День рождения

День рождения
Просыпаюсь. Вспоминаю, что сегодня мой день рождения. Урррра! Торт! Мороженое! Подарки!!! Интересно, что подарят родители?.. В том-то и дело, что ничего. Мне уже пятьдесят два года и подарки я покупаю себе сам. А это уже и не подарки. Конечно, если можно было бы сделать так: купил себе что-нибудь, принес домой, положил в шкаф и забыл. На следующий день откры… Нет, лучше так: накануне купил, что хотел, завернул в красивую бумагу, обвязал красивой лентой, подписал открытку, положил в шкаф и забыл. На следующий день открываешь шкаф, а там – ух ты! – что-то красивое лежит. Открываешь – новые туфли! Меряешь – как раз! И к костюму новому подходят. Вот это я понимаю. Так еще сойдет. Друзья, жена, конечно, дарят что-нибудь... Но сами понимаете, разве можно это сравнить с детством? Помните? Когда ты за неделю уже мечтаешь и думаешь - а что тебе родители подарят? Конструктор или машинку? Если конструктор, то может быть, круче, чем у Андрюхи с седьмого этажа… А может, и то и другое?!.. Ну, тогда вообще, будет счастье!..
Но ладно. Хватит причитать. Дел много и такой день надо провести если не интересно, то хоть достойно. После завтрака еду на самом общественном транспорте в отдел кадров и беру под роспись трудовую книжку, чтобы отвезти её в пенсионный фонд. Достойное дело? Думаю, вполне. У книжки вдрызг изодранная бумажная обложка с какими-то тайными кабалистическими цифрами, написанными вертикально и горизонтально. Наверное, они имеют очень важное значение, если обложку до сих пор хранят, как будто на ней автограф Пушкина. Я бы на их месте давно сделал новую, да переписал бы на неё все эти циферки. Но нет. Видимо, трудовая книжка должна хранить следы первых кадровиков, касавшихся её. Примерно в таком же состоянии у меня дома в коробке лежит журнал "Нива" за 1905 год, который я храню, как завещание предтечей. В общем, с благоговением и трепетом, ощущая, что прикасаюсь к Истории, беру трудовую, прячу её в сумку, прижимаю сумку к себе и еду дальше. Но в пенсионный фонд я её отвезу чуть позже. Сначала договариваюсь с дочерью и встречаемся с ней на Третьяковской на улице. Опять ныряю в метро, выхожу на Третьяковской на улицу. Апрельский день выдался холодненький, поджарый, но солнечный. Разношерстный народ выполз на улицу и, расстегнув куртки, пальто и плащи, греется, как воробьи. Кто-то идёт в Третьяковку, кто-то в Мак-Дональдс, кто-то просто сидит на скамеечке, подставив лицо светилу. Идём в кафе, заказываем пиццу на двоих, кофе мне и чай дочери. Она мне дарит маленькую картинку, которую сама нарисовала. Очень интересно, идейно и проникновенно. Трогает. Явно передались способности от прадеда и меня. Плюс своё видение мира. Классно! Беседуем о музыке, литературе, её разнообразных новостях, её настроении, подружках и о моих скудных новостях и некоторых психологических приёмчиках, помогающих в жизни. Она рассказывает про бельгийского друга, с которым она часто общается по интернету, и я пытаюсь представить рядом с ней этого симпатичного (видел на фотографии), умного и ленивого, судя по её описанию, парня. Получается не очень и я бросаю это дело. Это её жизнь, разберётся. Может быть, ошибётся. Бывает. Все имеют право на ошибку и с успехом это право реализуют. Кто меньше, кто больше. Хотя она, похоже, в большей степени пошла все-таки в свою маму и есть шанс, что будет по жизни разумнее, чем я.
