Русский Робин Гуд - 2. Глава четвертая

Иван и Настя, – просто диво, –
Среди опасностей войны
Зажили в крепости счастливо,
Семейных радостей полны.
Конечно, счастье омрачали
Отъезды воинов в дозор:
Была красавица в печали.
Степной изъездивши простор,
Дружина в крепость возвращалась,
И жизнь счастливо продолжалась.
И время шло так день за днем –
Своим обычным чередом.

Кончалось лето. Вот однажды
С повозкой, крытою, пустой,
Отряд литовцев небольшой
Приехал в крепость. Конник каждый
Сверкал железною броней.
Литовцы спешились. Заходят
В дубовый терем, где находят         
Семена – князя-старшину.
Нарушив дома тишину,
Сказал ему литовец главный:
«Приветствуем, хозяин славный!»
Гостям, явившимся, в ответ
Звучит хозяина привет.
«Ну как, в окрайне порубежной
Служить не стало легче Вам?
Уж нету надобности прежней
Отпор давать степным врагам?» –
Спросил литовец. Князь ответил:
«Когда б ордынец вас заметил,
То вам бы всем не сдобровать –
Не стал он меньше воевать».            
«Но как же так?! Ягайло с ханом,
Ордынцев главным атаманом,
Теперь прекрасные друзья.
Дружить, однако, так нельзя».
«Союз их крепок – нет оттуда
Совсем набегов – просто чудо!
Но с юга, с Крыма, много их.
Идут с завидным постоянством.
Похоже, новое там ханство
Создалось воинов лихих.
Скажи Великому ты Князю
О том, что я тебе сказал,
Чтоб нам он больше помогал,
Иначе нас сравняют с грязью».
«Скажу, конечно: нет важней
Для нас, всех княжеских людей,
Задачи – все, что есть под властью 
Литовской, мощно защищать».
«Зачем к нам прибыли?» «Узнать
Живет боярыня здесь Настя?»
«Живет, – сказал Семен. – Дошло
Ее письмо до князя все же?
И в наш далекий край, похоже,
Оно-то вас и привело?
Вначале в Полоцк посылала
Она все письма, но ответ
Оттуда тщетно ожидала. 
И я тогда ей дал совет –
Пошли Великому ты Князю.
Со всеми княжествами связи
Своей страны имеет он.
Его приказ – везде закон».
«Настасья не одна желает       
Найти Ивана своего –
И Князь Великий. Для того
Послал за нею – он считает,
Что если будет у него
Жена Ивана, то его
Поймать легко тогда удастся –
Ему придется быстро сдаться,
Чтоб жизнь спасти своей жене.               
Идея верная вполне».
«Поймать Ивана? – в изумленье
Спросил Семен. – Он разве тать?!»
«Еще какой. Его плененье
Должно немало пользы дать».
«Тогда огромное везенье
У вас сегодня – здесь Иван,
Живет с женою. Великан
С блестящей славой боевою.
Конечно, жаль его – не скрою».
«Какая радость! О, друзья,
Нас ждет огромная награда!
Схватить преступника нам надо!
Ивана упустить нельзя!
Вели, Семен, позвать злодея.
Давай, не мешкай, поскорее!»

Иван вошел и видит вдруг –
Литовцы мощные вокруг.
Взглянув тревожными глазами,
Сверкнули сразу же мечами.          
До тела каждый острием
Его дотронулся. Потом
Велели русскому сдаваться.
Иван вздохнул – куда деваться?
Пришлось себя герою дать
Литовским воинам связать.
Они во двор его выводят,
В повозку чтобы посадить.
Тревожным взором он поводит.
«Меня хотят везти казнить!» –
Кричит Иван, и отовсюду 
К нему соратники спешат.
В руках уже мечи блестят –
Свершиться не позволят худу
С своим товарищем бойцы,
Казачьих сотен удальцы.
Конвой с Иваном окружают,
Литовцам гневно угрожают,
Велят Ивана отпустить.
Приказ те в страхе выполняют.
«Теперь голов вам не сносить!» –
С такой угрозой уезжают.
Сейчас же князя-старшину
Казаки яростно смещают,      
Ему поставив то в вину,
Что сдал Ивана приезжавшим. 
Расправы чудом избежавши,
И тем доволен уж Семен.
Обычным ратником стал он.
Все сотни нашего Ивана
Своим избрали старшиной,
Что было вроде атамана.
Еще он звался головой.

В степи отряд литовцев скачет.
Повстанцев должен покарать.
Пускай же вольница их плачет,
Пощады им не стоит ждать.
Но что такое?! Вдруг навстречу
Ордынцев выехал отряд.
Уж стрелы меткие летят.
И вот уж в поле злая сеча.
Литовцев, хоть не без труда,
Разбила мощная орда.
Бойцов немного возвратилось
В Литву родную. «Что случилось?» –
Великий Князь спросил. «Когда
Мы Русской двигались Украйной,
Нарвались на орду случайно.
Похоже крымская она.
Узнали, как в бою сильна».
Промолвил князь: «Давно известно
О той угрозе новой мне –
Приходят вести. Если честно
Ее боялся не вполне.
Туда послать бы войско нужно,
На наш рубеж восточно-южный,
Грызут который степняки.
Но мне нужнее здесь полки.
На русских сделать ставку надо –
Себя привыкли защищать.
Стоит там древняя преграда.
И будет далее стоять».
…Проходит месяц. На заставу,
Где был по выборному праву
Иван, герой наш, старшиной,
Гонец Ягайло приезжает,
Письмо с печатью гербовой
Ему с почтением вручает,
А в нем примерно текст такой:
«За бунт вас, ратники, прощаю.         
В своей далекой стороне
Служите дальше верно мне.
И даже и с тебя снимаю,
Иван, тяжелую вину,
До князя даже повышаю.
Веди успешно там войну».

