Чёрная Пасха

(Трагедия в Нерехте 14 апреля 1772 года)
Глянь, глянь, мост- от унесло! Аккурат перед Пасхой унесло! Иш ты! Руки повырвать тому, кто сваи ставил – эвон, одни огрызки торчат! Анжинеры еп!
Так судачила нерехтская мерь, наблюдая, как последние конструкции моста, гонимые паводком, улетали за поворот.
«Дык водополь - то кака!» - защищали прочие строителей!
Что теперь делать, не знал никто – на одной стороне церковь, на другой торг! И каким сообщением связать торг и Никольскую сторону теперича? И как людей на Пасху к службе доставить?! Даже на лодке по такой воде опасно будет!
И вот вся в солнечных лучах настала Великая пятница. Придя домой с заработков, Матвей перекрестился на стодницу и уселся на свое хозяйское место: «Глаша сымай!» Любящая жена кинулась к мужниным сапогам и, стащив, снесла в сени. После, отерев руки о передник, навела похлебать тюрю – в кипяченую воду покрошила хлеба, лука, налила подсолнечного масла, посолила. Подумав, добавила для вкуса капельку уксуса. Матвей взглянул на блюдо и поморщился. «Великая пятница – не до разносолов!» - разъяснила Глафира.  Муж стал хлебать, думая о том, что послезавтра будет ему и кулич, и прочее скусное едево и бухарик хорошей водочки.
Детишки, мал мала меньше, баловались на полу, раскидав деревянные игрушки. Ох, и любил Матвей свою жонку! Хоть и вида не подавал, но любил. А в меньшой Кате просто души не чаял! Пацаны тоже удались – Степан и Ванечка серьёзные, послушные, справные – гордость любого родителя.
-Ну что, завтра грех работать, надо стряпню твою как-то в церкву свести, да освятить.
-А на лодках поедем. Мужики сговорились завтра всех на Никольску сторону возить. Потом на торг ещё надо – мяса для щей купить.
Переофестившись, легли.
Ах, как хорошо поспать вдоволь, прячась от колючих солнечных лучей под пуховую подушку! Это вам не сено и не конский волос! Кто справно работает – спит на мягком. Матвей погладывал на буфет, где стояла водочка – справный муж должон терпение иметь.
Ну что, пора к причастию, да куличи освятить. Семья стала сбираться, одевая всё чистое и новое, чай не хуже людей! На берегу толпился весёлый люд, кое-кто был ужо поддатый… нехристи! Гордые рыбаки, осознавая свою важность, гоняли лодки с берега на берег. Некоторых благословил сам батюшко. Однако служба уже заканчивалась, и надо было успеть к причастию.
Матвей со Степаном сели первые и, благополучно добравшись до другого берега, стали махать руками. Тут, вызвав всеобщий восторг, появилась большая лодка. «Эвон! Эвон!» - кричал народ, указывая на судно! «Давай ко мне!» - объявил выпивоха, что управлял большой лодкой. Глаша, Ванечка и Катя были как раз рядом, и первые прыгнули в лодку. И тут веселые люди стали прыгать один за другим, так что в лодке набралось больше двадцати человек и она по самые борта опустилась в воду. «Стой! Куда?!» - кричал Матвей. Выпивоха медленно поплыл через реку, люди на обоих берегах наблюдали за опасным переездом. Тут лодка ударилась о корму другой, не такой большой, но тоже переполненной посудины и оба судна в мгновение перевернулись. Люди упали в воду, на них другие, многие от неожиданности сразу захлебнулись, дети, что не умели плавать, тоже сразу пошли на дно, оставшихся накрыло быстрой водой. Кили перевернутых лодок скрылись за поворотом, к берегу приплыли лишь несколько мужиков.  Более тридцати человек потонуло в тот день. Праздник воскресения обернулся днём смерти.
Матвей и Степа, пораженные ужасом, стояли на берегу... почему Господь допускает такое да ещё в Великую субботу? Мы же хорошо жили! С радостью смотрели в будущее, а теперь оказалось, что его нет. Что же нам осталось теперь – эта стремительная река, заунывное пение дьячка, да угрюмая боль в сердце.