История соседки

  Так получилось, что, выйдя на пенсию, мы с женой поселились на острове Кипр. Климат хороший. Народ приветливый. Преступности почти нет. Да и соотечественников много, заграница не давит.
 
     Дети, сын и дочь, работают в России. А тут  дочь обрадовала нас. Ждет ребенка. Мы уговорили рожать на Кипре. Мол, поможем на первых порах с младенцем. Родила девочку. Назвали Ирой. Прожила молодая мама с родителями три месяца и уехала в Россию. Там у нее был свой бизнес, требующий присмотра и участия  хозяйки.  Ирочка осталась с бабушкой и дедушкой.

       Жена моя Нина взяла на себя все домашние хлопоты.  Мне же досталась  роль няньки. Внучка росла на моих руках. Иногда это было и в буквальном смысле. Когда болела и плакала, приходилось носить ее на руках и петь песни своей юности, военных лет и даже революционные -  «Смело товарищи в ногу…», или времен Гражданской Войны – «По долинам и по взгорьям…».

       Временами Ирочку забирали  в Россию мама с папой, но всё же больше времени, первые три года, она жила на юге.  Вот пошли первые зубки, вот  бессмысленный лепет и агуканье  начали оформляться в слова, потом  в  фразы. Первые шаги Ирочка сделала тоже на наших глазах.

            Были у нас свои любимые места для  прогулок. По утрам летом купались в море – Ирочка к двум годам уже умела плавать. Днем и вечером ходили вдоль моря по парковым дорожкам. Играли на детских площадках с качелями, горками, и приспособлениями для лазания.  Иногда выбирались в луна-парки с каруселями и другими интересными штуками.

      На этих прогулках я постоянно встречался с такими же бабушками и дедушками, родителями или нянечками детишек. Пока малыши возились на площадке, взрослые общались на лавочках. Рассказывали,  кто, откуда, делились впечатлениями о жизни на острове, обсуждали новости. Конечно, каждый норовил похвастаться успехами своего чада.

       Так у меня появилось довольно много знакомых. В основном,   из России и разных республик бывшего СССР, но говорящих на русском. Но были и киприоты. С ними говорили на упрощенном английском, а некоторые и русский знали неплохо.
       Однажды я гулял со спящей Ирочкой в коляске недалеко от дома. Подошла женщина тоже с коляской. В коляске сидела девочка постарше Ирочки. Разговорились. Девочку тоже звали Ирой. Жили они  на соседней улице в своем доме.

       Бабушка Зинаида Николаевна (иногда она называла себя баба Зина) была родом из Молдавской деревни, но на Кипр приехала из столицы республики Кишинева.  У меня там жил младший брат с семьей. Тем для разговоров было много.

       Потом и жена Нина познакомилась с соседкой. У них темы разговоров тоже нашлись – дети, мужья, работа, кухня. Собеседницей Зинаида была интересной. Рассказывала образно, сочным народным языком. Очень гордилась, что сама деревенская выбилась в люди, и добилась квартиры в столице. Муж ее Петр в наших посиделках участия не принимал. Любил сидеть дома,  что – ни будь  чинить по хозяйству, смотреть телевизор.

       Постепенно между семьями возникло что – то вроде дружбы. Я иногда помогал Зинаиде и Петру разобраться в местных налогах, сходить в банк для проверки счетов. Они не говорили на английском, а дочь Анжела с мужем бизнесменом очень редко появлялись на Кипре. Зинаида Николаевна по субботам стояла на местном блошином рынке. Продавала старье. Ссылалась на проблемы с бизнесом у зятя, на трудности с деньгами. Говорила, что c некоторых пор от них, от дочери с зятем, помощи нет. Приходится выкручиваться самим и кормить внучку.
 
           Мы с Ниной  отдавали ей ношеные вещи. Иногда замечали выставленные у мусоросборников старые игрушки, самокаты, детские коляски, велосипеды, мебель. Говорили Петру. Он забирал кое - что еще пригодное в быту, чинил, красил, и Зинаида забирала всё на базар. 10 -20 фунтов -  мне хорошее подспорье, говорила она после торгов и от души благодарила.

