К морю!

               

                Рассказ

Дом Петровских – второй с краю на въезде в деревню.
Стоит он на месте старого.
Хороший, крепкий, бревенчатый дом.
Строили его хозяева ещё по молодости, но строили добротно, с любовью. Вкладывали в него не только деньги, время, свой труд, но и душу.
Вот и получился дом на загляденье красивым, уютным, настоящим семейным гнёздышком.
За домом – хозяйственные постройки.
Куда же без них в деревне?
Ухоженный огород.
Само собой - фруктовый сад.
Его высадил ещё дедушка – основатель рода Петровских в этих краях.
Сад, правда, уже старый, требует особого ухода, зато ещё плодоносит. 
Дети с родителями не живут давно.
Старший сын только окончил десять классов средней школы, что в центральной усадьбе совхоза, так зразу же поступил в институт в области, съехал из родительского дома. Сейчас и живёт там же, в областном центре.
Отныне приезжает к родителям уже только в гости с семьёй, с детишками.
Дочка вышла замуж, тоже окончила институт, и сейчас руководит крупным сельскохозяйственным предприятием в соседнем районе.
Не часто наведывается в родительский дом. Понять её можно: забот полно.
Своё небольшое хозяйство старики всё же держат, но не для пропитания. Пенсии вполне хватает им на двоих для этих целей. Ещё остаётся на гостинцы внукам, коих у Петровских пятеро.
Хотя, какое то хозяйство? Так, кур десяток, собачонка, и ещё кошка в доме.
Однако ж – какая ни какая, а забота, занятие на старости лет.
Хозяйство – это чтобы не облениться. Чтобы чувствовать вкус жизни, не потерять его. 
Правда, в самой деревне жизнь медленно, но неумолимо затухает, сходит на нет.
Как сходит на нет и жизнь самих Петровских – к восьмому десятку подходят годы у хозяина и хозяйки.
Оба относятся к этому мудро, без лишней тревоги, но и без трепета.
- Так Богу угодно, - почти в унисон говорят старик со старухой. – Прожили не зря, не стыдно людям в глаза глядеть. Вон, детей вырастили, дали образование. Сейчас они крепко на земле стоят. Внуки туда же. Дом построили. Чего ещё надобно? Зачем гневить судьбу? Иные народятся для жизни долгой, а уходят молодыми из неё. Не доживают до старости. Выходит, старость даётся людям в награду.
Но была у четы Петровских одна давнишняя мечта, ещё с молодости, как только поженились. Но странная какая-то мечта, стыдная, как они считали. Без которой и урожай родит, и птицы гнездятся где им надобно. И дома строятся, и дети рождаются. Но людям сказать про неё или похвастаться ею перед людьми неудобно было отчего-то.
Однако ж, мечта была, не проходящая мечта, сквозь всю сознательную жизнь пронесённая и не утратившая от этого своей первозданной силы мечта: съездить к морю.
- Эка невидаль?! – сказал бы кто-то, если бы Петровских  поделились своею мечтою с кем-нибудь из земляков или знакомых.
Может, и была бы сермяжная правда в такой реакции, в таком ответе, если это судит и отвечает сторонний человек.
А вот у супружеской пары мечтателей не так.
У них всё не так.
Не смогли они претворить её в жизнь, исполнить не смогли, хотя очень и очень хотели.
Потому что как-то так получалось, что откладывалась и откладывалась та мечта «на потом». 
То стройка, когда каждая копейка на счету, то дети маленькие, то хозяйство не на кого оставить. Не заметили, как и жизнь пролетела, состарились, а так и не увидели моря.
Но мечта осталась.
Мечтой этой Петровских ни с кем не делились.
Ибо стыдно, считали.
А ещё - чтоб не сглазить.
Потому как верили до последнего, что мечта осуществится, сбудется. 
Правда, как-то глава семейства в разговоре со своим младшим братом, что в Подмосковье живёт, и который младше старшего на восемь годов, за стопочкой вишнёвой наливки вдруг расслабился, разоткровенничался, и поведал под большим секретом о своей заветной, сокровенной мечте.
- Ты только, братка, никому ни слова, - просил старший брат младшего. – А то ещё люди засмеют. Скажут, сбрендил на старости лет дед, с ума выжил, моря захотел. Скажут, мол,  для полноты счастья моря не хватает дураку.
- Кто ж вам мешает сейчас съездить? – удивился младший брат. – До Москвы хоть на автобусе, хоть на поезде. А уж оттуда прямые поезда, самолёты.  Благо, и Крым теперь нашим стал, доступней. Деньги, надеюсь, у вас есть.
- Не скажи, не скажи, братка, - качал головой старший брат. – Если б только в деньгах была проблема. Здоровье уже далеко не то, чтобы с автобуса на самолёт да на поезд прыгать. Здоровье, вот проблема. Нам бы у дома сесть, а у моря вылезть. Одним глазком глянуть, пощупать ту воду морскую, на вкус её попробовать, а ещё лучше, - окунуться, и проплыть хоть маленько, сколь здоровье позволит. Даже по-собачьи побарахтаться. Вот тогда и помирать можно со спокойной душой. Как же, мечта сбылась. В горах бывал, в степи Байконур строил на срочной службе, даже в тайгу судьба бросала за длинным рублём для строительства дома. А вот моря не видел. И супружница моя не видела моря.
