказалось в руках нынешней хунты, делающей деньги на общественном страхе. Её работа как раз и состоит в запугивании народа.

Я не апологет революций, поскольку они всегда приносят вам противоположное тому, что вы хотите. Французская революция дала миру Наполеона Бонапарта, а Людовик XVI, в конце концов, был не хуже его. Так что насильственные революции очень редко дают вам то, что вам нужно. Хотя, я думаю, что из-за экономического спада мы как раз-таки и движемся к такой революции.

Как-то на днях мне попался заголовок в одной из крупных американских газет, гласивший, что военные молят правительство увеличить им финансирование. Им, оказывается, не хватает денег для того, чтобы и дальше выставлять себя на посмешище в Багдаде. Но они должны их где-то раздобыть; у нас же казна не получает налоговых поступлений, поскольку все богатые люди были освобождены от налогов на тех же льготных условиях, что и корпорации. Раньше налоги на корпоративные доходы давали 50% федерального бюджета, вместо 8% при нынешней власти, которая попросту оградила крупный бизнес от таксации. Корпорации, как богатые люди, налогов не платят. Но, при этом, они не просто помогли своим богатым друзьям, у которых сейчас достаточно денег, чтобы миллиардными вливаниями финансировать Республиканскую партию, они теперь могут клеветать на каждого в стране, преподнося публике настоящих патриотов как предателей. Экономически такое положение очень выгодно богачам и невыгодно нам, истинным американцам. Мы против этого. Наш Билль о правах больше не работает; мы потеряли и Великую Хартию Вольностей, которая 700 лет служила основой всех наших свобод. Увы, мы живём не в лучшие времена.   

У нас кризис прав.

В: В своих мемуарах Вы упоминаете, что во время беседы с Дж.Ф.Кеннеди он рассказал Вам о его плане ликвидировать Фиделя, и что его союз с кубинскими проамериканскими правыми экстремистами стал роковым для него и его брата Роберта. Сопричастны ли эти группы к их смертям?

О: Что ж, информация о тех событиях была под тотальным контролем. Полагаю, что сейчас он гораздо меньше. Как вы понимаете, Кеннеди ради этого должен был пожертвовать своей жизнью. Убийство, о котором мы сейчас знаем, всё же, было совершено новоорлеанской мафией, а лицом, ответственным за это, был человек по имени [Карлос] Марцелло. Они охотились за Бобби Кеннеди. Марцелло, который был боссом в Новом Орлеане, а в тот период также заправлял и сетью казино в Гаване, и [Сантос] Траффиканте, который был главарём мафии в Тампе во Флориде, говорили о том, что должны избавиться от Бобби. Данный разговор был записан ФБР. Они говорили, что должны избавиться от него, и Марцелло сказал: «Если вас донимает собака, вы же не отрезаете ей хвост». И это был смертный приговор Джеку Кеннеди. 

В: Какое, по Вашему мнению, влияние оказывало данное американо-кубинское сообщество на политику Соединённых Штатов в отношении Кубы в последние 40 лет?

О: Они оказывали огромное влияние на страну. Думаю, что сейчас оно меньше. Этот штат (Флорида – А.А.) всегда был очень коррумпирован; Флорида была коррумпированным штатом с самого начала, со времён Конфедерации. Эмиграция во Флориду группы сторонников Баттисты не улучшила тамошней политической ситуации, поскольку они, будучи при деньгах, служат социальной опорой и электоратом всякому политикану, ненавидящему Кастро и его реформы современной Кубы. Флорида – большой штат, это ключевой штат. У нас есть одна институция, называемая коллегией выборщиков, от которой зачастую зависит исход выборов; при этом, количество состоящих в ней выборщиков зависит от того, сколько её членов было выбрано в Конгресс в качестве представителей. Поэтому Флорида – прекрасное поле деятельности для любого демагога, надевающего личину последователя Баттисты, или для того, кто до сих пор желает бороться с коммунизмом. Они всё ещё активны и готовы по первому приказу высадиться на Кубе. Они слишком медленно прозревают, очевидно, отчасти потому, что подвергались всё это время дезинформированию. Они дезинформированны как их правительством, так и СМИ, работающими на правительство. Таким образом, перед нами дезориентированное население, а Флорида по-прежнему на одном из первых мест по снабжению голосами избирателей нечистоплотных политиков. Но сейчас ситуация намного улучшилась, так что если кандидаты и впредь будут продолжать рассчитывать на такое положение вещей, это сулит им мало толку.

