Жизнь в себе

      В полдень, по высокому берегу реки неторопливо шли двое мужчин.
Один был в шляпе, в клетчатом пальто и с тонкой тростью в руках;
второй грузный, в кепке и мешковатом плаще.
      День был теплый, безоблачный и тихий. Из подступающего к берегу
леса слышалось пение птиц. На противоположном берегу уходили вдаль
заливные луга; едва заметно поблескивали узенькие жилки проток. У самого
горизонта, за сизой дымкой, тянулись лиловые узоры облаков.
      - Извольте видеть. С весны не были и все выглядит совершенно иначе,-
говорил, улыбаясь мужчина с тростью,- Есть ли что-либо вечное,
неподвластное времени? А? Николай Аркадьевич.
      - Бог... Петр Алексеевич,- помолчав ответил надтреснутым голосом
мужчина в плаще.
      - Христос говорит: "Я есть истина". Но постоянна ли сама истина?-
говорил оживленно Петр Алексеевич.
      - А как же,- пошевелил бровями на широком лице Николай Аркадьевич.
      - Э-э... нет. Истина у каждого мгновения своя,- возразил Петр
Алексеевич,- Сегодня - продолжает вчерашнее, а будущее - продолжит
сегодняшнее. Так Бог имеет жизнь в себе.
      - Мудрено,- прогудел Николай Аркадьевич.
      - А как вы думаете Бог есть во плоти или это нечто эфемерное, разлитое
по всей вселенной?
      - Я думаю...
      - Бог - есть вселенная. Христос - истина. Мыслит ли вселенная,
то есть разумна ли она?- не слушая, продолжал свою мысль Петр Алексеевич;
он остановился и вычертил на земле тростью нечто подобное знаку
бесконечности,- Если мы частицы вселенной и если мы разумны (в чем никто
не сомневается), то через нас разумна и вселенная. И Бог познает через
нас самого себя. Не так ли, Николай Аркадьевич?
      - Вы во многом преуспели, милейший Петр Аркадьевич. С вами трудно тягаться.
      - Да полноте вам.
      - В самом деле.
      - Спорщик-то вы, положим, отменный... А впрочем, как хотите...
Смотрите под ноги, тут сыпучие пески.
      Мужчины спустились с крутого берега к реке. Голоса их стали затихать
и вскоре потерялись среди плеска воды.