Снег

“Сегодня в нашем горде минус пять, что, согласитесь, для середины марта и нашего города – ой, как хорошо! Разумеется перчатки и шапки надеваем, но весна всё ближе! С вами на Чудесное радио Машка Веселька и пусть у всех у вас будет всё хорошо! Передаю микрофон Андрею с новостями и до завтра!”.
Здорово. Именно так проснуться с утра и можно не слишком переживать о новом дне: он уже испорчен. Я же люблю жизнь, на самом деле. Не думай, что не люблю. И всё же она оставляет множество вопросов. Например, кто ты?
Да-да, кто ты? С кем я говорю всё время? И знаешь, мы же и ругаться умудряемся. Ну ладно, не ругаться – не соглашаться. А я даже имени твоего не знаю. И есть ли оно у тебя?
Но иногда , большую часть времени, конечно, мы шутим. И я даже в голос смеюсь. Когда смешно. Некоторые прохожие обращают на это внимание.
Почему на тебя никогда не смотрят? Ты какую-нибудь глупость сказанёшь, я засмеюсь. Чувство юмора у тебя хорошее, этого не отнять. Но потом-то на меня смотрят все! А когда надо что-то сказать, посоветовать там, утешить. Ты молчишь.
Сейчас весна разыграется и солнце. Будем глазеть на задницы и плечи. И в барах и на улице вино холодное тянуть. И снег уйдёт. Асфальт будет. Каблуки опять достанем. Да, это конечно неудобно, но иногда нужно.
- Вик, ты скоро?
- Ресницы и иду.
- Давай.
Что ему так срочно? Иногда смотрю и думаю: что это, мой принц? Да не. Мои штабелями лежат, а этот, который решился. Чмок зеркалу и готово.
- Я тут подумал.
- Да? И что надумал?
- Нам надо расстаться.
- Что?!
- Мы разные. Совсем.
- Я девочка, ты мальчик. Это нормальные различия. Они у всех есть.
- Я не об этом.
- Серьёзно? А я-то думала.
- Нет. Просто ты никогда не думала, что нам хорошо вместе только иногда. Нет общих интересов, что ли.
- Хочешь, косметичку подарю?
- Брось, ты понимаешь. Ты часто закрыта, а я открыт.
- Ты явно не про анатомию.
- Всё ты понимаешь. Ты жёсткая иногда и прямолинейная.
- Нет. Я должна быть криволинейной? Как для подчёркивания определений, прилагательных?
- Я хочу чувствовать ответ с твоей стороны.
- Какой ответ? Если ты не чувствуешь, я-то тут причём?
- Ты не делаешь попыток даже.
- Так всё же хорошо было, зачем попытки? Для чего? Всё было хорошо до этого утра.
- Нет, это давно уже не хорошо. Я бы сказал, хорошо было только иногда. Когда я смирял своё желание и мы делали, как хочешь ты.
- Ну и вот ты так решил. Сейчас ты решил наконец свою волю проявить, да?
- Да.
- Я не понимаю.
- Вот видишь, об этом я и говорю. Мы не понимаем друг друга.
- Ты встретил кого-то? Как её зовут?
- Да никого я не встретил.
- А зачем использовал “да”?
- Всё, хватит.
- Ты понимаешь, что сейчас делаешь? Ты отдаёшь себе отчёт? Может ещё подумаешь? Я не хочу, чтобы ты меня отпускал. Не хочу, чтобы ты меня выбрасывал. Я твоя. А ты мой.
- Я собрал вещи. Не хочу ломать комедию.
- Ты меня бросаешь.
- Да, если хочешь так, я тебя бросаю.
- Уходи.
- Ты не сильно расстроилась?
- Пошёл вон! Ты идиот?! Ты кретин! Почему ты ещё здесь? - я заплакала. Мы девочки всегда так легко плачем. А зачем я красилась? - Зачем я красилась?