       Со временем Зинаида Николаевна, то мне, то жене стала рассказывать больше  подробностей их с мужем и дочерью жизни. А когда они из экономии захотели сдать дом и переехать в более дешевое жилье, мы им смогли помочь. Нашли клиентов – так же случайно разговорились с женщиной на лавочке. Она с двумя детьми искала хорошее жилье на всё лето. Помогли переехать. Доверие между семьями укрепилось. Зинаида Николаевна постепенно рассказала про все их перипетии. Видно было, что ей необходимо было излить душу.

          А история стоит того, чтобы ее описать. Конечно, рассказывалось всё отрывками, в течение двух с лишним лет. Мне, мужчине, -  больше подробностей о работе, о бизнесе зятя, об их с Петром домашних заботах. Нине -  историю воспитания дочери, взаимоотношений с мужем, как наставляла дочь, вышедшую замуж за богатея.

       Все эти обрывочные и случайные рассказы, в конце концов, сложились в довольно любопытную историю. Лет десять прошло уже с тех пор. А история бабы Зины и ее семьи свежа в памяти.  Я решил записать ее в виде рассказа Зинаиды Николаевны, изменив имена, стараясь сохранить самобытный колорит ее бессарабской речи и ее  собственные оценки  описываемых событий.

 
                ****************

                Как было в СССР.

         - Деревня, где я росла, была украинская. В Молдавии, да и по всей бывшей Бессарабии, так и живут селами. Там русские староверы, там украинцы, там болгары, ну и молдавских сел большинство. Есть район гагаузов. Те по языку ближе к туркам. А есть, вообще, село албанское! Пока был СССР, все жили по своим обычаям, мирно уживаясь, как соседи. Для общего разговора всегда можно перейти на русский. Проблем нет. А в городах, где люди уже перемешались, так русский язык, вообще, палочка – выручалочка. Из деревни молодежь, конечно, мечтает в город перебраться. Там культура. Женихи, невесты. Кино и кафе. Так и я в 17 лет уехала в Кишинев, поступила на заочное отделение в педтехникум, на специальность воспитатель детского сада.   А днем работала. По специальности. В детсаду. Заведующая взяла по знакомству нянечкой. Без прописки. Дала даже лежанку в кладовке. Не законно, конечно. Чуть, начальство какое, или проверка, меня запрут, или гулять отправят. Но зато и жильё и питание.
 
           Через год познакомилась с Петром. Он был старше, уже в армии послужил и на гражданке погулял. Работал на заводе, от которого мой детсад был. Повстречались, погуляли на танцы да в кафешки. Он токарем был хорошим. Начальство ценило, получал хорошо. Только иногда зашибал вина больше, чем надо. Да все вокруг тогда пили, а вино – вон на каждом углу. Стакан 11 копеек. Однажды говорит, что у него очередь на квартиру уже два года как подошла. А ему – холостому не дают. Семейным,  мол, нужнее. Давай, говорит,  распишемся. Так и квартиру дадут.

                Я на выходной в деревню к маме поехала. Так, мол, и так. Мама говорит – мы не против. Только свадьба что б была в деревне. По всем правилам. Ну, я Петю уговорила. Не хотел сначала тратиться. Свадьба то у нас не меньше трех дней, всем селом. Да какие, говорю траты! Всё своё. Вина полный подвал! С огорода всё на стол. Куры, овцы.

            Отгуляли, не хуже других. Дали нам комнату в общаге. Пойду, Петр говорит, квартиру просить. Я ему – подожди. Прошло три месяца. Вот теперь говорю -  иди, проси. Только вот справку приложи. Беременная я. На троих пусть дают.

              Приходит, есть, говорит, квартира! Правда, старая, из освобождающихся. Однокомнатная. А я ему, а что же в новом заводском доме ты не заслужил? Через два месяца заселение. Вон директорша детсада трешку получит. Петя мой – да нам потом дадут…  Не хочет с начальством связываться.

              Пошла я сама в профком. К председателю. Говорю, что же это, как план давать, так Петр нужен, как на сверх урочные  оставаться, так без него никак! А квартиру, что никому не нужна,  предложили. Спасибо!  Мне рожать скоро. А там даже горячей воды нет. Петю, говорю, на заводе Котовского с руками оторвут. Уже год зовут, и жилье не пожалеют. Специалист! Уйдем мы от вас. Ладно, говорит председатель. Не нападай. Подумаем. И дали - таки, 
двухкомнатную.

