Малиновый рассвет

 Высокая брюнетка с беспорядочным кудрями недоумевающе сидела на стуле у кабинета приёмной комиссии. Раздраженно ковыряя ручку своими зубами, она уставилась в экзамен, где переводила с английского «Маленького принца». Какой-то глупый педагог поставил ей четыре, что неудовлетворительно отразилось на поступлении в престижный ВУЗ. Да и вообще, в жизни её пошло все на откос: так, как она и желать не желала — переезд в столицу с Кремлями и друзьями не удался, ссора с сестрой, у которой двадцать раз на дню какой-то цирк в доме, а теперь ещё и эта карьера переводчицы с английского на русский; никуда не годится. Так, Аня долго сидела у какой-то белой картонной стенки и раскачивалась то вперёд, то назад, будто бы сию секунду к ней бы вышел директор, обнял её, расцеловал и весь ВУЗ оформил бы её документы на учёбу здесь.

 Но с чего начинался этот спектакль? С одного не навязчивого звонка профессора, который и пригласил её выступить с переводом стихотворения в учебном заведении. Собравшись с мыслями и духом, собрав всю силу в кулак, Аня добилась аплодисментов и предложения поступить на переводчицу без всяких на то экзаменов. Однако студенты, в руки которых случайно попал стих о рассветах и туманах, расценили перевод юной девушки как баловство, и всем факультетом настояли на экзамене. Уже тогда Аня поняла, что банально учиться с такими людьми ей будет сложно. И весь труд, всю любовь к делу уничтожили только взгляд директора, надписи красной ручки на десяти распечатанных друзьями девушки листах и обезнадеживающее: «Мы вам перезвоним». Все это вкупе сегодняшнего дня точно убило в Анечке переводчицу и хоть какую-то розу из «Маленького принца».

 Когда бороться со злостью уже не было сил, сраженная наповал девушка позвонила друзьям, пускай звонки, в которых она выговаривалась другим, не спасали её душу. Сначала грусть коснулась мамы, потом лучшей подруги, какой-то девочки из беседы, бывшего… и ещё раз бывшего. Потом она принялась писать в «Контакты», не попадая по клавиатуре длинными худыми пальцами и вечно сбиваясь с мыслями. Она не заметила, как возле неё села ещё какая-то стройная юношеская фигура, отдающая тенью из-за противоположных лучей питерского солнца в правой стороне этажа. Лицо незнакомца прикрывал капюшон серой огромной толстовки. Он широко улыбался, глядя на беспокойство Ани, но улыбка его была скорее задумчивая и нежная, нежели корыстная. Он понял положение девушки тут же, что неудивительно, и подсел к ней ближе, чтобы она разглядела его нежные глаза, сливающиеся с игривистыми солнечными зайчиками. Аня начала ерзать на стуле, чтобы дать ему понять, что та не любит незнакомцев. Но парень только продолжал читать перевод, ласковыми смуглыми пальцами переворачивая произведение искусства. Девушка никак не реагировала на это, сидя как фарфоровая кукла на полке.

 — Чудно вышло, — заметил он, когда молча и с улыбкой прочитал половину знакомого рассказа, — я бы точно за такое получил отлично. Эти замечания Василия Афанасьевича просто никуда не годятся. Хотя смотри, лучше было написать это так: «У меня есть серьезные основания, что Маленький принц прилетел с планеты, которая называется Астероид Б-612. Этот астероид был замечен в телескоп лишь раз, в 1909 году, одним турецким астрономом». Ты все усложняешь.

 Смелое и такое прямолинейное "Ты все усложняешь" предательски влепило на лицо Ани багровый румянец, так что она как прищемленная встала с пригретого сидения и быстро собрала сумку, закрывая лицо кудрями и правой рукой, чтобы юноша не разглядел всего глупого положения не поступившей питерской дамы. Все бы ничего, но пока она собирала пенал, пока всхлипывала от накопившейся грусти, листы со сказкой полетели из-за сквозняка и неуклюжести теплых рук по сторонам, и парень тут же протянул руки, чтобы помочь собрать их девушке. Аня же, уже перестав обращать внимание на «грубияна», сама наклонилась за листами. В один момент руки случайных прохожих коснулись друг друга и не покидали своего положения еще долгие две минуты. Потом, как будто бы их ударило током, ладони разъединились, и оба человечка смущенно отвели взгляд в сторону. Аня уже была вне поля зрения юноши, когда тот пытался отчаянно согнать от себя навязчивые мысли взять у новой незнакомки номер.

