Вид с крыши. Часть 6

… А через две недели, во время которых за исключением подачи документов в колледж и нескончаемых душевных терзаний ничего не произошло, Вероника с мамой уехали на юг, в Сочи. Случилось так, что на окончание школы отец подарил им на двоих путевки в хороший пансионат. И Вероника не столько обрадовалась путевкам, сколько тому, что отец вспомнил про нее. В результате отдыхать она поехала с незначительно, но все-таки улучшившимся настроением. А смена обстановки, ослепительное южное солнце и умиротворяющий морской пейзаж позволили ей немного отвлечься и успокоиться. «Возможно, сейчас все и запутанно, но придет время, и все непременно встанет на свои места. И я смогу во всем разобраться, ответить на все вопросы и принять правильные решения. Нужно просто подождать» - думала она. Только Вероника не знала, что до того момента, когда время все начнет расставлять по своим местам, осталось совсем недолго.

… Они отдыхали уже десять дней. Погода стояла однообразно хорошая: солнечная, жаркая, с легким ветерком, раскачивающим туда-сюда макушки пальм. Вероника сидела за отведенным им столиком и уже не спеша начала обедать. Маму ждать не хотелось. Та позвонила соседке по квартире, на попечение которой оставила свои комнатные растения, и теперь узнавала, как там дела. Но было понятно, что разговор на одних цветочках не остановится, поэтому Вероника предпочла начать трапезу одна. И только когда она, хоть и без особого желания, но все же добралась до второго, в кресло напротив нее, наконец-то, уселась мама.
- Приятного аппетита!
 - Спасибо! Как там твои цветы поживают?
- Нормально. Маргарита Васильевна – женщина ответственная, да и ухаживать за растениями умеет.
 Вероника взглянула на мать. Та была явно чем-то  взбудоражена и слегка ерзала в кресле.
- Какие-нибудь еще новости  есть?
- Да… У Алексея… ну, того, с девятого этажа… мать умерла. Похороны позавчера были.
Вероника почувствовала, как немеют руки. Она бы сейчас все отдала, чтобы быть рядом с ним. Как же он сейчас? Он ведь остался совсем один!
- И ты представляешь, не успел мать схоронить, как к нему какая-то девица заявилась. Соседи видели, вчера с чемоданами к нему приехала, а сегодня уже под ручку с ним ходит.
Сначала Вероника пыталась понять, все ли правильно она расслышала и поняла, но когда мать добавила: «Говорят, красотка. Может, пока в армии служил, подцепил?», Вероника поднялась из-за стола и направилась к выходу.
- Вероника, постой, ты куда?!
- Я наелась. Пойду искупаюсь.
- Сразу после еды нельзя в воду!
Но Вероника уже не слышала последней несущейся вдогонку фразы, также, как не слышала да и не видела всего, что происходило в мире вокруг нее. Все вдруг стало безразличным, ничтожным, пустым…

… Когда такси, на котором Вероника с мамой возвращались с вокзала домой, неслось по улицам города, освещенным веселым летним солнцем, Вероника еще надеялась, что это какое-то недоразумение, сплетни, домыслы соседей, она почти верила в то, что у Алекса никого нет. Но только они подъехали к подъезду и стали выгружать свои вещи из машины, как все ее надежды были разбиты на мельчайшие причиняющие жуткую боль осколки. Из дверей их дома вышел Алекс, а вслед за ним появилась девица, одетая в пестрое летнее платье с большим вырезом на груди. Она ловко ухватила парня под руку и повисла на нем.
- Дорогой, может, сначала в мебельный заскочим? – пытаясь заглянуть ему в лицо, елейным голосом произнесла она.
- Элина, я же сказал, нет. Кажется, этот вопрос договорились больше не обсуждать.