              Дочь Анжелика родилась крикливая, слабая. Болела сильно. А Петька мой как в роль главы семейства вошел, помогать мне дома перестал. Я говорит на работе пашу. Деньги ношу. Погуливать стал, да еще и побьет иногда. А я всё с Анжелкой. И то ей и сё. Да самое стараюсь лучшее. Слабая она росла.

               Но подняла. На балет записала. Водила года четыре. После декретного поменяла работу, чтобы больше времени было для дочки. Устроилась в отдел кадров консерватории. Начальник мой Аркадий Моисеевич, старенький уже еврей, ценил меня за аккуратность. Дал еще полставки уборщицы. Я в кадрах и на этаже прибиралась. Отпускал когда надо Анжелку сводить на танцы, или еще зачем. А я ему из дома своего, по - деревенски  приготовленного, иногда носила. Очень любил. Моя Муза, говорит, музыкантша хорошая, а дома – пустое место. Ни приготовить, ни прибраться.

               Так что с работой у меня всё хорошо получилось. И от дома недалеко. После восьмого класса отдала дочку в училище. На секретаршу учиться. Да еще заставила на курсы английского пойти. Чуяло сердце, что скоро в стране  всё кувырком пойдет. Анжелика языки хорошо усваивала. И на молдавском,   и на русском,  как на родном.  А потом и по -  английски  быстро стала говорить.

                Да вот в 16 лет сильно ее к парням потянуло. Я и так и сяк. И строжила, и не пускала. А она нет – нет,  да придет под утро. Петя даже ремня давал, так она три дня у подруг пряталась. Так в 18 лет и замуж выскочила. Мы сильно не противились. Лучше уж в семье, чем по рукам. Вышла за молдаванина. Семья у него, мама с папой, в селе молдавском. Богато жили. Муж Анжелин на стройке мастером работал. Комнату снимали.  Харчи его мать из деревни возила. Всё было хорошо.
                Привет от Горбачева.

          Да вот перестройка подошла. К началу девяностых уже раздрай пошел на национальной почве. Стали и родичи молдавские на нас волками смотреть. Инородцы, мол, нам хозяевам вздохнуть не даете. Откуда что взялось. До того дошло, что развелись. Как я Анжелку не умоляла покориться, не выступать, куда там. Да еще думаю, что развелась она не из – за политики. Не догуляла. После развода, как с цепи сорвалась. Я на пороге ложилась, чтоб на ночь не уходила, переступит, да еще дверью хлопнет. Не могла без «этого». Хорошо хоть не родила.

                А тут и голодуха, и разруха подоспели. Как молдаване с Приднестровьем да с Россией разругались, так и пошло – в магазинах шаром покати, зарплату по пол – года не платят. Выживай, как хочешь.

                Стала я в Румынию да в Польшу челночить. Туда прешь сумки с товаром. Больше металлическую посуду, утюги, фотоаппараты. Там постоишь дня два, продашь. Набираешь, что там подешевле. В основном, одежду, обувь, косметику. Опять, как верблюд, обратно. В Кишиневе дня три на базаре постоишь. Продашь. Денек домашние дела поправишь, и опять поехала.

                Анжелка, пока я ездила второй раз замуж выскочила. Я уже не встревала. Только поплакала, когда его увидела. Горе одно -  худое,  длинное,  волосы до плеч. Фотограф. Сняли комнату. Кое - как жили. Я, конечно, помогала. А сколько там поможешь с этой торговли!?

             Года не прошло, как Анжелка домой пришлепала. Не буду с ним жить. Наркоман оказался. А она, дура,  не распознала. Ей лишь бы в постель волок. Даже развестись не успела. Посадили его. Три года дали. Слава Богу, детей не завела. Хватило ума!

           Тут и Петр работу потерял. Завод приватизировали. Всех уволили. Перебивался по соседям, кому чего починить, да на жигулях бомбил. Я своей торговлей всех тащила.

