Ты чего глаза прячешь, сынок?
Тамара Петровна смотрела прямо и требовательно.
Только конченый идиот женится сразу после армии. Так твёрдо считал Андрей Левичев, хотя у него и была девушка Юля, которая ждала его и даже, как немедленно доложили ему дружки, ни с кем из парней не гуляла.
- Мы её проверяли, слышь, Андрюх, - со смехом рассказывали они. - То Димка с нежностями подъедет, то Саня подрулит, так она фыркала, как кошка, и шарахалась. Димке вообще по морде врезала не по-детски.
Верная подруга, что и говорить. Но вот ерунда получилась: за время отлучки Андрей к Юльке... ну, охладел, что ли. И она уже не казалась ни красавицей, ни умницей. Вроде потолстела, глазки маленькие, хохочет как-то неприятно. В общем, он помялся-помялся и тихохонько-осторожненько оторвал её от себя (повисла ведь прямо!). Матушка Андрея, Тамара Петровна, головой тяжело и укоризненно покачала. Только что тут можно сделать? Отец в эти амурные дела не вмешивался, много работал, уставал. Ужинал - и падал спать.
Андрей устроился на работу к приятелю в контору, которая занималась грузоперевозками. За дальние рейсы платили больше, но Левичев от них отказался: хотелось просто пожить дома, спать в мягкой постели и есть вкусную еду: по части кулинарии мама дала бы фору профессиональному повару.
Кто ж удивится, если узнает, что Андрей начал приводить в свою отдельную комнату подружек «на одну ночь». Родители были шокированы столь вольным поведением сына, да что с них взять, с их старым заскорузлым мышлением. Моралисты хреновы...
- Не по-людски это, Андрей, - угрюмо сказал Степан Васильевич.
- Ты бы вот женился, сынок, а? - просительно и как-то жалобно посмотрела Тамара Петровна. - Мы не против, Юля ещё не...
- Стоп! - Андрей и слушать не хотел, и жениться, кстати, тоже. - Вам не нравится, как я живу? А у нас теперь свобода в стране, вы в курсе?
- Свобода?! - побагровел отец. - Твоя свобода, знаешь, как называется?
- И ладно. Тогда я уйду и буду жить один, - Андрей не сдавал позиций.
- Куда? – всполошились они дуэтом.
- Парень знакомый ищет жильцов в дом. Просил помочь. А я сам там поселюсь, - и засмеялся от недоумения, как такая отличная идея не пришла в голову раньше.
- Давай-давай, - Степан Васильевич хмыкнул с неодобрением. - Заведи личный шалман...
- Ты чего это, батя? - притворно обиделся Андрей, но ответа ждать не стал: надо было срочно звонить приятелю, пока он не отыскал другого квартиранта.
Дом оказался древним, но ещё крепким. Мебель тоже просилась на покой, но не покупать же новую: кто знает, сколько здесь придётся обитать. Левичев наносил с колонки воды, согрел на плите, тщательно вымыл окна и полы. Починил стол и шкаф, заменил прогнившие доски крыльца, вымел двор и вывез мусор. Огляделся. А что? Вполне прилично. Ещё кой-какая мелочёвка для уюта - и гости не разбегутся от ужаса. Тамара Петровна дивилась его энергии, когда привезла посуду, постельное бельё, шторы и прочее барахло. Андрей, сделав, правда, над собой усилие, твёрдо дал ей понять: приезжать сюда не надо, он управится со всем сам и лучше будет навещать маму-папу по собственной воле.
- Хоть звони почаще, - грустно сказала Тамара Петровна.
Он кивнул и действительно чуть не каждый день делал это, впрочем, с единственной целью, чтобы не запаниковали и не бросились искать. Андрей быстро почувствовал себя хозяином дома, называл его «моя хижина» и подумывал, не купить ли овчарку или, может, кота завести. Но всё некогда было. То работа, то ребята завалятся с пивом. В общем-то, оно и не срочно.
Сюда-то он и привёл Машу - студентку-второкурсницу, хорошенькую простушку деревенской выпечки. Маша рассказала, что живёт у родственников, которые её еле терпят, и она там плачет по ночам в подушку. А в общежитие уйти и сама боится, и мать с отцом категорически против.
- Н-ну, поживи здесь, - вдруг сказал Андрей, с изумлением прислушиваясь к себе: зачем она ему надолго-то?
- Да? Правда? - Маша едва не кинулась ему на шею, но Левичев вовремя отстранился.
Смешно, он, имея насчёт этой девчонки определённый и немудрёный план, повёл себя иначе. Тихо ругаясь, постелил ей в маленькой комнатухе на узком диване.
- А платить сколько? - робко спросила Маша.
