На пути к чудесам. Глава IV. Урок пения

Наутро, когда Даня подошёл к своему классу, столпившиеся перед ним дети, завидев мальчугана,  перестали галдеть и уставились на него — кто восхищённым взглядом, кто с опаской, а кто и с откровенным испугом. Серёга, который мрачно сидел на подоконнике, словно птенец, втянул голову в плечи и сгорбился. Но Данечка даже не обратил внимания на своего недруга. Он достал свой мобильный телефон и ахнул — оказывается, он опоздал на целых пять минут. Но почему же дети не заходят в класс?

— Всем привет! Аня, чего не заходим? — спросил Даня у старосты, милой, но полненькой девочки с маленькими синенькими глазками и каштановыми волосами, заплетёнными в две тугие косички.

— Училка заболела. Сейчас придёт другая, которая должна её заменить! —  прощебетала Анечка, смотря на Даню с нескрываемым восхищением, ведь до памятной стычки Дани и Серёги именно она была главной мишенью хулиганских выходок главного шалопая среди первоклассников, который дразнил её, дёргал за косички и высмеивал перед всем классом. Но вот уже два дня Серёга вообще никого не отваживался задирать.

Даня вздохнул. Первым уроком в этот день был урок музыки, на котором ученикам всегда было весело, ведь их учительница, опытнейший педагог со стажем, прекрасно понимала, что требовать от первоклашек обычной школы чистого пения или больших знаний в области музыкальной литературы — откровенная глупость. Майя Владимировна разучивала с учениками простенькие народные и детские песенки, рассказывала им весёлые истории про музыкантов, и детки очень полюбили эти уроки.

— Доброе утро, дети! — неожиданно послышался молодой высокий женский голос рядом с ожидающими занятий детьми. — Меня зовут Серафима Олеговна, я буду вас учить, пока болеет ваша классная руководитель.

Дети резко повернулись к учительнице. Это была очень молоденькая девушка, лет двадцати четырёх, среднего роста, с длинными каштановыми волосами, большими бирюзовыми глазами и полными губками. Одета она была в длинную клетчатую мышиного цвета юбку и коричневый свитер с глубоким вырезом.

— Проходим и начинаем урок! — сказала Серафима Олеговна и открыла класс. Дети, как те цыгане, которые, как известно из поэмы Пушкина, шумною толпой по Бессарабии кочуют, с гвалтом и грохотом понеслись на свои места.

Серафима Олеговна спокойным шагом вошла в класс и села за свой стол. Она взяла указку и, прерывая обычную детскую болтовню, постучала ею по столу, призывая к вниманию.

— Итак, мы начинаем урок музыки, и я хочу спросить вас — что вы проходили на предыдущих уроках? Кто ответит?

Анечка быстро подняла руку.

— Мы пели песенку про скворушку, — быстро ответила староста. — Вот эту!

Аня картинно прокашлялась (что вызвало смешки в классе), хихикнула и пропела (если это можно было назвать пением, так как она не попала ни в одну ноту):

Осень-непогодушка,
Тополь пожелтел.
Вдруг на ветке скворушка
Песенку запел*. 

— Стоп, стоп, — прервала ученицу Серафима Олеговна. — Ты же не поёшь, а говоришь. У нас же не урок мелодекломации!

—Урок чего? — спросила Анюта в недоумении.

— Мелодекламация — это чтение текста под музыку! — объяснила учительница. — Садись. Так. Кто ещё что-нибудь мне споёт?

Со своего места встала ещё одна первоклассница. Она была самой красивой девочкой в классе — для своего возраста высокая, стройная, с белокурыми кудрявыми длинными волосами и ясными синими глазками, одетая в очень красивые джинсы со стразами и кофточку с картинкой из мультсериала «Мой маленький пони».

— Меня зовут Аля! — сообщила девочка. — Можно, я спою?

