Мои мысли о мыслях для недо... и пере... детей сре

Мои мысли о мыслях (для недо... и пере... детей в среднем младшего возраста).

Здеся я, Вася, испробую лишь натолкнуть тебя только слегка на кое какие мысли из пришедших безвременно.


Однако... Приближения и отдаления..., обобщения и «Да какая собственно разница?». - Вот три основные позиции современные, где последняя наиболее предпочтительная, или лишь чаще встречающаяся.
Зачем и для кого я это сейчас напишу? - Тык, все ведь для тебя же, Вася... – Ах, ты еще и не Вася?! – Нутык, тем более, не Вася, же для тебя, не Вася... и для иных таких же не Вась, которым в некоторой части сам и являюсь... дабы пошевелить твоей мозгой, ну и своей, конечно, тоже. А ты думал что? Иль ты не думал? Ну, тык и подумай..., подумай  Вася, или не Вася... и все вместится в твои думы. Или давай так, я буду называть тебя Васей, хоть ты, конечно же не Вася, а ты уже сам вместо того своё героическое имя вместо Василия вставляй, ты вписывай его в эту историю трепетную... И все же интересней когда можно вот так запросто друг с другом общаться, и вот я тебе говорю такое: Здравствуй, мол, Вася, садись и послушай... А потом... А потом сам чего ни будь скажешь, а толи не скажешь... Но, слушай, ты пока лишь послушай...
Вот если опустить руки в ванну (ванночку) с водой, подойдет и таз и ведро, и река любая, и океан и море и т.п. то что? И даже лужа подойдет вполне... что будет?
– Что, что!?
- А ничего... То и будет вода в этих руках. Не так ли, Вася? – Ну, это понятно.... - Однако же одна и та же или же совсем другая будет в руках разных вода? (при том, однако, что океан, ванна, лужа, море, ведро – всегда одно и то же в этом сложно-несложном эксперименте). Что скажешь на то, Вася? Одна и та же иль не одна и та же будет вода? Или какая то другая в каждой руке?
И вот уже ответ сразу и жестко зависит от степени и тщательности с которой смотреть на руки, и в целом на это дело. И «да» и «нет» будут одновременно и правильным и не правильным из ответов. С одной стороны – да, вода совершенно же одинаковая в тазике, пусть таки это будет лишь таз. Одна температура, одно и то же время, химический состав и все такое тоже, давление и окружающая таз среда. Но, позволь же, как может быть одновременно в двух руках одинаковое, когда ведь руки то разные... Левая и правая, не так ли, Вася? И у тебя так? Иль у тебя две правые? Иль левые? (ну, извини так более шутить не буду, вдруг у тебя и вправду обе-две одинаковые, шутк.). Одна рука ближе к чему то, другая дальше (пусть это будут хоть миллиметры), в одной одни частицы воды, в другой другие... Пусть да, очень похожие, но ведь же разные, они же маленькие такие, частицы эти..., вода ведь – это частицы.. И, словом, если уже очень точно присмотреться, то одинаковыми они просто же быть просто не могут!, хотя и стараются, наверное, если не наверняка даже.  Как не могут быть одинаковыми два барана, два человека, два чего там душе угодно, ведь есть одно (один баран) и есть другое (тоже баран), пусть и похожее и очень даже. Или, например, негры... – для кого-то они все на одно лицо, как те же китайцы для не китайцев или японцы для не японцев...  и как не негры для негров и не китайцы для китайцев... ведь те же китайцы и японцы, как и негры, наверняка многие думают такое: да как же можно отличить этих всех европейцев, ведь все же они прям на одно лицо... Или, скажем семечки подсолнечника, взятые из одного подсолнуха (или из разных, но строго отсортированных по размеру) – разве же можно сказать, что все они одинаковые?! – Ведь нет же! Ведь каждая сама по себе, как и любой китаец, европеец, японец или вода, которая в одной руке по отношению к такой же вроде бы воде в руке другой. – Всё точно так же – всё разное, если лишь присмотреться лучше.

Другой интересный вопрос, или взгляд – где же граница тела, т.е. предмета или одушевленного лица? А хоть бы и неодушевленного... Где есть граница между водой, например, и воздухом? Ты скажешь на поверхности воды и будешь прав... И еще скажешь, что там же, на этой поверхности особенным таким строем стоят молекулы и её, поверхность такую и образуют, и создают поверхностное натяжение её, воды то есть – и тоже будет верно. Однако! А как же испарения?  - А так: а из воды то этой, из самой этой её границы выходит водица в воздух, всегда выходит, а часть даже и возвращается обратно, в случайном и хаотическом порядке, в зависимости строгой от условий окружающей среды. И это называется парами в науке. Водица переходит из одного своего состояния в другое, именно же - в газообразное. И перемешивается с другим газом, который воздухом зовется в той же науке. Ты понимаешь как это забавно?! И чем не ближе к поверхности воды, тем и частиц таких газообразных водяных и испарений больше... И что из того? А из того то, что как бы нет такой уже и строгости границы... Нетути, ты понимаешь, а то что есть – так, приблизительно, приближенно, условно и примерно... Так собственно и в воде есть воздух тоже... Такой обыкновенный воздух, которого в среде воздушной концентрация побольше, конечно, но это как раз тот воздух, которым рыбки все и дышат. Они ведь воздухом дышат, не водой же, хотя и выглядит, что будто бы водой... И стало быть дело не в границе, или не столько дело в границе, но лишь в условности этой границы, хоть и границы так то, по очень уже большому счету и нет никакой... Хотя нет – есть... Конечно, есть... Нет, да, определенно нет, есть... (шутк.) Но, Вася, это ли не забавно?!