Алекс повернул голову в сторону такси, стоящего возле подъезда, и они… они встретились с Вероникой взглядами. Волна боли прошла по его лицу, но Алекс тут же взял себя в руки. Он негромко сказал: «Привет!» и отвел глаза в сторону, будто она была для него лишь самой обычной соседкой по подъезду. Но это же было не так! Или… все-таки …

… А дальше потекло безрадостное жаркое лето. Иван устроился на июль и август на какую-то работу. Решил подзаработать немного денег. Поэтому Вероника видела его только по выходным. Хотя и этого было достаточно. В последнее время Вероника все больше и больше осознавала, что ей совершенно неинтересно с Иваном. Сначала она пыталась как-то подлаживаться под него, на все смотреть с его точки зрения, с его позиций. Старалась во многом соглашаться с ним, смеялась над его шутками, хотя многие ей казались вовсе не смешными, а потом поняла, что ей просто скучно. Отчего-то с Алексом все было совсем по-другому… Но с ним она быть не могла. С ним была Элина. Красивая яркая стройная курчавая блондинка с большой грудью и длинными ногами, всегда обутыми в модные туфли на высоченных каблуках. Она подходила по росту Алексу, и они со стороны выглядели идеальной роскошной парой. Вероника, по сравнению с этой красавицей, казалась себе просто серой тенью. Ни роста (и сейчас она так и не доросла Алексу даже до плеча), ни груди (побольше, чем было, конечно, но до Элининой ой, как далеко), ни вьющихся шикарных волос, да, к тому же, она, кажется, еще и похудела (с настроением бесследно исчез и аппетит).
Но вот, наконец-то, подошел сентябрь, и Вероника с головой погрузилась в учебу. С первого же дня она поняла, что попала именно туда, куда хотела. Новая струя в жизни захватила ее и помогла отвлечься от печальных раздумий и тягостного настроения. И жить стало чуть полегче, за исключением тех дней, когда Алекс, снова здоровающийся лишь кивком головы, или Элина, которая в ее сторону даже не смотрела, а тем более они вместе, не встречались ей по дороге.

… Шел конец сентября. Мама, как теперь стало обычным, пришла с работы поздно. Вероника уже закончила делать уроки и занималась на кухне приготовлением ужина.
- Мам, иди, руки мой. У меня почти все готово. Сейчас ужинать будем.
Через несколько минут на кухню вошла мать, уже переодевшаяся в свободный домашний халат. Она села возле стола.
- Вот верно говорят: «Яблоко от яблоньки недалеко падает», - произнесла она, глубоко вздохнув.
Вероника недоуменно посмотрела на нее, пытаясь определить, о чем пойдет так патетично начатая речь. А мать продолжила:
- Отец пил, и он пить начал. А чего еще можно было ожидать?!
- Мам, ты про кого? – В душе Вероники зашевелилось неприятное предчувствие.
- Об Алексее с девятого этажа.
Вероника застыла на месте прямо с тарелкой в руках, которую только что собралась поставить на стол.
- Иду. К подъезду уже подхожу, а он со своими дружками стоит, ругается, а сам еле слова связывает. Злой, как черт! А дружки его отговаривают  от чего-то. Не иначе, как по пьяни на разборки какие-нибудь собирался.
Вероника поставила тарелку на стол, с трудом сглотнула.
- Ладно, ты с ним во время общаться перестала. Я же тебе сразу сказала, что он за человек. Вот, права оказалась!
- Один раз напиться – еще ничего не значит. У него ведь, все-таки, мама умерла, – неожиданно для себя вступилась за него Вероника. Мать немного удивленно, но снисходительно посмотрела на нее.
- Глупая ты еще, доченька. Он вон мать похоронить не успел, уже какую-то шлюху (ох, прости меня!) в дом приволок. Порядочные люди так не делают.
Вероника не знала, что на это возразить, да и говорить сил не было. В груди вдруг стало ужасно жечь. Она опустилась на стул и медленно и без аппетита начала есть, почти не слушая морализаторские речи матери, по поводу того, как обязан вести себя порядочный и интеллигентный человек.