Сражался наш Иван, конечно,
С любым врагом всегда успешно:
Надежный был всегда заслон,
Где охранял границу он.
Почти что тридцать лет минуло.
Славянский мир опять качнуло –
Тевтонцы двинулись стеной.
Поляки, чехи, леты, прусы,
Литовцы, яссы, ливы, русы
Своей считали их бедой.
Союз Руси Литовской, Польши
Терпеть уже не хочет больше
Обид от рыцарей лихих.
Сзывает воинов своих.
Отряды сходятся все в Гродно.
Из княжеств русских много их –
По истине порыв народный.

Герой наш с сотней казаков,
Оставив под начало сыну
Побольше в крепости дружину,
На запад едет бить врагов.
Кругом красиво и привольно.
Он видит русскую страну
И люд, идущий на войну.
И вспомнил витязь наш невольно 
Что видел тридцать лет назад,
За градом проезжая град,
Когда на поле Куликово
Спешил восточно-русский брат –
Все это видит будто снова.

Намного ранее славян
Пришли тевтонцы к полю боя.
Защитную преграду строя,
Придумали сраженья план,
Желают, чтоб славян отряды
Познали ужас той ограды –
Могучий вал и частокол,
Пред ними разные ловушки,
Пищали в гнездах тына, пушки
И много прочих разных зол.

Пришли славяне к месту битвы.
Все люди каждой стороны,
Волненья тяжкого полны,
Творили набожно молитвы.

Тевтонцы хитрые, боясь,
Что зря твердили укрепленье,
Толкнуть противника стремясь
На вал свой грозный в наступленье,
Коварно шлют к нему послов.
Они наносят оскорбленье
Князьям немалое без слов,
Мечи вонзив пред ними в землю.
Рассудку рыцарскому внемля,
Витовт повел войска славян,               
А с ним – свои союзный хан.

  По рыцарским понятиям воткнуть в землю два меча, считалось оскорблением и вызовом на бой, в котором можно было смыть это оскорбление.
  В Грюнвальдской битве принимал участие на стороне славян один из татарских ханов со своей дружиной.

И бой начался очень страшный.
Был наш и недруг удалец.
В толкучке этой рукопашной
Теснить стал немец наконец.
Отходят наши все быстрее,
Уже почти бегут толпой.
Враги же сделались бодрее,          
Возрос их натиск боевой.

Иван другое вспомнил поле,
Другую битву вспомнил он.
Назад не сделал шага боле,
Примером славным вдохновлен.
Сразивши рыцарей двурогих,
И с ними кнехтов очень многих,
Герой и мастер ратных дел
Упал среди кровавых тел.

С такой же стойкостью смоленцы
Сражались с яростным врагом –
Солдаты князя, ополченцы.
Союзной армии разгром
Они одни предотвратили –
Бежавших вспять поворотили
Примером доблестным. При том
Тыл польской рати защитили.               
В сраженье снова перелом.
Побит был враг и поделом.

Иван очнулся на постели.
Недавно жив был еле-еле.
Но жизнь проснулась все же в нем –
Не зря он был богатырем
(Опять напомним мы о том).
Свою Настасью видит рядом.
«Ожил, мой милый! Как я рада!» –
Она воскликнула. Слеза
В ее больших глазах блеснула.
«Прошла ужасная гроза, – 
Устало женщина вздохнула. –
Ты будто заново рожден –
Молилась, значит, не впустую».
Иван обнял жену родную.
Глядит внимательно вокруг.
Объят волненьем сильным вдруг:
Кругом знакомое убранство,
Так он же в замке родовом!
Как будто не было пространства
Меж полем битвы и Литвой.
И разве он не пал в сраженье?
Воскликнул в сильном изумленье:
«Так замок уж давно не мой!
И как я мог в нем оказаться?!»
Сказала Настя: «Слушай как.
Когда покинул наш очаг,
Уехав в дальний край сражаться,
Могла ли дома оставаться?
И я направилась туда.
Конечно, с слугами своими.
Грюнвальд нашли там без труда,
Поскольку с женами другими,               
Купцами путь держали мы.
Когда побили войско тьмы,
Двурогих рыцарей проклятых,               
Тебя искала средь живых,
А после средь бойцов других,
В тяжелой битве смертью взятых.
Нашла, смотрю – а ты живой.
Меня не видишь и не слышишь,
Однако все же, все же дышишь.
Ожила сразу я душой.
Забрать тебя велела с поля.
На все, родимый, Божья Воля!
Подъехал вдруг Великий Князь.
Глядит на нас, остановясь.
Ему шепнул один придворный:
«Его я знаю – он вассал
Твой, княже, очень непокорный».
Ягайло с радостью сказал:
«Его я знаю. Им доволен.
Границу крепко держит он.
За это мною и прощен.
Пройти ордынец там не волен.
К тому ж известно стало мне,
Что был и здесь герой вполне.
Ему верну его именье,
Что подло, нагло взял сосед,
Виновник многих тяжких бед,
Сынов которого в сраженье
Тевтонцы гнали, как овец.
Надеюсь, нашего Ивана
Еще не близок злой конец,
И ждет стального ветерана
Немало лет и славных дел».

И правда, выжить он сумел.
Еще служил Руси-отчизне
С десяток лет. Потом домой
Вернулся – в замок родовой
И там провел остаток жизни
С своей любимою женой.

   Пояснение к строкам "Поскольку с женами другими, Купцами путь держали мы": в те времена, за войском обычно следовало, особенно в центральной и западной Европе, много маркитантов и жен офицеров и солдат.