Или хоть взять тот же металл, для напримера: с его оказывается поверхности же тоже вылетают себе куда-то электроны. Такие маленькие-маленькие электроны, такие электрончики чуть видимые вооруженным глазом, или ну, очень уже вооруженным глазом, частички. Да, да, те самые, которые одни улетают из любого металла, другие в этот металл опять влетают... Хотя на самом деле и не очень вооруженным глазом такого ты про любой из металлов и не скажешь... Не скажешь ведь, да, Вася, или ты скажешь? Вот же какая, ты понимаешь ли, штукенция со всем этим делом в жизни происходит – одни частицы одного вещества или тела такое тело покидают, и предают себя другому телу или отсутствию тела, другие же наоборот, из этого и из другого тела или из среды внешней так же и норовят в тело то самое, из которого те, вновь как то влететь... - Ты, понимаешь ли, какая штука, Вася!
Или,  проникшись глубиной того же вопроса оглянем живой организм, -  вдруг да как с ним как то да будет всё  иначе? И вновь, на первый взгляд, все вроде бы ясно... – Да вот же она, граница тела, и кожу обычно гладят.. – она, мол и есть... Но, ведь и это не так... Если конечно, опять же присмотреться... И тут я сразу обращу ваш взор пытливый к той же коже... – она ведь соединена как то с окружающей средой, она ведь дышит... Или, для еще большей ясности, само дыхание.... Вот, скажем человек, такой весь ограниченный границей кожи, контуром таким своеобразным и кожным. Но, вот он вдыхает... И что? И то, что только что было не им, вдруг им становится... Ведь воздух, что внутри него теперь, т.е. вдохнутый им – это что, он это, или не он? И там ведь, в вдохе этом границы как бы такой жесткой  нет тоже – он там, один усваивается человеком, в другую часть его наоборот от человека идет газ ЦэОдва... А за еду если еще сказать... Когда есть человек еду, то где еда и как и когда она становится тем человеком? Или когда не еда выходит из все этого-же человека, когда она становится не им? Или оно, которое еще в нем присутствует и копится до посещения им туалета, так вот – оно – это оно, иль это еще он, человек?
Или взять дерево: (давайте вот дерево возьмем и разглядим внимательно, живое только, договоримся сразу, что вообще все вокруг нас живое, или условно живое, как для примера минералы), а.... или еще лучше – возьмите  для начала и нарисуйте дерево... Любое... то есть вообще любое... как только можете, как вы умеете... Нарисовали? Ёлка? Нет, вдруг да и ёлка, ёлка ведь дерево... а я типо взял да и угадал так, оп-па на.... Не, ну не ёлка так и не ёлка – не страшно, просто не угадал и только... Рисуйте.... – чтобы фантазия ваша взыграть сумела так не на шутку бойко и задорно.. - Однако, не поленитесь и нарисуйте еще хоть бы два еще рядом, или не рядом, но чтобы были не похожи они друг на друга... Испробуйте, это не очень сложно, а уже после и дочитаете эти слова... Если нарисовали вы верно, то любой кто сможет увидеть эти рисунки должен в них дерево опознавать – это вообще дело интересное, отдельно интереснейшее дело, кто и что опознать сможет в ваших рисунках. Но, это отдельный разговор, а я за другое – а в вашем рисунке есть хоть бы в одном из вариантов корень? Так, полагаю, только на всякий случай, что нет там у вас на рисунке такового корня... Хотя же дерево без корня быть не умеет и не бывает... Или, быть может,  такое может быть? Ну, да же это частности.  Хотя все и есть частности, особенно когда внимательно смотреть. Так вот где же кончается такое или другое дерево любое? По аналогии с живым хоть чем, - где? Оно же дышит, оно живет, оно развивается... И вот глядя на лист (ваш, что с рисунком, или древесный лист, отдельно взятый) и воздух окружающий, где там одно и где уже другое – если глядеть внимательно – и тут границы строгой как бы и нет... или хоть корни этого дерева взять, - где этот корень кончается и начинается уже «не дерево»? А там ведь тоже такие же процессы... В смысле – уж оченно увлекательные. Там настолько тоненькие на концах капилляры, которые частицы воды лишь пропускают, точней не воды даже, но раствор водный всяких веществ разнообразных из которых потом дерево и складывается, как дом из кирпичей.. А на самом на кончике корней, да, именно такие тоненькие-тоненькие, и даже не видимые глазом трубочки, вот до чего же они маленькие... И сверху, там где у дерева листья тоже не все так уже и гладко, и тоже ведь строгой границы нет... Не, ну ты то, Вася, да, ты то ведь знаешь, что лист он и есть лист, и там он кончается, где видимая его часть, и ощущаемая рукой, заканчивается. Так что ли, Вася: Пусть это хоть и иголка хвойная будет- так это и есть. Однако, же, а как же фотосинтез там всяческий, как кислород О2, где здесь, скажи мне, Вася СО2, где хлорофилл? Таки есть в листочках такие дырочки специальные, даже в иголках у хвои, через которые эти самые газы и входят и выходят из деревьев. Из листьев их, естественно... Да и сам ствол и ветки, они ведь тоже не такие уже и простые, с них, например все время часть дерева осыпается, в  виде мельчайших и вполне заметных глазу частичек. Всяческие и окисления на них происходят, грибочеки могут произрастать, а у гирбчеков то такая структура тоже тоненькая такая, тонюсенькая, грибницей называемая. А мы то не видим