Похищение

Вся моя суть – это жажда

Пролог
  Она наблюдала за предсмертными судорогами двух мужчин какое-то время, затем подошла к одному из них, и, наклонившись вплотную к шее, стала вдыхать аромат, который был ведом только ей. О, да, так пахла свежая кровь. Её запах пьянил и дурманил и, она, полоснув острым лезвием по пульсирующей жиле, сдерживая стремящуюся наружу кровь, вплотную припала своими губами к ране, пытаясь проглотить большую часть бьющего пульсацией потока. Затем, вытерев тыльной стороной ладони губы и оправившись, она, пошла по проселочной дороге к еще сумеречному шоссе, где ждал её он, уверенный, что всё прошло как надо.

   Еще с ранних лет, Аделия познала вкус крови. Её отец, был заядлым охотником, но, однажды, вернувшись с очередной охоты, он принес необычную добычу и даже весьма необычную. Это был человек, который ещё дышал, но из-за многочисленных ран, его можно было назвать полумертвецом. Вся семья собралась на заднем дворе дома, наблюдая за тем, как глава семейства освобождает от веревок конечности жертвы. Мать Аделии женщина уже немолодая и порядком уставшая от рутины быта и забот о многочисленной семье, с широко открытыми глазами полными ужаса и отвращения, подошла к мужу и спросила, указывая на тело, что Норманн собирается делать с этим. Но Норманн с холодностью оттолкнул жену, от чего та, больше не сдерживая себя, упала ничком на траву и стала заходиться в причитаниях, судорожно сглатывая воздух. Вместо того, чтобы как-то разрядить сложившуюся обстановку, глава семейства хладнокровно пнул жену в бок, бросил фразу: «Я не виноват. Он сам. Я целился в утку, а этот придурок оказался из этих «зелёных». Начал орать и размахивать какими-то листовками и что-то выкрикивать. Ну, я», - и указал рукой в направлении лежащего человека. Аделия с братьями и сёстрами стояли оцепеневшими от происходящего, и только самый старший Ян осмелился подойти к телу и, наклонившись, прислушивался к прерывистым вдохам. Наконец, рыдания матери перешли во всхлипывания, а через минуту и вовсе прекратились. Она, встав на ноги и пошатываясь, повернулась к мужу, с немым вопросом в глазах. Казалось, что Норманн понял вопрос и, кивнув Джене – средней своей дочери, чтобы она увела младших, пошёл в сарай за чем-то.
  Вечером, когда вся семья собралась за ужином, Норманн неожиданно встал со своего места, и, перекрестившись, произнёс: «Сегодня, Господь, указал нам Путь. Он дал нам пищу. Аминь!». Все члены семьи, повторив «аминь» принялись за еду. Надо сказать, что ужин был очень сытным. Тем более, что не часто Аделии и её семье приходилось есть мясо, поскольку браконьерская охота, который занимался её отец не всегда была успешна, а денег на покупку на рынке не хватало, поскольку работающим в семье был только отец, да и то только, когда была работа в том захолустье, где они жили. К ужину не притронулась только женщина, сославшись на тошноту.
   С того дня, Норманн частенько уходил на промысел и всегда по его возращению ужин был поистине мясным торжеством. Крещение «кровью» Аделии произошло, когда ей исполнилось почти 12. Отец просто в один из вечеров, принес свою добычу и положил просто тело на стол, где они всей семьёй ужинали. В этот раз это была молодая девушка, которая уже не подавала никаких признаков жизни. Аделия хорошо помнит, как тонкой струйкой стекала кровь с раны на шее на дощатый пол, образовывая небольшую лужицу. Да, именно, в тот момент и по сей день, кровь так привлекает её, да, и ей кажется, что питьё крови делает её кожу бархатистой и нежной, как лепесток розы.
    Поэтому, когда эти два идиота решили, что могут поразвлечься с ней, то она подчинилась их желанию, достоверно, зная, что последует далее. А далее... Теперь они её жертвы, и теперь она упивается невообразимым и завораживающим зрелищем, как тогда много лет назад, смакуя сладкий, слегка местами горьковатый вкус.