Дети зашептались, недобро поглядывая на одноклассницу. Они прекрасно знали, что Аля учится в детской музыкальной школе и даже участвует в детских конкурсах ещё с подготовительной группы. А Аля очень любила на уроках музыки гордо демонстрировать всем, какая она продвинутая ученица. Что, естественно, мало кому нравилось.

— Спой, — разрешила учительница.

Аля начала петь песенку про Скворушку, и пела она её так чисто, будто в класс пришла солистка какого-нибудь профессионального детского хора, вроде капеллы «Веснянка».

— Какая ты молодец! — одобрительно сказала Серафима Олеговна, когда Аля взяла последнюю ноту. — Видите, дети, как нужно петь? Совсем не так, как пела ваша одноклассница до этого.

Аня побледнела от негодования. Их учительница никогда не сравнивала своих воспитанников и на уроках обычно давала спесивой Але роль «стержня» в хоровом звучании, особо не разрешая ей солировать.

Серафима Олеговна поглядела на класс и остановила свой взгляд на Дане, который со скорбным видом смотрел в окно.

— Вот ты нам сейчас и споёшь, — сказала она, обращаясь к Даниилу. — Вижу, тебе скучно. Давай же, поработай!

Вот этого Данечка боялся больше всего. Он очень любил танцевать, любил занятия спортом, особенно тренировки по карате, он обожал рисовать. Но пение было его слабым местом.

— Серафима Олеговна, может, не надо? — скучным голосом спросил Даня.

— Надо, — тоном, не терпящим возражения, ответила учительница. Дети, сидевшие вокруг Данечки, весело зашушукались, предвкушая новый повод для веселья.

Даня набрал воздуха и неожиданно запел старую английскую песенку «Jingle bells», которую его учила петь мама. Вернее будет сказать, что у мальчика из «Ералаша», который изображал из себя Козловского, получалось орать куда музыкальнее. Дети громко засмеялись, даже мрачный Серёга захихикал и заёрзал на своём месте.

Серафима Олеговна вновь постучала указкой по столу.

— Мальчик, как тебя зовут? — спросила она у Дани.

— Даниил, — назвал себя полным именем мальчуган.

— Так вот, Даниил. Это вообще не пение. Пожалуйста, поучи эту песню дома и споёшь мне её завтра на отметку.

Данечка похолодел. Их учительница никого не заставляла петь на отметку, даже Алю.

— Даня, если ты завтра получишь пятёрку, я тебя поцелую! — пропела Аля со своего места, и весь класс грохнул. Учительница вновь постучала по столу указкой.

— Кончаем шутки и продолжаем урок! — сказала Серафима Олеговна, когда шум в классе улёгся. — И сегодня мы послушаем музыку великого Баха…

…Когда мама читала Данечке сказку на ночь (на сей раз это была милая сказочка  Одоевского  «Городок в табакерке»), тот никак не мог заснуть. Конечно же, Даня рассказал маме о том, что было на уроке музыки. И даже попел с мамой новогоднюю песенку в караоке. Но ему так и не удалось её спеть, как следует. Чтобы мама окончательно не расстроилась, Даня притворился, что заснул. Вскоре мама отложила книжку, дочитав примерно до встречи её героя с Надзирателем, с улыбкой посмотрела на сына, выключила свет и вышла из его комнаты.

Как только Даня услышал, как закрылась дверь маминой комнаты, он вскочил с постели, включил свет, раскрыл свой рюкзак, достал волшебную палочку и произнёс заветное заклинание.

— Доброй ночи, Пётр Иванович! — радостно поздоровался мальчишка с возникшим перед ним из воздуха добрым волшебником.

— Доброй ночи, мой дорогой друг! — важно ответил маг и улыбнулся. — Ну что, соскучился по чудесам?

— Да, Пётр Иванович! — ответил Данечка. — А можно, мы сегодня попадём в Волшебную Страну, о которой вы мне говорили, когда мы встретились?