эту грибницу в основном, мы говоря о грибах ведь самую только жесткую и поверхностную часть «айсберга» в виду имеем, а зря. Она нас видимо всяк больше и чаще лишь интересует, и вкус имеет даже... Ну, это когда о грибах съедобных речь идет. Это к тому я всё, что нет таковой четкой и оченно строгой границы, если ты заметил или сумел догадаться... И, что естественно – у самого то листочка, видимой его части связь эта наиболее очевидна, там ведь процессы обменные проистекают. Но, больше и меньше – это категории отдельные, а нас  не отдельные категории в настоящем исследовании интересуют, но принципиальные. А в принципе, в этом таком не хитром понимании – если имеются частички воздуха в листе, а другие частички этого листа в виде воздуха в окружающем пространстве воздушном появляются, то смело можно предположить что: воздух – это дерево (как его продолжение в некотором смысле), а дерево – это воздух в таком же смысле. Корявенько так, в приближении таком далеком, но ведь же можно сказать так? - А почему бы и нет?, - сказал бы немой... Да, да – именно так и сказал бы, на то он и немой.
Или вот такая еще для иллюстрации картиночка маслом:  поставили вы бутылку с водой на подоконник, чтобы прогревалась, чтобы прогретой цветочки поливать... И если простоит такая бутылка не так уже и долго, в космическом масштабе... В не очень космическом, обычно и месяца может хватить, но трех – это уже сто пудов. И появится в бутылочке этакой зелень... Появится, появится, Вася,  - и я не один раз проверял. И даже если бутылка была или будет закрытой. – Понятное дело, там были семена и зачатки этой зелени. И дураку, скажешь понятно и будешь ты прав, - ему это завсегда легче всего... и за то мы и любим его.
Или вот такое как тебе, Вася: вот бак для воды я набираю весной, а потом её расходую для полива огорода. Бак высоко, над подставкой для этого бака располагается. И в конце сезона там не то что водоросли, но и водомерки всяческие, жуки-плавуны, не говоря уже о всяческих более мелких фракций живых организмов, присутствуют в изобилии огромном.. И я их туда не запускал... – Ты удивлен? Ну, на самом деле, говорю честно, даже ни-ни, ни разу и нисколечко. А просто место удобное для их жизни и деятельности и вот они там как то сами берут и заводятся. И тины там в виде водорослей и жуков всяческих ведра аж с два за сезон летний образуется. А если воду не тратить, т.е. не менять её, то много же больше их будет. А, да, чуть не позабыл, вода не стерильная, конечно в бак заливается, но все же не из водоема открытого, где личинок до чертовой матери, если не больше даже. А воду я из колодца лью, а там, доложу тебе, и холодно и личинки ну, до того не любят жить, что вряд ли живут там, - не благодарное это дело для них, - видимо так у них там и считается.   Не стану я тебе за волшебство и чудеса разные голову твою морочить, не, не стану, хотя и мог бы, но не стану. Но, согласись – ведь интересно же?! Это про то я, что как бы не разделен был бак этот, о котором теперь речь идет от всяческих и всевозможных личинок и водорослей источников (семян), а они туда, хоть и вполне рационально объяснимо да проникают как то. И следовательно – границы тоже жесткой такой нет. Смекаешь куда я клоню, ущучиваешь куда намякиваю?
А то и еще вот какие елки-палки рассмотреть повнимательней. А, о! – чуть не забыл, это все я про живые организмы, - к деревьям, растениям жучкам всяческим присматривался, но касается же это всего... Взять хоть бы и не живые деревья, хотя и жучков тех же взять тоже можно. Вот дерево не живое, а скажем от старости увядшее, пусть уже и упало совсем. Так ведь же границ строгих и в таком дереве нет. – Там тоже на поверхности, внутри это тоже само собой, будут происходить какие то да процессы. Но, внутренние процессы нас пока меньше интересуют, - это как бы внутреннее пока его, дерева этого дело. Хотя и границы такой между внутренним деревом и внешними его частями мы тоже никогда не найдем, даже если и захотим очень уже старательно. Но нас границы пока интересуют. Так на границе (не там где тучи ходят хмуро, куда они кстати ходят... и благо хоть по маленькому ходят... – ах как всего премного интересно, но это после, пока же – к границам).  Итак, в дереве продолжается жизнь, пусть не жизнь дерева, но жизнь как таковая. Начинает в нем плесень развиваться, гниение, жучки те же самые, червячишки, личинки ихние разные и т.п., и все это развитие сопровождается же тоже с воздухообменом же, как без него. С его перемешиванием, с его обменом между пространством воздушным или не деревом, и деревом собственно, - одно потребляется из него (кислород, это правильно), другое наоборот выделяется, в виде запахов всяческих. Так или не так, Вася? Происходят процессы, или не происходят. Ну, так если бы не происходили, то и пролежало бы это дерево с момента его.... – с самого, одним словом, самого того момента и аж до самой до бесконечности и лежало бы... А оно полежит, полежит лет всего несколько, а то и чуть меньше и оп-па-на(!) и как бы нету его,  - о, как! Было и нету, понимаешь ли ты. А оно ведь уже не живое, а само то делает чего то, ведь же исчезновение – это же действие, или процесс такой... Но оно же в нем участвует, при этом самым полноценнейшим образом.