            Стою однажды на базаре. Продаю. Знакомая рядом, вместе на закуп ездим. Стоим рядом, если надо отойти, другая присмотрит. Друг с другом делимся горем своим. Так она и говорит, что ее дочка Наталка на Кипре устроилась. В ресторане официанткой. Уже два месяца работает. Даже матери 100 долларов на днях прислала. Может, и твою Анжелку возьмут? Спросить?  Ну, я согласилась, всё равно без дела сидит.

               Через неделю тетка эта принесла новости. Наталка с хозяином переговорила. Возьмет, сказал. Пусть едет. Надо то – то и то – то из документов, и что б на английском болтала. Ну, мы всё, что надо оформили, собрали, на последние деньги билеты купили. Поехала. Позвонила через три дня, что устроилась. Работа тяжелая с 12 дня и до полночи. Живут с Наталкой. Платят за комнату пополам. Жаловалась что жарко, а так ничего.

                У меня от сердца отлегло, устроила дочку. К тем временам уже половина молдаван по заграницам работала.


            Кипр остров маленький. Но люди живут.

                А тут звонит моя Анжела и совета просит. Говорит, что один солидный человек зовет ее к себе жить. И можешь, говорит не работать. Вроде жены. Потом я уже у нее подробности узнала, когда в Кишиневе встретились. Но это потом.

                А тогда дело было так, Анжелка это как в театре представила нам с отцом:

      - На третий день моей работы в этом ресторане, там он таверной называется, приходит солидный и постоянный клиент. Дядечка за сорок. Одет в деловой костюм. Видно, что богато. С хозяином говорит на английском. Заказал. По сторонам зыркает. Меня увидел и хозяину говорит, что пусть вот эта – на меня показал – мне подаст. Хозяин говорит, не ее, мол, столик. Этот напоминает, что он постоянный клиент, часто сюда ходит, да и друзей водит и деловых партнеров, а ты мне в пустяке отказать хочешь? Хозяин сдал назад, только, говорит, она новенькая. Вдруг что не так? Этот успокоил, ничего, пусть несет. Нагрузили мне поднос полный. Иду. Столик далеко да ещё на приступке. А я на каблучищах – хозяин велел. Вот и растянулась в проходе во весь рост! Грохот, посуда побилась. Стукнулась сильно да еще последние колготки на коленях разодрала! Так обидно стало, что я на всю таверну и раскричалась, где я этого посетителя вместе с хозяином видала. Ну, по -  русски,  конечно, со всеми подходящими словами для этого случая! Откуда же мне знать, что этот клиент из наших.

                - Хозяин бегает вокруг, перепугался, извиняется. А этот ржет. Понравилось ему, как у меня юбка задралась да как я матом всех крыла. Хозяину сказал, чтобы не волновался. Мне встать помог, за свой стол усадил и велел вина для меня подать, чтобы успокоилась, и зеленки для коленей.  Стал спрашивать, что да как. За убытки, что я побила, заплатил. Дал мне на чай после обеда, а вечером заехал и пригласил в гости. Хозяину тоже заплатил за то, что я смену не доработала. Квартира у него съемная. Но пять комнат. Меблировка шикарная. А я уже месяц как без мужика, и не ломалась.

                Вот такая была история с моей Анжелой. Я подумала и говорю, что ты не девочка, два раза уже замужем была. Почему не пожить по человечески. Анжелка сказала, что с ним договорилась переселиться только с подружкой Наталкой. А то он всё на работе, то и в командировке. А им вдвоем веселей. Он и на это согласился. Видать хорошо ему Анжела пришлась по всем статьям.

               А через два месяца звонит. Он меня замуж зовет. Что делать. Тут уж я сказала, что подумаю пару дней. И ты, Анжелка, пока ответ не давай. Раз так, думаю, карта легла, надо о будущем думать, не прогадать. Как там дальше будет, неизвестно. Захочет и разведется. Не босой же от него уходить. А мужик, видимо, хорошо на Анжелкины прелести подсел. Ай, была -  не была!