… Начало октября. В субботу мама отправилась на юбилей к своей подруге. Причем справлялся этот юбилей у подруги на даче, поэтому мама предупредила, что вернется не раньше, чем к обеду (а может, и к ужину) следующего дня. Взяв с Вероники обещание никуда поздно не ходить,  как следует запереть дверь на ночь и молниеносно отвечать на все ее звонки, она уехала на прибывшем за ней такси, оставив Веронику в полном одиночестве. Вероника доделала кое-какое оставшееся домашнее задание и решила сесть  почитать. Телевизор смотреть не хотелось. Было желание просто побыть в полной тишине и отвлечься от всего окружающего. А книга могла помочь этому лучше всего. На улице давно стемнело. За окном начал моросить осенний дождь, монотонно барабаня мелкой дробью по стеклам. Вероника с головой погрузилась в чтение, но временами все же прислушивалась к шуму дождя. Его звук был одновременно и печальным и успокаивающим. Вероника почувствовала, что ее клонит в сон. Она посмотрела на часы. Без четверти десять. Она потянулась и зевнула. Вроде, спать еще было рановато. Или все-таки лечь?.. Из этих раздумий ее вывел  вдруг раздавшийся шум. Он доносился из подъезда. Это был голос. Женский. Он звучал резко, но слов было не разобрать. Вероника, не особо любопытная до чужих дел, все же прислушалась и даже подошла к входной двери.
- Придурок! Если сейчас уйдешь, я тебя домой не пущу! Можешь тогда к своим дружкам тащиться ночевать! – Вероника четко разобрала несколько фраз. Видимо, кто-то выяснял отношения внизу на первом этаже у лифта.
- Да пошла ты!  - послышался не очень связный мужской голос.  – Достала уже!.. Вот уже достала как!
И Вероника вдруг поняла, что это Алекс. Внизу у лифта, на первом этаже стоял Алекс со своей девицей. Они ругались. И Алекс… кажется, Алекс был пьян. И через секунду эта догадка подтвердилась словами Элины.
- Пьяная свинья! Подонок! Учти, я тебе не открою! Можешь не стучаться!
- И не подумаю! Иди спи!
Вероника услышала, как двери лифта открылись, затем снова захлопнулись, и тот протяжно и монотонно загудел, должно быть, везя своего пассажира на девятый этаж. Вероника припала к двери и даже перестала дышать. Получается, Элина поднялась наверх, а Алекс остался на первом этаже. Один, в холодном подъезде, пьяный. А Элина обещала его не впускать домой. Разве так можно? Послышался кашель, затем смачное ругательство. Вероника почувствовала, как где-то в горле колотится сердце, руки онемели. Что же делать?
… Вероника осторожно повернула замок. Тот щелкнул, а ее сердце гулко стукнуло внутри. Она сделала еще один оборот. Вновь щелчок, и вновь отозвалось сердце. Вероника медленно приоткрыла дверь. Тусклая лампочка в запыленном плафоне освещала коридор своим скупым грустным светом. Вероника, тихо ступая одетыми в шлепки босыми ногами, подошла к лестнице и посмотрела вниз. Алекс сидел на одной из нижних ступенек, согнувшись и уткнув голову в колени. Он не шевелился. Вероника стала  спускаться. Но Алекс не поворачивался. Возможно, он просто не слышал ее шагов, а может, был настолько пьян, что ему было все равно, и он никак не реагировал. Вероника остановилась, не дойдя до него две ступеньки, и только тут заметила, что его плечи чуть подрагивают. Он плакал…
- Алекс… - тихо позвала она. Но он, должно быть, не слышал ее. Тогда она попробовала позвать еще раз, чуть громче, - Алекс!