- Успокойся, пожалуйста.
- Уходи. Уходи и оставь меня. Мне нужно это.
- Я не хотел, чтобы так вышло.
- Уходи!
Я размазала всё лицо. Это всегда происходит. Косметика размазывается по лицу и ты как герой фильма ужасов. Надо позвонить Вере.
- Аллошеньки, Виктри!
- Он меня бросил.
- Сейчас буду.


По радио могут всё испортить. Эти диджеи словно недавно говорить научились. Мекают и сопли жуют. Гопники. И какую-то пургу гонят.
Ещё абрикоску. И шоколадку. Как это предсказуемо! Порой нужен козёл, чтобы узнать о своей неинтересности. Стучат?
- Тук-тук-тук.
Так быстро? А говорят, женской дружбы не бывает.
- Вер, привет.
- Моя королева! Что эта козявка сделала? Иди ко мне!
Объятия лучшей подруги и ещё абрикос. Я уже не плачу.
- Лицо умой, а то выглядишь как после катастрофы.
- Давай.
- На, вино. Белое сухое. Две бутылки, торт и мандарины. Мой лицо и рассказывай, что случилось.
- Я тя люблю.
- И я тебя тоже, иди мой лицо.
- Нет, не хочу.
- Тогда я тебя умою. Сиди ровно.
- Я же красивая?
- Ты лучше всех.
- А он сказал, что мы не понимаем друг друга.
- Да ты же и сама его хотела бросить.
- Нет. Ну он был мой. А теперь ничей. Или её.
- Кого?
- Чей-то. Какой-то уродины.
- Всё. Давай стаканы.
- Какие стаканы?!
- Для вина стаканы! Мы себя уважаем и любим, чтобы не пить из горла.
- На.
- И хватит есть шоколад. Ты в курсе, что это
- Стереотип.
- Точно.
- Да, но он меня бросил.
- Давай. Выпьем и пошли они все. Посмотришь на него через год – обрадуешься, что так всё закончилось.
- Думаешь?
- Знаю.
Мне иногда кажется, что время от времени не против всё закончить прямо сейчас. Тогда нужна лучшая подруга и всё оттягивается ещё минимум на один день. С Верой мы знакомы со школы. Ещё одна банальщина. Я ей доверяю и она меня понимает. И снег не собирается таять.
- Тебе нужно избавиться от его подарков?
- Нужно. Подождём и избавлюсь.



Опять снега навалило. У нас тут ещё весь этот снег держится первые часа три, наверное, а дальше становится грязью. Я вот сейчас не хочу смотреть вниз. А если смотреть по сторонам – грязи-то больше. Наверх буду смотреть. Небо, серое и уставшее. Наушники и хорошая песня.
Да-да, куда сначала отправимся? Предлагаю, начать с уборки? Мда, неожиданно. А что? Да, наверное правильно. Тогда домой. Здесь так много снега. Или грязи? Снега. Ага, только походом в магазин и булочкой с творогом доброе утро не начинают. Думаешь? Я бы начал по-другому. Да и я не против текилы. Ну это уж слишком! Да я шучу, пивка? Ха-ха,тогда спать захочется. Ты же понимаешь, что сейчас растянул улыбку во весь рот и говоришь тихо, но вслух? Да, понимаю. Люди ведь смотрят. А мне всё равно, они на тебя смотрят тоже, тебе же по-барабану? По велосипеду. Что? Ха-ха, вот и меня не касается. Сейчас подметём и  уедем. Кто звонит?
- Сём, привет. Ты сейчас что делаешь?
- Подметаю и гулять уеду. В парк хочу. Там деревья, снег и мало людей. А что?
- Думал, за компанию со мной съездишь?
- Куда?
- За шинами нужно.
- Давай, забросишь меня в парк?
- Конечно.
- Через полчаса заезжай, тогда.
- Да, давай.
