Похмелье штука тонкая, или как Петрович стал негро

В дальнем царстве, каком-то государстве… тьфу, поворот.
Так вот, было то в Советском Союзе, в пору пред развальную, а стало быть ещё весьма хорошую!
Заводы – корабли – пароходы усердно дымили своими трубами, на благо человека труда!

На одном из таких заводов, как мы помним, и трудились два закадыки товарища, Василий (безвинно пострадавший в предыдущем рассказе) и его верный соратник, и идейный собутыльник Петрович-шлёп нога.
Пришёл в ту пору в наш легендарный (не побоюсь этого слова, ибо много легенд, а ещё больше баек здесь родилось) цех, молодой мастер. Парень был видный, кудреватый, статный, одним (или несколькими) словом отличник боевой и политической подготовки. Но заводского пороху не нюхавший, и портянки заводские не стиравший. Забегая вперёд, скажу, он не в курсе был насчёт этих двух друзей(любвеобильность Василия, и стратегический протез Петровича).
И надо же так планиде повернуться, вместе с ним пришла в бригаду шлифовщица Нюра (ну вы помните)!
Василий сам по себе был человек с юмористическим складом характера, и часто любил подшучивать над Петровичем.
Шутки Василия были довольно смешными, бригада часто оглашала округу конским ржанием.
Так вот одна из таких шуток и была основой для этой истории.
В один из обычных, ни чем особым не примечательных дней, Петрович (по привычке) неудачно похмелившись (не только руки перестали трястись, а и оставшаяся половина ног перестала вертикально стоять) выполнял свои трудовые обязанности (сварщик он был не плохой, за что его и не увольняли) в меру своих оставшихся сил. Сварочный пост располагался напротив шлифовальных станков через 5 метров, что давало Петровичу возможность иногда поглядывать на наклоняющуюся за деталями Нюру.
Василий заприметив сие непотребство (с утра жабры обсохли не только у Петровича, да и Нюра подмигивала Василию в тот день чаще) решил потешить народ. Надо объяснить ( для понимания читателя) часть выполняемой работы Петровича. Он помимо сварки ещё и резкой металла занимался. Ему приносили пластины металла разной толщины, и прочертив мелом линию реза оставляли.
На сей раз Василий подложил Петровичу свинью, точнее кусок толстенной резины, и прочертив мелом спрятался за  ближайшим углом, чему-то ехидно ухмыляясь!
Петрович, не трезво покачиваясь, принялся резать то, что ему принесли!
Через 5 минут работа бригады остановилась, из сварочного поста валил дым дурной густоты (резина однако), но Петрович громко матерясь продолжал битву!
Спустя 10 минут раздался взрыв! Надо пояснить читателю, что при резке металла иногда пламя (по разным причинам) устремляется в резак и далее в кислородные шланги, что и приводит к взрыву. Что собственно и получилось.
Все звуки на участке, после взрыва на мгновение стихли. И в этой тишине, рядом с присевшей в страхе за станком Нюрой, упала нога… Нюра не знала про протез Петровича!
Привстав из-за станка Нюра, увидела потрясающую по драматизму картину. Из сварочного поста по пластунски по полу выползла чёрная рожа Петровича (а надо сказать именно рожа, потому как лицом это назвать было трудно). Отвернув обезумевший взгляд в сторону, она увидела…. оторванную ногу (протез был в тот момент не отличим, и тоже был чёрным). От такого лиходейства Нюра грохнулась на спину, вытянувшись во весь рост!
Развитие сцены, на глазах изумлённой (переставшей ржать) публики!
На звуки взрыва прибежал молоденький, но не окрепший психически (ибо его трудовые будни на трудовых просторах страны только начинались) мастер.
Картина маслом, приплыли!
Из сварочного поста выползает негр, сплёвывая и матерясь, а из-за шлифовального станка торчат женские ноги.
Мастер, нервно хихикая, бежит к ногам! И что же он там видит? На полу лежит Нюра, раскинув, как летящая чайка руки - крылья, а рядом валяется скальп…
Наш не искушённый в женских хитростях мастер не знал, что женщины иногда носят шиньоны (старинная разновидность парика)!
Поражённый всем случившимся наш мастер бросается к телефону, и начинает срочно сообщать заводскому диспетчеру, что у сварщика оторвало ногу, а у женщины содрало скальп…
Бригада ещё долго вспоминала, спешно натягивающую задом наперёд парик Нюрку, и чёрную рожу Петровича.
А мастер тот, наш героический мастер, по сей день работает на нашем предприятии, только мастером он работать зарёкся!