              Она звонит, говорит, жених торопит с ответом. Хочет в Англию перебираться. Так уж женатым. А я уже всё придумала. Первое, говорю, чтоб тебе развод оформил. Дать надо кому следует в Кишиневе, что бы быстро и без наркомана. Где его искать?  Второе. Пусть на тебя квартиру в Кишиневе купит, хотя бы двушку. Тут дом строили для ЦК Партии. Да бросили. Сейчас коммерсанты выкупили. Достраивают. Планировка хорошая, в центре, сама ходила смотреть. Ну, шубу норковую, само – собой. И, последнее, машину. Чтоб иномарку.

              Анжела в крик, ты что мама, да кто ж на такое разорится. А я  - лови шанс, дура,  другого  не будет.

               Через неделю звонит. Летим, говорит  к Вам квартиру оформлять. Приготовь договор и узнай, сколько развод стоит. Ему надолго нельзя. Машину купил, БМВ спортивная. Две двери. Говорит, чтоб компании не возила. Отправил морем. Шубу купил тоже.  Две с половиной тысячи долларов. Привезу. Здесь она не нужна.

               Ну как я вам!? Баба Зина! Не дурой оказалась!? Научила дочь. 
                Дома к их приезду наготовила всего. Самого свежего и вкусного. Не экономила. Постель приготовила. А они в отеле заказали номер. Но на обед пришли. Знакомились. Аркадий показался солидным, вежливым, конечно, на 15 лет постарше. Женатый был. Еще в институте на венгерке женился. Потом развелись. Бывшая с дочкой в Венгрии живет. Отдельно. Сам  имеет ученую степень по химии. Что – то изобрел по нефти. Мне не совсем понятно. Какие – то патенты. Деньги зарабатывает тоже на нефти. В Америку продает. В правительстве,  в Российском,  есть старые друзья,   помогают. В общем, солидный.  Отец уже помер. Мать есть. В Харькове. Фамилия у него русская, по отцу. Мать – еврейка. Ну, думаю, не зря умный такой. Сам толстенький, пониже Анжелики. В очках.

                Да нам то что! С лица воду не пить. А Анжелике подходит. Она говорит – до любви очень охочь! Видно, что у них совет да любовь и полное совпадение. Документы на квартиру подписал. Я на всякий случай трешку оформила. Не возражал. Задаток внес. Остальное оплатит, когда заселение будет. Анжелика мне доверенность оформила. С разводом тоже быстро разобрались. Свадьбу на Кипре организовал. Там всё проще. Нас звал, да мы сказали, чтобы не заморачивался. Распишитесь и хорошо. Не молодые уже,  в фату заворачиваться.

                Вот так вопрос с дочкой решился. Стало мне полегче на свете, главной заботой меньше.

                Они на Кипре, мы в Кишиневе. Пенсии две, да еще новую квартиру я сдала людям. Нормально живем. Анжелка звонит, говорит, что всё нормально. Я ей – ты с ребенком не тяни. Пока всё хорошо да гладко. Мой Аркаша, говорит, всё по командировкам. То в Новороссийске, то в Москве, то в Америке. Но когда дома, наверстывает. Так что с ребенком всё будет в порядке. Так и вышло. Забеременела.

                Аркадий говорит, рожать поедем в Лондон. Надоело мне на Кипре. Остров маленький. Скучно. Переехали. Сняли мезонет. Это дома там так строят. Впритык друг к другу. Землю экономят.

                К родам меня вызвали. Помогать. Не понравилось мне в Лондоне. Погода сырая. Люди, хоть и соседи, а нос задирают. Да и не поговоришь, англичане. Анжелика моя - хозяйка никакая. Всё у нее болит, устает, жалуется. А с чего уставать – всего и делает, что сиську дочке дает. Всё на мне. И уборка, и стирка, и готовка.  Аркадий любит домашнюю еду. Уставала я сильно. Только и отдохнешь, когда с Ирочкой гуляешь. Там стадион был рядом. Я ее, как заснет в коляске, поставлю, сама сяду на трибуну и дремлю.

                Приезжала мать Аркадия. Дама! Всю жизнь в научном институте проработала. Лет семидесяти с хвостиком. Я, говорит, в жизни уже всё сделала. Сил нет с  внуками возиться. Сидит, книжки читает. Хоть бы посуду когда помыла! Пробыла дней десять и улетела в Харьков. Устала, говорит, тут у Вас.