Вот и стимул быстрее разделаться с ссором в комнате. Не люблю, когда меня ждут. И затем в парк. В автосалон с другом и в парк. Книжку возьму ещё. Весна же на дворе, хоть и со снегом.
Интересно, как зовут того, с кем я всё время говорю? Как это узнать? В парке спрошу. Хорошо.

- Колян, здорова!
- Привет, Сём. Хочешь пить?
- Да, спасибо.
- Сейчас заедем.
- Так я думал у тебя в машине есть!
- Надо заехать.
- Ха-ха, а что тогда предлагал?
- А я не предлагал, спросил мнения только.
- А если бы я сказал, что не хочу?
- Тогда не поехали бы в магазин.
- Давай, я не хочу?
- Поздно, я-то хочу.
- Ха-ха, ну ты даёшь.
- Как дела?
- Хорошо всё. Ты как?
- Тоже хорошо.
- А ты этой зимой снеговика делал?
- Да. А что?
- Да ничего. Подумал, что вот видишь, как много снега вокруг?
- Климат меняется. Глобальное потепление и всё такое.
- А ты с кем делал?
- Я с Веркой на даче.
- Весело было? Классно это, снеговиков лепить.
- Да, забавно.
- А я не делал их уже лет пятнадцать, наверное. А то и дольше.
- Ну это не страшно, думаю.
- А что, если этот снег идёт до сих пор только из-за того, что я забыл, какого это, лепить снеговика?
- Ну да, конечно.
- Надо попробовать.
- Ты за этим в парк хочешь?
- Точно! За этим я и хочу в парк! Снеговика там сделаю.
- У тебя будет много времени.
Мы потратили двадцать минут на выбор шин и вот меня высадили в парк. Здесь и правда много снега и мало людей. Эх, помню, как студентом любил тут гулять и пить вино. Сейчас бы вина.

- Веер, пошли в клуб?
- Мне надо бежать уже, у тебя же вот ещё целая бутылка вина есть.
- Хорошо, что мы сходили.
- Да, но мне надо к Коле ехать.
- Зачем?
- Я его люблю.
- И что? Я мороженое люблю, мне к нему не надо ехать.
- Это другое совсем.
- Что другое?
- Мы сегодня едем в кино.
- Вот ты уедешь, да? А мне что делать?
- Ты ведь уже не грустишь? А мне надо уходить.
Всем надо уходить. Это я настолько скучная? Эй, я у тебя спросила. Как тебя там? Который говорит со мной, а в нужный момент тоже уходит. Успокойся. Можно в парк уйти. Что там? Снег и мало людей. Слава Богу, ты заговорил. В парк? И что там делать? Успокаиваться. Только вина с собой возьму. Как раз будет, чем заняться среди этой грязи. Там не грязно. Там снега много. И мало людей, я знаю. Пойдём.

Так. Первый шарик готов. Или побольше скатать? Ещё немного. И отдохну. Людей и правда нет вокруг. Середина, почти конец марта. Как я интересно выгляжу со стороны? Кому интересно? Кстати, да, хотел узнать, как к тебе обращаться? Как хочешь. И когда хочу? В некоторых случаях ты сам должен принимать решения. Все мне так говорят. Не все. Не думай, что ты уникален. По крайней мере сейчас я один в парке снеговика леплю! Да, в этом ты конечно уникален. Вина бы сейчас.
- Извините, у Вас маленький шарик получился для низа.
- Что?
- Побольше, говорю, надо. Ещё скатать.
- А это середина.
- Середина?
- Да. Я решил лепить из середины. С конца все могут, я вот решил с середины начать.
- А, ну тогда низ могу помочь.
- Давай, те, давайте.
- Можно на ты. Вика.
Какой-то парень лепит снеговика, но я-то хоть скучать не буду.
- Хочешь вина?
- Сёма. Давай.