И вот в дополнение к баку с водой, или о море, об озере... вот рыбка морская, она как – она часть моря или она сама по себе. Ну, да вынь её из воды и не будет она долго на свете этом присутствовать, будет стремиться к исчезновению прибегнуть. Так точно и будет происходить. Но у рыбы же мясо, и кости, и это мы знаем, и посему никто из нас, умных не скажет, что рыба – это есть море. Таки же и мы не дураки, и нам ли сие не понятно? А как быть с медузой? Вот давай мы возьмем эту медузу... – Эй, медуза, идить ка сюда... Она же, сердешная процентов на 99,(9), толи и еще больше из воды состоит. И справедливо ли говорить, что это не море, что сие не вода? Ты понимаешь, Василий, если море из неё выделить, то из двух трех литровой медузы останется медузы как таковой не так уже и мало,  - граммов, пожалуй чуть совсем, если и не еще меньше только. – Вот это и будет медуза. А в виде, в котором мы с тобой её знаем – это скорей, и справедливей будет сказать смесь воды и медузы. Ты понимаешь ли, Вася?
И когда такое сплошь и рядом везде происходит, такое разнообразие разнообразное, такие процессы кругом закручиваются и идут тут и там, невзирая на тщательное наше за всем этим делом наблюдение, то и мысли же возникают всяческие... – Ну, возникают у тебя, глядя на это все дело, какие то мысли, а, Вася? А у меня вот погляди ка ты, возникают...
Ну, или так, обобщая испробую исторгнуть одну из таких: А все это дело есть биомасса, Василий... Такая сложная и менее сложна и совсем даже не очень и сложная биомасса. Или биосфера. Где все элементы, организмы, растения и даже дельфины, слоны и прочие птички – есть лишь её разные элементы. Разнообразные такие как бы песчинки отдельные, но и связанные между собой, а все это вместе и есть биосфера. При этом четкой границы, где эта сфера начинается, как и где заканчивается эта сфера, как и в случае с листочками и корнями деревьев нет. – Нет,  ты  себе представляешь?!
Нет этой четкой границы если внутри её нашей планеты искать, (нет там её, я там уже искал, - не ищи даже), и нет её, таковой и в верхних атмосферных слоях, и там я тоже пробовал ея искать – и там не нашел... Внутри там тихо все, там спокойно и хорошо, и прохладно вначале и холодно даже местами бывает, а потом тепло снова и даже жарко очень Сверху же наоборот, - холодней и холодней... И только по мере приближения к источнику тепла, какому бы то ни было, то и снова теплей. А вот границы четкой нет, хоть ты тресни весь, прям по аж диагонали... не, ну так, чтобы – оп-па, вот я де до границы чего-то.... и вот раз так – и я уже за границей её... – этого нет. И вывод отселева тоже простой – оказывается все это, ну это то самое место, которое границ не имеет – это и есть толи космос, толи просто пространство.... – Или это есть место такое, где живут всяческие жучки-червячки, листочеки с дерева и мы с тобой тоже, как дельфины с рыбой-горбушей и иным микробом и более крупным организмом загадочным, границ четких не имеющем. – Такое то дело, Василий.... – Такое то дело.
И тут еще вот же какое интереснейшее дело есть, Вася. – А чем же мы с тобой отличаемся от всего этого многообразия животного мира? Не, ну я может и не так, но ты то сам чем от массы этой отличаешься биологической? Так ты поднажми, подраскинь умищем то... Поскрипи мыслью, закрути извилиной мозговой, напрягись...  но, гляди только, чтоб осторожней, чтобы не треснуло ничего, чтобы все по уму только, по хорошему так, без эксцессов, без грубостей...
Так тем, думаю, мы и отличаемся от этого всего, Вася, что мы с тобой думать и можем. И вот мы еще уважаем с тобою омёбу к примеру, а вот она нас нет уже. Она нас с тобой не уважает. Ты понимаешь ли, Вася!? – какая она... А потому только, что инструмента у ней нету такого, а то бы конечно она бы дала нам... и почести и уважение, она бы сумела, а вот не умеет. А мы вот умеем. Мы еще думаем, Вася... Мы думаем, что мы думать умеем. И я думаю, что мы можем так думать и мы думаем.
