За Камнем. Глава 24. Время неумолимо движется

               

     Через пару лет после начала добычи золота и серебра,  Степан Иванович стал иметь большой вес в том крае.  Он считался своим, как среди купечества, так и среди владельцев предприятий.  Но не всегда понимали его поступки многие местные собственники и поговаривали между собой, что он, мол, сам себе на уме. 
     И правда, поначалу некоторые его действия настораживали многих хозяев заводов и приисков.  Пока они не услышали от него понятные для них разъяснения, за праздничным, по какому-то значительному случаю, мужскому застолью.
     Там присутствовало немало крупных чиновников, а особенно владельцев земель и предприятий.  Где довелось оказаться и Степану, который вообще-то старался под любым предлогом по возможности избегать таких мероприятий, часто переходящих в обильные попойки.
     Вот тут-то ему и пришлось выдержать чуть ли не допрос.  Один уже изрядно подвыпивший заводчик, сидевший напротив Степана, недобро глядя на него, сердито проговорил:
     - Ты скажи мил человек, зачем рабочих  своих подачками и поблажками разными развращаешь.
     За столом сразу стихли разговоры, очевидно, этот вопрос интересовал многих.
     - И где же ты поблажки и подачки увидал. – Прищурил глаза Степан Иванович.
     - А дома, которые ты строишь в посёлках и раздаёшь рабочим.
     - Что же им в холодных тесных бараках до скончания века жить.  Строить дома самим, у них просто времени нет, целыми днями работают, кто на руднике, кто на заводе.
     - Так это их проблемы, а то каждый на дармовщину захочет в новый дом переселиться. – Вновь подал голос заводчик.
     - Проблемы-то и мои тоже.  Многие в бараках вообще не женятся, так как некуда привести молодую супругу.  Если семьи всё же образуются, то их  дети, в рабочий возраст часто вступают хилыми и больными, если вообще доживают до него. 
     А мне нужны в дальнейшем здоровые рабочие и желательно чтобы их было как можно больше.  Вон я слыхал ты конюшню отгрохал на загляденье, и чистую, и тёплую, а ведь твои выездные лошадки работают поменьше, чем наши с тобой рабочие.
     – Вокруг раздались смешки. – Да и кто тебе сказал, что я раздаю дома бесплатно.  В течение двадцати – тридцати лет, а может и больше, так как всякие обстоятельства в жизни бывают, новый хозяин дома должен вернуть мне определённую сумму денежных затрат, чтобы стать полным собственником в нём.
     Лицо собеседника расплылось в ехидной усмешке:
     - Так он может столько лет и не проживёт, или с тобой, не дай Бог, что-нибудь случится.  Все мы под Богом ходим, а как в народе говорят «или ишак издохнет, или хозяин помрёт».
     - Верно, но у него останутся наследники, и дом вместе с оставшимся долгом перейдёт к ним.  Да и у меня, слава Богу, есть на кого можно будет хозяйство оставить.  Не годится людям только сегодняшним днём жить.
     - Хорошо, с домами ясно, но что за благотворительность такая, живность населению раздавать.
     - Да, кто же её даром-то раздаёт.  Просто сдаю в аренду на три года, по договорённости тем многодетным семьям, кто хотел бы завести у себя скот, да денег на покупку не хватает.  Через три года корова или коза с овечкой возвратятся ко мне более упитанными, ну а приплод останется тому, кто их арендовал.  И ему хорошо, и я в прибыли, по крайней мере не в убытке.
     - С чего бы тебе заботиться о своих рабочих, - угрюмо пробурчал сосед.
     - А как же не заботиться, сытая скотина и пашет лучше, и воз везёт быстрее.
     Чуть позже, когда Степан с Николаем Петровичем, покинули весёлую компанию, прощаясь на улице, чтобы разъехаться по своим домам, бывший поверенный его отца, невесело усмехнувшись, спросил:
     - Ты что на самом деле смотришь на своих рабочих как на скот?
     - Да нет, конечно, просто большинству хозяев их труда, многие вещи можно объяснить только с позиции выгоды.  Хотя некоторые из них давно ли сами-то из простого люда наверх поднялись.  А к каждой личности у меня мнение и отношение индивидуальное и не важно, кто передо мной чиновник, заводчик, купец или рабочий с крестьянином.  Для меня главное, какой он в душе человек…
     Дом, особенно сад, после приезда Аграфены стали выглядеть на много пристойнее.  Сразу почувствовалась рука хозяйки.  Старые заросли диких кустов ивы и черёмухи были вырублены, а корни выкорчеваны.  Возле заболоченного раньше берега ручья выкопали два небольших водоёма, один не слишком глубокий, другой поглубже.  Помимо красоты, предназначались они так же для полива огорода и летнего купания.  А вынутым из них грунтом засыпали все кочки около русла ручья и выровняли остальную территорию сада.
     Засаживать вычищенное место, чем попало, Аграфена не стала, посадив пока лишь несколько кустов смородины и жимолости, да немного калины.  Торопиться не стоит, решила она, лучше постараться достать, либо через купцов, либо ещё через кого-то, более редкие в этих местах саженцы.  Авось что-нибудь да приживётся здесь.
     Тут, кстати, у них со Степаном вновь прибавление в семействе наметилось.