Венька

Венька  уже  не молодой, но энергичный, бодрый, улыбчивый. И для всех нас, своих друзей  и знакомых,  он так  и остался Венькой. Венька и Венька. Так  его все мы звали в юности, так его все мы звали и в зрелом возрасте, и, вообще,  всю жизнь так и звали. Не обижался он. Добрый. Приветливый, учтивый, разговорчивый. Всегда был подтянут, опрятен и приятен в общении.
 
Венька вырос  без отца. Хотя отец у  него, конечно, был. И по тем старинными временам был он большим местным начальником, директором жилищно-коммунальной конторы.   И от того, что такой большой он начальник и грамотный такой, от семьи он и ушел. Умотался. И рос Венька  один с  мамой. Мама его, работница нашего завода,  и воспитала его таким заботливым и добрым.

Венька не только общительный и приветливый, но и умный. У него целая библиотека книг, гитара семиструнная.  А под Высоцкого, вообще, никто лучше его и не мог ни спеть, не сыграть, никто не мог также как он, Венька, петь, совсем, как Выслцкий,  громко, проникновенно, искренне с открытой душой, доверчиво.

Хотя с этой его доверчивостью и добротой был он в чем - то  все - таки и чуть-чуть наивен. Когда я был в армии, например, то он планировал пригласить на свою свадьбу мою маму. Потому что она мама его друга. Хорошо, что тетя Валя отговорила его. Об этом случае Венька мне сам и поведал лет через сорок, когда у меня в саду мы сидели и вспоминали молодость, юность нашу и детство.

 Скажите-ка, читатель, кому бы из вас пришла в голову мысль вместо своего друга,  который в армии, к себе на свадьбу пригласить его маму, тетю  Таню, чтобы вроде бы и как бы и друг на свадьбе поприсутствовал и тете Тане приятное, хорошее сделать, ведь скучает она без сына, а здесь, в компании его друзей, то есть моих, друзей и скучать меньше будет и расстраиваться. Это каким добрым и бескорыстным, уважающим старших надо быть?

А Венька он такой. И не  только в этом случае проявлялось его радушие, щедрость доброта   и внимание к окружающим его  людям. Представьте, это к чужим, соседям, друзьям, товарищам. А что и говорить про своих, про родных, про родственников? К ним Венька был еще более добр, еще более заботлив и бескорыстен.

Пример? Так вот же он. 

Его единственный и самый  любимый сын Радик оказался таким  хорошим и  благодарным сыном, что  Веньке  пришлось включить все свое благородство, доброту и   радушие, чтобы его любимый сын не знал никаких  проблем и трудностей  жизни.  Сын и не знал.

Женившись в первый раз, он как – то быстренько развелся. Говорит, что жена ему  попалась легкомысленная. А раз жена легкомысленная, то сына своего, то есть Венькиного внука, надо и отдать Веньке на воспитание. Пока. Временно. Пока жизнь Радика не наладится. Венька добрый, радушный, воспитает.

Так и вышло. Внуку 5 лет, а он все у Веньки. Временно. 10  лет, а он все у Веньки живет. Временно. Внуку 15 лет, а он все у Веньки  живет и воспитывается. Временно. Внуку скоро 18, скоро в армию, а он все у Веньки живет и живет, воспитывается и воспитывается. Так временно до 18 и дожил.

А сын Венькин единственный  тем временем вторую жену нашел. Не легкомысленную, надо полагать. Настоящую жену.  И еще родил себе дочку. Но и  эта жена показалась ему   не той, которой он достоин, Тоже,  видимо, показалась легкомысленной. И с ней он  развелся. И какое-то время жил у Веньки, а потом папа ему квартиру построил однокомнатную.

Не мог  сердобольный Венька смотреть на мучения и неустроенную жизнь своего любимого и единственного. На двух работах работал, в две смены пахал, да накопил, да построил  на свои заработанные  ему  однокомнатную.
 