Парень вздрогнул и повернул голову. Вероника почувствовала, как сжимается все внутри. Зеленые слегка замутненные алкоголем и слезами глаза Алекса впились в нее своим цепким взглядом. На щеках были слезы. Он молчал. Веронике стало не по себе.
- Алекс…- беспомощно пробормотала она.
Алекс приподнял руку и махнул ею перед глазами, будто пытаясь убрать невидимый занавес. Может, он принял ее за мираж? Его взгляд вдруг ожил.
- Ника… Ника!
Алекс провел рукавом по щекам и попытался встать и развернуться, но с ногами сегодня он был явно не в ладу. Падая, одной рукой он вцепился в перила, а за вторую его подхватила, подскочившая к нему Вероника.
- Что… ты здесь делаешь? – стараясь проговаривать слова как можно четче, с усилием произнес он.
- А ты?
Алекс постарался  ухватиться за перила обеими руками, чтобы Вероника не держала его.
- Тебе тяжело… Отпусти...
- Нет. Ты упадешь! – упрямо произнесла Вероника.
Алекс немного растерянно и удивленно посмотрел на нее.
- Ты всю ночь здесь провести собираешься? Ты же на ногах совсем не стоишь.
- Я…
- Я случайно услышала, как ты со своей девушкой отношения выясняешь. У вас это очень громко получалось. А потом… Может, тебя домой проводить?
- Нет… я лучше… здесь… – Алекс с трудом произносил каждое слово.
- Ты с ума сошел?! В одной олимпийке?! Да ты воспаление легких заработаешь! Давай я тебя до квартиры провожу.
- Она… не откроет…
- Как это не откроет? Мало ли что вгорячах сказала! Не оставит же она тебя здесь!
- Она так делала уже…
- И где же ты ночевал? – Вероника была шокирована ответом и смотрела на Алекса широко раскрытыми глазами.
- В гараже. А сегодня… - Алекс выругался. – Извини… Сегодня… ключи забыл…от гаража.
- Пойдем ко мне…
- Ника…
- Мамы не будет. Она только завтра вернется, да и то не с утра.
- Ника!
- Что?
- Я пьян…
Вероника внимательно посмотрела Алексу в лицо. Она ни за что не оставит его здесь одного, в таком состоянии. Ни за что!
- Тем более! Пойдем!
- Ника…
- Алекс, пойдем уже! А-то я тоже из-за тебя простужусь!
Эти слова возымели действие, и Алекс, опираясь одной рукой на плечи Вероники, а другой, как можно крепче, держась за перила, послушно стал подниматься на второй этаж.
Вероника с трудом дотащила Алекса до своей двери. Его шатало. И, хотя он и пытался опираться на перила и стены,  его вес на своих плечах она ощущала очень сильно. Но вот они вошли, а лучше сказать, неуклюже ввалились в квартиру. Вероника захлопнула дверь, и Алекс, освободив Веронику, тут же привалился к этой двери спиной.
- Зря ты все это… Надо было мне … там остаться… Я сейчас просто отрублюсь.
- Вот и хорошо. Отоспишься у меня, а не в холодном коридоре.
Через несколько минут Алекс благодаря заботе и старанию Вероники уже лежал на ее кровати, укрытый одеялом.
- Ника… спасибо… - еле слышно пробормотал он.
- Все хорошо. Спи!
… Ночью Вероника проснулась от шума льющейся из крана воды в ванной. Послышались негромкие чертыхания. Веронику словно током пронзило: Алекс у нее дома! Она вскочила с дивана, на котором спала в гостиной, накинула поверх футболки длинную вязаную кофту (дома было прохладно) и несмело направилась к ванной. Дверь была не заперта. Она тихонько постучала.
- Алекс, с тобой все в порядке?
Через несколько мгновений парень появился в дверном проеме. С его волос капала вода.
- Я сейчас полотенце тебе дам! – и Вероника кинулась в комнату за полотенцем.