И вот, так и жучки-паучки – водоросли всякие являются частью общей экосистемы. Такой глобальной системы, очень строго организованной, а толи и самоорганизованной и самоорганизующейся, сбалансированной такой, где мы с мыслями своими больше похожи на вредителей. Мы ведь в верху её эволюционной цепочки располагаемся, и как раз по этому поводу, т.е. по поводу нашего умения мыслить, и разговаривать осмысленно... Такого, чего-то чуть большего, чем есть у менее развитых животных, или еще менее развитых растений, или того проще еще – омёб, тины, грибниц и иных организмов простых, но границ четких все-ж не имеющих. А все же это внутри той самой биосферы происходи, где все эти организмы и находятся. И живут разными формами жизни, как собственно и мы сами. И ведь очень то друг другу не мешаем. И более того, мы только как люди и можем собственно и помешать кому то, ибо более младшие братья наши этого делать не умеют просто. Они не умеют гадить, не имеют они таковой и возможности. А мы вот можем. Мы же старшие, и мы умные, и мыслящие же мы.
Однако  же и еще одно очень занятное наблюдение (хотя, скажу по секрету, таких наблюдений занятных очень же большое множество, но я расскажу об этом, одном.... ну, пока так, а там, дальше, посмотрим). И вот какое оно: большое что ли, а толи и не большое, ты уже сам мне потом как ни будь скажешь, а то я и не знаю... А мысли то, что это, Вася? Вот мысль твоя, Вась – это ты? Или это не ты? Где граница её? – Ты понимаешь как это интересно то? Ты погоняй это по внутри головы своей, погоняй... Пусть эта мысль по извилинам там пробежится, поударяется о внутренние их части, о самые их закоулки загадочные... – чувствуешь как ударяется? –Должен почувствовать, - чувствуй....
Или вот я там, чуть выше, про границы рассуждения вел, про их условность, их размытости что ли – так в этом же русле, в этом же темпе прикинь эти мысли по отношению к мыслям.  Т.е. к процессу мыслительному. Что есть вообще твои мысли, откуда произрастают, куда направляются и каким образом, как долго идут, какими обладают характеристиками, твердостью, температурой, объемом. И что это есть «мысль» - это отдельное нечто, как например рыба по отношению к морю, или медуза к воде? Или же это твердая часть только тебя и всё, и что это больше ничьё, а то есть – только твоё, и вообще строго так только твоё... И тут я припомню, что и границ то у тебя как таковых всё же нет, нет то есть их таких четких и явственных.  - Ты ведь вписан, в космос весь, в экосистему – ты ведь – это она, (экосистема), где ты её часть составная, её песчинка, кирпичик её, её атом мельчайший или что или кто там ты в ней ещё?
Или еще такая аналогия: вот если мысль внутри тебя возникает, но проистекает за твои габариты, ну это когда ты ею делишься с друзьями-подругами, товарищами по борьбе, по палате больницы соседями – то что тогда с твоей мыслью происходит? Она оканчивается долетев до их барабанных перепонок? Или она идет дальше – прямиком ко их извилинам в их головах? И там застревает? Или проходит сквозь них и идет себе дальше, как потоки нейронов, нейтронов, троллейбусов по отношению к своим ЛЭП? То есть внутри там, хотя и не очень, но всё-ж боле-менее ясно – она внутри тебя зреет, пришла, взялась откуда-то и зреет. И вот созрела, прямо внутри тебя... Так, если присмотреться пристально, или спросить у знающих – те скажут точнехонько где что и как там она у тебя, т.е. линию они проведут таки четкую, где нет этой мысли в тебе, а где она уже есть... ну, с этим, повторюсь еще туда сюда, но... же... – где второй конец этой мысли? Или вот я такой только что вопрос написал, где мол этот «конец разнесчастный?», один же вопрос вроде б.... простой вроде б.... А сколько людей ознакомятся с мыслью этой, столько и концов, однако у ея будет... а то есть не будет им счету...  А и возможно и меня уж не будет когда-то, а мысль то.... она то куда денется? Лет, ты прикинь, Вась, через пятьсот, твой или мой дальний родственник читнет эту вот ахинею мою, и скажет.... – чегой-то да скажет, наверное, но не это мне важно сейчас. А мне важно, что конца то и нет, как бы ты ни крутил, Вася, а нету конца у мысли... как нету концов и начал у грибницы, у тины, у листьев, у всех организмов. Все это тоже часть какой то жизни непонятной, а толи понятной.... Ну, есть видимо те, кому и очень даже понятной... Нам же с тобой понятно почему омеба не может нас нелюбить, ненавидеть, а вот ей не понятно... Мы вот мыслить умеем, а она не умеет... Или умеет, но так по омебьи, по своему как то, по простому так, или по очень простому, простейшему что ли...
