Во Вьетнаме трава была зеленее

Apocalypse Now, 1979
... ...


Навстречу белой дьяволице.
За истребление жанром.
Превентивность нас спасет.

Дневник Смита-134

Пафосные фильмы о Бонде. Да вся наша жизнь пафос. Киноспецы! Где движение кадра? Засыпая на ходу. Где специфика жанра? Почти нет киновойн. Воссоздать знойные тропики, побеги-на-реализм (экзистенциал Хайдеггера), окруженцы, штудировать-открыть архивы, окружение и сожжение беглых («сколько трупов при побеге -два или три? Их потом на Бадье сожгли в пекарне на чердаке»), красота отрыва и лингвистическое «ты», красота прорыва и лингвистическое «ты» — правда жизни.
Живите ярко!
 
Танцевальный полигон.

Пятьсот километров к северу от Катманду, от «Лесная» на север, поезд на Юму. Но: эффект обманутых ожиданий. Пенитенциарные планы по слиянию рек изменились, арестанты уехали, кайской дороги давно нет. До строительства Белкомура еще далеко. И самое главное: «Поселения зарастают лесом», «зарастаюшие таежные просеки», «через несколько лет не будет ничего». Да это музыка на воспитание бруталов-одиночек. Огромный лагерный район превращается в огромный полигон на воспитание брутальных консерваторов.
Открылось поле для «произвола», лесного произвола, полигона танцев. Железо теорий, львы — это лингвистическое железо.

Боже, избавь от маргинальных задач будущего. Falling Down, - С меня хватит. «Чайки, клубника, море» - это для мещан. Для настоящих — медведи, дожди, ветра и волки. Кто-то коварен и лют. В условиях неочевидности могут и не посмотреть на разрешение. Самки иногда рожают таких чудовищ. «Разрешен провоз животных». О чем неустанно говорят в силовых кругах? О дымокурах, ранге опасной Страны, о сафари на гризли, о восьми колышках для палатки, Machine head и экзистенциальной милитаристической пропаганде. Рано или поздно придется ядер-бомбами перекидываться. «Налицо отчаянные попытки навести порядок на местности». И вот тогда потребуются ядерные метафизики, - «танцевальные», металлизированные медведем и опасностью, метафизики. Военная картография, русская военная машина.

Мужчина, не желающий идти на *смерть в лесу* без лайки, в одиночку — это круглый безобразный ноль. Такова правда жизни, интересант. В лесах нет ничего, только то, что при себе. Фронтир, военное продвижение движущейся границы белых поселений, белый ядер, несущий огонь. Зверь Вьет Конг и риск-аппетиты баскервиль. Dead Man Down, — Одним меньше. Ошалевшие от голода шатуны, «дать возможность всем ловить всех», оборотные тупики. «Оперативная» медвежья обстановка в лесах, оперативная психология по августу сорок четвертого. Феномен боевого интеллекта. Боевой интеллекрат будущего!   

«Медведю нужно нагулять восьмисантиметровый слой жира». Это в теории. Рейнджеры не находят зверя с жиром толще трех сантиметров. Но «их» (коми-медведи. - говорят другие рейнджеры) куда более тощие,  всего по пол-сантиметра жира. Превентивность нас спасет.
Но, с другой стороны, некоторые коми-медведи (моральные банкроты) большевизируются, усиленный паек.
 
Нюмыд... Возле забора следы трех медведей. «Они что - в банду собрались?» В лесах работают кровью катастроф. Стоит немного сжать-отжать тиски, и в лесах взорвется медвежатность. В лесах military trance только. Варваризация сушествования. «Контингент будет перераспределен именно туда». В холодной и прекрасной Стране нет никакой (!) идеологии, но есть Экзистенция с опасной походкой. Вывезти Экзистенцию за пределы географических запретов. Железо теорий. Железо в лесах! От гайно-кайских задач по лесным латифундиям, по древнейшей Европе, - еще никто не освобождал. Рок на увалах! Лингвистикой по перегону! «Я думаю, они боятся этой квалификации». Смит предпочитает тяжелые и прочные модели. «Итак, автоматчики!» Но из двуствольного Томпсона.