Вытираясь, Алекс виновато произнес:
- Извини, я тебя разбудил. Просто меня мутить после выпивки стало… Не надо было мне соглашаться и к тебе идти, а-то еще с матерью проблемы будут… Я, пожалуй, пойду.
- Алекс, рано еще. Куда ты пойдешь? Иди лучше поспи еще.
- Я не усну. У меня голова трещит.
- Давай я тогда чай поставлю.
И Вероника отправилась на кухню, а Алекс послушно поплелся за ней. Он тяжело опустился на стул рядом с кухонным солом.
- Если можно, дай воды и таблетку аспирина.
Вероника отыскала в аптечке аспирин и поставила перед Алексом стакан воды.
- Я сейчас чай поставлю.
- Не надо… Ника…
Алекс вдруг взял ее за руку и, притянув к себе, уткнулся головой ей в солнечное сплетение, при этом обеими руками держа ее за локти. У Вероники перехватило дыхание.
- Алекс, что ты делаешь? – едва выдохнула она.
- Ника, прости меня… Я дурак. И все время веду себя по-дурацки…
- Алекс, о чем ты?..
- Я хочу, чтобы было, как лучше, но у меня ничего не получается… Ничего.. Я все делаю не так…. Вот и сегодня я не должен быть здесь, ты не должна видеть меня таким, а я…
- Алёша… - Это имя само вырвалось из груди Вероники. Она подняла руки и обхватила голову Алекса, крепче прижав его к себе. – Не говори так. Тебе было плохо, и я захотела хоть как-то помочь…
Алекс обнял ее за спину, вплотную притянув к себе. Его дыхание стало неровным и тяжелым.
- Твое сердце колотится… - прошептал он. Вероника обняла его за плечи, такие широкие и сильные. Все вокруг перестало существовать. Был только ОН, ЕГО обжигающее тепло, ЕГО горячее сбивающееся дыхание, ЕГО руки, крепкие, сильные, нежные. Она будто таяла в его объятиях, исчезала в них, растворялась без остатка. Ее больше не существовало нигде, только в этом вдруг замершем миге, в ощущении ЕГО души, ЕГО тела, биения ЕГО жизни… И она была полностью ЕГО. Ей было все равно, что может произойти, что произойдет. Главное, она была с НИМ.
- Ника… у меня будет ребенок…
Слова шли откуда-то издалека. Непонятные, странные, но его. Будет кто? Ребенок? Зачем? Какой? Чей?
- Где-то в конце декабря…
Декабрь? Причем здесь декабрь?
- Элина должна родить… Сказали, девочка…
Вероника уперлась ладонями в плечи Алекса и отстранилась от него. Он выпустил ее, не пытаясь удержать.
- Элина беременна?.. От тебя?
Алекс не поднял головы. Он смотрел в пол, положив руки на колени и сжав ладони в кулаки. Вероника ухватилась за край стола, потому что ноги совсем не держали, и опустилась на стул. Туман. В мыслях, в чувствах, во всем мире сплошной туман. Что сейчас произошло между ними? Что это было? И что будет теперь? И будет ли что-то? И должно ли быть? И может ли?
- Я с ней, служа в армии, познакомился. Она в магазинчике продавщицей работала. За ней треть нашей роты ухлестывала. Ну и я за компанию. А она согласилась встречаться именно со мной. Все как-то несерьезно было. По крайней мере, мне так казалось… Потом я демобилизовался, когда мама заболела. А в конце июля она вдруг приехала, объявила, что беременна, что аборт делать не собирается и… Ну, в общем, теперь живем с ней вместе… Как-то так.
- Ты ее любишь? – чуть дрожащим голосом тихо спросила Вероника.
Алекс вскинул на нее взгляд, от которого ей стало не по себе, и тут же опустил голову, судорожно сглотнув.
- Нет.