***

  Остаток мая после поражения Аня просто сидела дома. Ей не хотелось даже банально гулять по солнечной набережной Невы. Распластавшись по большой пуховой кроватке, брюнетка с красивым ровным макияжем что-то листала в телефоне и отчаянно вздыхала, вспоминая случайное знакомство в ВУЗе, о котором даже вспоминать и не хотелось толком. Она видела только половину лица того, кто так старался поговорить с ней. Наверное, это был единственный случай, когда она отвергла это… Приподнявшись на локти, полусонная переводчица отпила невкусного чая с лимоном и без сахара. Человек, осмелившийся сварить такой напиток, тут же предстал перед ее глазами, и Аня сморщилась, кидая в девушку у дверей тапочек.

 — Надя, себе такой чай делай, а не мне! — пропищала она, зарывшись в одеяло, — как ты такое пьешь?

 — Я вообще-то старалась! — обиженно надувшись, москвичка отвернулась от подруги и засмеялась, кинув белый пушистый тапок назад, — ладно, в следующий раз закажу.

 — Закажешь чай? — тут Аня расхохоталась, а ее подруга улыбнулась, — новый уровень лени.

 — У нас... у тебя дома ничего нет, — Надя, как заботливая мама, подошла к постели девушки и раскрыла занавески, за которыми был виден чудный пейзаж многоэтажек. Изумленная видом из окна и розовым небом, девушка повернулась к шарящей что-то в телефоне подруге и оперлась на подоконник, — когда ты в последний раз ходила в магазин?

 — В магазин?.. — лениво потянувшись, буркнула Аня и потянулась за одеждой, — намек понят.

 — Там очень жарко, — предупредив ее, Надя вышла в прихожую, чтобы уже там дождаться вечно ворчащую переводчицу.

***

 Девушки вышли на Адмиралтейской и с лимонадом в руках направились в сторону Литейного проезда, который напоминал москвичке Новый Арбат. К сожалению, к их приезду небо заволокло серыми тучами и норовился идти дождь, стало холоднее и обычного и питерцы начали куда-то торопиться. Казалось, подружки через секунды оказались в Москве, но нет, перед ними предстал Питер в их обычной красе.

 Северный город постарался: через несколько минут Надя и Аня шли, укрывшись одной кофточкой, которую Аня на всякий случай обвивала вокруг талии, будто бы зная, что может произойти, пока они будут ехать в метро. Когда обе оказались внутри эко-магазина, им ничего не мешало набирать целую корзину нужных и ненужных продуктов. Надя выбирала продукты на неделю очень тщательно, в отличие от Ани. Аня была занята только своими внутренними переживаниями и мыслями.

 — Сходи за багетом, — выбирая воду, напомнила ей подруга, которая отвлеченно слушала новый альбом музыканта в наушниках. Аня повиновалась и пошла к стойке с бакалеей.

 Волоча за собой заполненную газировкой и какими-то запакованными в красивую коробочку ананасами корзинку, девушка со вздохом протянула руку к белым кондитерским изделиям, которые только что были вынуты из печи и положены на стеклянные витрины. Пока она выбирала самый хрустящий из них взглядом и легким прикосновением желтой корочки, рядом с ней выбирал еще один парень булочку с маком, на которую Аня успела положить свой взгляд еще даже не подойдя к стойкам. Сжав левую руку в кулаке, она решила ничего не говорить тому, кто посмел взяться за ее продукт. Но рука парня ослабила свою хватку, когда уже запаковала пышную булку, заполненную начинкой в виде сахарного мака. Рука куда-то спряталась, кинув пакет с находкой на прежнее место, и уже через мгновения в ней был смартфон. Длинные знакомые пальцы набирали что-то очень неуверенно, а обладатель их посматривал в сторону озадаченной Ани, ладонь которой прижалась к хлебу в плотной упаковке.