                Ирочка тоже хлопот много доставляла. Хиленькая. Что – то у нее с желудком ненормально было. Доктора аллергию искали, да толком не нашли. То всё хорошо, то понос и рвота. Замучилась с ней.

                Тут еще соседи претензии высказывают, мол, у вас цветы при входе не красивые. Мы тут стараемся, чтобы все мезонеты были лучшие в квартале, а Вы картину портите. Я Аркадию говорю, хоть на это садовников найми, пусть сделают. А он оказался скуповатым. Деньги со скрипом давал. Вы, говорит, Зинаида Николаевна, сами как -  нибудь  посадите. На рассаду я дам.

                В общем, ни мне, ни Анжелике в Лондоне не понравилось. У нее на Кипре и подружки русские были. А тут одна. Да и мне нагрузка за троих пахать. Анжелка постепенно стала Аркадию на мозги капать насчет возвращения на Кипр. Главный аргумент – дочке там будет лучше. Тут ей не климат. Любовь своё взяла.  Ирке уже пол – года было. Аркадий дал согласие. Да и фирма, говорит, у меня Кипрская, поближе к банку да своим работникам, удобнее.

                Сменили слякоть на жару. Ирочке и вправду легче стало. Личико округлилось, загорело, рвать перестало. Сняли опять квартиру. Живем.

                Только у меня опять неспокойно на душе. Говорю дочке -  чегой – то Аркадий твой всё на съемных квартирах обретается. Своё надо жильё иметь. Обустроить, ухаживать. А то чужое и прибирать тошно. Да и вдруг чего с ним будет, так вам с Ирочкой хоть метры достанутся. Ты закинь ему мысль. Да не днем. Ночью, когда расслабится.

                Через месяц созрел зять. Выбирайте, говорит квартиру, а я в Америку полетел.

                Стали мы ездить, смотреть. А мне, деревенской, квартира не по душе. Земли нет. Ни сада, ни огорода. Давай, говорю, Анжелка, дом смотреть. Разница в деньгах не большая. Есть квартиры дороже дома. Подберем, а там и уговоришь. Дочке, мол, в собственном дворе, да на травке, лучше.

                Нашли вот. Уже под крышей был. Отделка оставалась. Поторговались. Аркадий приехал. Сначала упирался, хотел в квартире жить. Не лежала у него душа к хозяйству. Да мы уговорили. Вызовем, говорю, моего Петра. Из дома картинку сделаем. Газон, качели детские, деревья, цветы.
 
                Так и вышло. Зятю на первом этаже под кабинет комнату выделили. Наверху четыре спальни. Обставились. По хозяйству всё купили. Ирочке на травке играться хорошо. Подросла, расцвела. Кушала, правда, не очень. Что не любит, в рот не возьмет. Машину зять купил. Маленькую, недорого. Но нам по магазинам и такая сойдет. А куда еще ездить.

                Анжелка права местные получила. Так по пол-дня за шмутками мотается. Да по подругам. Это когда Аркадия нет. Если приедет, дома сидит. По вечерам с ним в рестораны.

                Тут я ей говорю. Слушай дочь. Дом то на зятя записан. Случись чего, как дальше. Надо, чтоб он вам с Иришкой достался. Анжелика и в голове не берет. Да ты что, у нас всё хорошо, не выдумывай. Я говорю, скупой он. Даже когда у вас любовь да ласка, деньги не шибко дает. У тебя своих ни копейки. Вот дал карточку, а на ней 1000 фунтов всего. Больше и положить жидится.

                Так я ее точила да гундела. Через месяц -  другой стала Анжелика задумываться. А как, спрашивает, его уговоришь!? Не согласится. Это, говорю, уж твоё женское дело. А я научу. Вот приедет с командировки, ляжете, а ты ему бумагу – то и подсунь. А не подпишет, так упрись. Терпи, а не давай. Мол, обидел. Разомлеет. А подпишет, так ты вынеси мне, когда сможешь эту бумагу из спальни. До утра не оставляй. А я уж нотариусу отнесу, чтобы в собственность твою оформил.

                Так и вышло, как по писаному. Уж очень соскучился, видать, Аркаша по ласкам. Подмахнул документ, не долго сопротивлялся. Я припрятала бумагу. Утром, они еще спали,  к адвокату отвезла. Аркадий, конечно, утром спохватился. Что это за бумагу я вчера подписал. Дай, дорогая, посмотрю. Анжелка ему – спишь долго. Маме отдала. У нее с нотариусом и адвокатом было назначено.