Но кто ж  долго один-то в квартире жить-то будет? И снова любвеобильный Радик женился в третий раз. На этот раз на учительнице. Уж эта –то точно не легкомысленной будет. Учительница все-таки. И в этом  браке родил он  Веньке  третьего  по счету от разных своих легкомысленных, как он говорит,  жен  еще одного маленького  члена большой уже Венькиной семьи.

А Венька и рад. Куда деваться? Венька добрый, благородный, безответный,  особенно перед единственным сыном. И построил  Венька  на свои кровные Радику, сыночку   своему единственному, еще одну,  уже  двухкомнатную квартиру, а в однокомнтую  внука своего уже большого поселил,  да гараж внуку  на всякий  случай прикупил. Большой ведь уже.

Смотрю,  как-то Венька бежит. А на шее у него внучка. Ну точно, как с  сыном,тогда еще маленьким, тоже на шее сидящим, он тогда бегал, а потом попадалсямне навстречу и  с внуком, тоже на нем сидящим,  катал  он так, когда маленькиебыли. Бегал с  ними на  шее большой  и веселой лошадкой. .

-Скачи, скачи, моя лошадка, -  кричит внучка.  Венька старается,   бежит, зигзагами, да  зигзагами, чтобы страха на внучку нагнать десткого.  А радости – то   той   сколько! Глаза счастьем светятся.  Смеется громко и заливисто. Любит ее дед.

А внучка - то как  деда любит! Она уже большая, умненькая. Каждую неделю на выходные  мама ее отпускает к дедушке и бабушке. И на все лето отпускает тоже. А первые   два своих года жизни внучка вообще жила у деда Вени с бабушкой, ни папы, ни мамы не видя и не ведая. А сейчас полегче Веньке  с внучкой водиться. Ее мама только на выходные, на каникулы, да на лето отпускает к ним пожить.

Венька от внучки без ума. Она гимнастка. А как на соревнования ехать, то костюм надо новый, да тысяч пятьдесят-семьдесят на оплату соревнований. Но Венька любит свою внучку и одевает, и велосипеды, и коньки, и  платья, и шубки, и  куклы, и игрушки дорогие покупает, и учебу еще оплачивает.

Венька добрый и шея у него крепкая: для  всех лошадкой, всех выучил, всех выкормил, всех всем обеспечил.

Но была мечта у  Веньки, естественная в его- то годы. Рассказал он мне как-то мне о своей главной  мечте:
- Устал я Сашка, вкалывать-то как лошадь. На пенсии ведь уже лет восемь, отдохнуть бы, да с удочкой бы посидеть, порыбачить. Давай-как как-нибудь организуемся?

Работа у Веньки очень  ответственная.  Он фрезеровщик  высшей  категории,   координатчик. Таких специалистов сейчас и не найдешь, пожалуй. Да и не учат сейчас в училищах на эту профессию. На бухгалтера, на менеджера,  на  юриста, пожалуйста, а на рабочего, фрезеровщика-координатчика, нет. А профессия эта и сегодня в наш век  цифровой экономики на производстве  очень нужная. Цифровая экономика - она что, она  виртуальная какая-то. Отчиталось Правительство и вроде  она у нас как бы есть, а детальки- то все равно рабочие руки делают. И  такие мастера, как Венька.

Вот  недавно случай был.  Приобрел  завод станки   с ЧПУ. А  они, такой процент брака выдают, что ни о каком выполнении плана и речи быть не может. Директор к Веньке, к пенсионеру  с его советским станком пятидесятилетней  давности.  Мол, выручай завод, Петрович.

И  Венька выручил. Без  всяких  программистов, инженеров и технологов, безрезультатно днем  и  ночью бегающих вокруг станка С ЧПУ, представил ОТК и заказчику  партию деталей такого качества, что те, проведя все замеры, взвешивание, просветку  рентгеном  и  прослушку ультразвуком, только  руками и разводят. Отменного  качества   детали.

Вот так. Станки с ЧПУ  не могут, а Венька мог. Золотые руки у парня. Светлая голова. Доброе сердце.
 