Потом еду в пенсионный фонд и отдаю трудовую книжку, чтобы подтвердить свой трудовой стаж для льготной пенсии. Девушка по имени Ксения корректна и вежлива, но невербально демонстрирует своё снисходительно-покровительственное отношение ко мне. Молодой, энергичный, а туда же - пенсию ему подавай. Побил баклуши в реанимации, "поставил" наркозиков и теперь государство ему должно ни за что деньги платить. Последняя её фраза о том, что "результат" она мне обязательно сообщит, рассеивает все сомнения в скрупулезности процесса проверки, достоин ли я пособия. И эта девушка уже точно знает, что всегда есть, за что зацепиться и послать этого врача с его просьбой о пенсии в двести долларов куда подальше. Пусть доказывает. В суде, ещё где-нибудь. Ну, а времечко пока идёт своим чередом. Пока он, то бишь, я, докажет, что таки заслужил свою пенсию - за полгода денежки сэкономим. Государство одно и бедное, а вас, народу, много. На стариков-то не хватает, а тут ещё этому дай. Кстати, латинское слово "пенсия" происходит от латинского же глагола "pendere" - отвешивать, уходящего, в свою очередь, корнями в праиндоевропейские языки, где слово "pen(d)" значит не что иное, как "тянуть". Думаю, что перевести на доступный русский язык фразу "пенсионный фонд" вам не составит труда. Прощаюсь с девушкой и иду навестить отца.
Отец как всегда. Лежит с кроссвордом. Фоном вещает телевизор. Либо кроссворд - фоном, чтобы руки занять, а телевизор смотрит. Разговариваем - как нога, давление и стул. Вроде, без изменений. Ну и ладно. И то неплохо.
- У тебя сегодня день рождения? - спрашивает отец задумчиво.
- Да, - отвечаю я, удивившись. Последнее время он уже забывал об этом. Наверное, кто-то ему позвонил, напомнил.
- Немного осталось, - говорит отец ещё более задумчиво.
Обана! Как занятно! Однообразное течение разговора приобретает новые оттенки! Интересуюсь, что конкретно он имел в виду.
- До пенсии немного уже осталось, - поясняет отец и мне становится почему-то легче.
Я рассказываю, что как раз только что ходил по этому поводу в пенсионный фонд инициировать приближение этого радостного события.
Прощаюсь с отцом, хлопаю его по плечу и, как всегда, бодро советую ему "держаться". Он согласно кивает. Мы оба понимаем условность и формальность ритуала, но так уж заведено. Все мы привыкли держаться преувеличенно бодро, почти по-военному, с болеющим родственниками и знакомыми, пытаясь разбавить их скучное, томительное и нерадостное существование шутками, анекдотами и историями. Ритуал...

Приезжаю домой уже в семь. Жена ещё на работе. Хочу уже открыть бутылку белого вина и положить себе холодной индейки на закуску, чтобы скромно отметить свой собственный день рождения, да вспоминаю, что нужно отвезти кресло знакомому. Лежит в машине уже три дня. Обещал. Да и в другой день неудобно будет. Вино все-таки открываю, но оставляю на столе согреться и подышать. Приеду - будет как раз то, что надо.
В этот момент звонит другой старый знакомый.
- Привет! С днём рождения! Празднуешь?
- Нет.
Пауза.
- Как "нет"? День рождения же...
- А что его праздновать? Подарки я и сам себе куплю. Или жена. С друзьями посидеть? Я помню, последний раз, когда сидели вместе с друзьями, каждый рассказывал о себе, о машине, о ремонте в квартире...
- Но общаться же надо?
- Надо, - преувеличенно бодро говорю я.
- Ну вот, - говорит он. - Надо как-нибудь посидеть.
Да! Эту фразу я и ждал. И ответ у меня уже готов. И даже сам уже хотел сказать её, поскольку чувствовал, что разговор уже что-то затянулся. Это, пожалуй, наиболее часто используемая фраза у старых знакомых, которые общаются по телефону. Сам говорю её регулярно.
- Конечно! - ещё бодрее отвечаю я, зная, что поговорить надо, но получится это нескоро. И он это знает тоже. Но таковы уж правила игры. Тоже ритуал. Когда-то мы учились вместе, у нас было много общего. Потом же мы разошлись в жизни, как и многие после института - разная работа, другие интересы, потребности, да ещё и жёны, дети, дачи... Мы стали разными людьми. Всё, что у нас осталось и о чём можно поговорить - это вспомнить прошлое. Ну, ещё обменяться впечатлениями от последнего отпуска в Греции или на Бали или от новой машины. В основном же настоящее и будущее у нас разные. Это не значит, что мы всё забыли и стали чужими. Мы можем не видеться годами, но если понадобится, каждый из нас сорвётся и поможет другому. Но presence - то есть то, чем человек живёт каждый день, о чём думает, что чувствует, будь он simple или даже continuous - разный.