— Конечно, Даня, — засмеялся Пётр Иванович, взмахнул своей палочкой, и пижама Дани превратилась в летние шорты и футболку с «Человеком-пауком», а на ногах мальчика появились модные кроссовки.

— Здорово! — крикнул Данечка. — Спасибо! А как мы там окажемся? Снова полетим?

Пётр Иванович покачал головой.

— Нет. Пройдём через дверь! — ответил он, подошёл к двери детской и распахнул её настежь. — Выходи!

Даня подбежал к двери и застыл на месте. За порогом его комнаты был настоящий залитый ярким Солнцем летний луг в окружении тёмного леса. На лугу в изумрудной траве цвели совершенно изумительные цветы, над которыми порхали диковинные разноцветные бабочки и жужжали большие и толстые шмели. Даня выбежал наружу, оглянулся и оторопел. Никакой двери позади него не было. Зато Пётр Иванович стоял рядом и лукаво улыбался своему младшему другу.

— Мы на месте! — сообщил он Данечке. — А теперь расскажи мне — кого бы ты хотел увидеть? Кота в сапогах? Змея Горыныча? Соловья-Разбойника? А, может, Ивана Царевича или Елену Прекрасную?

— Бабу-Ягу! — выкрикнул Данечка и сам испугался своих слов. Но тут же взял себя в руки. Рядом Петром Ивановичем он рискнул бы встретиться даже с армией зубастых инопланетян.

— Ну, Бабу-Ягу, так Бабу-Ягу, — засмеялся Пётр Иванович. — Кстати, поверни голову направо, и ты увидишь кое-что интересное.

Даня повернулся вправо и вскрикнул от восторга. Рядом с лесом стояла настоящая избушка на курьих ножках, и стояла она, как и положено, передом к лесу. В её задней стене виднелось грязное маленькое окошко.

— Пошли! — позвал мальчика Пётр Иванович и решительно зашагал к избе. Даня припустил бегом вслед за добрым волшебником.

— Избушка-избушка, повернись к лесу задом, а ко мне передом! — громогласно произнёс маг, когда они дошли до избы.

Треща и скрипя досками, большая ветхая, покрытая мхом избушка повернулась к путникам на своих куриных ногах и хлопнулась на землю, подняв тучу пыли. Даня закашлялся. Дверца в стене избушки медленно и со скрипом отворилась.

— Фу, русского духа сто лет не чуяла, а нынче русский дух и сам ко мне заявился, эка досада! — проговорил скрипучий старушечий голос и в открытую дверь просунулся крючковатый нос, а потом и сама его обладательница, сгорбленная древняя старуха, одетая в грязную серую одежду и выцветший древний платок, показалась на пороге. — Так вас двое-то? Как хорошо, один на обед пойдёт, второй на сладенькое, хи-хи-хи!

— А ты вначале посмотри, кто к тебе пришёл, а потом накорми, расспроси, и совет дай мудрый, Ядвига свет Ивановна! — с улыбкой ответил Пётр Иванович.

Старуха подняла взгляд на доброго волшебника, сощурилась и просияла.

— Ух, слепая совсем стала, обозналася! — воскликнула Баба-Яга. — Петя! Вот так встреча! Здрав будь, мой старый друг! Проходите, сейчас как угощу вас обоих! — и старушка посторонилась, пропуская своих гостей внутрь избы.

Пётр Иванович быстро прошёл к грубому столу, стоявшему у дальней стены у окошка, сел на большой дубовый стул и указал Дане на такой же, стоявший рядом. Мальчишка сел.

И в это время на столе сами собой появились такие лакомства, о которых Даня только в сказках и читал. Жареный лебедь! Огромный запечённый осётр! А какие сладости возникли на столе! Какие пироги!

— Ешьте, гости дорогие! — радушно проскрипела Баба-Яга. — Ешьте и рассказывайте, что там у вас случилось.

Даня схватил большой кусок ближайшего к нему пирога, откусил от него и замер. Тот был словно наполнен вкусом самых сладких тропических ягод. Мальчишка не успел оглянуться, как слопал почти половину пирога.

