41. Письмо Брежневу

 
Предыдущая глава: http://www.proza.ru/2018/01/14/120



               Первого сентября с традиционными букетами, в коричневых форменных платьях и белых фартуках мы с Верой опять отправились в школу, я - в пятый класс, а Вера - в четвертый. Все аудитории, коридоры и рекреации, как всегда в сентябре, сияли чистотой. Свежевыкрашенные парты и полы блестели на солнце и ещё слегка пахли краской. Я равнодушно встретилась с одноклассниками, они отвечали мне тем же. У Веры же в классе, благодаря их классной руководительнице Вере Васильевне, царили очень дружеские, тёплые отношения, поэтому первого сентября Вера вприпрыжку бежала в школу, я же тащилась туда с тяжёлым сердцем, понимая и принимая это, как неизбежность в моей жизни.
   
                Первую четверть Вера проучилась в этом классе, а потом на две четверти маме удалось пристроить Веру в тот же самый санаторий, где мы отдыхали летом. После ноябрьских каникул она отправилась с учебниками и своими немногочисленными вещичками туда. Поскольку мама целыми днями была на работе, я оставалась дома одна. Одиночество никогда не угнетало меня, наоборот, время, проведённое в уединении, было для меня праздником. Я могла делать всё, что моей душеньке угодно: читать, рисовать, лепить что-то из пластилина, вырезать бумажных кукол и одёжки на них. И, конечно же, петь, петь, петь. Никто меня не смущал, никто не мог в этот момент сказать мне что-нибудь уничижительное или просто усмехнуться скептически.

              Я пела только тогда, когда знала, что меня никто не слышит. (Соседи не в счёт!) Часто я брала мамин портняжный метр - на нём были чёрно-белые поперечные полоски, так напоминавшие мне клавиатуру пианино - и вдохновенно якобы играла на нём. Пальцы легко порхали над "клавиатурой", а я с наслаждением распевала знакомые песни или рождающиеся тут же какие-то совсем новые мелодии. Ах, как мне хотелось играть на настоящем пианино! Как хотелось выразить в прекрасной музыке свои какие-то смутные, терзающие меня чувства, бравурными аккордами или трепетными, едва ощутимыми касаниями клавиш рассказать другим и самой яснее понять, что же у меня на душе. Это была моя затаённая и несбыточная мечта. Пианино стоило огромных денег, являлось предметом роскоши, поэтому я о своей мечте помалкивала, понимая, что нашей семье никогда не потянуть такую покупку. Конечно, мама видела мои горящие глаза, мою тягу к этому волшебному инструменту, но всегда говорила:"Ага, купи вам пианино, а вы побрякаете на нём, побрякаете, да и бросите. И будет стоять этот гроб с музыкой - ни уму, ни сердцу".

             В один из таких вот дней, когда я была предоставлена самой себе, когда тоска по музыке стала вдруг особенно острой, просто невыносимой, меня вдруг посетила необычная мысль:"А что если написать письмо Брежневу и попросить у него пианино? Мне не надо новое, пусть будет и старенькое, лишь бы было хорошо настроено, лишь бы играло!" К Брежневу я всё ещё относилась с симпатией, мне он казался добрым, отзывчивым, и я не исключала возможности, что что-то из этого всего и получится. Мысль вызрела в моём мозгу и укрепилась там.
 
            Не откладывая дело в долгий ящик, я взяла лист плотной белой бумаги, разлиновала его тоненькими линеечками и, стараясь писать красиво и без помарок, быстренько состряпала письмецо главному руководителю Коммунистической Партии Советского Союза.

           Особо не вдаваясь в подробности, я изложила ему свою нескромную просьбу на одной стороне листа:
    " Здравствуйте, Леонид Ильич! Меня зовут Валя, я живу в Башкирии в городе Салавате и учусь в 5 классе. Я люблю животных, люблю рисовать, а больше всего на свете я люблю Музыку. Мне очень хотелось бы научиться играть на пианино, но моя мама не сможет купить мне его, потому что это очень дорого для нашей семьи. Не могли бы Вы мне подарить пианино, пусть и не новое, но чтобы на нём можно было играть?
Заранее Вам благодарна. Жду ответа.
С уважением, Валя".

           На обратной стороне листа я цветными карандашами нарисовала бравого моряка в бескозырке, с развевающимися на ветру лентами, в белой рубахе с матросским воротником, в чёрных клёшах. Моряк протягивал букет полевых цветов стоящей поодаль тоненькой улыбающейся девушке в цветастом платьице.

            Немного подумав, на другом листе я нарисовала большой, во весь лист, букет прекрасных цветов в вазе. Почему-то мне казалось, что эти рисунки понравятся Леониду Ильичу, порадуют его. Всё это тут же сложила в конверт, подписала его без особых размышлений: Москва, Кремль, Брежневу Л.И. Про обратный адрес тоже не забыла, чтобы Леонид Ильич знал, куда и кому прислать долгожданную пианинку. Запечатала конверт и тут же сбегала к ближайшему почтовому ящику, без всяких сомнений опустила его внутрь. Бросила письмо и забыла о нём. Маме, понятное дело, я ничего не сказала об этой затее.

Продолжение: http://www.proza.ru/2019/01/12/255