С XVIII столетия запущена в действие очень сложная машинерия, которая с самого начала была направлена на то, чтобы не дать развиться полноценной демократии, поскольку наши отцы-основатели её не любили. Я замечаю, что как бы часто мне не приходилось это повторять, моим слушателям это не нравится. Ну а сейчас мы, конечно же, разносим демократию во все страны типа Ирака, которые только и жаждут этого.

В: Из-за лжи и замалчивания в Соединённых Штатах в настоящий момент продолжают томиться в тюрьме пять несправедливо заключённых кубинцев. Вы можете это как-то прокомментировать?

О: Об этом деле я информирован юристами, а не СМИ. И это, похоже, ещё одна глупость, совершаемая нашим правительством. На мой субъективный взгляд, в данном деле прослеживается договорённость между президентом Клинтоном и президентом Кастро, которые попытались остановить террористическую деятельность в Майами, жертвами которой стали офисы туристических фирм и которая имела целью подорвать американский туризм на Кубу. Оба президента пришли к согласию относительно того, что терроризм недопустим и что им следует положить ему конец. Клинтон возложил эту миссию на ФБР, а что сделал Кастро, я не знаю, знаю лишь, что он это поддержал. И тогда ФБР внезапно арестовало пятерых кубинцев, посвящённых в это дело защиты Кубы и невинных владельцев турагентств от террористов-бомбистов.

Мы сочувствуем попавшим за решётку людям почти в той же степени, как нам нравится смертная казнь, которая поистине является ярчайшей звездой в нашей короне. Благодаря этому перед вами страна, помешанная на пытках, убийствах, казнях и пожизненных заключениях. На лицо весь наш менталитет, но не подумайте, что я защищаю его, просто такова суть протестантского пуританства: каждый должен страдать, если он совершил что-то неправильное. Здесь логика такова: если вы богаты, значит бог вас любит, а если бедны, значит вы ему не нравитесь. И с эти не поспоришь. Но любое общество с таким образом мышления является больным, и я опасаюсь, что сейчас в штате Флорида живёт много таких неполноценных людей, заражённых тем, что они переняли от сторонников Баттисты.

Поэтому Пятеро – под таким именем те пятеро кубинцев фигурируют в американских юридических кругах – на мой взгляд, отбывают нечто, сильно напоминающее пожизненный приговор за то, что выполняли приказы двух президентов, одного здесь и второго в Америке, покончить с этими ненормальными бомбистами, убивающими невинных граждан.

И правительство, которое к этому прибегнет, будет знать заранее последствия. Как вы сами понимаете, наше правительство не такое глупое, каким кажется. Оно делает плохие вещи, ибо таким путём держит ситуацию под контролем. У властей предержащих были опытные наставники в лице диктаторов двадцатого столетия, у которых те многому научились. И потому следует понимать, что они поступают таким образом, чтобы самим быть уверенными в том, что сами мы не станем на пути у террористов, взрывающих туристические агентства в Майами. В настоящее время мы стоим на пороге правового беспредела, поскольку утратили так много из конституционных гарантий. Так мы имеем и политический кризис, и кризис законности, и конституционный кризис.

В: Недавно Госдепартамент США подверг санкциям Оливера Стоуна за самовольную поездку на Кубу в нарушение её блокады Соединёнными Штатами. Всё его преступление состояло в том, что он побывал на Кубе, чтобы снять два документальных фильма про Фиделя. Подобные меры конституционны?