Ответ был твердым, словно гранитный булыжник. У Вероники вдруг отлегло от сердца. Этот вопрос ее мучил больше всего. Но тут же тяжелой удушливой волной накрыл другой вопрос: что делать дальше? Даже если он и не любит Элину, у них скоро будет ребенок, а значит, настоящая семья. А Вероника по-прежнему никто. Она даже не знала, что чувствует к ней Алекс. Он никогда не говорил об этом, даже не намекал. Не было ни одного поцелуя, ни одного обычного нормального (как у них с Иваном) свидания. Не было НИЧЕГО!
Вероника поднялась, налила воду в чайник и подожгла горелку. Она не знала, о чем говорить, как себя вести. За привычными хлопотами на кухне было легче скрыть то, что творилось в ее душе. Было ощущение трещины, которую уже ничем не склеить, никак не убрать. Раньше все было запутано непонятно, а в последнее время почти беспросветно, но все же оставалось это «почти», которое давало хоть какую-то, совсем слабую, но надежду. А сейчас возникло непроницаемое беспрекословное ощущение безысходности.
Алекс молчал, Вероника тоже. Она заварила чай.
- Может, все-таки выпьешь?
Алекс поднял глаза и посмотрел ей в лицо. Вероника почувствовала, как начали дрожать руки. Чашка и блюдце, которые она держала, звякнули друг о друга. Алекс встал и подошел к ней. Чашка поехала вниз, но Алекс подхватил ее. Он взял, оставшееся у Вероники в руках блюдце, и поставил посуду на стол.
- Ты сейчас все перебьешь.
Он стоял совсем близко и смотрел на нее сверху вниз, а Вероника снова утопала в зелени его глаз, не в силах отвести взгляд.
- Ника… я пойду.. – тихо сказал Алекс.
У Вероники вдруг возникло ощущение, что это конец. Сейчас он уйдет, она закроет дверь, и все. Больше не будет ничего. Никогда. Та незримая нить, которая не смотря ни на что, до сих пор непонятным образом связывала их, вдруг порвется.
- Алекс… - и дальше она произнесла то, что никак не собиралась говорить:
- Твоя мама, тогда, в больнице, сказала мне, что ты из-за меня пошел в армию, хотя уже поступил в институт. Это правда?
Во взгляде Алекса что-то изменилось. Заполнявшая глаза печаль вдруг исказилась болью. Он сжал губы.
- Ника… я хочу, чтобы ты знала: самый близкий и дорогой для меня человек – это ты… И больше всего на свете я хочу, чтобы ты была счастлива… И еще знай, что всегда можешь положиться на меня, что бы не случилось.
Вероника растерялась от такого признания. Широко раскрыв глаза, она смотрела на Алекса и пыталась осознать то, что он только что произнес.  И тут раздался звонок в дверь.
- Твоя мама? – голос Алекса звучал озабоченно, но не испуганно. Казалось, он был совершенно спокоен. И Вероника вдруг почувствовала себя защищенной. Неважно, кто сейчас был за дверью. С ней был Алекс. И она доверяла ему. Пока он рядом – все хорошо. И Вероника поймала себя на мысли о том, что чувство доверия к этому человеку и вытекающее из него ощущение покоя и защищенности уже не в первый раз возникали у нее рядом с Алексом. Отчего это происходило? Может, от того, что он был надежным и сильным? Но ведь всего несколько часов назад Вероника видела другую сторону Алекса, совсем непривлекательную. Он мог быть подавленным и слабым, и даже плакать. Он мог совершать ошибки, презирать себя и раскаиваться в том, что сделал. Но она доверяла ему. Почему?
В дверь еще раз позвонили, уже более настойчиво.
- Будешь открывать? – Алекс вопросительно взглянул на нее.
- Надо посмотреть, кто это, – вдруг очнулась от раздумий Вероника. Она подошла к двери и припала к глазку. Это была не мама… За дверью стоял Иван. Что он забыл здесь в такую рань? Кажется, еще и восьми нет. Алекс молча, внимательно следил за тем, как она резко отпрянула от глазка и прижалась спиной к двери. Вероника подняла на него глаза и едва различимым растерянным шепотом проговорила:
- Это Иван.