И вот и дошел я практически до самой главной своей мысли:
А что, Вася, скажешь, если предположить, что и над нами, как мы над омебой есть кто то? – А, Вася, как тебе таковое? Границ то ведь нет... Есть система единая, сложная... Так кто то склонился, тот кто чуть больше нас, нет не в плане размеров, но в плане вмещения такой мысли... Омеба вот не вмещает мысль, даже маленькую. И слон не умеет читать, говорить, рассуждать, как мы это делаем, хоть и тоже не очень... Учитывая, что нет такого четкого деления между песчинками в биосфере, т.е. деление есть, но связи уж больно крепкие, больно связывающие... Все как бы песчинки и состоят друг из друга, входят друг в друга, и друг друга же и составляют в разных конструкциях и представлениях... И вот так, по аналогии, по методу постепенного разрушения границ всевозможных разве можно позволить себе так сказать, что нет такового?!!! Нет, на том лишь основании, что мы и сказать то об этом ничегошеньки не умеем?! Мы не знаем, и хуже, что и знать не хотим (тут я не за всех, конечно же, но за тех, мнящих себя умными), но заявляем предметно, что нет кота черного в черной же комнате. Хотя ни что такое кот, ни что такое комната, ни что такое черное вообще представления не имеем... – Ну, как вам такое?!
А так только:      как и учение Ленина, которое верно потому что истинно.... А истинно оно, от того только, что оно верно... – Ты понимаешь(!?)... - Откуда и куда эта изящнейшая из мыслей?!- Кладезь, не мысль! Или чистейшая песня, если не наичистейшая.

Ну, а так, ежели здраво рассуждая, то тема про мысли, же очень же злободневная тема. Или вот друг мой один бывший знакомый, Фома. (ББГ: ... У меня был друг, его звали Фома, он забыл все слова кроме слова «чума»...) – хороший такой, верный и надежный был дружок знакомый. Так вот, Фома этот всерьез полагал, что мысль, или мыслительный процесс – это такое некоторое движение, передвижение нейронов, -  Ты, понимаешь? Такое некое, некоторое перемещение их... Из одного, видимо конца головы в другой её же конец – такое вот и объяснение достойное. Ну, а почему бы и нет, собственно? Нейроны же двигаются, молекулы там всяческие, электроны перемещаются быстро так, тогда почему бы и это не назвать или не связать хоть бы  с движением мысли? Или с мысленным ходом – такой вот ход мыслей.
Однако, Василий я лично так представляю: для формирования мыслей достаточно и необходимо всего ничего двух- трех составляющих. Во первых – это резервуар собственно, где это всё дело могло бы проистекать, происходить то есть, выражаясь по почти что научному. Знания здесь же какие то необходимы – это здесь будет второе. Ну, и конечно желание со стороны, а то и с двух сразу сторон – и то тоже условие главное. И вот обкатаем ка эту «картинку»: Резервуар у нас с тобой есть – голова наша, и это уже как не крути, хорошо. Язык нам известен, и значит понимание тоже имеется о чем собственно речь тут и идет, о какой из мыслей, о каком предмете их и их же направленности. Ну, и база знаний какая-никакая, а все же тоже присутствует. И поэтому только ты сейчас мою мысль понимаешь, да да эту самую, которую я тебе и теперь излагаю здесь и сейчас. Понимаешь ты, Вася? А будь тебе сейчас лет эдак 10 – 12 то и понял бы меньше. А если бы года два или три тебе было, то и не понял бы, пожалуй вообще ничего. А до года и точно не понял бы совершенно же ничего абсолютно. Какие выводы?  - Выводы верные, неверные выводы не спеши делать, терпи и крепись, не то прослывешь как и этот Фома.
Приглядимся теперь к этому тебе самому, которому еще года от роду нет, кто это вообще ты такой? Безусловно, и скорее всего – человек. Но, отличий от животных хоть и есть, но не в нашу с тобой, т.е. человеческую пользу они. Животные более приспособленные к жизни животной.  А если и в еще более раннее время туда заглянуть, то и увидим мы что?- Правильный ответ: «ничего», вот такие дела, Вася, такие вот «яблоки». Но, мы, из пункта, в котором мы теперь, т.е. я вот теперь и уже, а ты тогда только тут и уже, когда дочитать сможешь вот аккуратно до этого самого «тут и уже» и это и будет это самое место в ходе мысли моей (и возможно твоей уже тоже). И вот что в ней здесь интересно мне: я находясь сегодня 28 мая 2018 года, за своим мысленным (письменным) столом, протягиваю мысленно такую линию логическо-мысленно-витееватую к тому моменту в развитии человеческому, когда трогательный момент этого еще только близился. Интимно, конечно и трогательно и интересно. Но таки две только не оченно сложные клеточки (инь и янь, яйцеклетка и сперматозоид) собрались объединиться в одно нечто целое. Как и носители их, что приблизили торжественность этого момента, - слились воедино для момента этого трогательного. Это в естественном, разумеется понимании, не в лабораторном каком-то или синтезированном случае. И вот клетки эти слились, т.е. объединились в одну, и начинается эта история. Нормальная человеческая чья то и конкретная такая история. Заметь, снова нет никаких четких границ. Папа с мамой (родители) с границами совершенно не четкими, вбитые как бы в систему биологическо-общую. Момент слияния клеток тоже не так уже и простой, и сольется женская доля только с одним из соискателей, при этом далеко не с первым и самым подвижным, и самым находчивым, пронырливым и геройским... А с каким, - только ей и  известно, наверное... А толи и не ей, но известно таки, или нет таки и неизвестно. - Туда мысли еще не так хорошо проникают, ибо свойства у них не такие еще тонкие, в плане такой проникаемости. И вот начинается путь организма всяк более сложного – из клетки простой, хоть и сложной вполне, в венец развития природы, в нашем сегодняшнем в понимании. И тут, приглядевшись, увидим – тоже начало не четкое. Размытое такое как бы. Ведь формируется женская клетка у мамы около месяца... Представь себе месяц целый она формируется, и формируется и формируется... день и ночь, день и ночь, так она делается оченно тщательно. С мужской составляющей тут попроще, на взгляд первый – тут побыстрей дела происходят. И формируются дела у папаш с неимоверно большими запасами. И сказать за это формирование от.... такого то и до... такого то никак не получится, как не получится сказать: вот не было вчера, а сегодня на тебе, есть... – Тоже все слишком размазано... А далее человечишко будущий проходит весь эволюционный путь человечества, от простенького и одноклеточного (почти и приблизительно) и до сложного и...  и до животного. Ибо называть человека родившегося человеком еще рано. Ведь он только формы имеет и перспективы человеческие, т.е. он только потенциально лишь Он, а реально он – маленький и хорошенький такой детеныш человеческий... Как и месяцев пять назад, будучи еще в виде не то рыбки не то полурыбки, потенциально уже был именно же таковым. Как и все девять назад месяцев, когда соединение произошло двух всего клеточек, то и это уже и было как раз то же самое. Вот так может мысль заходить, проникать и туда и сюда, и сюда и туда.