Поэтому и не возражало начальство, когда Венька слезно намекал на то, что он еще бы полгодика, ну хотя бы три месяца поработал. Кредит бы заплатить, да костюм бы новый внуку купить, да велосипед бы внучке, да сыну помочь надо, коляску купить бы.

Начальство Веньку уважало и никогда в просьбах ему не отказывало. Уж и  ветерана ему дали, и грамотами  всевозможными наградили, и медаль  вручили. Все для него. Только, работай, Венька.

Любило начальство Веньку. Безотказный, безответный. Любое задание выполнит, и сверхурочно всегда останется, и в субботу выйдет поработать, когда план горит, и  брака никогда  у него не было. А завод -то ведь  важный,  детальки заковыристые, уж очень нужные и ответственные.

-Ты представляешь, Саш, - вздыхал  Венька, когда мы сидели у меня в саду  и чай с медом пили, заваренный на малине, смородине, да мяте,- ты представляешь Саш,  с меня Радик-то  денег  требует.

- Да, ладно? –удивляюсь, - ты же ему только что квартиру построил!

- Так-то так, - морщится как  от зубной боли Венька, - так жалко парня, единственный он у меня  ребенок,  ему вот сейчас на мебель надо, опять таки ребеночек родился, коляску,  машину сменить хочет.

Оказалось, логика  у Радика, единственного и любимого его сыночка, детей которого Венька и вырастил,по сути, и  воспитывает, и поднимает, и содержит, проста.

- Я, - рассуждает Радик, - в этой твоей  квартире жил?  Жил. Значит  я имею право на ее часть? Имею. Вот и отдай мне эти деньги. Мою часть переведи в деньги и отдай мне.

И стал он с этой просьбой Веньке позванивать, особенно по вечерам, когда  выпивши, деньги, как он считает свои, кровные, требовать.

- Матерится по телефону, - жалуется мне  и вздыхает Венька, забыв про налитый чай. – Требует и требует. А вчера ночью, Саш,  не повершиь, вообще, позвонил и орать стал, и кричал, чтоб я сдох. Нет, ты только представь, Саш, чтоб я, его отец, сдох? Я, его родной отец, я, который только и ему-то всю свою жизнь-то свою  и посвятил? Представь, как же это так можно? Ведь мне уже 68 лет, а я до сих пор на двух работах работаю, ни дня на пенсии не отдохнул, да всю жизнь, только для него и жил,  и  я никогда, ни от кого и слов-  то таких, матерщинных, не слыхивал. И такие слова сказать мне? И такие слова - родному отцу? Взять, так запросто и сказать? Сказать, чтобы я, его родной отец, воспитавший его, всю жизнь ему отдавший, все для него сделавший, всю жизнь ему, детям его, внукам моим любимым  посвятивший, чтобы я взял и сдох?

И Венька дрожащими руками даже отложил чашку, дымящуюся парком от только что налитого из самовара чая, с приятным  ароматом и пахнущим свежим  медом.

Так сильно Венька тогда расстроился, что даже чай свой любимый из малины и смородины с медом пить не стал. 

Посмотрел обиженно на цветущую яблоньку. Что –то блеснуло  в его глазах. И не допил он чай. И так, махнув рукой  на прощание, быстро и ушел.

И ушел, как оказалось, совсем. От всех нас ушел.

Вчера узнал я. Умер Венька. Сердце и не выдержало. Быстро, неожиданно умер.  В два дня его и скрутило. Не стало нашего Веньки. Попереживал – попереживл он от такой сыновней неблагодарности и ушел. 

Вы не представляете, как Веньку жалко.

И пусть Венька  был уже  не молодой, но энергичный он был, бодрый был и улыбчивый. И для всех нас, своих друзей и знакомых, он так  и остался Венькой. Так его все мы всю жизнь и звали.  Венька и Венька. Не обижался он никогда. Великодушный был.

А вот на сына обиделся.

Обиделся и ушел.