                Покряхтел зятек, да и прошло. Больше не вспоминал.
                Всё шло хорошо. Зять еще и в Москве квартирку прикупил. Сказал, чтобы по гостиницам не шататься. Пусть свой угол будет. Я Анжелику всё на работу к нему гнала. Чего дома сидеть. С дитем я управляюсь. А ты поближе к мужу, мало ли что. Да и в делах его немного разберешься. Пригодится. Да куда там! Лень. Всё с подружками. Нарядами хвастает. Но хоть ума хватало хахалей не заводить. Тут и я следила, да и она не особо рвалась.


                Всё прахом!

                Но тут случилось такое, что и врагу не пожелаешь! Зять Аркадий был на фирме хозяином. Его была фирма, без компаньонов. А директором у него был дружок Витя. Я его как первый раз увидела, сразу не понравился. Скользкий. Глаза с хитростью. Видно, что подхалимничает перед хозяином. Но Аркадий с ним, как с лучшим другом. Я его в Новороссийске нашел. Он мне там много дорожек протоптал. Видела я этих новороссийских. В тамошнем порту дела делали. Вон один из них дом построил. Наш от вас на параллельной улице, а его вон, что поперек идет. Недавно построил. Такой узкий, с двумя колонами. Бандитская шайка!

                Так вот приезжает зять из Америки. Всё хорошо,  довольный.  А дня через три приходит из банка весь убитый какой – то. Возбужденный. Переоделся и убежал. К адвокатам, говорит. Я к Анжелке, чего это? Сама, говорит, не понимаю, как сбесился. Меня матом послал. Пришел поздно. Коньяк открыл. Сидит, пьет. Я ему кушать, а он и меня матернул. Заперся.

                Так дня три. Куда – то бегает, звонит. Вечером пьет. Похудел сразу, аж штаны спадают. В конце -  концов рассказал Анжелике. Сначала чуть, а постепенно всю картину.

                Друга Витю поносит. Какая, говорит, мразь оказалась. Вместе четыре года работали. Душа в душу. По бабам вместе ходили,  куролесили. Но вкалывали, как негры, когда надо. Так этот Витя вместе с бандитами из Новороссийска, видно давно план был, обокрали нашего научного деятеля Аркашу. Выкрал Витя документы фирмы из сейфа, подделал подпись на доверенности, что, вроде, ему Аркадий передает фирму, или счет в банке. Точно не скажу. Только увели они все деньги Аркадия с концами! Зять еще говорит, что странным показалось, когда Витя советовал все деньги на одном счету собрать. Для заключения какой – то выгодной сделки. В общем, увели они сорок три миллиона долларов. Говорили потом, что по лимону дали нотариусу и банкиру. Да кто потом уже докажет.

                Аркадий к солидным юристам. И на Кипре, потом в Англии. Дело должно выгореть, ведь доверенность фальшивая. А те, как услышат сумму, сразу просят3-4 лимона задатка. А где их взять!?

              Тут Аркаша совсем с катушек слетел. Анжелика его в самолет и в Москву. Там, в психушке,  пол – года вытаскивали. Оклемался.


                Одни на чужбине.


               А мы с Петей да Ирочкой, как они уехали, одни. Без копейки денег. Как выкручиваться!?

               Нашли мы с Петром  хозяев, которым надо было сад сажать, а потом за ним ухаживать. Утром на машину и за 60 километров от дома. Иринка в коляске, мы пашем. Пожуем, что с собой и дальше. И так два месяца. Но концы с концами сводили. Налог за дом, за электричество, за воду. Всё на нас. Анжелика в Москве их квартиру сдала. Сама сняла халупу подешевле,  да поближе к клинике. А там – врачам дай, нянечкам дай, еду принеси. А он в припадках. Капризный. Досталось и ей.