 «Я хотел предложить эту булочку тебе, если ты не против» — сообщение, которое она получила через секунды, всунулось в ее диалоги социальной сети. Его написал некий Максим Некрасов.

 «Я как раз не пила этим утром чай» — успела ответить она, мельком улыбнувшись победной ухмылке стоящего рядом парня. Это был тот самый тип из ВУЗа. Критик, который посмел немного исправить ее глупый перевод с невыразимой нежностью.

***

 — Как ты нашел меня? — первой спросила его Аня, когда они уселись за деревянные уютные столики на вязанные соломенные сидения рядом с кофейней магазина и бакалеей. «Азбука вкуса» умела создавать домашнюю милую атмосферу.

 — Твоя работа была подписана сверху на всех листах перевода, — все еще улыбался парень с темными волосами, обвив белую большую чашку, из которой выбегал пар руками, — иначе бы никак не нашел.

 — Постой… на всех листах работы, которая была полностью закреплена степлером?.. — рука девушки коснулась лба, — боже, я так тогда волновалась.

 Максим в свою очередь быстро приобнял Аню, эмоции которой выплескивались как водопад. Он понимал ее волнение сразу же, только как посмотрел в ее карие глаза. Сейчас он почти полностью изучил эти искренние эмоции и красные пухлые губы, расплывающиеся в многозначащей улыбке, когда их обладательница оказывается в хорошей обстановке и с хорошими людьми. Парень нехотя отстранился от нее, лаская взглядом еще весь разговор. Он понимал, что начинать общение так вот резко и слишком настоятельно — не то, что нужно сейчас Анне.

 — Все хорошо, Аня, все уже прошло, — вздохнул он, оглянувшись в огромные окна, выражающие пасмурное настроение холодного Питера. Густые черные облака тут же отразились в серой радужке веселых глаз юноши, — ты очень хочешь поступить туда? Это важный вопрос.

 «Это важный вопрос— еще одна приманка для моего помутненного разума, который теперь принадлежит только ему. Он любит разбрасываться такими словами», — подумала про себя она, когда услышала нотки серьезного тона от него. Ей не хотелось вспоминать тот проигрыш, что был месяц назад.

 — Мне надо сказать подруге, что я задержусь, — она привстала со стола, однако через секунду противоположно лежащая ладонь приземлилась на ее, бледную от страха или смущения, и Аня уставилась на Максима.

 — Я уже написал ей, что ты встретилась с другом, — тут он выдохнул, поняв, какой вопрос сейчас поступит, — месяц назад я изучил всех твоих друзей и понял, кто приехал к тебе погостить. Все в порядке, она уже знает обо мне. У тебя отличные друзья.

 — Ура, ты сказал что-то хорошее, — смело призналась Аня, усевшись обратно. Она не отпила и чаинки за весь их разговор.

 — Ты хочешь слышать от меня больше хорошего?

 — Да, — девушка поморщилась от похолодевшего напитка, и новый знакомый незамедлительно налил ей из горячего чайника еще кипятка. Аня поблагодарила его взглядом.

 — Я бы с радостью, если бы умел говорить комплименты, поздравлять с днем рождения и, как ты поняла, писать первым, — задумчиво ответил он и отставил назад пустую тяжелую кружку, уткнувшись взглядом в девушку, которая как можно аккуратно пыталась есть булочку, подаренную им. Он бы сфотографировал ее, если бы осмелился попросить.