Вот дура совсем.
- Какие у студентки деньги? - ответил грубовато. - Поздно уже. Ложись. Спокойной ночи.
«За каким чёртом я подошёл к ней на остановке? - с некоторым раздражением думал он, ворочаясь за стеной. - Видок у девицы был, будто с похорон возвращалась. А мне какое дело? Нет, надо было привязаться... А она-то? Сразу согласилась пойти в гости. Ни фига в жизни не смыслит. Или некуда податься было, а к родичам неохота? Я и обрадовался: лёгкая добыча...»
- Я буду готовить тебе, стирать, убирать, я всё умею, - сказала Маша утром. - Печь хорошая? Зимой тепло?
У Левичева вытянулось лицо от такого напора, но она и не заметила.
- И свои вещи сегодня же перевезу. У меня их мало, места не займут.
- В шкафу полно пустых полок, - буркнул Андрей.
В пятницу, как обычно, приехали парни, выразили восторг, увидев Машу, и сильно опешили, когда она строго предупредила:
- Много не пить, до ночи не засиживаться, Андрюше завтра на работу, у меня лекции.
- Ты чего молотишь? Это мои лучшие друзья, - вскинулся Левичев и грозно нахмурился, но тут же махнул рукой и отступился, приметив, как мгновенно покраснели и налились слезами глаза Маши. Она молча ушла в свою комнату и в кухне больше не появлялась. Посиделки получились скучными: куда-то пропало бесшабашное веселье, громовой хохот над «мужскими» анекдотами и даже пиво показалось противным. Недовольные гости засобирались, а Димка прошептал: «Эх ты, всё погубил. Гони эту приживалку».
«Завтра же скажу, чтоб убиралась ко всем чертям», - решил Андрей, с грохотом грузя в тазик грязную посуду.
- Ты сердишься? - он обмер, услышав детские виноватые нотки в голосе Маши. - Я же хотела как лучше...
- Как лучше... Ты мне не жена! Утром...
Андрей оглянулся. Маша стояла в дверях в какой-то длинной ночной рубашке, тёмные волосы свободно лежали на плечах. Левичева
качнуло, и он закончил фразу иначе, чем хотел:
- Короче, утром поговорим.
Но ни о чём они за завтраком так и не поговорили. Андрей мрачно смотрел в тарелку. Взять и вытурить Машу неудобно, а свободы он лишился. Ни друзей, ни «подружку» не приведёшь. Ладно, пусть ещё недельку здесь побудет, а там посмотрим.
Вечером он вернулся усталый и хмурый. Маша была дома, забегала, собирая на стол.
- Неприятности, Андрюш?
- Тебе какая разница? - рявкнул он: ещё с квартиранткой откровенничать.
- Да ты не расстраивайся, всё же как-нибудь налаживается, - она подошла к нему и неожиданно погладила по голове. - Ты сильный. Я знаю.
- Сильный? Знаешь? - Андрей бросил ложку, развернулся к ней вместе со стулом, обнял, потянул к себе на колени.
Маша не сопротивлялась, доверчиво обхватила за шею, прижалась:
- Андрюша, я ведь давно люблю тебя. Девушке стыдно первой признаваться, да? А я не могу больше молчать...
- Давно... Да ты тут ещё и месяца...
Маша была невинна. Левичев поразился: в наше-то время! И постарался быть предельно нежным.
И они стали жить как семья, но о женитьбе Андрей по-прежнему не помышлял. Ему ещё позванивали прежние весёлые подружки, напрашивались, и он вынужден был придумывать причины, почему не сможет зазвать к себе.
Но с Машей было хорошо и спокойно. Свозил её к родителям. Тамара Петровна радостно захлопотала. Он встревожился: неужели и впрямь попал в капкан? Его вполне устраивало то, что есть сейчас. Настоящая паника началась, когда Маша сказала, что беременна. Андрей кисло улыбнулся и промолчал, пытаясь сообразить, чем это для него обернётся.
На следующий вечер без предупреждения приехала Тамара Петровна.
- Машенька позвонила мне, посоветовалась, чем ей питаться, ну и прочее... Надо срочно зарегистрировать брак. Ты чего глаза прячешь, сынок? Что ж... Мы с отцом решили забрать Машу к себе, в твою комнату. Хватит ей пустой стоять. Ты не хочешь, сами поможем вырастить внука или внучку.
Грустная Маша подчинилась ей: не надоедать же Андрюше и к родне с пузом не явишься. Спустя три дня в прихожей родной квартиры возник Андрей, сердито поздоровался и спросил:
- Тебе что, плохо со мной? Одевайся, домой поедем...
Свидетельство о публикации №218052900364