— Да ты погоди, — остановила Даню старуха. — Теперь до послезавтра трапезничать-то не захочешь. Пироги у меня, чай, волшебные!

— Спасибо, Ядвига Ивановна! — воскликнул Данечка. — Было очень вкусно!

— Да всегда на здоровьечко, гость мой дорогой, — усмехнулась Баба-Яга. — Но ты почему-то грустишь. Сердцем чую. Рассказывай! — велела старуха.

Даня очень не любил жаловаться. Это было не в его духе. Но тут у него неожиданно развязался язык и мальчишка выпалил Бабе-Яге всё, что было утром на уроке музыки.

— Даня! — укоризненно сказал Пётр Иванович. — Если ты хочешь научиться петь, упроси маму записать тебя в музыкальную школу! А на учительницу эту не надо обижаться. Она хорошая, просто ещё неопытная. Научится ещё учить детей.

— А можно как-то научиться петь? — с надеждой спросил Даня. — Хотя бы… на время завтрашнего урока?

Пётр Иванович очень строго посмотрел на мальчика.

— Ты читал сказку «Чёрная курица, или Подземные жители»? — спросил маг. — Помнишь, что там стряслось с главным героем, когда он получил средство всё знать и всё уметь?

Даня хорошо помнил эту сказочку и грустно кивнул головой.

— Аля надо мной издевалась перед всем классом, сказала, что поцелует меня, если я… — начал было мальчик, но добрый волшебник прервал его весёлым смехом.

— Нечего обижаться на неё. Просто маленькая глупенькая девочка! — ответил Пётр Иванович, не прекращая смеяться. — Всё будет хорошо. Мы, наверное, пойдём, Ядвига Ивановна, — обратился добрый волшебник к Бабе-Яге. — Дане нужно выспаться перед школой.

— Ой, да конечно, конечно, — закивала головой Баба-Яга. — Приходите в гости ещё, скучно мне тута одной в шмелей плеваться.

Пётр Иванович быстрым шагом покинул избушку. Даня двинулся было за ним, но Ядвига Ивановна неожиданно схватила его за руку своими сухими крючковатыми пальцами, приблизила свой усатый рот к его уху и зашептала:

— Помогу я тебе. Взмахнёшь палочкой и скажешь: «Соловей мой, соловей, песню дивную пролей! Дай мне яркий голосок, словно Солнышка кусок! Хочу голос, как…» — а дальше назови, как у кого. Ну, как у твоей Али, имя-то какое несуразное, например! И ни слова ему! — старуха указала в сторону вышедшего из избы доброго волшебника. — Ступай!

— Спасибо, бабушка! — шепнул Даня и выбежал на освещённый Солнцем луг.

…Наутро, завтракая с мамой, Данечка мрачно произнёс:

— Мы так и не выучили песенку.

— Боже, сынуля, да перестань. Не каждому же петь, как Шаляпин! — ответила мама. — Что бы тебе не поставили, я тебя очень люблю. И доедай быстрее, а то опоздаем.

Даня едва выдержал, сгорая от нетерпения, дорогу до школы. Когда он разделся в гардеробе, то побежал не в класс, а в подвал. Впрочем, подсобка была закрыта, но главное, что около неё никого не было. Даня достал волшебную палочку, взмахнул ею и сказал:

— Соловей мой, соловей, песню дивную пролей! Дай мне яркий голосок, словно Солнышка кусок! Хочу голос, как… — и запнулся. Но отступать было поздно. — Как у Шаляпина! — неожиданно продолжил он, несмотря на то, что вообще не знал, кто такой был Шаляпин. Палочка вспыхнула синим огнём и погасла. Даня посмотрел на палочку, но с ней больше ничего не происходило. Мальчуган кинул её в рюкзак и побежал в класс.

— Почему ты опаздываешь! — строго спросила Серафима Олеговна, когда Даня с шумом ворвался в кабинет. — Опаздывать нельзя. Клади вещи, и к доске.