***

 Вместе с Максимом они занимались переводами, чтобы Аня еще раз попыталась поступить в ВУЗ в начале июня, правда, другой, выбранный юношей, который хотел перевестись туда вместе с новой приятельницей. Эта приятельница уже через неделю провозгласила себя его лучшей подругой, так как за семь дней они успели доверить друг другу очень многое. Когда Надя узнала об этом, переписываясь с Максом, она уже готовилась писать новый рассказ, посвященный этой безумной парочке питерцев. Но Аня ужасно не хотела торопить события их отношений — боялась упустить из рук такого замечательного человека, с которым можно было говорить обо всем: начиная от женских болей в животе, заканчивая смыслом жизни человека, и все это в один день их переписки. Семнадцатилетнему парню, жившему на другом конце Питера с приемной мамой, была необходима эта поддержка со стороны девушки, которую он отныне угощал булочками при каждой встрече и укрывал зонтом. Их прогулки могли продлиться пол дня — до заката. Эти прогулки не были сопровождены алкогольными напитками и пошлыми некудышными разговорами — они и говорили-то очень тихо, чтобы никто не вкрадывался в их личный мир. Аня настолько зациклилась на их личном пространстве, что после первой совместной фотографии с любимым другом перестала снимать рассветы и выставлять в сеть их радостные фотографии на переднюю камеру, где они поедали пиццу. Это было нечто особое, личное...

  Приемная мама Максима, которая пять лет  назад забрала его из детского дома в центре северной столицы, относилась к новой дружбе сына  положительно, хотя тот не хотел, чтобы она вмешивалась в новые знакомства. Она узнала о Ане спонтанно — когда увидела, как парочка друзей встретилась на перекрестке, обнимаясь и щекоча друг друга. Увидев со спины кудрявые и темные, очевидно пахнущие какой-то свежей клубникой волосы, мама тут же узнала в девушке ту, которой Макс писал днем и ночью, не отлипая от ноутбука и старенького телефона. Она понравилась ей мгновенно, пусть и была всего лишь на сантиметра два ниже него, пусть и не сильно сочеталась с его особой нежной аурой, разносившейся по всему холодному городу. Мама не хотела только одного — чтобы эта девушка ранила его. Потому что его с детства захватило биполярное расстройство, еще не проявлявшиеся при новой подруге. И вообще, захотел бы он рассказать ей секрет?

***

  Они часто занимались утром переводами. Если не удавалось встретиться — общались звонками  с серьезными лицами, а если удавалось пересечься — сидели в какой-то кофейне и листали все учебники мира, проливая на листочки кофе или крошки булочки. Надю проводили на вокзал эти двое очень тепло, после чего писали в беседу из троих человек не переставая. Уже находясь в беседе, Надя заметила, как постепенно их отношения перерастают в нечто большее.

***

  Но настали мучительные три дня, когда они общались с особым упоением, не хотя отпускать друг друга, высылая ежесекундно какие-то точки, сердечки, странные песни и фотографии. Еще несколько шагов — и Максим бы уже окунулся в депрессию. Дело в том, что Аня решила поехать в Москву, чтобы выступить там с ее новым переводом красивого романа в престижном университете. Аня давно рвалась в крупный город, ей очень наскучило в Питере. И Макс лживо говорил, как ей это необходимо, в «случае чего», что подразумевалось как «если тебя не примут в Питерский ВУЗ», а такое вполне могло быть из-за конкуренции. И Аня холодно попрощалась с лучшим другом, понимая, что необходимо прямо здесь и сейчас отвернуться от его бледного синего лица и красных глаз, наполненных слезами. Это конец.


***

   Но Москва не принесла никакого восторга Ане. После ошеломительного выступления с переводом «Маленького принца», она стала ходить на скучные лекции, к ней стали то и дело подсаживаться богатенькие испорченные парни, предлагая сходить в клуб. После учебы она валилась на диван и просматривала пустой профиль Максима, который через неделю побелел от надписи «страница пользователя удалена». Раненная в самое сердце, переводчица съеживалась в кровати и засыпала, утешая себя тем, что завтрашний день будет лучше.

   Встреча с Надей изменила все. Когда они прогуливались по Арбату, вспоминали судьбоносную булочку с маком и смеялись, когда Надя случайно включила песню, которую Аня с Максом радостно напевали в трубку друг другу, у той на глазах впервые за долгое время выступили слезы. Очень не хотелось вспоминать питерского друга, но в глубине души она верила, что вот сейчас он рядом, что они могут сию же секунду встретиться на перекрестке его дома. Она сама не представляла, как тогда изъедала как моль Максима грусть, как он ерзал на кровати, не хотя видеть солнечного света и ходить в ВУЗ. Как все, что было ему так дорого, улетучилось в один момент, когда он только вспоминал имя любимой девушки.