Антидиверсантский лесной антураж августа сорок четвертого: от Крутоборки до Усть-Кулома сто километров на северо-восток, на запад двести километров до Сыктывкара. Но рейнджеры туда не ходят. Вестернизация Нюмыдом, Крутоборкой и далее строго на север. Такова идеология опасности. Танцевальный бросок — власть от лингвистики. В башне из слоновой кости никто не творит. Если бродить-гулять по лесам — военная философия существования в нынешнем виде не ломается. В жизни правды нет, а в душе она есть.

Брутальный консерватор Смит! «Почему Вы выбрали Ницше?» - спросили у меня. «Почему ты ходишь кругами?» - спросил я у медведя.
Нравственность нужно устремлять в будущее — строгой морали не было никогда, ни в первобыте, ни в язычестве, ни у религиозников, ни у викингов, еше не испорченных латинизацией.
 
...
Белая дикая ницшеанка, она ведь демонична, ледяная дева, олицетворение высоких сил Европы. Она сердечна. Вот что пишет дикая принцесса из далекого далека: «Я всегда знала, что умею летать, но никому не говорила. Потому что, если кто-то узнает — из-за этого можно упасть».
 
«01» мая 2018 г.

Туман на севере. 

Очередной колоссальный опыт - прогулялся по землям Холодной страны. Кинополигон Коми вне конкуренции. Разве не ради цели умирали в «отваге быть» герои Фенимора Купера, Джека Лондона, Владимира Арсеньева и Григория Федосеева?  Какая сила отстраняет тексты военной географии от смерти?
….
Должно быть достаточно взгляда, чтобы понять - труслив медведь или нет. Это как на поселениях. На каждой вылазке вижу медвежьи следы. Они выслеживают рейнджеров, очень заметный след, на сырой земле, на снежных прогалинах у реки. Выходит, они «нас» совсем не опасаются. Да что там, они и выстрелов не боятся, все бесполезно, не отпугнуть. «Они считают, что они медведи. Они хотят, чтобы мы считали их медведями». Они приходят по ночам. Они приходят на рассвете. Туман на севере! Представим когтистую лапу в палатке.    
…
История 36-летней Марины Фокиной из Саяногорска:
- Мы попили чаю, потушили костер и легли спать. Все мы впятером уместились в одной палатке. Время было около часа ночи. Я уже заснула. Очнулась в тот момент, когда почувствовала, что на меня упало что-то очень тяжелое. Удар был такой мощный, что я на короткое время отключилась. Но быстро пришла в себя. Уже потом выяснилось, что медведь сначала на меня напал.
- Он залез в палатку или сверху упал? - Сверху свалился, зачем ему лезть в палатку? - Когда вы пришли в себя, что увидели? - Стояла такая кромешная тьма, что я совсем ничего не могла разглядеть. Увидела только разрушенную палатку и услышала нечеловеческие крики. Рядом орали моя сестра, подруга, наши дети. Все происходило в палатке. Я кинула взгляд на сына. Мне показалось, что у него нет ног. Вот тогда мой рассудок помутился. И я решила убить медведя.
- Вы пытались убежать из палатки? - Из палатки куда убежишь? Тем более сверху был медведь, который разрывал тент. Мы ждали, когда зверь закончит буйствовать. В какой-то момент он притих, нашел продукты и отвлекся на нашу еду. Вот тогда мы смогли выбраться из палатки. - Вы поняли, что серьезно ранены? - Я чувствовала, что у меня повисла челюсть. Медведь сломал мне кости черепа с левой стороны. Но, видимо, я пребывала в шоковом состоянии, поэтому на боль особо не реагировала. Поднывала слегка спина, которую он мне процарапал, и болталась рука - ее хищник сломал. Когда мы выбрались из палатки, я плохо соображала, поэтому и решила отомстить медведю. Нашла топор. Обессиленной сломанной рукой каким-то чудом подняла его и пошла на хищника. К тому моменту на небе появились звезды. И я смогла разглядеть очертания медведя. Битва продлилась недолго. В итоге он откусил мне часть мякоти на ноге.