Прикольно. Хотел без людей и вот-те компания. Зато с вином. Это приятно. И симпатичная девушка-то.
- Ты здесь один лепишь?
- Нет, конечно нет. Они все спрятались. Кто в туалет отошёл. Я не такой скучный человек, чтобы лепить снеговика водиночку.
- А, да. Разумеется.
- А ты одна гуляешь?
- Нет конечно, подруги как раз. Молодой человек как раз за машиной поехал.
- Ага.
Вроде, с чувством юмора парень. Ага, я заметила.
- Я заметила, ты говорил с собой, пока катал комочек?
- Да, я часто так делаю.
- Как его зовут?
- У тебя тоже?
- Ага.
- Не знаю, а твоего?
- Не знаю. 
Интересно, они друг другу понравились? Слава Богу, она с вином. Слава Богу, он не хотел компании.
- Я решил слепить снеговика, чтобы больше снега не было.
- Правильно, как раньше до этого не додумались?
Слава Богу, они познакомились.

- И всё? - Виктор Михайлович потряс в руке сцепленные листочки. Рассмотрел их со всех сторон и вернул мне.
- Да нет, конечно.
- Это какая-то белиберда просто, Вань. - Он никогда не повышал голос, он умел страшно молчать.
- Это начало.
- А зачем ты его принёс? Я не учитель литературы и ты не писатель.
- Да, я понимаю. - Стыдно и неловко, как на первом уроке.
- Ты знаешь ведь, я не хочу обидеть или посмеяться.
- Да, конечно.
- Но в жизни надо заниматься своим делом. Это всё мечты, как в космос там улететь или Оскара взять. Это детская инфантильность, а ты взрослый мужик. Может и есть задатки или как там это называется? Ну ты понял, надо было раньше думать. В литературный вуз идти, журналистика там, филология. Ну а сейчас будь добр – займись тем, что ты можешь. Чему тебя учили. В жизни есть множество путей, но не закрывай один другим. Я не против, чтобы ты пробовал, ты знаешь. Но в свободное время от другой, твоей, работы.
- Да я и не собирался писать тут.
- Писать может и не собирался, но разумом был на клавиатуре, сечёшь?
- Не то чтобы.
- Ты отвлекаешься, не слышишь, витаешь в облаках.
- Да?
- Два. Два раза ты чуть не сорвал презентацию. Я предлагаю тебе написать заявление самому..
- Я понимаю.
- Понимать мало, надо делать.
- Я только Вам показал.
- Ты видел свои продажи?
- А что с ними?
- Их нет.
- Не может быть. Я вчера о них думал.
- Что?
- Разве можно думать о том, чего нет?
- Что за бред?! В смысле, что ты несёшь? И все регулярно думают о том, чего нет.
- У меня будет отработка?
- Будет. До пятницы.
- Это не отработка.
- Считай, что она есть, как твои продажи.
- Ну я тогда пойду?
- Ни пуха.
“Ни пуха” звучит издевательски, когда ты вылетаешь с работы. Особенно, от начальника. Хоть  “ни пера” в силу загруженности, опустил. А хотя какая разница?
- Ребят, я в магазин. Кому, что взять? - последнее в карьере обращение должно звучать сильно.
- Зачем ты в магазин? - Лиля. Лиля не ответит на вопрос, она сама должна узнать ответ.
- В магазин за углом пойду.
- Мне сигареты возьми, пожалуйста. - Ромка – всегда знает, что ему надо. Женщинам это нравится. 
- Серьёзно, зачем ты идёшь в магазин? - Лиля будет настаивать на своём.
- За сигаретами Роману Викторовичу. - Я подмигнул Ромке, он кивнул головой.
- Возьми может к чаю пряников? - Сёма всегда ждёт до конца. Сёма всегда жрёт до конца, было бы правильнее. Женщинам это не нравится. А может и нравится, не знаю. Если б знал, не рассуждал бы об этом. А ведь именно Семён Первомаев стал портотипом для моего рассказа. Точнее, его имя.