О: Ну конечно, это было нарушением закона с его стороны, равно как и Первая поправка, дарующая нам свободу слова, как Четвёртая поправка к конституции, являющаяся Биллем о правах, который гарантирует нам право на собрания и так далее. Со дня 11 сентября Соединённые Штаты живут в режиме государственного переворота, первого за всю нашу историю, когда группа беспринципных нефтегазовых воротил смогла овладеть государственной властью и, продолжая в том же духе, покончила с Конгрессом, взяв его под контроль, тем же путём покончила с институтом президентуры и установила контроль над большей частью правоохранительной системы и большей частью судов. Уникальность данной ситуации в том, что всё это произошло очень быстро. Когда-нибудь об этом будут говорить как о потрясающем историческом эпизоде, но в настоящий момент это то, чего люди просто не понимают. Ведь для людей не существует того, с чем они раньше не сталкивались. Сейчас они смотрят на всю эту ситуацию словно археологи, впервые раскопавшие какую-либо диковину и не знающие, что это такое. И это очень неприятная диковина. Вследствие этого, как вы сказали, обрушились санкции на Оливера Стоуна, у которого есть все права снимать любое кино, какое он захочет и, какими бы ни были американо-кубинские отношения, он имеет право оставаться на Кубе столько времени, сколько пожелает, раз он ничего не нарушил в Америке и ничего не нарушил здесь. Просто им [Бушу и Чейни] не нравится, когда кто-то так делает. Скажите пожалуйста!

В: А сами Вы не боитесь каких-то ответных мер со стороны Вашего правительства, когда вернётесь в США?

О: Уверен, что им никогда не понравится то, что я скажу, напишу или сделаю.

В: И последний вопрос. Вы у нас уже несколько дней. Похожа ли Куба на то, как её привыкли видеть североамериканцы через призму своих масс-медиа?

О: [Смеётся] Вы с ума сошли?!!! НЕТ! Нам вечно твердят, что кубинцы ненавидят свою страну, что тут все умирают с голоду, и что Куба фабрикует слухи о том, какие в ней замечательные врачи, хотя в действительности они ужасные доктора, и что их услугами не пользуются, а если какой-нибудь кубинец заболеет, то непременно отправится в американскую клинику Майо!

Нет никаких сомнений, что наше правительство никогда не говорило и не скажет правды об истинном положении на Кубе, а будет и дальше рисовать перед населением искажённые картины. Одна из причин, по которой я здесь, это то, что я временами чувствую, что у меня есть в США своя аудитория, с которой я могу говорить о том, что увидел. Я видел приток на Кубу врачей, будущих специалистов-медиков. Я посетил то здание, которое раньше было русской военно-морской базой, а теперь в нём расположен вуз, в котором готовится целое поколение врачей и социальных работников, то, что в Америке вызывает одну лишь ненависть: например, в случае болезни американец, вынужденный сам о себе заботиться, просто соберёт столько денег, сколько сможет  и поедет лечиться на Таити или ещё куда. Я беседовал с 8 или 9 американцами из Массачусетса и Нью-Йорка, которые здесь изучают медицину. Я их спросил, действительно ли кубинская медицина так хороша, как про неё говорят, и они сказали: «О да, так и есть. И здесь учат лучше, гораздо лучше, чем где бы то ни было у нас дома в типичном медицинском университете». Почему бы и нам не сделать чего-то подобного ради здоровья американцев и других народов? Я вижу, как вы повсеместно подняли медицину от Африки до амазонской глубинки.

У нас великая Конституция и замечательная правовая система. Лишь восстановив их, Америка будет такой же успешной и устремлённой в будущее страной, каковой Куба действительно является. Не думайте, что я не завидую вашим успехам, ибо я суперпатриот. Я вам очень завидую.

В: Вы приедете к нам ещё?

О: Никогда не делайте предсказаний.