- Так детишки же есть, - отвечал в тот раз младший. – Сказал бы им. Ведь у них и машины, и достаток. Чего уж? Трудно родителей к морю отвезти? Или накладно им?
- Что ты! Что ты! – махал руками старший брат. – Как можно? У них самих детишки, то да сё. Зачем же им ещё и с нами морока? Не-е-ет! Да они и предлагали, но только одного из нас. Мол, места не хватит в машине, если нас двоих, да и они с детишками ещё. Тесно. Какой же это отдых, если тесно? Или с детишек кого оставить дома, не взять с собой к морю. Так обида будет.
- Ну и?! Съездили бы по очереди: сначала один, потом на следующее лето - другой.
- Не-е-е, не можем мы по одному, никак не можем, - тяжело вздыхал старший брат. – Планида наша такая – вдвоём. Живём вдвоём, радуемся вдвоём, горюем вдвоём,  мечтаем вдвоём, а ехать к морю по одному? Не-е-ет! Мы на него вдвоём, вместе одновременно должны глянуть. Ибо в нашей мечте только так: стоим это мы с супругой на берегу, стоим рядышком, рука за руку держимся. А перед нами оно – море!  Бескрайнее, волны чуть-чуть шевелятся, обязательно чтоб солнышко всходило в этот момент. И мы на эту красоту смотрим, смотрим, смотрим! Насмотреться не можем. Вдыхаем, вдыхаем утренний воздух морской, и надышаться не можем! И так радостно нам, так благостно, что мы прямо чувствуем, как божья благодать нисходит к нам откуда-то не из поднебесья, а из глубин морских. Вот как. А ты говоришь: «по одному». Радость не та будет, да её и совсем не будет,  радости той, которую мы в мечтах выстрадали. А не будет её потому, что в одиночку, без второй половинки. Мы же вдвоём мечтаем. И мечта наша  - одна на двоих. Извини, братка, мы сейчас с моей хозяйкой  - одно целое, нераздельное. У меня болит – и ей больно. У неё аппетита нет – и у меня еда в горло не лезет. У неё давление скачет, и у меня следом галопом несётся. У неё суставы скрипят, и у меня подпевают. Мы и помирать вместе станем. А ты «по очереди, по одному».
- Чудики вы, - улыбнулся в тот раз младший брат.
- Может быть, - смиренно согласился старший. – Тебе со стороны виднее.
Младший выслушал, и снова улыбнулся.
И ничего не сказал в ответ.
Лишь в горле комок встал от чего-то.
И в глазах резь, будто что-то постороннее, неосязаемое попало туда.
И как-то по-другому посмотрел на старшего брата, смотрел долго, словно заново увидел.
А ещё осознал вдруг, почувствовал всем нутром, что и у него, младшего брата, тоже   появилась мечта. И ещё понял, что если он не осуществит эту мечту, то себя уважать перестанет.
Больше к этой теме не возвращались. 
Братья почти два года и не виделись после той откровенной беседы.
Так, редкие звонки на праздники, поздравления по телефону, вкратце о здоровье, о болячках, детях, внуках, жёнах. Вот и все разговоры.
В тот вечер старший из братьев сидел на лавочке у палисадника вместе с женой, вдыхал перед сном свежий деревенский летний воздух, как вдруг увидел, что со стороны центральной усадьбы агрокомплекса в их деревню едет машина.
Со светлой будкой.
Если б это было днём, то куда ни шло. Не удивительно.  Всё ж таки рабочий день. Жизнь-то всё равно худо-бедно идёт, машины разные снуют по деревенской улице по делам.
А тут на ночь глядя.
Да и все местные машины дед знал.
А эта чужая, незнакомая.
Поэтому он и сел вполоборота, чтобы следить, не спускать глаз с незнакомой машины.
Всё ж таки событие не рядовое для вымирающей деревни.
- Кого это нелёгкая несёт? – ни к кому не обращаясь, произнёс дед. – Знать, важные дела, раз на ночь глядя.
Какое же было удивление, когда машина свернула к его дому и остановилась прямо у палисадника, у лавочки, на которой сидела чета Петровских.
Из машины вылез улыбающийся на всю ширь лица младший брат.
- Вот, встречай, братка! – гость поочерёдно поздоровался с родственниками. – По ваши души явился я. Поедем к вашей мечте.
- Как к мечте? – опешили старики. – Как поедем?
- А вот так, на машине, - продолжал удивлять младший брат. – Я за вами приехал. Это ж не просто машина, а автодом, дом на колёсах, братка! Это чтобы у дома вашего сесть, а вылезть уже у моря.
- Иди ты! – махали руками супруги Петровских. – Иди ты! Так не бывает.
- Бывает, ещё как бывает! Если мечтать, то мечты сбываются, обязательно приобретают реальные черты, воплощаются, братка.
Дальше Петровских стало ведомо, что почти два года потребовалось младшему брату, чтобы убедить и уговорить жену продать в Подмосковье, в Бронницах, трёхкомнатную квартиру, и купить однокомнатную там же.
- Уговорил! – делился младший новостями. – Купили современную «однушку» в новостройке. А она чуть меньше нашей трёхкомнатной квартиры по площади. Нам вдвоём с избытком. Однако ж денег хватило и на автодом. Пусть подержанный, но в прекрасном состоянии.
- Выходит… - подался старший брат к младшему. – Выходит, ты…
- Выходит, выходит, братка! – улыбнулся младший. – Жена моя ждёт нас в новой квартире. Заедем по дороге к нам, на новоселье, заберём мою жену,  и вместе к морю!
- К морю! – выдохнули вслед и супруги Петровских. – К морю!

29.05.2018                г. Барнаул