  Аня взволнованно, рваными шагами шла по Киевскому вокзалу, оставляя мокрые отпечатки от кед. Надо же было вляпаться в фонтан прямо перед отъездом… однако это только добавило образу девушки рассеянности. Капельки пота проникали через одежду, через беленькую безрукавку, отпечатываясь на джинсовой юбке с серебристыми пуговицами и делали лицо девушки живее и вдвое ошеломительнее. Секунды — и в левой руке один билет обратно домой, а в правой по-прежнему большой чемодан с сумками. Едет к нему и уже навсегда.

***

   Из-за переизбытка всяких чувств, которых никак невозможно отразить на бумаге, пара лучших друзей упала вместе на пол Московского вокзала в Питере, оставив лежать сумки и чемоданы убитыми. Оба заключили друг-друга в крепкие объятия. Максим будто бы снял с себя глупую маску депрессии, натягиваемую в моменты рецидивов, и все, что было до этого, стало страшным сном в его памяти. Аня отвечала на эти теплые прикосновения как только могла ярко, не боясь серьезных ответов, сжимая его пальцы в своих, поворачиваясь на другой бок и щекоча его свободной рукой. Прохожие смотрели на друзей, как на дураков, но это заставляло их еще дольше наслаждаться присутствием друг друга так близко.

 — Мне надо показать тебе кое-что, — будто бы разбудив подругу горячим дыханием в ухо, он помог ей встать, не понимая того, каким важным стал для Ани этот ласковый шепот.

  Пока они, обмолвившись каждый раз новый словом, проходили улицу за улицей, минуя проезжающий мимо старенький уютный трамвай, небо заволокло чем-то очень сказочным и белым. Близилась известная питерская ночь, которую еще не видела девушка, будучи в серой Москве. Она хотела поднять взгляд вверх, но ей мешал смеющийся в этот же момент юноша, который старался как можно плотнее закрыть глаза Ане. Были бы они в трамвае — ей бы удалось сразу увидеть наступающую сказку, поэтому план Макса был очень продуман: вплоть до маковой булочки и чая красного ягодного цвета. Он был счастлив как никогда.

 Все еще закрывая глаза Ани руками, пытаясь не ускользнуть с этого положения, конечно, переводчик наконец подошел со своей заинтригованной подругой к самому «подножию» высокого кирпичного здания, где располагалась аптека и банк. Оно имело место прямо у берега Невы, где отлично виднелось бездонное небо. Единственный способ увидеть оттуда его — подняться по тоненькой пожарной лестнице вверх. Что писать? Стоило бы увидеть, с какой осторожностью Максим поднимался с Аней вверх, смотря за тем, чтобы она не поднимала головы. И у них получилось медленно взобраться на шершавую плоскую крышу, как для них совершенно сухую и блестящую от лучиков яркого света.

 Как ночь может быть такой светлой, как может так просто растворяться в пышных малиновых облаках, будто бы в пене океана, самого дальнего, самого недостижимого? Эти вопросы, и не только, окутали с головой Аню, когда холодные и подрагивающие от волнения ладони Максима опустились с ее глаз на ее плечи. Аня вместе с ним смотрела на то, как перед ними лучше всякого фейерверка радуется Питерское поднебесье и, кажется, прямо сейчас с космоса к ним спустится крошечный маленький принц. Исполненная благодарностью, наполненная заботой переводчика, который не оставил ее и не оставит в трудную минуту больше никогда, она прильнула к его мягким маленьким губам и со скромной улыбкой ответила на этот взаимный, такой нетипично-страстный поцелуй, говорящий лишь о том, что только что они вместе встретили настоящий малиновый рассвет и ужасно внезапно влюбились, оставив прошлые ошибки только над пропастью этого самого кирпичного здания.