— Ведь могли погибнуть?
— Я бросила вызов медведю. — Задели медведя топором? — Нет, конечно. Так как рука была сломана, я даже не смогла как следует поднять ее, тем более замахнуться. Он вырвал у меня топор и прокусил ногу.

«02» мая 2018 г. «История» есть бес, перекошенное лицо (?) кикиморы. Остается только мечта и территория. Твой ответ: реванш-идеология, военная картографическая мысль, брутальный идеализм. Ядерные поезда. Вопли на прогоне. Лучевые охранительные мероприятия! Запись в рубрике «Европа».
«Отдельные вооруженные люди гуляют по лесу неосмотрительно и небрежно» — это вам любой картограф подтвердит, по белоевропейской прорывной терминологии.

Текстофонное крыло военного экзистенциализма — идеальная незнакомка — олицетворение высоких сил Европы.

Вся концентрация Смита, идеология белого трекера «пляшет» от правосудия, от традиционализма дикозапада, от героя-одиночки на Новой ядерной земле, от лесной военной белоевропейской новеллистики на русской метафизической основе. В реванш-столетии... сейчас там чистота, порядок, шкала вервольфа, а в перспективе — и резервист-метафизик с теорией опасности. Одинокая смерш-Европа на планете господствовала повсеместно, но в лесах Европы произошел лингвистический слом. Нужно было зарубить саму возможность заговоров внутри белых племен.

Что угодно, но жанр и только жанр. Мета- и -фора фундамент, натура жизни как философия и филология существования. Текст-письмо…
- Сильно хочешь в Дананг? - спросили у меня.
- Сильно.
Протагонисты! Интеллекраты! Персонажи становятся намного амбициознее. Остается только создать обстоятельства для столкновения персонажей мета- и персонажей -фора. А умирать уже не страшно, Джинни-метафизика. За текст-пространство, за «поливать свинцом». В жизни не существует ничего, кроме миссии...

Апеллировать не к кому, только к философии существования. На апелляциях сама жизнь. Last Man Standing... Кириллов нашего времени — за мотивировочные дни. Холод и теория — это все. Самое счастливое время — это нордическое время. Нужно изобретать новый термин (ударение на второй слог). Чтобы соответствовать медвежатнику — здесь много составляющих.  После тайги городские поселенческие проблемы решаются левой ногой. В лесах, помимо медведей, и без того масса проблем. Поддержание арийской гигиены, поддержание костра  - постоянно, много всего. А еще могут подойти к палатке (хунхузы - китайский разбой) и начать ее рубить с разных сторон. 

Философу сложнее жить, потому что он за идеализм. Последние десять лет охота на экзистенц-жанр. Кровь, пот и слезы. Кровь, металл, метафора и пафос. «Гангстеризм» покидает Банк. - Heat, 1995. Жанровая ответственность, львы. Что угодно, но Жанр и только жанр! В фильме Scarred City (1998) есть замечательная сцена-мысль: в ответ на сомнительное предложение остаться после официальной части (предполагалась заведомая продажность) персонаж по жизни и персонаж по смерти отвечает: «Мы уходим. У меня строгий босс». У каждого внутри должен быть строгий босс, идеологи! Жизнь - это только пособие для моральных и серьезных умов. В грандиозном фантаст-боевике философия существования «набита» тираничностью. Способен ли один пробиваться на север? Способен ли находиться в черном лесу? Говорим: «В Стране нет идеи», подразумеваем: «А здесь она есть!» В модели реванш-побегов есть.   

Фантомы-экзистенциалы по лесной Европе то сходятся, то расходятся, они меняют свои названия, прямо как рок-группы. А жить не скучно, идеологи! Боевые лаборатории собирают боевые мифы реванш-столетия, образы и генетические детерминанты, метафоры и фантомы, боевые вирусы — и все с «известными целями»! - в интересах военного арийского ведомства. Возвращаемся к вопросам стиля, страсти, текстографии, экзистенц-власти, тотальной моральности и роковых на первый слог красоток.   

***

События, герои, место действия являются литературным вымыслом; также прошу не отождествлять героя произведения с автором