По лицу Алекса скользнула тень удивления, смешанного с раздражением. Иван ему не нравился. Вероника знала об этом, поэтому поняла его чувства. Что же делать?
- Боишься, что будет ревновать? – тихо спросил Алекс.
Вероника опустила глаза.
- Он, наверняка знает, что ты здесь. Ты же в дверной глазок глядела, и он, должно быть, заметил. Лучше не тяни и открой сейчас. Я как-нибудь разрулю.
Вероника плотнее запахнулась в вязанную кофту и послушно повернула дверной замок.
- Вероника, привет! Я тебя разбудил? – прямо с порога воскликнул Иван и, не давая ответить,  выпалил:
- Тут такое дело. Сегодня футбольный матч. Ты же в курсе, что мы с Егором пойти хотели, а он отравился чем-то. В общем, идти не может. А билета два. Так что, я решил тебя позвать. Начало в половине десятого. Давай вместе сходим, ладно?
Вероника была несколько обескуражена неожиданной тирадой Ивана. И пока она собиралась с мыслями, на сцене появился Алекс, стоявший до этого с боку и практически невидимый Ивану из-за оставшейся открытой двери. Иван изумленно посмотрел на него, и все его оживление и напор словно ветром сдуло.
- Алекс!.. Ты что здесь делаешь? – в его голосе послышались растерянность и нотки зарождающегося гнева.
- Здорово, Иван! Да так, за солью зашел…
Вероника удивленно посмотрела на Алекса. В его глазах плясали веселые искорки. А в голосе не было слышалось и тени страха или тревоги. Он явно издевался над Иваном.
- З-за чем? –  оторопело спросил Иван.
- За солью, братан, за солью!
И тут Алекс молниеносно схватил Ивана за отворот ветровки и, втянув глубже в прихожую, захлопнул входную дверь. Теперь Иван, будучи больше чем на голову ниже Алекса, беспомощно барахтался у него в руках, с силой прижатый к стене.
- В общем, так, - начал очень спокойно и четко Алекс. – Во-первых, Ника футбольные матчи не любит. Поэтому, прежде чем тащить ее туда, ты не при танком, а узнай у девушки, не будет ли ей там скучно.
Во-вторых, по поводу моего пребывания здесь. Объясняю один раз: я был вчера пьян, не мог попасть домой, а Ника позволила мне переночевать в ее квартире. Между нами ничего не было, понял? Ничего.
И, в-третьих, я сейчас уйду, но если узнаю, что ты начал что-то выяснять и выспрашивать, или, вдруг хоть как-то обидел ее, неважно по этому поводу, или по-другому, я тебя из-под земли достану! Все усвоил?
Иван, явно напуганный напором Алекса, закивал головой.
- Вопросы есть?
- Н-нет…
- Тогда свободен!
Алекс отпустил Ивана, и тот, как-то обмякнув, привалился спиной к стене. Видимо, ноги его особо не держали.
Алекс повернулся к Веронике, которая все это время стояла недалеко от них и наблюдала за происходящим широко раскрытыми от растерянности и изумления глазами.
- Я пойду. Спасибо тебе, Ника… Если что, скажи… - он мотнул головой в сторону Ивана и, улыбнулся лишь одним краем губ, вышел за дверь.