                Потом я хорошую работу нашла уже поближе. Знаете на горе кварталы богатых домов. Да, вот там. У одного нефтяника. Не он сам, конечно, нанимал. У него здесь фирма. Там дама всем заправляет. Взяла с испытательным сроком. Домина огромный. Три этажа. В понедельник начинаю с одного крыла, к пятнице заканчиваю. И убрать, постирать, и кровати чистым застелить, и даже кухню отдраить. Хотя и повар у них в штате.

            Одно хорошо, что хозяева редко появляются. У них и в Германии и во Франции есть где пожить. Прошла я испытательный срок. Месяца два работала. Потом садовник киприот проштрафился.  Выгнали. Я предложила Петю. Подошел. Теперь сад стрижет и бассейн чистит. Так что и в банк немного откладывать стала.

            Зять хотел кипрский дом продать. В новое дело деньги потребовались. Да я не дала. Хоть этот дом, говорю, для внучки сохраню. Мы с Анжеликой его напополам записали. Так что без меня не продашь. Поругались даже немного с Аркадием. Ну тут я ему по простому, по -  деревенски, и выдала:
          - Что же ты, ученый человек, а деньги все в одну корзину сложил. Не оставил, хотя бы три – четыре миллиона на черный день! Да и прибеднялся. Ныл, что денег мало. На няньку и то не давал. Всё я на себе перла. Так хоть сейчас послушай. Оставь дочке на черный день хоть что – то. А я уж сберегу! Землю буду жрать,  а для нее сохраню. Послушал молча. Только глазами зыркал. Отстал.
Выкарабкались. Слава богу.

              Стал опять по старым связям нефть гонять в Америку. Потихоньку пошло. Я Анжелке пенделя дала и выгнала за ним. В Новороссийск. Сиди, говорю, в конторе. Пусть работу какую даст. Чтобы в курсе была дел. А то опять обокрадут.
 
            Побурчала, но поехала. Через месяца три приехала на Ирочку посмотреть. Так и так. Работаю. На договорах сижу. В курсе уже, что и как.
 
            А теперь, говорю, посмотри, как можно денег сюда на мой счет отгрызть. Не верю я зятю. Опять может всё профукать.  Давай, шевели мозгами, как вам с Иришкой на черный день отложить.

            Получилось. Не сразу, но договорилась с бухгалтершей, за процент. Та и стала потихоньку, то 10, то 20 тысяч из контрактов отправлять. Пару раз зять спросил, что не бьют суммы, да бухгалтерша ушлая,   мозги ему заполоскала. У нас уже больше ста тысяч набежало. Я как лишняя денежка появится, хоть с базара, хоть с зарплаты, всё в банк тащу. Только и с банком надо ухо востро держать. Всё норовят на проценте объехать.

            Потом вдруг прикатили оба. Аркадий мрачный. Говорит, что всё закончено с Новороссийском. Анжелка потом рассказала. Бандиты, что нас обобрали, видят, что Аркадий снова подниматься стал. Подумали – разбогатеет, прижмет их с аферой. С адвокатами да деньгами. Пришли к нему и прямо так и говорят, мол, хочешь жить, двигай из Новороссийска. Наш это порт. Да и о жене с дочкой подумай. Мало ли, авария какая? И что б про прошлые дела забыл. Убить тебя нам в пару штук обойдется.

                Плюнул он на бизнес. Забрал Анжелику и Ирочку и поехал в Техас. Там его давно на работу в нефтяную фирму звали. Буду, говорит, теперь за зарплату служить. Вот уже два года там. Зарабатывает хорошо. Дом взяли в кредит.  Ирочка в школу ходит да на теннис. Петя у них там. Ирочку на занятия возит, за садом смотрит.Скоро и меня позовут. Найду только солидных клиентов. Дом здесь сдам и к ним. А надоем, так и в Кишиневе не пропаду. Мне главное, чтобы у них было всё в порядке.

               


 ************************************

              Иногда, гуляя по вечерам, мы с Ниной проходим мимо дома «бабы Зины». Мы его называем  приданое Иры. Уже года четыре никто из семьи Зинаиды Николаевны не объявлялся. В доме живут чужие люди. Иногда я захожу на страничку Анжелики в Фейсбуке.  Редко, но появляется фото с Зинаидой. Жива, значит. Дай ей бог еще и Иркиных детей понянчить. Да чтобы сил хватило.
                Лимассол. 2012г.











,