- Замётано, наличных дашь?
- Сейчас.
- Да я шучу, ты что? Не бери в голову. Считай, подарок. - Должен же я изобразить незаинтересованность в его кошельке. Только подумать, я ухожу!
- Мне Марльборо ориджинал. - Роман одним глазом посмотрел в мою сторону. Вторым в это время читал квартальный отчёт по личным продажам. Умница.
- Так по какому поводу ты идёшь в магазин?! - Лиля напрягла голос.
- Пряники, сигареты Марльборо ориджинал и у тебя очень красивая юбка, Лиль. Новая?
- Да, хорошая, правда? Тебе нравится?
- Я в восторге. Надо бежать, обеденный перерыв не час длится.
- Вообще-то, – хотел было сумничать Сёма, но я уже был таков.
  Я выскочил за дверь и решил осмотреть всё по дороге. Я знаю, что сейчас мне легко. Я самый крутой на работе. Меня уволили и я не должен им ничего. И они меня не кольнут никак. Никто из них. Пока у меня есть деньги и сегодняшний день, я наиболее крутой человек на Земле. И счастливый.
Но я знаю, мне будет не хватать вот этого коридора мимо столовки на втором этаже. Этого окна напротив парка. Этой части города. Такой большой части жизни. И такой ничтожной части меня. В смысле, ну какой я продавец? Вы бы меня видели! Сразу решили бы: не, ну какой ты продавец?
  Вот этого консьержа тоже будет не хватать. Семёна Степановича Сталина. У него никто не спрашивал и он не рассказывал. Смело буду заявлять: Сталина С. С. мне не хватает.
  Этих тополей на аллее безусловно. И скамеек по дороге. Двориков, секретных путей.
Из-за чего ему так не понравился мой рассказ? Может, это как-то коррелирует с моими трудовыми показателями? Наверняка. А может узнал себя в главном герое? Молодость вспомнил, загрустил и не отнёсся серьёзно к нему?
- Здравствуйте! - радостно сказал я продавцу, Тёте Нине. Её мне конечно тоже будет не хватать. Но это с завтрашнего дня, а пока что нет, хватает.
- Здрасьте.
Мордасьте. Взял сигареты марльборо ориджинал и пряники. Что значит “ориджинал”? Вот пряники – они-то уж точно ориджинал, а сигареты? Как выглядели первые сигареты? И какой у них был вкус? Если все постоянно сетуют, что раньше были лучше. И вина бутылку. Меня же уволили, надо это дело обдумать. Затем гневаться, отрицать, искать виновных, игнорировать и наконец, принять. Ничего не напоминает?
А можно просто выпить. Отвести душу. Отвезти, это если водку пить. С чачей она улетит моментально. А с вином я тихо возьму её под руку и отправлюсь с ней на променад. Почитаем стихи, влюбимся и рассмеёмся.
- До свидания!- Она даже не знает, что вряд ли увидит меня снова.
- Всего хорошего. - Ещё лучше. Как пинка дала. Надо ответить “не поминайте лихом”.
- Не поминайте лихом!
Дорога обратно. Я посмотрел на часы – ещё полчаса длится обед. Перекусить, что ли.
Я открыл бутылку вина, благо сейчас для этого не нужен штопор, осмотрелся, вдохнул и глотнул/. Я хотел разбудить эти драматичные чувства. Я ведь здесь так вряд ли буду ещё.
А буду ли я вообще ещё? Читал: человек не живёт и сотни лет, а суетиться на тысячу. Не помню, где. Оставим это между нами. Только не говорите никому, я очень переживаю, что в грязь лицом упаду, если известная фраза. Оставим это для пьяниц, падать.
Я сделал четвёртый глоток и решил, что всё невыразимо хорошо. Но, я так же и подходил к зданию офиса. На второй этаж в столовку. Бутылку спрячу. И надо поесть.