Даня, гордо улыбаясь, кинул рюкзак рядом со своей партой, вышел к доске и приготовился слушать задание.

— Начинай петь, — сказала учительница.

Даня, поставив руки в боки, приготовился запеть «Jingle bells». И неожиданно из его уст раздался мощный раскатистый русский бас!

— Жил-был король когда-то, при нём блоха жила! — пропел мальчик густым низким голосом начало известной песни Модеста Мусоргского, остановился и похолодел.

Учительница чуть не упала со стула. Впрочем, это можно было сказать и про весь класс, который перестал шушукаться и во все глаза уставился на Даню.

— Ты что, стереосистему притащил с собой? — наконец, выдала Серафима Олеговна.

Даня отрицательно замотал головой.

— А ну-ка, спой мне что-нибудь ещё! — сказала учительница.

Мальчик набрал воздуха и всей душой захотел спеть именно «Jingle bells», но вместо этого его глотка исторгла совсем иное!

— Вдоль по Питерской! — таким же басом проревел Даня. — По Твееееееееерской-Ямской, да!

Учительница, придя в себя, резко постучала указкой по столу, прерывая Даню.

— Даниил! Что за хулиганство? Немедленно вынимай из карманов стереосистему! Нашёлся тут! Записи Шаляпина притащил!

—  Серафима Олеговна, у меня нет стереосистемы, я пою сам! — важным басом пророкотал Даня, да так громко, что в кабинете завибрировали окна.

Раздался треск. Учительница натурально грохнулась в обморок, а многие девчонки заткнули уши ладошками и пронзительно завизжали.

Даня не стал дожидаться, пока они придут в себя, подбежал к рюкзаку, схватил его и под испуганными взглядами одноклассников бросился вон из класса.

Не добежав до лестницы, Данечка услышал на ней встревоженные голоса и похолодел ещё больше — он узнал голоса директора школы и завуча. Только этого ещё не хватало! Услышали-таки! Путь в подвал был отрезан! Даня кинулся в школьный туалет, закрыл за собой дверь, выхватил палочку и произнёс заветное заклинание.

— А ведь я тебя предупреждал! — грустно сказал появившийся из ниоткуда Пётр Иванович. — Ну, задам я Ядвиге Ивановне! Ишь, шутница старая!

— Что же мне делать?— в отчаянии пробасил Даня.

— Учиться колдовать, вот что! — сердито ответил маг. — Ведь если бы ты сказал, что хочешь голос, как у Серёжи Парамонова, то потряс бы всю школу. А так только до смерти напугал детей и учительницу! Спасибо твоей маме, что ты хоть не заказал голос Киркорова или Шнура! Или вообще Аллы Пугачёвой какой-нибудь!

Даня заплакал от отчаяния.

— Ладно, слезами горю не поможешь, — примирительно сказал Пётр Иванович и по-отечески обнял мальчика. — Успокойся. Я уже снял с тебя заклятие. Если вдруг на тебя его наложат, или оно тебе понадобится, скажем, для игры в школьном театре, чтобы вернуть свой голос, взмахни палочкой и скажи: «Солнце, рыба, вода, пою, как всегда».

— Спасибо! — сказал Даня и с облегчением убедился, что он говорит самым обычным своим детским голоском.

— Беги в класс и ничего не бойся! Все, кто там находится, забыли эту историю, — сказал Пётр Иванович с улыбкой. — Мне пора!

Даня выскочил из туалета и тут же нос к носу столкнулся с улыбающейся Алей, которая выбежала из класса вслед за ним, и, по-видимому, избежала заклинаний доброго волшебника.

—  А знаешь, Даня, — сказала девочка, — это было круто! — и она чмокнула оторопевшего мальчишку в щёчку, весело засмеялась и убежала.

______________________
* Слова Маргариты Ивенсен.

Глава V — http://www.proza.ru/2018/05/30/109