Чего эмбриону, как и младенцу,  не хватает до названия «человек – это звучит гордо»? Ну, конечно не гордости... – Не хватает ему человеческого. - Мыслей нет у него. Как и нет языка у него.  Есть только «лист чистый», хоть и кажется многим, и не безосновательно, что и лист-то не чистый... Или чистый условно, ибо нет же границ, нет такого чтоб сказать однозначно: О, вот этот лист чист, а вот тот вон не очень... Ибо человек рождается уже с задатками личности. Вопрос – откуда задатки эти? Кто, когда и куда ему эти задатки задал? И тут границ четких нет... Кто то задал видать... На каком то этапе... А толи сами задались, только зачем, почему?
И вот человечишко это начинает вбирать в себя всё. Впитывать что называется с молоком материнским, вместе с лаской, заботой, любовью и потом... И обретает он, наряду с килокалориями и аминокислотами всяческими (не будем более о жизни его биологической заостряться) разного рода информацию, знания, опыт. Все это вместе из ничего, из наблюдений его и способностей к впитыванию становится наконец его собственным. И вот на опыт уже этот собственный и нарастает позже весь опыт последующий. Ты понял ли, Вася? Вот видит товарищ, назовем его Федя (он же лист чистый) маму и что он видит в этом? Все время одно и то же – заботится о нем какое то «мама», она его кормит, она его во комфорт помещает когда ему мокро, иль густо иль жидко и скучно... Она ему рада, она... И все это встает у него на «листе его» чистом в такое четкое почти пятнышко «Мама». И это его только пятнышко, оно у всех разное, как разные у всех в голове картинки о животных, как и о не животных (шутк.). А позже, пятнышко это растет, расширяется его опыт, словарный запас, усложняются мысли – и так только становится Федя Федотом. Попади этот Федя во джунгли к гориллам, то и Федор с ним вряд ли случился бы... Не стал бы он обезьяной, это ясно, но и человеком не стал бы он... Феномен Маугли... Не попади в нужное время и в нужное место – и всё, и кронты... и не быть тебе Федором, как ни старайся. Как если бы семена риса просыпались мимо благоприятной на рост риса почву, или прошел Федин папа, а маму бы Федину и не заметил...
Итак, это старая истина, человек мысленно соединяет в резервуаре головы своей интересующий его вопрос с рядом решений, и соизмеряет на сколько перспективно такое соединение. Или же просто учит уже кем то полученный опыт присоединяя его к своему, небольшому или отсутствующему в данной области. Так человек из внешнего мира, чаще не реального, но лишь из мысленной его части вбирает в себя всё... И вот после лишь этого, и на основании этого и возможно только движение всяческих нейронов, о которых так заботливо осведомил меня друг мой знакомый. При этом движение  нейронное не может быть само по себе, ведь оно управляемо, движимо в строгом соответствии, и в определенном волей мыслителя направлении. В противном случае ничего из разумного бы с таким движением не получилось бы. А далее и еще всяк более интересное. – А что есть твои мысли, Вася? - А твои ли то мысли, Вася? Где граница меж тем что твоё и чужое из мыслей? Или вот ты разделяешь мысль мою целиком, например эту, простую: один плюс один будет равно не один... – Разделяешь ведь? Ты да и я – значит нас уже двое, так что ли? И от этого разделения такого мысль наполовину разделилась разве такая? И теперь это что же, у меня от этой мысли только одна половина останется? А если Фома наконец эту мысль тоже  с нами разделит, то оно как же тогда?
Это чуть ли не впрямь как с медузой. Вырастил в объеме десятилитровом воды медузу о трех килограммов, вынул её из воды и воды стало мало (10 – 3 = 7 литров), где 3 литра медузы = 2,(9) литра воды. А если не вынул её из ведра этого, то в нем сколько воды? 7 + 2,(9) или еще сколько то?
