Провинциальный токарь

До боли знакомая назойливая мелодия будильника вырывает из небытия токаря Андрея. А ведь ему снилось что-то приятное. Теперь уже и не вспомнишь. Пора вставать.

Андрей привстает на кровати и смотрит в окно. Тьма непроглядная. Конечно, рань ведь еще. 4.30 утра. Но ему все равно, он так привык вставать в 4.30, что даже в выходные, когда никуда не надо идти, все равно просыпается именно в это время и не может больше уснуть.

Андрею за сорок. Он лысоват, весьма худощав. Лицо его красное, испещренное шрамами, полученными в различных пьяных потасовках. Когда-то его можно было даже назвать красивым, но теперь трудно поверить, что это лицо было молодым и не тронутым грязью. Немногочисленные оставшиеся на макушке волосы были иссиня-черны; такие же черные густые брови, фамильная черта, величаво покоились над темно-карими глазами. Крупный прямой нос напоминал прославленные греческие образцы. Лишь неестественная краснота лица, да шрамы на губе и щеках напоминали, что былую красоту уже не вернуть.

Андрей, тихо, чтобы не разбудить мать, не торопясь, одевается. Сначала он натягивает старые замусоленные трико, затем надевает выцветшую футболку. Идет в туалет, ванную. После гигиенических процедур он идет на кухню, ставит чайник и заваривает себе растворимый кофе в большой кружке. С молоком, как всегда.
Кухонька небольшая, аккуратная. Мать поддерживает здесь порядок, как и во всем доме. Да и Андрей в промежутках между запоями просто образец рачительного хозяина.

Руки тянутся к пульту от телевизора. Просмотр телевизора – главный способ проведения досуга Андрея и матери. Андрей включает утреннюю передачу на «Первом», как обычно.

Но передача не привлекает его. В его голове роятся самые разные мысли.
Андрей вспоминает о своем сыне. Он думает о нем каждый день. Вот уже два года как сын учится в столице. Андрей очень любит своего сына, больше чем кого-либо другого. Когда он поступил в Москву, Андрей был одновременно восторжен и подавлен. Теперь он оставался в одиночестве. Мать не могла заменить ему сына. Раньше хоть он почаще приезжал, но после того, как нашел себе в Москве девушку визиты его домой становились все более редкими и непродолжительными.

Андрею невероятно хочется выпить. Этот бес изводит его долгие годы и он никак не может с ним совладать. Да и не хочет – ведь это его единственная отдушина. После развода с женой и отъезда сына Андрей стал пить гораздо чаще, чем раньше.
Иногда он думал – как я еще жив? Столько выпито, столько сделано. И, главное, чего выпито – неоднократно ему приходилось пить такое, о чем и говорить страшно. Все в угоду своей «ненасытной утробе», как говорит ему мать, давая денег на очередную бутылку во время очередного запоя.

Открывается дверь – и на кухню входит мать. Ей тоже скоро на работу. Несмотря на давно наступивший пенсионный возраст, она все еще работает санитаркой в детской поликлинике. Иначе бы денег совсем не хватало.

Мать – маленькая старушка семидесяти с небольшим лет. Говорить о внешности незачем – посмотрите на любую старушку на улице, они, в общем, все одинаковы. Что отличало ее от множества других – это неисчерпаемая кротость и доброта. Своего сына она любила больше всего на свете и все прощала ему, все его бесконечные запои и пьяные выходки. Бывало, она сама не выдерживала и наливала ему. Мать понимала, что оказывает сыну медвежью услугу, но не могла отказать – такова была ее натура.

Андрей сдержанно поздоровался с матерью. Она начала хлопотать у плиты. Через десять минут они вместе ели вчерашний борщ – хотя борщом это сложно было назвать, скорее это были щи, но мать упрямо называла это борщом. Они разговаривали о всяких пустяках – во сколько Андрей вернется с работы, что приготовить на ужин, когда сестра Андрея, Таня, закончит вязать ему свитер и так далее, как всегда.

Андрей взглянул на часы – пора собираться. Мать выходит чуть позже. Андрей натягивает пуховик, теплые джинсы, массивные ботинки. Надевать шапку или обойтись капюшоном? Кажется, сегодня не холодно. Он прощается с матерью и покидает дом, чтобы снова вернуться в него.

Работа снова будет тяжелой и изматывающей, заплатят также мало, а рабочий день будет таким же долгим. После работы он также прикорнет на часок, попьет чаю и уляжется спать. А на выходных быть может позволит себе бутылочку пива с Михалычем. Но эта бутылочка послужит началом нового запоя. И все повторится. Как всегда.