Думал ли я, что так закончу карьеру в этой компании? Подозревал. Ведь так приятно, когда выгоняют. Отказываются из-за того, что не подходишь. То есть, это конечно отвратительно, но, с другой стороны, ведь от всего хорошего рано или поздно люди отказываются. А вот к плохому липнут и даже становятся от него зависимы. Меняются ролями. И вот оно тебя забирает под свой колпак. Я не считаю себя, конечно, лучше других, но. Не хуже ведь!
Я взял суп и начал перечитывать рассказ о снеговике. Задумка-то хорошая. Что-то в этом рассказе должно быть. В супе вкуса нет, а в рассказе что-то есть. Слышал, это называют “рыбой”. Почему? Наверное, потому что это то, что не потонет. Ну так и говно, простите, говорят, не тонет. Поэтому я и решил рассказ перечитать и осмыслить. Исправить не поздно. А суп всё же хороший. Солянка. Никогда не понимал, как можно делать суп с колбасой? Или что тут? Сосиски. Впервые ем солянку.
Пока кушал, много думал о снеговиках. Это ведь как памятник зиме. Надо пойти и слепить. Вжиться в роль.
Я забежал за вещами, раздал покупки. Признался в любви Лиле. Поцеловал её, она скромно сжала губы. Забрал вещи и сказал, что бегу к врачу. Что операция меня ждёт. Скорее всего, опасная. Виктору Михалычу оставил привет и убежал на улицу.
У нас конечно уже солнце вовсю, но снег где-то остался. Попытаться можно. Нашёл место, где грязи поменьше. Глоток для храбрости и начал лепить снеговика. Грязевика. Что-то должно получиться.
Порезался об угол чего-то, может проволки. Низ готов. Снег твёрдый и не собирается в комок.
Снова надо искать работу и какой-то смысл во всём этом. Вот сейчас так, а завтра что?
- Молодой человек, что вы здесь делаете?
- Снеговика.
- Документы можно?
- На снеговика?
- Твои документы.
- У меня руки грязные. - Сбоку подошёл миллиционер. Полицейский. Я привлёк внимание? Может быть.
Всё-таки, на улице, днём,
весной с бутылкой вина, ковыряется в грязи парень.
И лепит из остатков снега человека. Как из остатков мнимой жизни
он пытается слепить угодное миру естесство. Не получится, выкинут, обругают, оплюют.
Он пытается слепить себя. Влюбиться парню нужно – говорят соседи,
а пацан желает верить силе дурацкого снеговика. Что закончиться зима,
что ветер станет тёплым. Чтобы весной не отпустить банальную тебя.
Сержант усадил меня в козелок. В участке, обезьяннике, аромат детства. В мире копий больше, и это не только о людях. Я вспомнил её голос, когда она говорила, что нам надо расстаться. И улыбнулся. Закурил. Я вытащил из Ромкиной пачки четыре сигареты. Закурил. В кармане куртки отыскал маленькую бутылку виски. Чудом её не заметили, когда всего меня прохлопывали. Высосал эту гадость. И начал смеяться. Сейчас у меня нет ничего, кроме смеха. Попросили заткнуться. Я огрызнулся. 
И бросился драться. Конечно, одного уработал, четверо других отделали меня. Потом я оказался на улице. Встал. Лицо в крови, уже не важно. Я увидел кучку снега и пошёл к ней. Отёр лицо. А снег-то лепиться!
Когда я завершал снеговика, по радио из окна, стоявшего рядом автомобиля, услышал:
“Завтра в нашем горде плюс девять, что, согласитесь, для середины марта и нашего города – ой, как хорошо! С вами на Чудесное радио Машка Веселька и пусть у всех у вас будет всё хорошо! Передаю микрофон Андрею с новостями и до завтра!”. До завтра, ребята. Снеговик завтра уже вряд ли увидит.