Выросло дерево из земли, весом несколько тонн, - и земли на этот вес стало меньше? Или в объеме земля изменилась? Или вообще ничего не произошло? Таки же дерево и земля – это суть малость разные вещи... Или одно и то же? И вот как тут такое понять? – А ты говоришь: Ножницы (шутк.).
Земля – это экосистема. Жесткая  как твердь, растения и минералы, животные и микроорганизмы и не всегда жесткая – как, например воздух и безвоздушное пространство. И нет никаких границ в этом пространстве, границы только в головах наших, при том, что как мы и договорились – мыслительные все процессы именно там имеют свойства быть, проистекать. А именно же – внутри только головы нашей. Но голова наша – это же есть часть тела отдельная нашего, а мы (всё это тело целиком) есть такое нечто, границ жестких не имеющее... или – мы это лишь продолжение, составляющая часть, или песчинка в «песочнице» общей. А между тем, сказано в книге одной мощной (мощнейшая мысль): ...что мол создал Бог НЕБО и ЗЕМЛЮ. Где как раз земля – это как бы вся экосистема, которая без границ, то есть космос  и есть весь... Ну, а небо – это сфера мыслительная, в которой отдельные мысли наши, как и отдельные рыбки могут жить и плавать как в океане огромнейшем, и тем еще более безграничном. И каждая из таких наших рыбок океан этот еще больше делает на размер собственной величины. И ЗЕМЛЯ вся эта, вышеупомянутая тоже там, в нем же плавает. Как и медуза, из воды на чуть не на 100 все процентов состоящая. Но, книга настоящая, разумеется, на много глубже и больше, как и на мысли всяк более качественные и Человеческие лишь располагающая.
И мы во всем этом плаваем всем нашим телом, мы движемся в экосистеме этой материальной в виде тела своего физического, биологического, твердого, как все деревья, и минералы те же, планеты,  просто с различными со скоростями, траекториями и степенью участия что ли... И все это, вместе с тем (этим, если угодно) еще и «плавает» в мыслительном пространстве (в НЕБЕ этом),. А это уже отдельная такая сфера, четких границ у которой тоже нет – они  ЗЕМЛЯ и НЕБО друг в друга входят (как атмосфера планеты нашей Земли и сама наша Земля как планета) и выходят друг из друга, взаимосоединяясь, пересекаясь и находясь одно в другом. Как сыр, примерно, в масле, только совсем по другому, или почти как сыр...
И вот глядя на эти пространства, вновь и вновь вспомню Фому я, и его мысли про те же нейроны... Про черную кошку, и черную комнату, и что никакой кошки мол нет, так как быть ведь не может... Ну, он знает же... Он же всё знает:  Точно так же почти как и учение ленина, верно – ведь оно истинно же.... и истинно, так как верно.
 Просто же: если в кране воды нет, то и воды нет, ведь стакан же он пуст под таким этим краном... А то что есть слово такое «вода» - это мало влияющий фактор. Нет – значит нет, и то верно и так же истинно.. А оно и действительно так... Не может же быть то чего быть не может. Другое дело с тем, что быть может, - такое быть запросто может, ведь оно может быть, и с этим всем хорошо. С этим ясно как с ясным.
Так вот, Василий... и только так...
Ну, а как если только и разбогател ты хоть на какие то да на, надеюсь, хорошие только, из мыслей, то и оно хорошо. То и не зря я старался, и не зря рассыпался, и не зря я здесь мыслил, и мысль пробуждал у тебя иль в тебе. Мысли, Василий и да пребудет в тебе... и прибудет в тебе!!!


П.С. И есть еще такие слова разные, но крайне тоже интересные (кроме как «Небо и Земля»), Любовь например и Бог... – Вот до чего же интересные в крайней степени эти понятия, широкие и еще более безграничные... И тут, брат ты мой, Вася, аж до неузнаваемости... и до аж бесконечности самой... До того то есть места, когда ты упрешься уже своим рогом во что то, а это что-то еще ой-как далеко, и ой даже как не постигнуто. Но, ты не робей снова, Вася. Старайся ты, Вася... Ты же ведь, Вась, - Человек! И уж тебе ли в Фому превращаться?!!!

И вот же еще что: а как ты влияешь на весь этот мир? На землю или же на воздух. Как как,  - да никак. Как рыба, что купается в озере. Как дерево, деревья, что землю населяют. – Вот точно так же, или никак... Ты, понимаешь ли.. Никак не влияют...
Хотя, на всякий случай, один лишь средний человечишко паршивый, одних только экскрементов из себя за среднюю свою жизнь выпускает аж несколько тонн!!! Подумай только несколько тонн, а ты говоришь, или  думаешь  ты, что  никак не влияет! А если мысль в тонны перевести?! А любовь если перевести?  А вот, например, Гитлер так повлиял при помощи разнообразных мыслей, что несколько миллионов аж тонн не получила земля... Но, в биологической массе всей общей прошло это не так заметно. А мысли, те да... те почти так не влияют, что скоро уже и увидим все мы, как это «никак» не влияют оне.... Это точно.

25,05,18