В общем, мы договорились, как положено, встретится в конце лета и попрощались. Надо ехать, но я на посошок сделал глоток вина и убедился в правильности выбора. Простое вино, с коротким послевкусием, - это как точка в предложении. В отличие от какого-нибудь сложного, полнотелого вина с долгим, медленно раскрывающимся вкусом, которое немного сносит тебе башку сложным букетом, отрывает тебя от действительности и переносит в райские сады, где ты теряешься в многоуровневых запахах и вкусах. Простое, но хорошее, вино держит тебя на земле и вообще учит воспринимать мир проще. Простота - великая вещь. Например, вы попали в аварию. Правое крыло, фара и дверь - на замену. Но вы не виноваты. Сложно? Да. Учитывая, сколько времени вы потратите на все это. Относиться сложно? Нет. Это жизнь. Чем проще будешь к этому относиться - тем безболезненней для тебя это пройдёт. Конечно не всё надо воспринимать проще. Можно упроститься до примитива. Простое нужно воспринимать серьёзно, а сложное - проще. В этом и парадокс и секрет жизни. Не постигнув простого, нельзя понять сложное, а не поняв сложное, не научишься ценить простое. Возьмём для примера другой случай. Вы купили мороженое. Стаканчик. Последний раз ели такой лет десять назад. И то, в Неаполе, вместе с тамошней ром-бабой. Ну просто потому что уже седьмой день в Италии, пицца и спагетти надоели. И вот сейчас в Москве шли мимо киоска и решили вспомнить детство. Мелочь? Ан нет! Это ЖИЗНЬ. Очень существенная и приятная её часть. Вы чувствуете разницу между этими понятиями - жизнь и ЖИЗНЬ? Поэтому и мороженому надо радоваться, но и сложное вино тоже надо себе позволять. Чтобы возвыситься иногда над обыденной, мирской, скучной повседневностью. Чтобы понять всю сложность и красоту мира, собранную в одном маленьком глотке жидкости.
Оставляю вино и отвожу кресло в Химки. Вы были когда-нибудь в Химках? Это примерно как Стэйтен-Айлэнд в Нью-Йорке. А, вы не были в Стэйтен-Айлэнде? В общем, тоже спальный район, и русские тоже там есть, и свой парк, и магазины, но неизвестно, что там, собственно, делать, и хрен доберёшься туда, а если добрался, то сходи в туалет на дорожку перед обратной поездкой. Возвращаюсь домой пол-одиннадцатого. Встречаю у подъезда жену, идущую с работы, и вместе заходим в дом. Переодеваемся, я наливаю вино, пробую. Прекрасно! Согрелось больше, чем надо, но это поправимо. Белое вино лёгкое и приятное, но простое и полностью соответствует всему дню, такому же незамысловатому. Это именно то, что нужно - выпить простого вина, которое напоминает о правде жизни, скромности, воздержании, но вместе с тем намекает на светлое будущее.
Обсудили последние новости. Жена, уходя в ванную, сказала:
- Поставь кашку вариться, пожалуйста. Утром времени не будет, мне надо пораньше выйти.
Иду с бокалом на кухню и не спеша наливаю воду в кастрюльку и ставлю на газ. Потягивая вино, дожидаюсь, когда закипит вода, насыпаю овсянки, уменьшаю огонь и иду обратно на диван.
Жена возвращается, ложимся спать, жена выключает свет, ещё три минуты что-то обсуждаем... Я начинаю погружаться в глубины океана сна и уже на половине моего пути на самое дно Марианской впадины слышу возмущённо-усталое:
- Чувствуешь, гречкой горелой пахнет? Господи, какой идиот в двенадцать ночи кашу варит?!
Мозг, не успев отключиться, загружает поступившую информацию, три секунды сопоставляет все факты и даёт сигнал тревоги. Уиу-иу-иу... Я, как поплавок, выныриваю из сна, произношу полулитературное слово, но про себя, встаю и молча иду выключать подгоревшую кашу.
- Ты куда? - реагирует жена. - С соседями разговаривать?
Я ничего не отвечаю.
-  Так это у нас, что ли? - спрашивает жена, когда я возвращаюсь, и хихикает.
- Что смешного? Тебе кашу то есть. Я такое не буду, - отвечаю я, укладываясь.
- Завтра разберёмся.
Тело быстро принимает по памяти ту же позу, что была до того, как встало выключить кашу, программа погружения включена опять и я быстро отрубаюсь. Батискаф ушёл. Всё. День Дня Рождения удался.