А немного позже Вероника отправилась с притихшим Иваном на футбол. Она была абсолютно равнодушна к подобного рода зрелищам. И в другой раз умирала бы там от скуки. Но сегодня нужно было на что-то переключиться, чем-то занять свои мысли. И даже футбольный матч оказался кстати…

… Незаметно пролетели ноябрь и декабрь. За все это время Вероника видела Алекса четыре раза. Пару раз они просто поприветствовали друг друга, а пару даже перекинулись несколькими фразами. За эти случайные встречи Веронике показалось, что во взгляде Алекса появилось еще больше боли и нежности. Может, это только ее глупые фантазии, которые не дают ей покоя?.. А во время последней встречи в конце декабря она узнала из его слов, что Элина лежит в роддоме и должна родить. Отчего-то стало очень больно… Может, от того, что в его глазах появилась странная задумчивость?..
… С Иваном за это время Вероника тоже виделась не особо часто. Много времени уходило на учебу. Да и Иван стал с некоторой опаской относиться к ней. Даже с поцелуями лез меньше. Наверное, на него так повлиял их разговор с Алексом. Другого объяснения Вероника не находила. Но то, что Иван поубавил свой пыл, даже радовало ее. Если бы она по-настоящему что-то чувствовала к нему, то начала бы тревожиться из-за его вдруг возникшей холодности, но ее, наоборот, это устраивало. И Вероника стала подумывать, может, вообще, им следует перестать встречаться? Как-то все неправильно в их отношениях. Так не должно быть. Да и мысли об Алексе не покидали ее. Даже если она долго не видела его, все равно, он постоянно был в ее голове. С одной стороны, это тревожило и даже пугало, от этого ныло сердце и становилось больно. Но с другой, все эмоции, связанные с Алексом, были самым ценными для нее в ее нынешней жизни.  И она ни за что не хотела бы расстаться с ними…

… А в начале марта, когда первые лучики по-настоящему весеннего солнышка стали греть истосковавшиеся по теплу тело и душу, Вероника, возвращавшаяся пораньше с учебы, встретила в небольшом скверике, не далеко от их дома, Алекса, гуляющего с коляской… Сначала она даже не поняла, что это он. Алекс и коляска. Алекс и ребенок… его ребенок… Она знала, что у него родилась дочка… Но она просто знала, а тут…
- Привет…
Алекс шел не спеша и не видел Вероники, которая подошла сзади, догнав его на узкой аллейке. Алекс резко оглянулся. В его глазах было радостное удивление и все та же нежность с оттенком боли.
- Ника…
Алекс развернулся к ней и замолчал. Его губ коснулась едва заметная такая знакомая улыбка. Они стояли совсем рядом и смотрели друг на друга. И Вероника снова не могла отвести свой взгляд от неумолимо затягивающей зелени его глаз.
- Ника… - прошептал Алекс и поправил прядку волос, выбившуюся из-под ее вязаной шапочки и спадающую на глаза.
Раздался тихий звук, похожий на причмокивание. Он несся со стороны коляски. Вероника повернула голову и в первый раз увидела дочку Алекса. Маленький живой комочек с розовым личиком и закрытыми глазками лежал в коляске и морщился. У Вероники перехватило дыхание. Неужели это его дочь?! Волна эмоций хлынула на нее. И в этой огромной волне смешались изумление и тревога, восторг и зависть, нежность и ревность, отчаяние и желание защитить. Вероника начала захлебываться в этом водовороте, совершенно не понимая себя, своих ощущений, как вдруг услышала:
- Ее зовут Софья.
Вероника перевела взгляд на Алекса, с удивительной нежностью смотрящего в коляску, а потом снова на малышку.
- Софья… - пробормотала она…
И неожиданно все встало на свои места. Девочка почмокала маленькими губками и открыла точно такие же, как у ее отца, зеленые кошачьи глаза. Она сонно похлопала розовыми веками, будто прогоняя остатки сна, и устремила свой взгляд на Веронику.
- Привет, Сонечка! – Вероника немного наклонилась над коляской. И девочка вдруг засопела и улыбнулась ей.
- Ника! – Алекс схватил Веронику за руку, которую та положила на ручку коляски. – Ника! Она же улыбается! Она впервые улыбается! Впервые!!! И это она тебе улыбается!